ПОЧЕМУ В ВЕЛИКИЙ ПОСТ ЧИТАЕТСЯ КОЛЕНОПРЕКЛОНЕННАЯ МОЛИТВА ПРП. ЕФРЕМА СИРИНА? ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Пороки.

1. «Дух праздности… не даждь ми».

Зададим себе вопрос: почему именно праздность выведена святым Ефремом в начало перечня грехов?

Вспомним недавний праздник первого и второго обретения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, который мы праздновали 9 марта. Царь Ирод Антипа хоть и заключил святого Иоанна в темницу, но казнить его не спешил. Наоборот, в его душе жила какая-то вера в Бога и желание приблизиться к Нему. Его сердце жаждало истины. Потому он часто сам приходил в камеру к Иоанну Крестителю и слушал его проповеди, наставления. Может быть, в нем был потенциал праведной жизни. И он развивался в сторону святости…

Но вот один пир, объедение, пьянство, соблазнительный танец Иродиады, так сказать, развлекательное зрелище – и Ирод совершает непоправимый поступок. Казнит Предтечу, совершает тяжкий грех убийства праведника – невинного святого человека.

Из этого жизненного примера, взятого из Священного Писания, мы видим, что праздность, которая всегда отягощена чревоугодием, изнеженностью, услаждением себя, часто пьянством, в конце концов толкает человека на тяжкий грех. Есть такая хорошая испанская поговорка: «Сон разума рождает чудовищ», использованная в одноименной гравюре Франциско Гойи.

Праздность является первичной питательной средой для различных грехов. Они в ней рождаются. С нее начинаются. Потому-то осужден евангельский богач из притчи о богаче и Лазаре. Он ведь тоже был неплохим человеком.  Но его праздность, вызванная богатством, стала питательной средой для чревоугодия, пьянства, быть может, блуда, духовного и телесного разврата, когда человек  свое тело (свой храм Божий!) оскверняет и разрушает вместо того, чтобы созидать. Праздность, как материнская плацента, взращивает все более тяжелые грехи, с которыми сложно бороться.
Потому мы и просим у Бога: «Дух праздности… не даждь ми», избавь души наши от праздности как от настроя души на грех.

2. «Дух… уныния… не даждь ми».

Пожалуй, одним из самых страшных и непоправимых грехов, совершаемых человеком, является самоубийство. Корень его суть – гордыня, взрощенная и воспитанная в сердце человека как некое чудовищное дитя, как монстр-паразит из голливудских фильмов-ужасов.

Человек страстно чего-то желает в жизни. Например, миллион долларов. Бог этого не дает, потому что знает: ему это не полезно, деньги послужат не во благо, а для приумножения греха, как в самом человеке, так и в обществе. Кстати говоря, это довольно часто случалось с победителями различных лотерей, выигрывавших фантастические суммы денег. За короткое время они, что называется, «прожигали» жизнь и, услаждая различные пороки да вожделения, почти полностью проматывались, оставаясь у разбитого корыта.

Или, к примеру, вожделение юного парня к определенной девушке. Он пылает к ней страстью, страстью эгоистичной, любя не ее, но образ, выдуманный, созданный воспаленной фантазией, как Пигмалион, создавший и пытающийся оживить свою Галатею. Господь не соединяет его с объектом обожания. Это для парня неполезно. Страсть, горящая в сердце, испепелит дотла, как его, так и бедную девушку.

В одной европейской стране, кажется, в семидесятых годах прошлого века, совершилось страшное преступление, потрясшее общественность. Один японский студент убил и пытался съесть свою подругу – белокурую красавицу-датчанку. Когда на допросе его спросили, зачем он это сделал, то парень ответил, что любил ее настолько, что хотел, чтобы она была у него внутри. Вспомним также и героев романа Достоевского «Идиот» – Парфена Рогожина и Настасью Филипповну.

Одним словом, страсть разрушительна и зла. Она не имеет в себе созидательного животворящего начала. Потому Господь и не дает человеку ее реализовать, чтобы не ввести его и окружающих в еще более тяжкий грех.

Но человек, ослепленный страстью, часто не замечает благодатных мотивов Божественной педагогики. Невозможность достичь объекта обожания повергает его в уныние, главный моторчик которого волевой посыл, своеобразная антимолитва «Ах так! Боже, ты мне не даешь, чего я хочу, тогда я не принимаю того, что Ты мне даешь!» То есть жизни. Так начинается уныние. Оно суть добровольное отвержение человеком Бога, Его Отеческого Промысла о каждом человеке. У одержимого страстью уныния на пьедестале всегда какая-то несбыточная мечта, корень которой гордость – желание обладать, желание удовлетворить собственный эгоизм, собственную страсть.

Потому-то святые отцы, и в частности преподобный Ефрем Сирин, молили Бога, чтобы он сохранил их и нас, потомков, от духа уныния – от этого начала внутреннего отречения человека от Бога.

Противоположная унынию добродетель – подклонение души и воли человека под волю Божию, которая святыми отцами называется еще смирением. Вспомним молитву «Отче наш»: «Да будет воля Твоя!» Вспомним заповеди блаженств: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». Но эти нищие – нищи СВОИМ духом, но богаты Духом Святым. Господь наш Иисус Христос Своим человечеством молил Бога Отца о том, чтобы миновала чаша сия Его человеческую природу, не желавшую, быть может, Голгофы. Но все-таки сказал: «Да будет воля Твоя!» – и подчинился Богу Отцу, потому что главной задачей Своей жизни видел творить волю Отца Своего. И в этом и для нас состоит высшая цель жизни – творить волю Отца нашего, различить Его голос в симфонии жизни и понять, что мы в колыбели, а Он качает нас на руках, и не выпадать добровольно из гнезда Божественных заботы и милосердия.

Да будет воля Твоя Господи, а не моя! Моя воля заведет меня в ад, Твоя же воля выведет меня в рай!

Продолжение следует.

Иерей Андрей Чиженко

http://pravlife.org/content/pochemu-v-velikiy-post-chitaetsya-kolenoprek...