Почему слово Божие не доходит до нашего сердца. Схиигумен Авраам (Рейдман)

(Евангелие от Луки, 35 зачало, глава VIII, стихи 5-15)

Вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его; а иное упало на камень и, взойдя, засохло, потому что не имело влаги; а иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его; а иное упало на добрую землю и, взойдя, принесло плод сторичный. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! Ученики же Его спросили у Него: что бы значила притча сия? Он сказал: вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они видя не видят и слыша не разумеют. Вот что значит притча сия: семя есть слово Божие; а упавшее при пути, это суть слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись; а упавшее на камень, это те, которые, когда услышат слово, с радостью принимают, но которые не имеют корня, и временем веруют, а во время искушения отпадают; а упавшее в терние, это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода; а упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении. Сказав это, Он возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

«Вышелсеятель сеять семя свое» (ст. 5). Под сеятелем нужно понимать Самого Господа нашего Иисуса Христа. По толкованию святых отцов, только о Нем можно сказать, что Он сеет «семя Свое», тогда как все остальные, сеющие слово Божие, сеют не свое семя, а принадлежащее Богу. Если какой-либо проповедник преподает не слово Божие, а какое-то свое собственное учение, то он на самом деле распространяет лжеучение, ибо ценность истинного учителя в том и состоит, что он учит не своему, а Божиему. Только Господь Иисус Христос, Истинный Бог, сеет «семя Свое», то есть проповедует слово Божие, Ему принадлежащее и от Него Самого исходящее.

«И когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его» (ст. 5). Некоторые толкователи считают, что дорога – это путь Божий, а слова «при дороге» означают, что семя оказывается вдали от этого Божественного пути. Но мне кажется, что это не совсем точное толкование. Наверное, правильнее будет понимать под дорогой страсть, действующую в сердце человека, как протоптанный путь к какому-либо искушению. У каждого из нас есть какие-то господствующие страсти: один человек гневливый, другой – сребролюбивый, третий – подвержен блудной страсти. Любая из страстей является протоптанной через сердце человека «дорогой». Когда семя слова Божия падает в сердце человека возле этого проторенного страстью греховного пути, тогда «птицы небесные», то есть демоны, или, иначе говоря, греховные помыслы, как хищники, уничтожают его, похищая из сердца. Как грунтовая дорога обычно бывает утоптана прохожими не только в середине, но и по краям, и земля там так же непригодна для произрастания семени, так и в сердце: семя, упавшее не только на самой «дороге», но и «при дороге», уже не может взойти и становится пищей для птиц. Упавшее же на вспаханную землю скрывается в ней и для птиц недоступно.

«А иное упало на камень и, взойдя, засохло, потому что не имело влаги» (ст. 6). Спаситель, предлагая эту притчу, рассчитывает на здравый смысл слушателей, которые, конечно, прекрасно понимают, что для того чтобы растению вырасти и укрепиться, ему необходима влага, а камень не пропускает ее сквозь себя. В человеке же с окаменевшим сердцем, может быть, какие-то ростки добродетелей и есть, но поскольку влага не питает их постоянно, то от солнца и непогоды они быстро усыхают. Для сердца влагой является внимание и усердие: внимание – если говорить о молитве, усердие – если говорить о добродетели вообще. Семя, слово Божие, не может вырасти в сердце человека, если он не проявляет усердия. Некоторые святые отцы называют сердечное окаменение самой страшной страстью, потому что человек, одержимый ею, почти не способен к покаянию. Когда нас одолевает сердечное окаменение, то нам все становится безразлично и всякое усердие к добрым делам пропадает. Тогда, даже если мы прекрасно знаем Евангелие, учение Церкви о нравственной и духовной жизни, даже если в свое время интересовались писаниями святых отцов, мы остаемся совершенно безуспешными, и именно потому, что в нас нет этой влаги – усердия.

«А иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его» (ст. 7). Мы понимаем, что если семя упадет даже на добрую, но не очищенную от сорных трав почву, то эта почва не принесет никакой пользы, потому что сорные травы – терние – заглушат семя. Оно может прорасти и даже вырасти, но будет совершенно бесплодным. Как пшеницу или любые другие злаки сеют не для того, чтобы только любоваться их красотой, а для того, чтобы они принесли плод, так и в делании добродетелей нужно всегда взирать на конечный результат, а не на само дело. Когда человек совершает какие-то телесные подвиги, допустим, постится, кладет поклоны, исполняет большое правило, то он делает все это не ради самих подвигов, а ради стяжания благодати и приобретения добродетелей. Если семя выросло, а плода нет, то есть если человек ничего не приобрел от своих дел, то можно сделать вывод о том, что семя – слово Божие – оказалось для него бесплодным, потому что, как говорится в притче, «выросло терние и заглушило его». Ведь кроме слова Божия в нашем сердце, можно сказать, посеяны и другие семена. Посеяны не Богом, а миром и дьяволом: это всевозможные заботы о земном, об удовлетворении своих страстей, о поиске наслаждений, – все это терние. Почти все люди считают, что добро – это наслаждение, это нечто приятное, а зло – это какие-то скорби и неприятности. Иногда мы, даже осознавая, что на самом деле это зло, как бы против воли принимаем наслаждения за добро и в поисках наслаждений заглушаем в себе семя слова Божия. Вот что означает терние.

«А иное упало на добрую землю и, взойдя, принесло плод сторичный. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!» (ст. 8). В Евангелии кратко сказано о доброй земле и не разъяснено, какая это земля. Однако можно сделать вывод, что если плохая земля – это земля при дороге, каменистая или поросшая тернием, земля добрая – это очищенное сердце, в котором, во-первых, нет проторенной дороги, то есть привычной страсти, подчиняясь которой человек допускает в сердце дьявола, как только тот захочет войти. Во-вторых, это сердце не окаменело, оно имеет в себе живительную влагу, необходимую для произрастания семени Божия, то есть усердие. И, в-третьих, это сердце не увлечено чрезмерной заботой о земном и погоней за наслаждениями.

«Кто имеет уши слышать, да слышит!» – Господь часто повторял эти слова, потому что хотя Он и говорил для всех, но не все имели духовный слух, дающий человеку способность воспринимать слово Божие. Так и сейчас не все имеют этот слух, причем у разных людей он развит не в одинаковой степени. На протяжении своей жизни человек бывает то более, то менее восприимчив к слову Божию. Например, преподобный Антоний Великий, будучи юношей, однажды зашел в храм и услышал евангельские слова о том, что нужно оставить все и следовать за Господом. Он и раньше много раз уже слышал и читал эти евангельские слова, но в тот момент они так поразили его, так подействовали на его сердце, что он все оставил и ушел подвизаться в пустыню. В то мгновение в храме, наверное, было очень много людей, которые тоже слышали эти слова, но остались к ним безразличны. Иногда у человека обостряется духовный, внутренний слух.

«Ученики же Его спросили у Него: что бы значила притча сия?» (ст. 9). Мы уже привыкли к евангельским повествованиям, может быть, читали толкования на них у святых отцов, слышали проповеди. Поэтому когда мы слышим притчу о сеятеле, то сразу понимаем, что речь в ней идет не о сеятеле в буквальном смысле слова, а о проповеди слова Божия, но во времена Спасителя это не было столь очевидным. Мы, зная толкования многих святых отцов, чувствуем себя людьми посвященными, но на самом деле слово Божие часто не доходит до нашего сердца, потому что мы не слышим его внутренним слухом. Ученики же Спасителя были всегда готовы воспринять слово Божие и хотя нередко по простоте своей не понимали его, но жаждали уразуметь и расспрашивали Господа о том, что значит то или иное Его поучение.

Если мы сравним себя с ними, то увидим, что нам совершенно безразличен смысл евангельского учения, мы часто не понимаем Евангелие и не хотим понимать, некоторым даже кажется, что они уже достаточно его поняли. Прочитав Новый Завет один раз, эти люди говорят: «Зачем читать второй раз, что я узнаю нового?» И обличают тем самым свое нежелание постичь евангельское учение. А наивные и непонятливые, как нам может показаться, ученики Спасителя – апостолы, спрашивают: «Что бы значила притча сия?» И Спаситель отвечает им: «Вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они видя не видят и слыша не разумеют» (ст. 10). Учение о спасении, о стяжании Царства Божия людям внешним кажется всего лишь притчей даже тогда, когда все объяснено, потому что они не могут понять тайн Царствия Божия. Например, такие слова Спасителя, как: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Ин. 14, 21) или «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14, 23) людям внешним, от которых сокрыты тайны Царствия Божиего, которые не знают духовной жизни опытно, кажутся притчей. Людям же, которые имеют усердие в деле своего спасения, живут истинно духовной жизнью и преуспевают в ней, понятно, что Спаситель действительно является в сердце человека, является со всей очевидностью и живет в нем, так что в Его присутствии нет никакого сомнения. По мере умножения благодати человек углубляется во внутреннее общение с Господом и опытно познает, что Господь Иисус Христос и Бог Отец – это одно, как и сказал Спаситель: «Аз и Отец – едино есма» (Ин. 10, 30). Однако для людей внешних, не стяжавших такой благодати, эти слова остаются только притчей.

Приведу другой пример. Спаситель сказал: «Истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет» (см. Мф. 17, 20). Мы пытаемся как-то аллегорически истолковывать эти слова, относя их к тем или иным добродетелям или страстям. Говорим, например, что надо с верой молиться и тогда избавишься от каких-то тяжких страстей или приобретешь великие добродетели. Для нас это притча, однако для людей преуспевших, стяжавших великую благодать и обретших веру «с горчичное зерно», это становится действительностью, жизнью. Святой Марк Фраческий в беседе с одним человеком произнес слова «Если имеешь настоящую веру, то скажешь горе сей: «Сойди с места» – и она сойдет», и гора начала двигаться. Он стал просить ее: «Подожди, это я сказал для примера».

Авва Виссарион однажды шел со своим учеником к другим старцам по какой-то нужде. Когда они еще находились в пути, солнце стало заходить, ночь могла застать их в пустыне, а это было очень опасно, потому что там нередко встречаются хищные звери, а дневная жара сменяется ночным морозом. Тогда Авва Виссарион помолился – солнце остановилось, и они благополучно завершили свой путь. Другой подвижник шел со своим учеником по берегу моря. У них не было запаса воды, а ученик захотел пить. Старец помолился, благословил море и сказал ученику: «Почерпни воду и пей». Ученик почерпнул – вода оказалась пресной и вполне пригодной для питья, так что он смог напиться. Однако когда спустя некоторое время он решил попить воды из моря уже без благословения старца, то вода была горькой, соленой, совершенно не пригодной для питья. Вот что означают слова Спасителя: «Вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они видя не видят и слыша не разумеют» (ст. 10).

«Вот что значит притча сия: семя есть слово Божие» (ст. 11). Слово Божие распространяется по-разному, например, через книги или через проповедь. Можно сказать, что оно проповедуется и через природу, потому что красота и совершенство окружающего нас мира говорят о славе Божией: «Небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь» (Пс. 18, 2). Под словом Божиим можно понимать и учение о спасении, и молитву, в особенности молитву Иисусову, ибо в кратких словах этой молитвы как бы в концентрированном виде содержится все учение о спасении. Первая часть Иисусовой молитвы говорит о пришествии в мир Сына Божиего, а также о Пресвятой Троице, потому что когда мы называем Иисуса Господом и Сыном Божиим, то подразумеваем, что у Сына должен быть и Отец, а называя Его Христом, упоминаем и Духа Святого, потому что Иисус Христос помазан Духом Святым, а в переводе с греческого Христос значит помазанный. Само слово «Господи» указывает на единосущие Лиц Пресвятой Троицы, потому что, как Отец есть Господь, так и Сын – Господь, и Дух Святой – Господь. Во второй части молитвы содержится учение о покаянии и милости Божией. Когда мы произносим слова «помилуй мя, грешнаго», то, с одной стороны, каемся, называя себя грешниками и просим у Бога милости, а с другой – исповедуем то, что помилование даровано нам именно благодаря пришествию в мир Господа Иисуса Христа. Если бы мы не надеялись на милость Божию, то и не молились бы. Вот каким образом в Иисусовой молитве содержится все учение о спасении.

Человек, который принимает слово Божие, то есть Иисусову молитву, и пытается укоренить его в своем сердце, сталкивается с определенными трудностями. Об этом и говорится в притче: «А упавшее при пути, это суть слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись» (ст. 12). Страсти действуют в нас весьма сильно, и поэтому рассеянность и греховные помыслы побеждают нашу молитву. Если во время молитвы мы принимаем греховные помыслы, даем им свободный доступ к нашему сердцу, то они, постепенно овладевая нашим вниманием, совершенно уничтожают молитву, – мы увлекаемся ими и совсем о ней забываем. В начале притчи Спаситель говорил о «птицах небесных», которые выклевывают семя, а теперь прямо говорит о дьяволе, потому что все разнообразие помыслов исходит от дьявола.

«А упавшее на камень, это те, которые, когда услышат слово, с радостью принимают, но которые не имеют корня, и временем веруют, а во время искушения отпадают» (ст. 13). Иные с радостью принимают молитву и пытаются усвоить ее себе, но когда приходит искушение, то молитва их погибает, потому что они не имели внимания, то есть корня молитвы. Вниманием мы углубляемся в свое сердце, внимание подает молитве влагу, то есть жизнь. Когда нет корня молитвы, тогда при появлении искушений – неважно, внешних ли скорбей, отвлекающих нас от молитвы, или искушений духовного характера, – мы чувствуем, что молитва наша слабеет и исчезает. Нам кажется, что она не помогает нам во время духовной борьбы, и мы ее оставляем. Происходит это потому, что мы не заботимся о внимании.

«А упавшее в терние, это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода» (ст. 14). Внимательной молитве очень мешают всевозможные житейские заботы. Они представляются нам очень нужными и важными, и мы им полностью предаемся, забывая о том, что на самом деле все исходит от Бога («без Бога ни до порога», как говорит русская пословица), забывая, что нужно прежде искать Царствия Небесного, а остальное приложится (см. Мф. 6, 33). Всевозможные заботы, часто совершенно ненужные и лишние, отвлекают наше внимание от молитвы, и если мы и продолжаем молиться, то совершенно невнимательно, без умиления и покаяния. Такая молитва не приносит никакого плода, не помогает нам ни стяжать благодать в своем сердце, ни приобрести добродетели, ни получить милость Божию. Как только человек становится на молитву, он вспоминает об очень нужных и важных, как ему кажется, делах. Пока он ужинал, придя с работы, пока беседовал со своими родными, он ничего такого не вспоминал, но, встав на молитву, будь то Иисусова молитва или другие молитвословия, он тут же вспоминает разнообразные дела: например, нужно к чему-то подготовиться, нужно позвонить знакомым и предупредить о чем-то, чтобы не забыть и не сорвать важного дела. В лучшем случае человек начинает думать о завтрашнем дне: что нужно будет сделать, куда пойти после работы, как себя вести на работе или с родственниками и прочее, прочее, прочее... Эти пустые, ничего не значащие, как будто бы и не греховные мысли лишают человека всякого духовного плода. Так почему же мы считаем, что они ничего не значат, если они причиняют нам столь большой вред? Напротив, мы должны сделать вывод, что несвоевременные попечения о суетных вещах очень опасны, они делают нашу молитву бесплодной, тогда как мы оправдываемся тем, что не думаем ни о чем греховном, тем, что обязаны заботиться обо всем этом.

«А упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении» (ст. 15). Очень важно обратить внимание на последние слова: «приносят плод в терпении». Терпение совершенно необходимо как вообще при всякой добродетели, так и, в особенности, при занятии Иисусовой молитвой. Нам необходимо терпение, чтобы противостоять тем искушениям, о которых я сейчас говорил: суетности, страстности, безразличию. Мы должны противиться давлению дьявола и терпеть, а мы, если что-то у нас не получается, сразу оставляем дело. Не нужно думать, что в одно мгновение мы избавимся от искушения, – только в терпении мы можем принести сторичный, то есть обильный, плод. Возможно, что четки, имеющие обычно сто узлов, символизируют как раз тот сторичный духовный плод, который приносит Иисусова молитва творящему ее в терпении. Аминь.

2 ноября 1997 года

http://www.sestry.ru/church/content/confessor/amvonn/p/p_piat/21/4/html_...