Почему Бог не слышит нашу молитву? Архимандрит Андрей (Конанос)

Вспоминаю сейчас о том, что много лет назад рассказал мне один святогорец, бывший раньше мусульманином.

Он занимался альпинизмом. И вот отправились они куда-то покорять какую-то вершину, и вдруг под ним всё стало обламываться, не помню точно деталей, а внизу зияла пропасть. Он никогда не был связан с Церковью, поскольку был мусульманином. И тут его охватило отчаяние, потому что он видел, что прощается с жизнью. Бывшие рядом друзья ничего не могли сделать, потому что и им грозило то же самое. И он вдруг закричал:

– Иисусе мой, я погибаю!

Все изумились, услышав, что этот мусульманин кричит: «Иисусе мой!» – это он-то, мусульманин!

И знаете, что произошло? Рядом с ним в скале появился выступ, кусок камня, он протянул руку и ухватился за него. Так произошло чудо.

Здесь поразительно не то, что откуда ни возьмись появился этот камень, а то, что в самый критический момент, видя, что умирает, мусульманин кричит и просит: «Иисусе, спаси меня!» Почему он говорит «Иисус», почему не «Аллах», или «Мухаммед», или какой-нибудь человек? Потому что в эту минуту он оказался в безнадежном положении и понял, что Иисус – и больше никакой другой бог – это всё!

И этому человеку не пришло в голову сказать что-нибудь еще, но именно это: «Иисусе мой, Боже мой, Господи, Ты – моя надежда!»

А ты когда-нибудь говорил это? Нет. Потому что еще надеешься на людей, еще рассчитываешь получить что-нибудь от людей – значит, у тебя еще есть небольшое расстояние до отчаяния. Тебе еще нужно пройти какой-то путь, пока испустишь этот крик и скажешь: «Иисусе, Боже мой, моего ребенка Ты один можешь спасти!» И это – вторая предпосылка того, чтобы была услышана наша молитва о ближнем.

Третье, что я понял от этой жены-хананеянки, – это то, что не надо разочаровываться, отчаиваться на своем пути ко Христу. (Когда увидишь, что я использую слово «отвержение», я буду говорить о кажущемся безразличии со стороны Бога, о молчании Бога, о Его кажущемся удалении от нас.)

О чем же мы говорим сейчас? «Хорошо, – говоришь ты, – я сделаю то, о чем ты учишь. Вот я лишился надежды, взываю, кричу, я прибегаю ко Христу и говорю Ему, но Христос меня не слышит». Бог не слышит!

Как-то один человек сказал мне:

– Я помолюсь твоему Богу, раз уж ты говоришь мне об этом, но Этот Бог меня не слышит. Он не придает мне никакого значения, Он презирает меня, гонит. Я приближаюсь к Нему, а Он отступает назад. Я подхожу ближе к Нему, а Он отходит дальше. Что же происходит?

Церковь отвечает, отвечает через хананеянку:

– Давай я скажу тебе: Он и со мной так же поступал. Он не говорил со мной. Сейчас я знаю это, потому что видела чудо и познала Жизнь. Я познаю Господа, понимаю Его тайны.

– Это неправильно.

– Что неправильно?

– Идти к Нему, когда Он гонит меня?!

– Это неправда, Он тебя не гонит, будь настойчивее, подойди к Нему ближе.

– Но я подошел, а Он чуть ли не накричал на меня. Я безразличен Ему.

– Это не так, говорю тебе!

– А как ты докажешь, что это не так, что Бог не презирает меня и не безразличен ко мне?

И хананеянка отвечает:

– Я скажу тебе вот что: я Его видела, я видела Его глаза. Я была позади толпы, но видела Его глаза и поняла, что в этих глазах нет злобы, нет неприязни к моей душе, моей боли. Он меня любит. Он прикинулся, будто не обращает на меня внимания. И когда сказал мне, что я как бездомный пес, и прогнал, то я видела, что Он через силу сказал это. Он не говорил это с легкостью, Он меня любил, и я поняла это! Мне надо было смириться, я поняла это; надо было растоптать свое «я». Надо было смириться пред Богом. И принять Его… Когда приступаешь к Господу, надо смириться. И просить смиренно, умолять и чувствовать, что ты – как бродячий пес. А не думать: «Ты знаешь, кто я, чтобы говорить мне такое?» Я смиряюсь, смиряюсь во всем. Он позорит меня, все смотрят, а я говорю: «Ничего, пускай смотрят. Да, это так. Смотрите на меня! Я то, о чем Он говорит». Смиряюсь, плачу пред Ним. Растрепанная, изможденная, я бежала за Ним по пыли, чтобы догнать, среди общего презрения. Я иду на это.

Так делай и ты. Смирись, укоряй себя. Это то, о чем говорят святые. Самоукорение скажет: «Я укоряю себя, то есть обвиняю, и говорю: “А кто ты такой, и что ты о себе мнишь?”» Это требует смирения. Требует смирения!

Когда ты идешь молиться о близком тебе человеке, то будь смиренной и внешне, и в одежде

И прости, что опять скажу тебе это, но когда ты идешь и молишься о близком тебе человеке, то будь смиренной и внешне, и в душе, и в одежде, во всем. Я уже говорил об этом раньше. Ты не можешь, дорогая, начинать (я не обвиняю тебя, просто объясняю, – может, я и не прав), ты не можешь отправляться наряженной, накрашенной, нацепив на себя и то, и это, надушившись, и с кучей всего этого являться ко мне и говорить:

– Отче, мой ребенок погибает, помолитесь!

Но послушай меня. А где же твое смирение? Ты скорбишь из-за ребенка, ты расстроена… «Да, я хочу, чтобы мой ребенок исправился!» Но можешь ли ты представить себе, чтобы хананеянка утром полчаса сидела перед зеркалом и красилась, укладывала прическу, чтобы у нее получились красивые локоны? А потом, найдя время и силу для всего этого, сказать: «Ну, теперь пойду на встречу с Господом! Дочь моя страдает от беса, но это ничего, я нанесу утренний макияж. Надушусь сейчас и пойду…»?

Ничего подобного. Она смирилась во всех отношениях. Идет к Господу, а Он ее смиряет и перед людьми, и в самой ее душе, делает так, чтобы она наступила на собственное «я» и сказала: «Господи, прости меня!»

Конечно, я не имею в виду, что ты не должна следить за собой, опускаться. Нет! Но когда ты идешь, чтобы встретиться с Господом, то покажи, что страдаешь, на всех уровнях. Ты поняла? На всех уровнях. Принеси жертву, начни борьбу, соверши подвиг ради ближнего своего. Откажись от чего-то, и тогда приклонишь Божию милость, тогда Бог увидит, что ты не помышляешь о чем-то великом, что у тебя нет высокого мнения о себе, что ты не живешь в мире фальши, заблуждений и фантазий, а приземлилась.

Ты понимаешь это? Я хочу, чтобы поняла и не впадала в недоумение.

Тогда ты подходишь ближе ко Господу и, будучи смиренной, настаиваешь. И когда Господь делает вид, будто не слышит, ты говоришь: «Ничего, я всё-таки пойду и буду взывать. Он услышит. В какой-то момент услышит меня. Он делает вид, будто не слышит!»

Она приближается, настаивает и говорит Ему: «Да, Господи, я собака, но подай мне хотя бы крошки, я хоть об одной крошечке молю Тебя!» Эта женщина наглая, у нее есть наглость, она настаивает, говорит святитель Иоанн Златоуст, но Бог отвечает ей: «Молодец!»[1]. Ее наглость похвальна. Она заслуживает похвалы, она молодец.

Надо иметь такое дерзновение пред Господом и настаивать. Господь Сам показал это: «Не переставайте молиться, не опускайте рук, не разочаровывайтесь, а будьте упорны и ищите Меня. Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам (Мф. 7:7)». Стучись в дверь:

– Но, Господи, я зову и прошу Твоей милости, а Ты не слышишь?

– Слышу, слышу, но Я хочу, чтобы сейчас, когда ты зовешь Меня, ты на Меня взглянул. Хочу сейчас, когда ты хочешь, чтобы Я совершил чудо для того или другого человека в твоей жизни, чтобы ты Меня увидел. И если увидишь Меня, то поймешь, что Я – самое великое чудо, большее того, о чем ты просишь. Я самое великое чудо, большее, чем то, чего ты от Меня хочешь. Эти глаза, которые видишь, – это Мои глаза. Мои, Господа Иисуса Христа, Бога. Войди же в соприкосновение со Мной, и потом помолишься о том, чего хочешь, и Я дам тебе это. Не теряй надежды, Я не играю с тобой.

Я что, пешка в руках Бога, чтобы Он играл со мной? Я что, игрушка, я что, тряпка, которую Бог бросает то туда, то сюда? Он – Бог, и играет ли Он с нами?

Бог не играет с нами, Он не балуется. Он просто хочет сделать добро, многократное добро: чтобы и с ребенком твоим всё было хорошо, и муж твой вернулся, и тебя Он хочет исправить и к смирению привести, и благодарности тебя научить, и многое еще, и молиться тебя научить.

Христос – Педагог, и когда Он делает вид, будто не занимается нами, тогда-то в еще большей мере воспитывает нас

Он никого не забывает и не играет с нами. Нет. Бог очень серьезно смотрит на нас, и всё, что Он делает, знаешь, как называется? Это называется Христовым воспитанием. Он воспитывает нас. Значит, Он занимается нами. Христос – Педагог, и когда Он делает вид, будто не занимается нами, тогда-то Он в еще большей мере и делает это. Ты понял это?

Поэтому надо приступать ко Господу, не прерывая молитву. Не надо терять надежду. Сколько лет ты молился о своем ребенке? Сколько? 16, 6, 30? Хорошо, продолжай дальше. Ты говоришь, что ничего не получил, потому что ничего не изменилось? Нет, получил: ты научился молиться Богу, крепко держаться за Его священную одежду, хвататься за Его ноги, кланяться пред Ним, чтобы слезы лились из твоих глаз и текли на Его ноги.

Видишь, сколько уже Господь тебе дал! Прежде чем дать то большое, о котором ты молишься, Он дал тебе величайшие вещи. Самые великие, о которых ты и не подумал помолиться, а Господь тебе дает их.

Это так. Это так у Христа. Он дает нам то, о чем мы молим, когда мы приступаем к Нему такими: потерявшими надежду, обращенными только к Нему, изголодавшимися, сокрушенными, настойчивыми, терпеливыми, коленопреклоненными, ибо мы согласны с тем, что мы ничто, что не заслуживаем того, о чем реально молим. Надо смиренно просить, а не так, будто это нам полагается по праву.

Этот мой парализованный друг, о котором я говорил, приехал однажды в монастырь святителя Нектария Эгинского (на острове Эгина), и тогдашний владыка Иерофей предложил ему вместе помолиться святому, чтобы его состояние улучшилось. Он ему ответил:

– Ваше Высокопреосвященство, не молитесь ему, чтобы я поправился. Я недостоин просить этого. Мне стыдно сказать об этом святому, я не хочу просить о том, чтобы поправиться, просто помолитесь ему, чтобы всё было так, как будет лучше. Так, как хочет Бог.

Какой смиренный нрав. А не: «Я хочу», «Мне положено по праву», «Я этого заслуживаю», «А ты знаешь, кто я?», «Мне Бог должен…»

Ничего, ничего-то мы не заслуживаем. Это дар, ты понимаешь? Это дар! Если ты воспринимаешь это как дар, если не претендуешь ни на что, то идешь и просишь: «Господи, если желаешь… Я не заслуживаю того, чтобы с моим ребенком стало так, как я хочу. Я не заслуживаю того, чтобы с моей женой, с моим мужем стало так, как я хочу. Господи, я прошу о даре, я смиренно прошу Тебя об этом!»

Не с претензиями, не по праву. Это не твое право. То, чего ты хочешь, – это дар от Бога.

И еще об одном я забыл, говоря о хананеянке и о том, чтобы Бог услышал нашу молитву, когда мы молимся о других. Когда ты молишься о другом, твоя душа должна гореть, и ты должен сделать его боль своей, его проблему – своей проблемой. Это должно так сильно жечь тебя, чтобы ты чувствовал это, чтобы ты чувствовал то, что говорит святой апостол Павел: «Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?» (2 Кор. 11: 29).

Кто из вас говорит: «Как же, он страдает, он болен, в тяжелом положении, и чтобы я не страдал вместе с ним? Я тоже страдаю с вами. То, что чувствуешь ты, чувствую и я, я болею твоей болезнью, плачу от твоей боли»? А посмотри, что сказала женщина из Евангелия?

– Помилуй меня, Господи, Сын Давидов, дочь моя жестоко мучается (ср.: Мф. 15: 22).

Молясь о своем ребенке, она не говорит: «Господи, помилуй моего ребенка», а «Господи, помилуй меня». Помилуй меня!

– Тебя помиловать? Но ведь больна твоя дочь?

– Да, Господи, но я так ощущаю ее проблему как свою, что и «помилуй меня», и «помилуй ее» – одно и то же. Я вошла в ее сердце, я вселила ее в свою душу, чувствую, что мы одно, и потому говорю «помилуй меня». Сделай то, о чем я Тебя прошу! Я не прошу о себе – прошу о своем ребенке, о моем человеке. Я так его люблю, так поглощена его проблемой, что сама сгораю вместе с моим ребенком. Господи, исцели его!

Любовь приводит к этому отождествлению, к этому единству, к этому состраданию. «Я сострадаю другому» – вот как происходят чудеса на молитве. Когда ты сострадаешь, когда болеешь вместе с другим, за другого. Когда ты совершаешь подвиг ради другого.

Как же можно вроде бы сгорать за своего ребенка, а затем иметь совесть сидеть на пирушках, развлекаться?!

Какой подвиг? Ну какой? Когда ты говоришь мне, что твой ребенок скитается то там то сям, а при этом и сама скитаешься: телевизор, прогулки, развлечения; смотришь, скажем, телевизионные игры, сериалы по 100 часов подряд и не уделишь хоть немного из того времени, которое тратишь на телевизор, чтобы помолиться о своем ребенке. Как же я могу вроде бы сгорать за своего ребенка, а затем иметь совесть сидеть на пирушках, развлекаться, интриговать, совершать столько прочих бессмысленных вещей, которые далеко уводят меня от помощи моему ребенку? Ведь этим я не помогаю ему.

И когда Бог попускает болезнь в какой-нибудь дом, то Он попускает ее не только ради того, кто переносит болезнь, но и ради остальных. Чтобы все получили свой урок, все – свое поучение, все – свое исправление. Грех родителей воспитывает детей, и страдания детей воспитывают и исправляют родителей. Скажи: «Господи, сегодня я не буду смотреть телевизор, помолюсь о своем ребенке, потому что хочу вернуть его домой». Или: «За моего супруга я принесу одну жертву: буду испытывать его боль как свою».

Я был поражен, когда на похоронах одного молодого священника увидел бабушку, очень любившую его. Она не приходилась ему родственницей, но любила его. Вот вышла она на улицу и говорит мне:

– Отче, я так сильно болела за него, что сказала Богу: «Забери меня, и пусть живет этот юноша!»

Я услышал это и устыдился. Ты послушай, что она говорит: «Забери меня, чтобы он мог жить»! Это говорит любовь к другому. Это и есть: «Помилуй меня, Господи, мой ребенок мучается! Страдает мой ребенок, помилуй меня, Господи!» Другими словами, чтобы и я что-то заплатил за эту боль, которую испытывает мой ребенок.

А мы говорим: «Господи, соверши чудо, но чтобы с нами ничего не случилось. Зачем пропадать и моей жизни?» Другими словами: «Не можешь ли Ты совершить чудо, но чтобы мы не платили за это чего-нибудь?»

И Бог говорит:

– Я ничего не хочу, чтобы вы платили. Я сделаю всё. Но хотя бы сердце ваше пусть сострадает.

Ты должен быть расположен к тому, чтобы соучаствовать в боли. Вот ты пишешь мне чье-то имя, чтобы я помянул его в церкви, и говоришь, что у того-то рак, чтобы я прочел его имя. Я не могу читать его имя формально и говорить: «Помяни, Господи, раба такого-то… Елену, Василия…» Ну хорошо, я произнес их. Но это ли молитва? Только ли это? Говорят, что проскомидия имеет огромную силу, но когда? Не когда она совершается формально и внешне – должно участвовать и мое сердце. Что говорит Господь? «Дай Мне, сыне, твое сердце[2], Я сердца твоего хочу, и чего бы ты ни просил, с сердцем проси этого». И когда молишься о другом, чтобы с ним произошло чудо, твоя душа должна испытывать боль.

Одна девушка, мать которой болела раком, сказала старцу Паисию:

– Отче, помолись о моей матери, чтобы она выздоровела!

А он ей ответил:

Старец Паисий сказал: “Может, мы попросим Бога, чтобы Он послал и тебе половину рака – чтобы твоя мать выздоровела?”

– Я помолюсь, чтобы она выздоровела, но посмотри: может, мы скажем Богу, чтобы она выздоровела, но чтобы Он послал и тебе половину рака, чтобы она выздоровела? Чтобы Он всё уравновесил. Чтобы и ты поболела немножко, взяла небольшую часть ее рака, и твоя мать тогда выздоровеет? Пойдет?

Девушка была шокирована и сказала ему:

– Нет, отче. Вы не поняли! Чтобы моя мать выздоровела.

– Да, это будет, но, чтобы это случилось, нужно, чтобы и ты немного почувствовала боль, чтобы она могла выздороветь.

– Нет-нет! Помолитесь, чтобы моя мать выздоровела.

– Хорошо. И я придумал что-то получше: давай разделим рак с тобой – половину рака возьму я, а половину ты. Пойдет? И твоя мать тогда выздоровеет…

– Но, отче, простите, неужели надо и нам заболеть, чтобы выздоровела она?

– Хорошо, тогда я возьму две трети, а ты намного меньше.

– А вы не можете, отче, просто помолить Бога, чтобы Он совершил чудо и она выздоровела? Что-то вы меня совсем запутали, я уже ничего не понимаю…

– Я хотел тебя научить тому, что когда ты молишься о ком-нибудь и просишь для него чего-то, то надо, чтобы и ты испытывала боль ради него и показала Ему свою боль, соучаствуя в его боли.

Да, тебе не по силам понести рак другого, только святые люди делали такие шаги. Но ты хотя бы сострадай, почувствуй боль, пророни слезу

Да, тебе не по силам понести рак другого, потому что ты человек, и очень трудно сказать это, сказать: «Господи, пускай он выздоровеет, а я заболею!» Мы не говорим этого. Только святые люди делали такие шаги. Это духовный риск, и нужно быть очень святым человеком для этого. Но ты хотя бы сострадай, почувствуй боль, пророни слезу.

Ты плакал? Да? Значит, вернется твой ребенок, муж, жена, отец, мать. Если ты плакал, это значит, что и ты участвовал в боли другого и его проблема задела тебя не внешне, поверхностно и формально, а экзистенциально и опытно. И ты скажешь то, что старец Порфирий говорил одной душе:

– Когда я молюсь о тебе, то не говорю: «Господи Иисусе Христе, помилуй рабу Твою», а говорю: «Господи Иисусе Христе, помилуй меня!» Знаешь, что значит это «помилуй меня»? Это значит, что ты и я – одно, я люблю тебя так сильно, что, когда Господь подает мне милость, она изливается на тебя. Я для тебя хочу, чтобы Он дал мне это.

Это ли не замечательно? Хотя бы как слова, потому что на практическом уровне, в жизни вообще это очень больно. Но наш Господь Иисус Христос, Который превращает отравы жизни сей в лекарства и горечь этой жизни в сироп для наших грехов и нашего исцеления, совершит чудо. Нам нужно не терять надежду, а молиться!

Итак, возлюбленные, желаю вам испытать то, что испытала эта женщина. Согнуть Бога, преклонить непреклонного Бога, Того, пред Кем преклоняются все, ангелы слушают Его в трепете и почитают в страхе, чтобы Этот Бог согнулся перед твоим сердцем, перед твоей любовью, перед твоим смирением, перед слезами твоими, перед болью твоей. Чтобы ты перевернул то, о чем мы говорим в молитве «Отче наш». Обычно мы говорим: «Да будет воля Твоя», не так ли? «Боже, да будет воля Твоя!» И вот приходит сейчас Бог, Господь Иисус Христос, и говорит женщине. Она:

– Да будет воля Твоя…

И тогда Господь скажет: “Чадо, Моя воля сейчас – твоя воля, да будет по-твоему, а не по-Моему!”

– Нет, чадо, Моя воля сейчас – твоя воля, да будет по-твоему, а не по-Моему!

– Но наша воля, Господи, – чтобы была Твоя воля, чтобы было самое лучшее, чтобы выздоровел мой ребенок, чтобы спасся мой муж, мой близкий, о котором я Тебя умоляю и прошу.

А Господь говорит:

– Так как ты молишься как следует, так как выучила урок о болезни в твоей жизни и смирилась, выросла, ум твой стяжал мудрость, ты усвоила небесную мудрость, Божественную мудрость, то сейчас уже нет причин говорить тебе «да будет воля Твоя»: твоя воля уже – и Моя воля и Моя воля – твоя воля.

Желаю вам, возлюбленные, чтобы сейчас или когда Бог захочет, после нашей смерти, мы пережили это чудо, о котором просим ради близкого нам человека: чтобы и боль, которая у тебя есть, и слезы, которые проливаешь, тихие и тайные, но достаточно видимые для Бога слезы, чтобы боль души твоей принесла свой плод и дала результат. И чтобы в какой-то момент – в этой ли жизни, в раю ли, где ты будешь находиться, – чтобы ты увидел: то, о чем ты молился Богу всю жизнь, столько лет, Он тебе даровал.

Ибо Он увидит, что, когда ты молишься, ты уже оставил надежду на помощь мира сего, обратился всей душой к одному лишь Христу, со смирением, терпением, настойчивостью и самоукорением сострадая тому, о ком молишься, – и чтобы так ты увидел чудо.

Желаю вам, чтобы Божественная сила излилась в сердца ваши и наполнила жизнь вашу чудом, которого ты ждешь долгое время, чтобы Бог даровал его тебе, и так душа твоя исполнилась бы радости и веселия, и чтобы ты днем и ночью потом говорил: «Прославляю Тебя, Господи, и люблю Тебя! Я всегда любил, всегда прославлял Тебя, даже в болезни, но сейчас, поскольку Ты даровал мне то, чего я просил, мой зов мелодичнее, гимн и песнь моя задушевнее, и я не перестаю повторять Тебе, Господи: Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас! – и прославляю Тебя непрестанно!»

Перевела с болгарского Станка Косова

[1]  См.: Иоанн Златоуст, святитель. Беседа о жене хананейской // Иоанн Златоуст, святитель. Творения: В 12 т. Т. 3. Кн. 2. С. 462.

[2]  Ср.: Притч. 23: 26.

http://www.pravoslavie.ru/put/87739.htm