Почему «Троица» Андрея Рублева так важна для российской интеллигенции

Кадр из фильма «Андрей Рублев» Андрея Тарковского. Фото: theartnewspaper.ru/ Киноконцерн «Мосфильм»

В атеистическом государстве, каким был СССР, произошла своеобразная сублимация, конверсия религиозных чувств: искусство и культура стали предметом поклонения, особым культом

Рассказывают, что сцену в фильме Андрея Тарковского «Солярис», где появляются «Охотники на снегу» Брейгеля, снимали вовсе не с оригинала картины (и это понятно: оригинал-то висит в Вене), а со специально увеличенной репродукции. Это не помешало советской интеллигенции так в картину влюбиться, не имея из-за железного занавеса ни малейшей возможности увидеть ее вживую, что спустя десятилетия, уже в наши дни, мы наблюдали настоящее паломничество русских туристов на большую выставку Брейгеля в венском Музее истории искусств, породившее даже шутливый мем «Брейгель — наш!».

Примерно такая же история произошла с другим фильмом Тарковского, «Андрей Рублев» (1966), который, как кажется, во многом способствовал особому почитанию именно этого иконописца, возникшему в интеллигентной среде. Конечно, историки искусства и раньше прекрасно осознавали ценность рублевских творений. Первая научная реставрация «Троицы» была проведена усилиями Игоря Грабаря в 1918 году, а в 1929-м икона попала в Третьяковскую галерею как безусловный шедевр. Уже после войны бригады советских реставраторов десятилетиями восстанавливали и иконы, и фресковые росписи в церквях и монастырях от Москвы до Пскова (и продолжают и сегодня свой труд).

В 1947-м в полуразрушенном Спасо-Андрониковом монастыре, где иноком был Андрей Рублев и где он похоронен, был основан музей древнерусской культуры его имени. В 1955-м Московский Кремль, в связи с которым в летописях впервые упоминается Рублев, был открыт для посещения простыми трудящимися. В 1960-е годы интерес к русской истории и культуре принимает массовый характер. Молодые люди отправляются в походы по древним русским городам и монастырям. В 1967 году возникает концепция туристического маршрута «Золотое кольцо», Владимир (где сохранились фрески Рублева) включается в него в 1970-х, а в 1969-м выходит легендарная книга об иконах «Черные доски» Владимира Солоухина, знаменитыми становятся такие знатоки русской старины, как Илья Глазунов и Савелий Ямщиков.

На этом фоне появляется «Андрей Рублев» Тарковского. В нарисованной режиссером панораме Средневековой Руси особо чуткие зрители увидели не столько реконструкцию реальных исторических событий, сколько притчу о судьбе и предназначении художника, «опрокинутую» в прошлое. Сквозь распри, грязь, бедствия, жестокость властей, всю эту серую (фильм снят на черно-белую пленку) реальность художник должен прозреть божественную гармонию, создать нечто прекрасное. Появляющиеся в конце фильма цветные кадры звенигородского «Спаса» и «Троицы» возводили само искусство на пьедестал, придавали деятельности художника статус возвышенного. В атеистическом государстве, каким был СССР, произошла своеобразная сублимация, конверсия религиозных чувств, искусство и культура стали предметом поклонения, особым культом — люди стояли в очередях, чтобы «приложиться» к мировым шедеврам вроде «Моны Лизы».

Неудивительно, что главное произведение Андрея Рублева, его «Троица», стало не просто иконой, но культурной святыней, и это произошло гораздо раньше, чем монаха-иконописца канонизировала церковь (это случилось только в 1988 году). Вот почему современное культурное сообщество так настороженно относится к идее вернуть «Троицу» церкви. Ведь это настоящее чудо для интеллигентов. И не важно, как оно нам явилось: из репродукций в искусствоведческих альбомах (вопреки философу Вальтеру Беньямину, утверждавшему, что аура есть только у оригинала, современный опыт показывает, что тиражирование ее только увеличивает), через кадры фильма Тарковского или непосредственно в залах Третьяковки, — важно знать, что оно есть и ничто ему не угрожает.

Милена Орлова, главный редактор The Art Newspaper Russia

5 июня 2023 г.

Источник: The Art Newspaper Russia