Песнопения Страстной седмицы. Святая и Великая Суббота. Священник Геннадий Орлов

В Великую Субботу Православная Церковь воспоминает телесное погребение Иисуса Христа и сошествие Его во ад. Этот день еще с древности является преддверием Светлого Христова Воскресения и по своему значению превосходит все дни Страстной седмицы. "Как Великая седмица,— говорит Златоуст,— есть сама глава прочих седмиц, так Великая Суббота есть глава сей седмицы, и что в теле — глава, то суббота — всей седмицы" [1]. В этот день церковный устав предписывает самый строгий пост в течение всего года.

Богослужение Великой Субботы говорит о времени между смертью Христа и Его воскресением, толкует смысл трехдневного периода между погребением и восстанием; богослужение Великой Субботы есть литургическое сопряжение Пасхи распятия и Пасхи воскресения.

Богослужение Великой Субботы есть благоговейное бдение перед гробом Господним. Воспоминая в этот день все события, относящиеся к погребению Христа, Церковь на утрени Великой Субботы совершает чин погребения Спасителя. Посреди храма возвышается Плащаница, изображающая лежащего во гробе Богочеловека, все молящиеся зажигают свечи и начинается пение "непорочных" — стихир, чередующихся со стихами из 118-го псалма. Это чинопоследование произошло следующим образом.

У иудеев был обычай во время Пасхальной вечери и по окончании ее петь псалмы и преимущественно псалом 118-й, посвященный исходу из Египта. Согласно Евангельскому повествованию, и Христос с учениками вышел из дома, где совершалась Вечеря, при пении псалма, по всей вероятности, именно 118-го: И, воспев, пошли на гору Елеонскую (Мк. 14, 26). Стихом Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим [2] отпевал Себя Господь; этот стих всегда поется Церковью при погребении умерших.

В "непорочных" Ветхий и Новый Завет таинственно перекликаются между собой; происходит как бы некий диалог между Христом и Церковью. На каждый стих псалма Церковь отвечает "похвалами" Христу Богу и величанием Его страданий и погребения. В них выражается и удивление ангелов к столь глубокому снисхождению Жизнодавца Христа к роду человеческому: "жизнь в гробе положился еси, Христе, и ангельская воинства ужасахуся, снисхождение Твое славящее" [3]; и горький плач Матери-Девы над гробом Сына Своего и Бога: "Увы [4] Мне, Свете Мой, Иисусе Мой вожделенный, [5] вопияше Дева, горько взываше". Выражается в них и обращение "к горам, холмам и человеков множеству", чтобы они "восплакали и совозрыдали с Материю Бога их"; и слово обличения к "гордому Израилю, убийственным людям, Варавву свободившим и Спаса предавшим кресту", и к "скверному убийце ученику, чтобы он открыл свой нрав злобы, которым был предатель Христов, и не притворялся бы человеколюбием, продавая миро на цене!" [6] (ТП. Л. 467 и далее). Но кроме этих печальных мотивов слышны и другие: "Ад лютый потрепета, егда Тя виде Солнце славы Безсмертне, и издаваше юзники тщательно". "Велие и ужасное видение ныне зрится: живота Сый виновный, смерть подъят, оживити хотя всех" [7] (ТП. Л. 477).

Слышим мы снова о том, что Господь пострадал ради людей: "Прободаешися в ребра, и пригвождаешися Владыко руками, язву от ребра Ты исцеляя, и невоздержание рук праотец". "Песньми Твое, Христе, ныне распятие и погребение, вси вернии празднуем, избавльшеся смерти погребением Твоим" (ТП. Л. 477). Слышим обращение к Божией Матери: "Жизнь рождшая, Пренепорочная Чистая Дево, утоли церковныя соблазны, и подаждь мир яко Благая" (ТП. Л. 477). Похвалы заканчиваются обращением к Святой Троице о помиловании мира и прошением к Божией Матери: "Видети Твоего Сына воскресение, Дево, сподоби Твоя рабы" (ТП. Л. 480). В этих словах в первый раз выступает воскресный мотив и уже зрится восходящая заря воскресения. Хор радостно поет воскресные тропари ("Ангельский Собор удивися зря Тебе в мертвых вменившася") [8], с припевом "Благословен еси Господи", возвещающие о том, что уже слетает ко гробу Жизнодавца блистающий Ангел, чтобы провещать мироносицам о Воскресении Спаса. Но еще не отвален камень от гроба, и Евангелие, обычно читаемое на утрени о Воскресении, в эту утреню Великой Субботы не читается и, по окончании "похвал" поется исключительный по своей красоте канон "Волною морскою".

Ирмос первой песни этого канона говорит о том, что потомки спасенных когда-то при переходе через Чермное море иудеев скрывают под землей (погребают) Того, Кто некогда скрыл волною морскою их гонителя и мучителя — фараона. Этот канон есть надгробная песнь Отверзшему нам "врата жизни" Своим погребением. Многочисленные образы пророчеств Аввакума, Исаии, Ионы о воскресении мертвых и востании сущих во гробех и о радости всех земных встают в этом каноне как богодухновенные прозрения веры древних людей, зревших из тьмы веков Ветхого Завета невечерний свет Богоявления и Воскресения Христова. Божие Слово снисходит с плотью во гроб, сходит и во ад с нетленною и Божественною Своей душою, отделившейся смертью от тела. Но не может ад удержать душу Его: "Царствует ад, но не вечнует над родом человеческим: Ты бо положся во гробе Державне, живоначальною дланию, смерти ключи развергл еси, и проповедал еси от века тамо спящым, избавление неложное быв, Спасе, мертвым Первенец" [9] (ТП. Л. 482).

Если начинается канон печалью, то заканчивается уже нескрываемой радостью Воскресения: "Да радуется тварь, да веселятся вси земнороднии, враг бо пленися ад: с миры жены да сретают, Адама со Евою избавляю всеродна, и в третий день воскресну!" [10] (ТП. Л. 484).

Стихиры на "хвалитех" вместе с изображением лежащего во гробе Спасителя вновь прославляют Его непостижимое о нас смотрение: "Приидите, видим Живот наш во гробе лежащ, да во гробех лежащыя оживит. Приидите днесь иже из Иуды спяща зряще, пророчески Ему возопиим: возлег уснул еси яко лев, кто воздвигнет Тя, Царю; но востани самовластно, давый Себе о нас волею, Господи, слава Тебе!" [11] (ТП. Л. 485).

В конце Великого славословия священнослужители поднимают Плащаницу, и с погребальным пением и перезвоном молящиеся обходят вслед этой траурной процессии вокруг храма. Вместе с учениками Христовыми мы провожаем Божественного Пастыреначальника, как провожаем в последний путь всех почивших. Это торжественное шествие как бы переносит нас на много веков назад, и мы вместе с Иосифом и Никодимом становимся участниками погребального шествия учеников Христовых с телом их Учителя. Наверное, никто из присутствующих в этот момент в храме не может остаться равнодушным при виде этой погребальной процессии, когда несут положить во гроб Тело Самого Господа. Самое жесткое сердце, наверное, размягчается при виде несомого во гроб Творца всей Вселенной...

Крестный ход возвращается в храм, и Плащаница снова полагается в центре. Но чтобы никто не усомнился при виде усопшего Тела Христова, Святая Церковь торжественно исповедует над Плащаницей, как будто над самим гробом Спасителя, свою веру как в Его воскресение, так и в общее воскресение всех членов Его благодатного Царства. В тропаре пророчества и в прокимне уже прямо говорится о Его воскресении: "Содержай концы, гробом содержатися изволил еси, Христе, да от адова поглощения избавиши человечество и воскрес, оживиши нас, яко Бог безсмертный". [12] "Воскресни, Господи, помози нам, и избави нас имене ради Твоего" (ТП. Л. 485). В следующей затем паремии из пророка Иезекииля с особой яркостью изображается всеобщее воскресние мертвых. Боговдохновенный пророк силою Божиею поставляется среди поля, полного сухих костей человеческих. Господь повелевает ему прорещи на кости сия: кости сухия, слышите слово Господне. Се глаголет Адонаи Господь костем сим: се, Аз введу в вас дух животен и дам на вас жилы, и возведу на вас плоть и простру по вам кожу, и дам дух Мой в вас, и оживете, и увесте, яко Аз есмь Господь. Когда пророк произнес заповеданное ему, бысть глас <...> и се, трус, и совокупляхуся кости, кость к кости, каяждо ко составу своему. И видех, и се, быша им жилы, и плоть растяше, и восхождаше и протяжеся им кожа верху, духа же не бяше в них. После этого Господь повелевает Иезекиилю прорещи о духе: от четырех ветров прииди, душе, и вдуни на мертвыя сия, и да оживут <...> и вниде в ня дух жизни, и ожиша и сташа на ногах своих, собор мног зело (Иез. 37, 4–10). Эта паремия при погребении Спасителя читается как предызображение грядущего Воскресения Христова, которое положит начало всеобщему воскресению всех людей.

После нее читается Апостол, говорящий, что Христос ны искупил есть от клятвы законныя, быв по нас клятва (Гал. 3, 13), и Евангелие, повествующее о том, как иудейские первосвященники и фарисеи опечатали Гроб Господень (см.: Мф. 27, 62–66). Это было по Божию устроению, дабы воскресение совершилось при засвидетельствовании того, что гроб был запечатан и охраняем.

После чтения Евангелия бывает целование Плащаницы, а хор поет стихиру "Придите, ублажим Иосифа приснопамятного...", которая заканчивается следующими словами, подготавливающими нас уже к встрече Христа воскресшего: "но в радость воскресения Твоего плач преложи.[13] Покланяемся страстем Твоим, Христе <...> и Святому Воскресению" (ТП. Л. 486).

Вечерня и литургия Великой Субботы

Вечерня Великой Субботы говорит о таинственном времени, отделяющем смерть Христа от Его воскресения и сообщает о радостном и страшном событии сошествия Спасителя во ад. Смерть Господа, за которой должно последовать Его славное воскресение, есть уже предпразднство или навечерие Пасхи. Причем смерть Спасителя воскресила многих мертвых, которые вышли из гробов и явились в Иерусалиме (см.: Мф. 27, 52). Поэтому богослужение в Великую Субботу есть уже начало праздника Светлого Христова Воскресения. Стихиры на Господи, воззвах — уже воскресные, торжествующие победу Спасителя мира над адом и вечной смертью: "Страстию Твоею, Христе, от страстей свободихомся, и воскресением Твоим из истления избавихомся: Господи, слава Тебе!" (ТП. Л. 487).

Ад попран, держава его сокрушена, хотя Телом Господь еще и пребывает во гробе: "Днесь ад стеня вопиет: разрушися моя власть <...> пожерта моя бысть держава, Пастырь распятся, и Адама воскреси: имиже царствовах, лишихся, и яже пожрох возмогий, всех изблевах. Истощи гробы Распныйся, изнемогает смертная держава. Слава, Господи, Кресту Твоему и Воскресению Твоему". [14] (ТП. Л. 487).

На вечерне Великой Субботы Святая Церковь предлагает своим чадам чтение 15 паремий, содержащих пророчества об уничижении Господнем и о последующей Его славе. Как бы вводя нас в это чтение, стихира на "слава" возвещает: "Днешний день тайно великий Моисей прообразоваше, глаголя: и благослови Бог день седьмый. Сия бо есть благословенная суббота, сей есть упокоения день, воньже почи от всех дел Своих Единородный Сын Божий, смотрением еже на смерть, плотию субботствовав" [15] (ТП. Л. 457). Шаг за шагом в последовательных ветхозаветных образах даются нам пророчества о воскресении Христовом. Иногда эти прообразы ясны и очевидны (воскрешение сына вдовицы пророком Илией и отрока — Елисеем), иногда — таинственны и символичны (жертва Авраамом сына — жертва Бога Отца и послушание Христа; Иона во чреве китове, неиссякающая горсть муки и чванец [16] масла — прообраз Евхаристии).

Первая паремия — из книги Бытия: "В начале сотвори Бог небо и землю…" (1, 1–13). Эти слова читаются в навечерия великих праздников Рождества Христова, Богоявления и Пасхи. Все эти праздники связаны глубоким внутренним содержанием, единством откровения: они являют миру Бога. В Воскресении Христа величие Творца явлено всем. Божественное могущество приближается через Воскресшего к каждой душе с обещанием: Я с вами до скончания века.

Вторая паремия читается из пророчества Исаии (60, 1–16) о появлении нового света и славы Господней над Иерусалимом, к которому отовсюду стекаются цари, племена и народы и поклоняются самому месту, где стояли ноги Мессии. Это чтение о славе Иерусалима предлагается в Великую Субботу потому, что в день Пасхи совершилось в Иерусалиме то, что стало славой Церкви Христовой — Светлое Христово Воскресение. И оно же сделало Иерусалим священным для всех христиан городом, куда веками со всех сторон стекались паломники.

Третье чтение — из книги Исход (12, 1–11) — об установлении ветхозаветной пасхи и заклания непорочного агнца, бывшего прообразом Спасителя — Агнца Божия (см.: Ин. 1, 29–36). В настоящий день это чтение предлагается для того, чтобы уяснить смысл этих прообразов и исполнение их в лице Господа Иисуса Христа.

Четвертая паремия — это книга пророка Ионы, который своим трехдневным пребыванием во чреве китове прообразовал смерть и воскресение Спасителя (см.: Мф. 12, 40).

Пятая — из книги Иисуса Навина (см.: 5, 10–15) — о первой пасхе в земле Ханаанской и о прекращении манны, бывших прообразованием прекращения всех ветхозаветных обрядов после того, как Пасха наша за ны пожрен бысть [17] Христос (1 Кор. 5, 7) и христиане причастились Пасхе новозаветной.

Шестая — из книги Исход (см.: 13, 20–22; 15, 1–19) об изведении израильтян из Египта и о чудесном переходе их через Чермное море под руководством Моисея, который был прообразом Спасителя, избавившего род человеческий от рабства греха и смерти.

Седьмая — из книги пророка Софонии (см.: 3, 8–15) — об отвержении тех иудеев, которые впали в гордость и самопревозношение, после того, как будет создана новая Церковь из всех народов под главенством Мессии.

Восьмая и двенадцатая паремии повествуют о воскрешении пророком Илией сына сарептской вдовы и Елисеем сына жены соманитянки, что было прообразами всеобщего воскресения (см.: 3 Цар. 17, 8–23; 4 Цар. 4, 8–37).

Девятая — из пророка Исаии, где говорится о славе новозаветной Церкви, начало которой — воскресение Христово (см.: Ис. 61, 10–11; 63, 1–5).

Десятая — из книги Бытия о принесении Исаака в жертву, что прообразовало великую голгофскую Жертву (см.: Быт. 22, 1–18).

В одиннадцатой Исаия (см.: 61, 1–9) пророчествует о Христе, Который даст людям свободу от угнетающих зол и прославляет новозаветную Церковь. Дух Господень на Мне,— сказал пророк, и эти же слова Господь повторил в Евангелии, добавив, что днесь сбыстся [18] писание сие (Лк. 4, 21).

В тринадцатой паремии говорится о смиренном сознании своей греховности плененными иудеями, что прообразует скорбь верных Христу при Его погребении, а надежда на Бога утешает Церковь обетованием милости.

Четырнадцатая паремия из книги пророка Иеремии (см.: 31, 31–34) говорит об установлении Нового Завета с Богом взамен Ветхого, нарушенного израильтянами. Главное отличие нового завета от старого в том, что он будет начертан не на каменных скрижалях, а в мыслях и сердцах верующих: "дая законы Моя в мысли их, на сердцах их напишу я, и буду им в Бога, и тии будут Ми в люди <...> яко вси познают Мя от мала даже и до великаго" [19]. Это чтение содержит важное нравственное назидание: Господь ждет от нас не внешних форм богопочитания, но просит: Даждь Ми, сыне, твое сердце (Притч. 23, 26).

Пятнадцатая, последняя, паремия из книги пророка Даниила (см.: 3, 1–88) рассказывает о трех отроках, не поклонившихся истукану Навуходоносора. Вверженные в пещь огненную, отроки, оставшись невредимыми, воздали хвалу Всемогущему Богу. Их молитва вылилась в славословие Богу. Эта молитва трех отроков обнимает всю вселенную. Это ветхозаветное чтение положено читать в Великую Субботу потому, что чудо отроков веками готовило верующих к принятию другого чуда всемогущества Божия — Воскресения Христова, победы над смертью Христа, сошедшего во ад и явившего в Себе вечное избавление. К каждому стиху вдохновенной молитвы отроков хор начинает припевать стих: Господа пойте и превозносите Его во веки, а заканчивается это славословие словами: Хвалим, благословим, покланяемся Господеви, поюще и превозносяще во вся веки (ТП. Л. 501).

Это торжественное светлое пение окончательно уводит наши мысли от гробового мрака и печали, и далее богослужение в своих текстах и характере приобретает хотя и сдержанный, но явно пасхальный характер. После паремий, во время которых в древности совершалось крещение оглашенных, вместо трисвятого поется Елицы ко во Христа крестистеся, во Христа облекостеся [20] (Гал. 3, 27). Этим песнопением Церковь как бы встречает своих новых членов, напоминая и им, и нам, что главное — не просто креститься, но — "облечься" во Христа, то есть воспринять для себя образ жизни, заповеданный Спасителем в Евангелии.

Прокимен Апостола Вся земля да поклонится Тебе, да поет же имени Твоему, Вышний, стих Воскликните Господеви вся земля, пойте же имени Его призывают славить Спасителя и неизреченную Его любовь к роду человеческому, славить "всю землю", потому что Воскресение Христово — это центральное событие не только для человека, но и для всего мироздания.

Апостольское чтение из Послания к Римлянам (см.: 6, 3–11) говорит нам о том, что верующие во Христа умершего и воскресшего соединены с Ним подобием смерти через крещение, и должны быть соединены и подобием воскресения: Да якоже воста Христос от мертвых славою Отчею, тако и мы во обновлении жизни ходити начнем. После Апостола поется особый аллилуарий Воскресни, Боже, суди земли, яко Ты наследиши во всех языцех [21] (ТП. Л. 502) со стихами, во время пения которого священнослужители переоблачаются из темных одежд в светлые. Это торжественное пение певцов в белых одеждах знаменует собой явление Ангелов мироносицам. Наступает Пасхальная радость. И Евангелие повествует об этой великой радости: и се, Аз с вами есмь во вся дни до скончания века. Аминь (Мф. 28, 20).

Совершается литургия святителя Василия Великого, на которой вместо Херувимской песни поется следующее песнопение: "Да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет: Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным. Предходят же Сему лицы ангельстии со всяким началом и властию, многоочитии херувими, и шестокрилатии серафими, лица закрывающе, и вопиюще песнь: аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа" [22] (ТП. Л. 502). Причастен на литургии также воскресной тематики: Воста, яко спя Господь; и воскресе спасаяй нас [23](ТП. Л. 502).

Почему же Святая Церковь в этот день побуждает нас к молчанию? Потому, что совершилось то, для чего Господь сошел на землю, совершилось то, что превышает всякое человеческое разумение и чего не может выразить человеческое слово. Поэтому — "Да молчит всякая плоть человеча...".

Богослужение Великой Субботы, величайшие события, воспоминаемые в этот день, заключают в себе для верующего человека множество нравственных побуждений к очищению своей души. Каждый человек, стоя перед Крестом Христовым, перед Его Гробом, глядя на умершего Спасителя мира, должен задуматься — хотя бы ненадолго — о смысле жизни и о своей собственной смерти. И тогда в его сердце не может не возникнуть хотя бы слабого чувства покаяния.

Но богослужение Великой Субботы, изображая спасительные Страсти Христовы, располагая нас к покаянию и исправлению своих грехов, должно также возводить наш ум и к той радости, ради которой Спаситель и понес все эти страшные муки: "Воспоминая сегодня сошествие Спасителя мира во ад и изведение Им оттуда всех ветхозаветных праведников и самую победу над адом, мы должны <...> радоваться, потому что ныне "смерти празднуем умерщвление, адово разрушение, иного жития вечного начало" [24]. Мы должны всегда радоваться о Господе, потому что Христос — наше упование и наша надежда и в этой, земной, жизни, и в Жизни будущей, по неложному его обетованию: Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф. 28, 20). Аминь" [25].

***

Время земной жизни — краткий отрезок на пути в вечность — дано человеку для покаяния. Но память человеческая слаба, и сам человек слаб и изменчив и оттого часто нуждается в напоминании: чего ради он создан, откуда ниспал, к чему призван. Душа его все больше спит, между тем как дни проходят, подобно бесследно исчезающим каплям дождя, и конец дольнего странствования неотвратимо приближается. Сего-то ради Церковь и установила выделить из общего течения дней особый, ни на что не похожий период — время Великого поста, время пробуждения души, плача о грехах, когда, помышляя о близком и страшном суде и как бы зря перед собою Всемогущего Судию, приходит человек в сердечное сокрушение и раскаяние.

Это время, называемое подвижниками "весной души", отличается соответствующим строем и составом богослужения, когда все напоминает о спасительных страданиях Сына Божия. Внимательно вслушиваясь в богослужебные тексты, мы должны помнить, что Спаситель принес Себя в жертву, чтобы избавить нас от греха, проклятия и вечной смерти, подъять грехи многих (Евр. 9, 28). Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды (1 Пет. 2, 24). Этой Жертвой покрыты все наши беззакония — не только прошедшие, но и настоящие и будущие. То, что Господь наш Иисус Христос принес Себя в жертву за прошлые грехи человечества и страдал за те преступления, которые содеяны были до момента Его смерти,— это понять легко. Но какое отношение Его Жертва может иметь к нашим грехам, да еще к будущим? Это для многих непонятно. Ведь Спаситель был распят, когда нас не было и в помине и, следовательно, не было и наших грехов; каким же образом Он мог страдать за грехи, которых еще не было, за преступления, еще не существующие? Эта мысль, по-видимому, уменьшает личное для нас значение Крестной жертвы и служит порой причиной, почему мы остаемся холодными и безучастными при воспоминаниях о страданиях Иисуса Христа. Лукавый голос шепчет: "Пусть древний мир своими преступлениями довел Спасителя до креста; пусть на нем лежит ответственность, но мы тут ни при чем; мы не виноваты в этих страданиях, ибо нас тогда еще не было!". Однако мы ошибаемся.

Бог есть Дух, вечный и неизменяемый. Это значит, что для Него нет времени, или, точнее говоря, нет ни прошедшего, ни будущего. Есть только настоящее. Все, что мы представляем только в будущем, все неведомое, неизвестное для нас, что только должно еще случиться,— все это уже существует в Божественном сознании, в Божественном всеведении. Иначе и быть не может. Ведь время — не что иное, как последовательность событий или изменений в нас или окружающем нас мире. Не будь этих изменений, не было бы и времени. Если предположить, что движение в мире прекратилось, все застыло в абсолютной неподвижности,— то можно было бы сказать вместе с апокалипсическим ангелом, что времени больше нет (ср.: Откр. 10, 6). Но это верно только по отношению к нашему ограниченному рассудку, к нашим ограниченным чувствам. Для Бога же нет ни категории времени, ни пространства, и события мировой жизни выступают в Божественном сознании не в последовательном порядке одно за другим, а даны все сразу, сколько их заключается в вечности. Отсюда следует то, что наши грехи содеяны в пределах времени нашей жизни только для восприятия наших ограниченных чувств. Для Бога же в Его Божественном предвидении они существовали всегда, и двадцать веков тому назад, когда страдал Спаситель,— так же реально, как и теперь. Следовательно, Господь страдал и за наши теперешние грехи, и их Он принял в Свою любящую душу. Вместе с грехами всего человеческого рода и наши преступления тяготели на Нем, увеличивая Его крестную муку. Поэтому мы не можем сказать, что не виноваты в Его страданиях, ибо в них есть доля и нашего участия.

Это надо сказать не только о наших прошедших и настоящих грехах, но и о будущих. Когда бы и какой бы грех мы ни совершили, Бог уже предвидел его и возложил на Возлюбленного Сына Своего. Таким образом, мы произвольно, хотя, быть может, и не сознавая того, увеличиваем греховное бремя, подъятое Спасителем, и вместе с тем увеличиваем Его страдания. Современный человек редко об этом думает, и сама мысль, что мы являемся вольными или невольными распинателями Господа, нам кажется странной. Невиновен я в крови Праведника Сего (Мф. 27, 24),— сказал когда-то Пилат, умывая руки. Мы поступаем так же.

Когда мы размышляем об обстоятельствах крестной смерти Господа, наше внимание невольно сосредоточивается почти исключительно на главных активных виновниках ее. Нас возмущает предательство Иуды; мы негодуем на лицемерие и коварство иудейских первосвященников; нам отвратительными кажутся жестокость и неблагодарность иудейской толпы; и эти чувства и образы заслоняют от нас мысль, что и мы причастны к этому преступлению. Когда мы видим Господа, страдающего на Кресте, то должны помнить: причина этих страданий и крестной смерти — грехи человечества, в том числе и наши! Спаситель страдал за нас и за всех людей. Мы возвели Его на Крест. Иудеи — только орудие предвечного предопределения Божия. Конечно, и на них лежит тяжелая вина: их злоба, их ненависть, их ослепление — все это делает их безответными перед судом Правды Божией, тем более что они сами захотели взять на себя Кровь Спасителя; но, как бы то ни было, это не освобождает и нас от нравственной ответственности за страдания Сына Божия.

Очень ясно говорит об этом апостол Павел. По его словам, тот, кто однажды просвещен и вкусил дара небесного и сделался причастником Духа Святого, и отпал — тот снова распинает в себе Сына Божия и ругается Ему (см.: Евр. 6, 4, 6). Если мы, получив познание истины, произвольно грешим (Евр. 10, 26), то этим попираем Сына Божия и не почитаем за святыню Кровь завета, которою освящены, и Духа благодати оскорбляем (см.: Евр. 10, 29). Никогда, никогда христианин не должен забывать эти поистине страшные слова апостола, полные глубокого и скорбного смысла. Все наши пороки мучительною тяжестью ложатся на Божественно чистую душу Спасителя, Который должен их выстрадать, чтобы они могли быть прощены нам. Наши грехи — это жалящие шипы тернового венца, впивающиеся в изъязвленное чело Господа, подобно тому как впивались они когда-то под ударами римских солдат. Наши преступления — это гвозди, которые мы снова заколачиваем в Его зияющие язвы, горящие жгучей болью. Этим ли должны мы платить за Его великую, самоотверженную любовь? Конечно же, нет!

Наша жизнь пройдет так же, как прошла теперь Святая Четыредесятница. Для каждого из нас наступит Великая Пятница смерти, а за ней — Великая Суббота упокоения в недрах земли. И на нашу голову, по словам архиепископа Иннокентия (Борисова), "возложат венец — только из тех скорбей и лишений, которые понесены во имя Его. Мы, как и Господь, носим раны (душевные и телесные), но можно ли назвать их Господними, и кто возлагает их на нас? — или наша плоть с ее похотями и невоздержанием, или мир за наше раболепство перед ним. А эти раны не Господни, и их надо врачевать покаянием" [26].

Пост — это святое время — может быть похищен у нас житейскою суетою и попечением о вещах скоропреходящих, если мы сами не позаботимся расположить свою душу внимать помыслам благим и спасительным, умиляющим и оживотворяющим сердце. А чем же еще можно настроить себя на размышления благие, как не молитвой, духовным чтением и внимательным отношением к богослужению и ко всему тому, что мы слышим в храме? Поэтому внимательное отношение к православному богослужению — это непременное условие нашего духовного возрастания. Период же Великого поста, как уже отмечалось, имеет особое значение для православного христианина. Поэтому и богослужебные тексты этого времени церковного года несут в себе назидания особой важности. Не пройти мимо этого сокровища, подаваемого нам Святой Церковью,— вот задача каждого, подвизающегося достойно миновать великопостное поприще.

Задачей данной работы и было постараться хотя бы несколько приоткрыть эту церковную сокровищницу, хотя бы немного объяснить, почему ученики Христовы, в момент страданий их Божественного Учителя в страхе бежавшие, впоследствии бесстрашно проповедовали Евангелие и не страшились самой смерти. "Но теперь они знали, что Он победил смерть, и что бессмертие — бо́льшая реальность, чем весь этот мир, восставший на них за их благовестие" [27]. Поэтому, по слову известного проповедника нашего времени, "Да не смущает никого зрелище уничижения, страданий и смерти Сына Мариина. Так надлежит пострадать Христу и войти в славу Свою. Страдания и смерть Его ужасны, причиняют скорбь великую, но они промелькнут подобно короткому тяжелому сну и сменятся вечною славою, Вечным Царством Его. Кратковременная скорбь должна как тень исчезнуть пред светом радости! Аминь" [28].

[1] Беседа на Пс. 145. Цит. по: Протоиерей А. Никольский. Указ. соч. С. 107.

[2] "Славен Ты, Господи, научи меня исполнять закон Твой".

[3] "Христос, будучи Жизнью, Ты положен во гроб, и ангельские силы удивлялись, прославляя Твое унижение".

[4] Горе.

[5] Любезный.

[6] Ради наживы.

[7] "Лютый ад затрепетал, когда увидел Тебя, Бессмертное Солнце славы, и поспешно освобождал узников (своих). Великое и странное явление мы видим сегодня: Податель жизни принял смерть, желая оживить всех".

[8] "Все множество ангелов изумилось, видя Тебя среди мертвых".

[9] "Царствует ад, но не вечно, над родом человеческим, потому что Ты, Вседержитель, будучи положен во гроб, животворящей рукой разрушил царство смерти и проповедовал находящимся там издревле (душам), став истинным избавлением, Спаситель, первым воскреснув из мертвых".

[10] "Пусть радуется тварь, пусть веселятся все родившиеся на земле, ибо враг в плену — ад. Пусть встречают (Меня) мироносицы: Адама с Евой спасаю, прародителя всех, и в третий день воскресну!".

[11] "Пойдемте, увидим Давшего нам жизнь, лежащим во гробе, чтобы оживить умерших. Пойдемте сегодня, видя умершего (Потомка) Иуды, пророчески Ему воззовем: "Возлегши, Ты уснул, как лев, кто поднимет Тебя, Царь?! Но восстань Своей властью, добровольно предавший Себя ради нас. Господи, слава Тебе!"".

[12] "Христос Вседержитель, Ты изволил находиться в гробе, чтобы избавить человечество от поглощения адом, и воскресши, оживишь нас, как бессмертный Бог".

[13] "Преврати плач в радость воскресения Твоего".

[14] "Сегодня ад со стоном кричит: "Разрушилась моя власть, (…) погибла моя держава, Пастырь распялся и Адама воскресил: лишился (я) всего, над чем царствовал, и всех, кого смог поглотить — выплюнул. Опустошил гробы Распявшийся, изнемогает власть смерти. Слава, Господи, Кресту Твоему и Воскресению Твоему!".

[15] "Сегодняшний день прикровенно предсказал великий Моисей, говоря: "И благословил Бог день седьмой, потому что это благословенная суббота, это день покоя, в который почил от всех дел Своих Единородный Сын Божий, чтобы по провидению Своему умереть, воссоздавая и обновляя наше падшее естество"".

[16] Небольшой кувшин.

[17] "Был принесен в жертву".

[18] "Сегодня сбылось".

[19] "…давая законы Мои в мысли их, на сердцах их (людей) напишу их (законы), и буду им Богом, и они будут Моими людьми (…) что все, от мала до велика, будут знать Меня".

[20] "Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись".

[21] "Ибо Ты будешь иметь последователей среди всех народов".

[22] "Да умолкнет все плотское в человеке, да стоит он со страхом и трепетом, не помышляя ни о чем земном; ибо Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклаться и дать Себя в пищу верным. Ему предшествуют сонмы ангелов, различные чины их, многоокие Херувимы и шестикрылые Серафимы, закрывая лица и возглашая песнь: "Аллилуия, аллилуия, аллилуия!"".

[23] "Встал, как от сна, Господь; и воскрес Спасающий нас".

[24] Тропарь 7-й песни Пасхального канона.

[25] Архимандрит Кирилл (Павлов). Время покаяния. М., 2000. С. 187.

[26] Цит. по: Чтение на каждый день Великого поста. С. 393.

[27] Павлович Н. А. Победитель смерти. М., 2000. С. 108.

[28] Архимандрит Кирилл (Павлов). Указ. соч. С. 182.