ПАМЯТОЗЛОБИЕ — ЭТО ДУХОВНЫЙ РАК. АРХИМАНДРИТ СОФИАН (БОГИУ)

 Следуя слову святых отцов, мы постоянно напоминаем, что пост означает не только воздержание от скоромной пищи, мяса и молочных продуктов. Некоторые верующие очень строго соблюдают этот пост, и хорошо, что соблюдают, однако этого недостаточно. К физическому посту — отказу от пищи — мы всегда должны добавлять то, что является его сердцевиной, самым важным в нем, — отказ от зла. Поститься всем существом своим, чтобы и глаза, и ум, и уста, и руки, и ноги — всё удерживалось от зла. Если этот пост, душевный, удастся соединить с тем, телесным, то это и будет то, чего хочет от нас Бог. Но если мы соблюдаем только телесный пост, а о другом, душевном, не заботимся, тогда наше пощение становится бесполезным: мы трудимся, но воздаяния не получаем.

Хорошенько задумаемся над этим, ведь каждый из нас нуждается в Боге. Бывают такие обстоятельства в жизни, когда люди действительно не могут помочь нам, и тогда мы взрываемся умом и сердцем своим к небу и вопием: «Господи, помоги!» И Бог помогает нам, если мы стоим на Его пути. Но если мы творим, что хотим, и творим одно только зло, говорим, чего не следует, и делаем только плохое, тогда Бог не внимает нашей молитве, как говорит об этом святой апостол Иаков[1]. Вы не получаете помощи и остаетесь не услышанными, потому что молитесь плохо, просите того, что вам на самом деле неполезно, или просите у Того, Кого до последнего момента презирали. Когда тебе нужно, ты взываешь к Богу в молитве, а потом опять возвращаешься к своей обычной жизни, чаще всего — греховной.

Потому хорошо было бы обратить внимание на страсти, обуревающие и возмущающие нашу внутреннюю жизнь. Возмущаемые сами собой, мы возмущаем и тех, кто окружает нас, и наша жизнь нередко превращается в ад, вся эта наша земная жизнь со скандалами в семье, на работе, повсюду, со всевозможными конфликтами по причине амбиций, гнева, расшатанных нервов и так далее. И потому хорошо будет, чтобы в эти постные дни тот, кто может держать телесный пост — очень хорошо, пусть держит его, однако ему должен сопутствовать пост душевный, осторожность ко всему тому, что возмущает нашу внутреннюю и внешнюю жизнь.

Одной из страстей, свирепствующих в нашей жизни, является гнев, и идущие рука об руку с ним ссоры, конфликты, заходящие иногда очень далеко. Как последствие гнева, если нам не удается помириться в тот же день с тем, с кем мы поругались, в нас вселяется одна очень опасная страсть — памятозлобие. И ты ходишь с этим памятозлобием, молиться не можешь, умом пребываешь в постоянном диалоге с тем, с кем поссорился. В действительности другой тоже сердит на тебя и тоже испытывает гнев. Он то в сторону отведет глаза, то вниз — ему тяжело или противно посмотреть на тебя, ведь ты его оскорбил, — и ты также.

Эта страсть, называемая памятозлобием, есть диавольский плод гнева. О ней я хочу почитать вам из святого Иоанна Лествичника. Этот великий духовный психолог, этот монах, живший в VI–VII веке нашей, христианской, эры, — как ни один из психиатров наших дней, проанализировал человеческую душу и человеческую личность, уловив тончайшие нюансы внутренней жизни людей, и потому был внимателен к той страсти, о которой мы сейчас говорим, — к памятозлобию. Он говорит, начиная свое Слово 9, так:

«Святые добродетели подобны лестнице Иакова, а непотребные страсти — цепям, упавшим с рук первоверховного Петра. Первые (то есть добродетели), переплетаясь одна с другой, возводят желающего того к небу, а вторые порождают и укрепляют друг друга» — то есть страсти (гл. 1). Потому что ты совершаешь зло, обманываешь, ненавидишь, крадешь, творишь многие другие страсти, и все они стягиваются, подобно цепям, вокруг тебя, и ты становишься похожим на настоящего раба. Если ты делаешь добро, если совершаешь добродетели, как говорят святые отцы, тогда внутреннее твое освобождается от этого яда страстей, ты все более светлеешь, становишься всё спокойнее и чувствуешь, что молишься, чувствуешь, что Кто-то защищает тебя, чувствуешь, что у тебя есть Владыка, в любое время могущий тебе помочь.

«Мы слышали, что памятозлобие есть порождение гнева, а теперь пришло время рассказать о нем» (гл. 1). Памятозлобие — это конец, к которому приводит гнев, оно — плод гнева, «хранительница грехов, ненависть к правде, истребление добродетелей» (гл. 2), ибо как рак пожирает клетки нашего тела, так и памятозлобие пожирает добродетели, добрые дела — как наши, так и других людей.

«…Ненависть к правде, истребление добродетелей, яд души, червь ума, посрамление молитвы…» Почему посрамление? Потому что ты молишься, чтобы Бог простил тебя, а сам не прощаешь! И тебе должно быть стыдно просить, чтобы Бог простил тебя, когда ты сам зол на своего ближнего.

«…Пресечение моления…» — потому что когда ты молишься, ты просишь, чтобы Бог пресек это твое моление. Ты не имеешь права быть прощенным, если сам не прощаешь.

«…Отстранение любви, гвоздь, вонзенный в душу, чувство неприятное, любимое так же, как сладость горечи, грех непрекращающийся, беззаконие неусыпающее, злоба каждодневная, всегда одна и та же» (гл. 2). То есть памятозлобие — «это страсть мрачная и безобразная, из тех, что рождаются, но сами не рождают. Поэтому мы не хотим говорить о ней много» (гл. 3).

«Кто остановил в себе гнев, тот убил памятозлобие, ибо пока жив отец, продолжается рождение детей» (гл. 4). Пока гнев живет в нас, продолжается и памятозлобие. Поэтому вместе со святыми отцами и сам святой Иоанн Лествичник в другом месте говорит так: «В конфликте, когда ты гневаешься на кого-нибудь, не давай волю первому слову, сдержи его». Если ты, разгневанный и выведенный из себя, скажешь первое слово, то скажешь и второе, тяжелее первого, добавишь и еще, злее, и конфликт вспыхнет, как огонь, как пожар, и его уже очень трудно бывает погасить. Конфликт все больше обостряется, распаляется и этот гнев, ссора и ненависть продолжаются, и ты уже не можешь в тот же день исправить сделанное.

«Когда, после многого подвига, ты не можешь полностью вынуть занозу (эту занозу памятозлобия), преклонись перед врагом твоим хотя бы словом, чтобы, устыдившись своего лицемерия по отношению к нему, полюбить его по-настоящему, будучи подстрекаем совестью, как огнем» (гл. 11).

«Ты узнаешь, что избавился от этого гнилья (памятозлобия), не когда станешь молиться об оскорбившем тебя (внимание!) и не когда воздашь ему дарами или посадишь с собой за стол, а когда, узнав, что с ним случилась беда душевная или телесная, восскорбишь и заплачешь о нем, как о себе самом» (гл. 12). Это свойство любви, о котором говорит святой апостол Павел в главе 13 [Первого послания] в Коринфянам: страдать вместе со страдающим, даже если он твой враг. Если ты страдаешь вместе с ним и молишься о нем в большой беде, то ты исцелил и его, и себя самого.

«Кто безмолвствует, памятуя о зле, в том свила себе гнездо змея, испускающая смертельный яд» (гл. 13).

«Воспоминание о Страданиях Иисусовых исцелит душу, помнящую о зле, пристыжая ее Его незлобием» (гл. 14).

«В гнилом дереве водятся черви, а в лицемерно кротком и спокойном поведении скрыта безумная ненависть» (гл. 14). Ты ведешь себя хорошо, улыбаешься, но помнишь зло, идущее у тебя изнутри. Псалмопевец где-то говорит: «Слова их мягки и нежны, но режут, словно мечи»[2]. Таким образом, это ложный мир в душе твоей, это некий политес… Ты улыбаешься, но всегда готов вонзить кинжал в сердце другому.

«Кто покончил с ним (с памятозлобием), тот обрел прощение, а кто прилепляется к нему, тот лишится благосердия Божия. Некоторые предали себя на труды и поты, чтобы получить прощение. Но не помнящий зла опередил их, коль скоро верно слово: “Прощайте быстро, и простится вам с лихвой”» (гл. 14–15), — как говорит негде святой апостол и евангелист Лука[3].

Итак, секрет заключается в следующем: примириться с врагом своим в тот же самый день. «Солнце да не зайдет во гневе вашем» — так советует нам Священное Писание[4]. Солнце да не зайдет во гневе нашем, и тогда изгонится из нас памятозлобие и нормализуются отношения между мной и тобой, и другими.

«Незлопамятность — признак истинного покаяния, а кто питает вражду и кажется кающимся, тот подобен тому, кому во сне кажется, будто он бежит» (гл. 16). Может, у вас были такие сны, когда вы бежали, неслись, напуганные кем-то, а проснувшись, оказывались на своей кровати. Примерно таков же тот, кто хочет держать в себе зло: и кажется, что он кается, и на вид он становится кротким, однако он питает в себе вражду. Он таков же, как тот, которому кажется, будто он во сне бежит.

«Я видел некоторых, кто памятозлобствовал, увещевая других не памятозлобствовать. И, устыдившись своих собственных слов, они положили конец этой страсти» (гл. 17). Легче говорить, чем делать.

«Да не полагает никто, будто это затмение — страсть легкая, преходящая, ибо часто ей удается простираться даже на мужей духовных» (гл. 18).

И последний абзац, вкратце: «Это была девятая ступень. Кто преодолел ее, тот уже может с дерзновением просить разрешения грехов у Бога и Спаса нашего Иисуса Христа».

Аминь.

Перевела с румынского Зинаида Пейкова

Архимандрит Софиан (Богиу), во Святом Крещении Сергий, родился в 1912 г. в семье благочестивых крестьян, проживавших в уезде Бельцы (Молдова). В возрасте 14 лет поступил в скит Ругь уезда Сорока и 11 лет пробыл послушником. В 1932 г. поступил в монашескую семинарию монастыря Черника (Бухарест). В 1937 г. принял монашеский постриг, в 1939 г. рукоположен в иеродиакона, в 1940–1945 гг. прошел обучение в Бухарестской Академии художеств, в 1942–1946 гг. — на Бухарестском богословском факультете. В 1945 г. рукоположен во иеромонаха в Бухарестском монастыре Антим, в 1950 г. стал его настоятелем, а в 1954 г. — настоятелем монастыря Плумбуита, также в Бухаресте. В 1958 г. арестован и осужден на 15 лет исправительных работ за участие в духовном движении «Неопалимая Купина» («RugulAprins»), отбыв 6 лет заключения, был освобожден по всеобщей амнистии политзаключенных. Выйдя на свободу, отец Софиан оставался под бдительным надзором спецслужб. Будучи профессиональным иконописцем, он расписал в Румынии 25 храмов и обителей, в том числе скит Дарварь, монастыри Агапия и Раду-Водэ, в Ливане — монастырь Деир-эль-Харф, в Сирии — кафедральный собор в Хомсе и храм в Хаме, а также отреставрировал многие храмы. Архимандрит Софиан прекрасно знал не только греческую, но и русскую аскетическую литературу — свтт. Игнатия (Брянчанинова) и Феофана Затворника, св. прав. Иоанна Кронштадтского. Он был одним из самых почитаемых и любимых румынских духовников, которого называли «апостолом Бухареста». Упокоился отец Софиан (Богиу) 14 сентября 2002 г. в монастыре Кэлдэрушань в возрасте 90 лет.

[1]«Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений» (Иак. 4: 3).

[2]Ср.: Пс. 54: 22.

[3]Ср.: Лк. 6: 37.

[4]Еф. 4: 26.

Источник: Православие. Ру