ОТКУДА БЕРУТСЯ БОГОСЛОВСКИЕ КОМПРОМИССЫ И ЧЕМ ОНИ ОПАСНЫ? ИСТОРИЯ ФЛОРЕНТИЙСКОЙ УНИИ

6 июля 1439 г., ровно 578 лет назад, состоялся Ферраро-Флорентийский Cобор: крупнейший Cобор Католической и Православной Церкви (были попытки назвать его Вселенским), результатом которого было создание Грекокатолической Церкви, унии. Собор проходил в северо-итальянском городе Ферраре, а с началом чумы в 1439 г. был перенесен во Флоренцию. Собор представлял собой частные и коллективные встречи участников с Папой Римский Евгением IV. Дух и события Собора можно резюмировать свидетельством очевидца со стороны Православной Церкви, впоследствии Патриарха Константинопольского (1463–1464 гг.)  – Сильвестра Сиропула, который пишет в своих воспоминаниях так:

«…Послы… поняли из услышанного, что совершившееся объединение не есть подлинное единство. Но если бы они в точности узнали, как и кем это было сделано, то они бы не только не признали его за подлинное объединение, но и вовсе осудили бы совершивших это. И не только они, но все латиняне и греки, в особенности обладающие рассуждением и разумом, не считали произошедшее постановлением Вселенского Собора и не порицали тех, кто не принял такое постановление… Данный же Собор… вовсе не вынес никакого решения, и не спрашивали у его участников, кто какое имеет мнение о том, что обсуждается на собеседованиях… То, что Собор вынес какое-либо решение, не скажет никто из на нем присутствовавших, разве что (скажут, что), он просто имел какую-то видимость законности… Когда же собеседования закончились, Собор более не сделал ничего, но все происходило отдельно, скрытно и прикровенно. Ведь встречи императора и десятка архиереев проходили у папы в частном порядке и закрыто, и ни остальные наши архиереи, ни латинские епископы, не знали, что там говорили… Греки знали, что орос подписан императором, подписали и они. Знали и латиняне, что он подписан греками и папой, подписали и они. При этом большинство не знало, что в нем написано»(1). Это более чем краткое свидетельство о Соборе.

О чем говорит это свидетельство? О том, что Ферраро-Флорентийский Собор, созванный для решения богословских разногласий между Католической и Православной Церковью, преследовал иные цели, нежели богословские, если очевидец указывает на то, что о принятых на нем решениях, в сущности, толком никто ничего не знал и, очевидно, эта позиция устраивала присутствовавших? Какие же были цели Собора?
На то время политическому единству недоставало богословского – для достижения целей. Этот Собор должен был послужить замыкающим звеном в цепочке получения Византийским императором Иоанном VIII Палеологом военной помощи латинян против турок. Византия обладала лишь Константинополем с пригородами, малыми областями на юге Греции и несколькими островами. Вся огромная территория, некогда входившая в Византийскую империю, находилась в руках турецкого султана, вассалом которого был сам Константинопольский Патриарх. Остатки великой империи мог вскоре поглотить султан. Во избежание утраты того малого, что имела Византия, требовалась военная помощь – ее можно было получить при условии богословского единства.

На собор в Феррару вместе с Патриархом отбыло 600 человек, в числе которых престарелый Патриарх Иосиф, 22 епископа, многочисленные клирики и миряне. В составе делегации были также представители Александрийского, Антиохийского, Иерусалимского Патриархатов, Киевский Митрополит Исидор.

Католики, видя скорейшее желание византийцев получить помощь, стремились в богословских прениях о католических догматах склонить православных на свою сторону, прибегая к различным уловкам. Уния была выгодна и Католической Церкви, которая рассматривала этот Собор как покаянный, как возвращение восточной христианской Православной Церкви к истинному пути. Когда Ефесский Митрополит Марк не подписал решение о католическом понимании Троицы, Папа Римский Евгений воскликнул: «Мы ничего не достигли».

Ферраро-Флорентийский Собор на Православном Востоке был отвергнут на том основании, что от православных требовали отказа от своей многовековой богословской традиции. Сами отношения обеих сторон заходили в тупик. Вот как их передает историк Георгий Острогорский: «Всякий раз переговоры Византии с Римом двигались по кругу, участники обманывали друг друга и сами себя: византийское правительство ожидало от Рима спасения от турецкой опасности и за это обещало церковную унию, которой оно не могло осуществить ввиду настроений византийского населения; Рим в качестве предварительного условия требовал признания папской супрематии (признания первенства Папы Римского. – Прим. автора) и за это обещал помощь против турок, которую он даже католическим державам на Востоке мог предоставить лишь в ограниченном объеме»(2).

Киевский Митрополит Исидор, принявший унию, с позором был изгнан из Москвы и нашел убежище в Риме, где его сделали кардиналом за приверженность унии. Когда Митрополит зачитал за богослужением в Успенском соборе Московского Кремля акт о воссоединении с Римом, то «умолчаша и бояре и инии мнози, еще же паче и епископы русскиа вси умолчаша и воздремаша и уснуша… вси епискупы рустии возбудишася; князе и бояре и вельможи и множество христиан тогда воспомянуша и разумеша законы греческия прежния и начаша глаголати святыми писании и звати Иисдора еретиком»(3). «Вместо того, чтобы предоставить помощь против внешнего врага, уния ввергла Византию во внутреннюю борьбу, посеяла вражду и рознь как среди византийского населения, так и за пределами Византии в славянском мире, которые лишили империю остатков ее авторитета. Далекая от византийских бедствий Москва, которую византийцы сами воспитали в ненависти к Риму, усмотрела в перемене веры императором и патриархом Константинопольским непостижимое предательство. Поставленный митрополитом Руси грек Исидор, выдающийся представитель партии унии, после своего возвращения из Флоренции был низложен великим князем Василием II и брошен в тюрьму. Впредь Россия стала сама избирать своего митрополита. Она отвернулась от отступнической Византии, которая, предав правую веру, утратила право главенства в православном мире. Так Россия была потеряна, в самой Византии разгорелась ожесточенная распря, а Рим практически ничего не приобрел»(4).

Через три года после Ферраро-Флорентийского Собора в Иерусалиме Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский Патриархи отказались от унии, назвав ее решения грязными, тираническими и антиканоническими.

Однако на бумаге уния была подписана – и Папа сохранил обещание помочь Византии в борьбе с турками. Он направил всего… три генуэзских галеры с несколькими сотнями добровольцев. Возможно, Папа прислал бы большую помощь, если бы и сам видел, что уния состоялась не только на бумаге. Такой военной помощи было мало. Византийцы стали метаться, завидев превосходящие их силы противника. Греческий историк Дука в «Византийской истории» передает слова главнокомандующего византийским флотом Луки Нотараса, которые свидетельствуют о нестойкости самих византийцев: «Когда ромеи увидели бесчисленное турецкое войско, осмелился сказать против латинян, а скорее – против города: ‟лучше видеть царствующей среди города турецкую чалму, чем латинскую тиаруˮ, – ибо жители города, отчаявшись, говорили: ‟О, если бы отдан был город в руки латинян, именующих Христа и Богородицу, и если бы не были мы ввергнуты в лапы нечестивых!ˮ Тогда и он произнес это»(5). Непримиримость латинского духовенства разрушила все надежды на установление мира между Церквями. Лука Нотарас посчитал, что лучше быть завоеванными турками, чем вероломными латинянами.

В последнюю ночь, 30 мая 1453 г., перед завоеванием Константинополя единства духовенство и паства все же достигли, независимо от их взглядов на унию. К этому моменту стало ясно, что уния не спасла и не спасет Византию. Нравилось это византийцам или нет, они должны были увидеть у себя турецкий тюрбан(6).
Уния вскрыла непостоянство и корыстолюбие византийцев и латинян – одни из немногих пороков, которые не позволили с достоинством отразить нападения турок.

Протоиерей Андрей Ухтомский,
кандидат богословия,
преподаватель КДА

Примечания:

1. Сильвестр Сиропул. Воспоминания о Ферраро-Флорентийском соборе. В 12 частях. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2010. С. 298–300.
2. Острогорский Г. История Византийского государства. М., 2011. С. 671.
3. Цит. по: Карташов А. А. Очерки по истории русской церкви. Т. 1. Париж, 1959. С. 356.
4. Острогорский Г. История Византийского государства. М., 2011. С. 673–674.
5. Дука. Византийская история, гл. 37 // Эл. ресурс: http://myriobiblion.byzantion.ru/byzhistory.htm
6. Рансимэн С. Великая Церковь в пленении. История Греческой Церкви от падения Константинополя в 1453 году до 1821 года. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2006. С. 124.

http://pravlife.org/content/otkuda-berutsya-bogoslovskie-kompromissy-i-c...