От Рождества до Крещения. Протоиерей Андрей Ткачёв

В древности праздники Рождества и Крещения Господних совершались вместе, в один день. Позднее они были разведены во времени, сохранив идентичность богослужебного чина. Достоин внимания и факт совместного празднования, и факт последующего разделения в два самостоятельных праздника. Очевидно, должно быть в этих праздниках как нечто сущностно единое, так и нечто вполне самостоятельное.

Единое в обоих праздниках — Христос. Родившегося от Девы в пределах Вифлеема мы научены называть Христом от самого Его рождения по плоти. Это важно зафиксировать в сознании, поскольку было и есть немало людей, превратно учащих о Том, Кто родился от Марии. Были и есть говорящие, что родился тогда «просто младенец», Который только потом на Иордане при сошествии на Него Святого Духа «стал» Христом.

Это — очень земная мысль, льстящая бескрылому рассудку. Именно так мыслят иудеи. Они говорят, что Мессией станет некто от кровей Израиля после засвидетельствования от Илии и совершения обряда помазания. До самого же помазания этот «некто» будет обычным человеком еврейских кровей. Мысль логична и усваивается без труда. Но Евангелие превосходит логику. Не отменяет (подчеркнем), но превосходит.

В Рождестве мы уже говорим именно о Рождестве Христа, а не «будущего Христа». Тот, о Ком пастухам запели ангелы, а Ироду сообщили волхвы; Тот, Чьей Матери не нашлось в городе места, уже родился Мессией. Бог стал человеком, не перестав быть Богом. Это выше ума и открывается лишь вере, которая принимает благодать. Будущее помазание от Духа (то самое схождение в виде голубя) ничего не добавит Христу, чего бы у Христа уже не было. Помазание будет свидетельствовать о Нем, а не изменять Его. Именно для того, чтобы видеть во Христе не кого иного, как воплотившегося Бога от самых младенческих пелен, стоит соединить в уме Его Рождение и Его явление миру. Но, вместе с тем, события эти довольно самостоятельны.

В Своем Рождестве Христос явился в мир, но еще не явился миру. Здесь нет игры словами. Родившись от Марии Девы, Он пришел, чтобы лично воспринять человеческую ограниченность и прожить в тайне до некоторого времени, Собою наполняя человеческую жизнь от младенчества до зрелости. Лишь достигнув законом дозволенного для общественного служения возраста, Христос идет на Иордан, на голос Иоанна.

Иоанн для того и пришел на реку, чтобы указать на Агнца Божия, берущего на Себя грехи мира. Иоанн совершает свое служение в духе и силе Илии. Сам же Илия, ожидаемый евреями перед наступлением дня Господня, великого и страшного (Мал. 4:5), определяется советом Божиим для последнего служения перед концом мира. Илии предстоит явиться во дни Антихриста, во дни, предшествующие явлению Христа на окончательный Суд. Илия, таким образом, будет Предтечей Второго пришествия Христова.

А пока Господь пришел не судить еще, но спасать. Он пришел призвать грешников к покаянию, обновить человечество, принести Себя в Жертву и затем, по Своем Вознесении, послать в мир иного Утешителя. Его приход — это тоже своеобразный конец света, но не в смысле смерти и разрушения, а в смысле отмирания ветхого и начала совершенно новой эры человечества. Умирает языческое неведение. Умирает и замкнутость Божиих слов в узких пределах одного лишь еврейского народа. Многое отмирает, чтобы еще большее могло родиться. Этому пришествию нового мира, являющегося вслед за явившимся Царем, служит Иоанн.

Иоанн одет, как Илия, и так же строго живет. Он сын священника и в глазах народа подобен Ангелу пустыни. Закономерен вопрос иудеев, ожидающих вначале Илию, а затем Мессию: Ты Илия? (Ин. 1:21). Но Илия творил чудеса, а Иоанн — нет. Источник чудес — Бог — дает Иоанну особое чудо — проповедь покаяния. Это очень сильная проповедь. Она, как некогда бурный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы (3 Цар. 19:11), который был явлен Илии, звала людей к деятельной перемене жизни. И не зря говорится о камнях, поскольку сердца человеческие способны каменеть до состояния полного нравственного бесчувствия. Легкими и поверхностными разговорами «о морали» в этом случае ничего не добьешься.

Иоанн и сам говорит о камнях: Не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму (Мф.3:9). Чудо, что грешники слышат призыв пророка. Его голос достигает не только ушей, но и глубинного, внутреннего слуха; той таинственной глубины в человеке, где мерцает образ Божий, не убитый грехом до конца.

Грешники толпами идут к Иоанну; вместе с ними идут любопытные, чтобы посмотреть и послушать; отдельно идут знатоки Закона, авторитетные правоведы и люди, начитанные в Писаниях. Эти идут, чтобы задавать вопросы. Среди этой нравственно пестрой толпы идет на Иордан и Христос. На реке среди народа Ему так же легко было затеряться, как и на восточном базаре. Однако Он идет явиться миру.

Иоанн узнает Христа. Он узнает единственного среди многолюдства — не по внешним признакам, не по словесному портрету. Он трепещет страхом раба перед Господом и сам просит у Иисуса крещения.

Однако Иисус ведет себя кротко и смиренно, в духе того голубя, Который скоро над ним затрепещет крыльями. Он преклоняется под руку Своего служителя и окунается в воду, как один из грешников. Исповедовать ему нечего. Он «тотчас» выходит из воды, и... Иоанн созерцает нечто неслыханное. О Сыне, в котором Иоанн почувствовал Владыку, с небес свидетельствует голосом Отец, и на Сына же сходит в виде кроткой птицы Дух.

Это не «превращение Иисуса из Назарета» в Мессию, а свидетельство о нем как о Явившемся. Так мы и поем: «Явился еси днесь вселенной, и свет Твой, Господи, знаменася на нас, в разуме поющих Тя. Пришел и явился еси, Свет неприступный». «Пришел» — это Рождество, а «явился» — это Крещение.

Это одновременно и откровение о Святой Троице, и отныне, размышляя о Лицах Божества, можно говорить «Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу» как о едином Существе в трех ипостасях.

Итак, Богоявлением можно при желании назвать и Рождество. И своим Рождением, и Крещением Мессия совершает нечто чудное: сначала приходит в мир как дитя, а затем начинает являть Себя миру при сослужении пророка и помазании от Духа. Оба события эпохальны и бездонны по внутреннему содержанию. И вполне понятна как интуиция отцов, некогда совершавших оба праздника вместе, так и мысль других отцов о пользе раздельного празднования ради большей сосредоточенности ума на смысле событий.

Слово «праздник» в переводе с языка мирских понятий должно разительно отличаться от христианского осмысления праздников как таковых. Мы не будем трогать лишний раз мирское понимание праздников, этой подлинно пресной вакханалии, наполненной распродажами, «Мезимом» для отягченных желудков, похмельным синдромом, а главное — пустотой. Вспомним лучше, что праздник христиан должен отличаться высокой степенью внутренней собранности и умного бодрствования. Должен! Между словами «должен быть» и «есть по факту» тоже заметна разница.

Торжество христиан — это праздник Слова в самом широком смысле: слова, прочитанного из Евангелия; слова, правильно и в Духе истолкованного собранию предстоятелем; наконец Самого Бога Слова воплощенного и слов молитв, пропетых и прочитанных в Его честь.

Наши праздники догматичны и несентиментальны. Если они вызывают радость, то радость эта не должна рождаться от щипания нервных струн чувствительных душ. Это праздники очищающегося ума и души, в покаянии приближающейся к Богу.

С точки зрения учения, праздники есть наилучший способ выражения веры как таковой, а также защиты апостольской веры от мысленных опасностей, в которых никогда нет недостатка. Разъяснить смысл праздника — высокая задача для носителей священного сана; задача, требующая предварительных трудов и усилий. Понять праздник и пережить его в Духе как важное событие Священной истории и своей личной истории спасения — обязанность любого верующего человека.

Человек воистину спасется верой, как и учит Господь. Только не той верой, которая похожа на смутное и теплое чувство, для переложения которого на внятный язык у большинства людей нет в запасе слов. Человек спасется верой, которая предполагает благодатный опыт обращения ко Христу и узнавания в нем Спасителя. Затем этот опыт должен быть закален, умножен и углублен при активном освоении учения Церкви и ее молитвенного строя жизни.

В праздник Богоявления мы учимся узнавать в Иисусе Мессию, то есть Христа, и поклоняться Богу как Троице. Эта живая вода учения и опыта дается человеку при условии предварительного слышания голоса Иоанна: «Покайтесь!» К этой живой воде мы и должны прийти в предстоящий праздник, понимая, что всякий источник в эти дни по молитве и вере становится Иорданом, а всем «почерпающим воду с веселием» подается гораздо больше, нежели можно унести в банке или баклажке.

http://foma.in.ua/articles/faith/ot-rozhdestva-do-kreshcheniya