Осуждение филетизма/этнофилетизма на Константинопольском Соборе 1872 г.: критические замечания
В настоящее время на волне американской и в целом западной геополитики делаются попытки представить понятие Русского мира как предельно агрессивное и, более того, по сути тождественное так называемой ереси этнофилетизма. В статье кандидата богословия, профессора кафедры филологии Московской духовной академии игумена Дионисия (Шлёнова), во-первых, предпринимается попытка систематизировать и обобщить многие из этих несправедливых обвинений. Во-вторых, предлагается обзор содержания деяний Святого и Великого Собора 1872 г. На этом Соборе был осужден так называемый «филетизм», или «племенное деление», в котором были обвинены сторонники созданного в 1870 г. Болгарского Экзархата. В заключении соборной комиссии и в Оросе Собора излагается экклесиология, не в полной мере соответствующая учению Православной Церкви и отчасти послужившая основанием для идеологии современных сторонников теории первенства чести и власти Константинопольского Патриарха. Новый комментированный перевод Ороса, представленный в статье, призван помочь читателю представить реальную картину, в которой в большей мере приоткрывается степень ответственности самого Константинопольского Патриархата за трагедию разделения 1872 г.
Ряд современных греческих богословов, сторонников теории первенства Константинопольского Патриарха, настаивают на том, что:
- этнофилетизм — это самая страшная ересь современности, которая состоит в доминировании национального начала над религиозным;
- этнофилетизм противоречит идее земного первенства Константинопольского Патриарха;
- именно этнофилетизм был соборно осужден на Константинопольском Соборе 1872 г., и это осуждение сохраняет свое значение на все оставшиеся времена;
- в современном мире увеличивается как роль Константинопольского Патриарха, так и роль национализма, который вступает в противоречие со вселенским церковным началом в лице Константинопольского Патриархата.
В действительности же оказывается, что сторонники неумеренного первенства Константинопольского Патриарха:
- во многом отождествляют «вселенскость» Константинопольского Патриархата с греческой национальной идентичностью;
- отождествляют нынешние «права» и «привилегии» Константинопольского Патриарха с теми правами и привилегиями, которые действительно существовали в прошлом, но носили ограниченный характер по сравнению с декларируемыми сейчас;
- настаивают на земном первенстве Константинопольского Патриарха в очевидном противоречии с церковной традицией[1].
- ограничивают в правах другие Поместные Церкви;
- для сохранения своих позиций преувеличивают значение этнофилетизма, как и значимость Константинопольского Собора 1872 г., который не был Вселенским (и к тому же не был поддержан главами других Поместных Церквей — об этом чуть ниже).
Болгарский церковный вопрос решался Константинопольским Патриархатом достаточно односторонне. Болгарам отказали в церковной самостоятельности или полу-самостоятельности, исходя из учения об особых «привилегиях» Константинопольского Патриарха как этнарха, которое сформировалось в период турецкого владычества после падения Константинополя. В постановлении третьего заседания Константинопольского Собора от 16 сентября 1872 г. в самых общих чертах, без ссылок на конкретные канонические нормы, был осужден как ересь «филетизм» (греч. φυλετισμός) болгар и вообще «племенное деление», без упоминания слова «ересь». Руководители и члены Болгарского Экзархата были провозглашены «раскольниками» (схизматиками) и «чуждыми» Церкви.
Решение Собора 1872 г. не было поддержано главами других Поместных Церквей. Иерусалимский Патриарх Кирилл II, покинувший ключевое заседание Собора в знак несогласия с заранее готовившимся осуждением болгар, был через месяц сам провозглашен «схизматиком» — крайне несправедливо и предвзято.
Таким образом, обвинения в адрес Русской Православной Церкви, которые выдвигаются рядом современных греческих богословов и историков, надуманные сами по себе, стоят на очень шатком основании.
1. Ересь этнофилетизма как инструмент обвинения инакомыслящих
В официальной публицистике Константинопольского Патриархата и Элладской Православной Церкви все чаще раздаются обвинения Русской Православной Церкви в ереси Русского мира[2], которая обвинителями искусно отождествляется с так называемой ересью этнофилетизма. В этой ереси был обвинен Болгарский Экзархат, созданный в 1870 г., а в 1872 г. осужденный как схизматический, по сути же — как еретический.
Ересь этнофилетизма, с точки зрения обвинителей Русской Православной Церкви, состоит в том, что национальное для верующих людей значит больше, чем религиозное[3]. Иными словами, этнофилетист — это националист, прикрывающий верой во Христа и в Церковь свои неумеренные национальные чувства. Но где провести грань между патриотизмом и национализмом? Несомненно, что она существует, однако есть опасность смешать эти понятия и приписать патриотам националистические чувства и настроения.
В сегодняшней дискуссии об этнофилетизме все очень серьезно. По сути дела, конфликт между Константинопольским Патриархатом и Русской Православной Церковью отражает огромный геополитический излом. Выгодополучатели церковного конфликта — мощные силы, которые направляют свою энергию на разрушение Церкви и продвижение своих интересов. Обвинители не просто говорят о нынешней якобы неправоте Русской Церкви, но пытаются представить русскую историю, начиная с XVI в., как отравленную этнофилетизмом[4], а общецерковную традицию — библейскую и святоотеческую — как направленную против этнофилетизма[5]. Так, например, А. Панотис писал: «Христианская вера осуждает всякое принятие племенного различия, потому что оно противоречит библейскому братству “единого рода” людей»[6]. Однако это слишком общее и к тому же ложное утверждение, которое можно использовать как оружие против тех наций, которые, отстаивая свою идентичность, выступят против таких общих «правил» внешнего «братства», где нет внутренней правды и справедливости.
Почему идея Русского мира оказывается неугодна ее критикам? В понятие Русского мира входит понятие о духовном братстве восточнославянских народов, а именно русского, украинского и белорусского, а также тех, кто живет на пространстве исторической России (в том числе в Молдове, Средней Азии и других регионах) и даже в диаспорах государств, входящих в эту территорию, — по всему миру. Отрицателям Русского мира не нравится эта общность и особенно братский союз трех восточнославянских народов. Им хочется, во-первых, отделить украинский и белорусский народы от русского и направить их в сторону обретения новой европейской идентичности. Во-вторых — и здесь критика звучит больше со стороны представителей Константинопольского Патриархата, — диаспора Русского мира также должна распасться и максимально соотнестись с реалиями мира сего вне национальной и духовной общности.
В Константинопольском Патриархате с начала 1920-х гг. разрабатывается теория о вселенском характере Константинопольского Патриархата и национальном характере других Поместных Церквей (помимо древних[7]). Константинопольский Патриархат будто бы один имеет право на вселенский статус, другие древние Церкви — на свою, строго обозначенную территорию, а остальные Поместные Церкви — лишь на ту территорию, которая очерчена границами их национальных государств. Более того, идеологи первенства подчеркивают, что Константинопольский Патриархат в период Византии, но особенно во время туркократии, был «Церковью, господствующей над народами» (ἡ Ἐκκλησία ἐθνάρχουσα)[8], с исключительно важным и по сути вселенским греческим языком. А сейчас, оказывается, Константинопольский Патриархат имеет еще большее значение, чем тогда! Несмотря на радикальную отмену Турцией прав и привилегий Константинопольского Патриархата в 1923 г., после этой даты его представители стали мыслить себя обладающими особым юрисдикционным правом над всей мировой диаспорой всех православных народов[9]. Другие же Поместные Церкви, особенно новосозданные, будто бы должны смиренно пребывать в своих юрисдикционных границах.
В качестве иллюстрации можно привести рассуждения исследователя А. Цанкариса. В связи с Собором 1872 г. автор пишет, что «связи единства кафолической Церкви», которые Константинопольский Патриархат удерживал с IV–V вв., пошатнулись из-за появления «эфнистического духа» и «национальных государств»[10]. В огромной предыстории, продолжая аналогичные рассуждения митр. Максима Сардского и митр. Григория (Папафомаса), он пытается показать, что понятие «нации» (ἔθνος) всегда связано с определенными географическими границами и соответствует «принципу территориальности»[11]. Согласно А. Цанкарису, до конца XVI в. этот принцип был господствующим, но в эпоху появления протестантизма все изменилось. А именно, сначала в западном христианстве появилось два новых принципа:
- вероисповедный, связанный с протестантским «исповеданием»;
- этнофилетический, связанный с православной диаспорой[12].
А в конце XIX — начале XX в. аналогичные проблемы стали происходить в Восточной Церкви. Главные из этих проблем коренились в национальном самосознании: из-за него местные церковные общины стали превращаться в национальные Церкви, атмосфера которых, опять же, подогревала национальные чувства.
А. Цанкарис критикует как будто бы неправильное видение Церкви как «конфедерации независимых Поместных Церквей» («μία ομοσπονδία ανεξαρτήτων κατά τόπους Εκκλησιών»)[13]. По А. Цанкарису, выделение из целого части как совершенно независимой единицы основывается также на «игнорировании экклесиологического характера канонического функционирования установления пентархии патриархов, которое <...> обеспечивало единство в пределах вселенского тела Церкви»[14].
В «новой экклесиологии» Константинопольского Патриархата утверждается, что сам этот Патриархат — всемирный, вселенский, кафоличный. Присутствуя во всем мире, он находится в пределах своей канонической территории; также он будто бы по праву руководит греческой диаспорой во всем мире, а также всей мировой диаспорой[15]. Одного руководства греческой диаспорой достаточно, чтобы констатировать наличие полноценного Греческого мира, который не подвергается осуждению внутри Церкви, в отличие от Русского мира.
Также Константинопольский Патриархат, согласно его новой теории, является единственным первенствующим в земной Церкви, а национальные деления более всего противоречат этому первенству[16]. Так, архим. Иоанн Пантелеимон Мануссакис из американского колледжа Святого Креста (Уорчестер, штат Массачусетс) пишет, что без первого (лат. primus) появляются «межправославные разногласия, конфликты и даже расколы»[17]. «Грех этнофилетизма» — одно из препятствий достижения единства[18]. Более того, этнофилетизм как «первенство нации» оказывается радикально противоположен идее земного первенства в Церкви[19]. Такая, достаточно неожиданная, констатация очень ясно показывает, зачем в настоящее время сторонники теории первенства Константинопольского Патриархата тратят столько усилий на максимальное подавление «этнофилетизма» и в целом национального начала — ради всеправославного господства Константинополя.
Другие же Поместные Церкви, с точки зрения сторонников теории первенства власти, должны быть организованы не по национальному, а по территориальному принципу. А организация их по территориальному принципу с учетом национального деления[20] сама по себе будто бы неправомочна и, более того, еретична. Ведь этнофилетизм — это неумеренная любовь к нации, неумеренное проявление национального, а за пределами той или иной страны ее национальное начало кажется сторонникам теории первенства чрезмерным, своеобразной надстройкой, которую можно временно оставить, но под эгидой того же самого Константинопольского Патриархата, а не какой бы то ни было национальной Поместной Церкви. Такого рода логика использовалась при подготовке проведения Критского Собора 2016 г. В соответствии с этой логикой Патриарх Варфоломей и его помощники неоднократно говорили о существовании национальных диаспор «до времени»[21].
Современные исследователи Д. Шливич и Н. Живкович вводят понятие «национализация Поместных Православных Церквей» («The Nationalization of The Local Orthodox Churches»)[22], в которое вкладывается достаточно отрицательный смысл. Этнофилетизм оказывается почти синонимом национального начала — на церковной почве.
На фоне военных действий на Украине тучи стали сгущаться. Как будто кто-то подписал Русскому миру приговор, который рано или поздно будет приведен в исполнение. Константинопольский Патриархат серьезно планирует осудить Русскую Православную Церковь по обвинению в этнофилетизме и вторжении в юрисдикцию Александрийской Православной Церкви путем создания в Африке своего экзархата. 2 августа 2023 г. от «ПЦУ» в адрес Патриарха Варфоломея поступил соответствующий запрос — уже повторный, — как будто бы к высшей судебной инстанции в Церкви[23], [24].
2. Святой и Великий Собор 1872 г. versus Болгарский Экзархат
Самым главным прецедентом предполагаемого соборного осуждения Русской Православной Церкви представляется Святой и Великий Собор 1872 г.[25], созванный в Константинополе и осудивший болгарский этнофилетизм[26]. Хотя он и именуется Святым и Великим[27], он не является Вселенским[28], а значит, его решения не являются обязательными для всех Поместных Церквей. Тем не менее постараемся обратиться к истории этого Собора и посмотреть, насколько данное осуждение справедливо.
Предварительно следует отметить, что ряд греческих историков, богословов и канонистов, особенно с начала XXI в., пытаются представить осуждение этнофилетизма в 1872 г. как важнейшее деяние, которое показало Церкви, в чем самая главная угроза и опасность для нее в настоящее время. Именно такой подход был реализован, в частности, на богословской конференции на о. Халки 12–13 сентября 2019 г., тема которой звучала так: «Проблема этнофилетизма в Православной Церкви: от болгарской схизмы до настоящего времени»[29]. В этой «теории» Собор 1872 г. является величайшим собором XIX в., спасшим Церковь и показавшим ей новый, всесовершенный духовный путь. Согласие с решениями Собора 1872 г. означает согласие с определенными правилами игры, которые сейчас навязываются как неоспоримые. В грубом сравнении, следовать этим правилам значит добровольно подписать себе своеобразный приговор за недостаточную благонадежность в глазах официального Константинопольского Патриархата, который одобряет только тех, кто готов жить по его законам.
Итак, в конце августа (начало заседаний 29 августа) — сентябре 1872 г. в Константинополе состоялся Собор с участием иерархов Константинопольского Патриархата (в т. ч. бывших Патриархов Григория VI[30] и Иоакима II[31]), Патриархов Александрийского Софрония IV[32] и Антиохийского Иерофея[33], архиеп. Кипрского Софрония III[34], а также 25 епископов и нескольких архимандритов (в т. ч. представителей Элладской Церкви).
На Большом Соборе 1872 г., который состоялся в Великой Церкви в Константинополе, было принято решение осудить допустивших «филетизм»/«племенные деления» как схизматиков/раскольников[35].
На первом заседании 29 августа 1872 г. патриарх Анфим VI предложил историю болгарского церковного «восстания», которое на тот момент продолжалось уже в течение 12 лет[36], и обличил лежащий в его основе «принцип филетизма»[37]. По итогам патриаршего доклада была сформирована специальная комиссия по болгарскому церковному вопросу. На втором заседании 12 сентября 1872 г.[38] было рассмотрено заключение комиссии, в котором обосновывалось осуждение филетизма. В начале указывалось, что болгары, во-первых, «имеют принцип филетизма/племенного деления как первоначальную идею»[39] и, во-вторых, «этот принцип филетизма/племенного деления противоречит учению Божественного Евангелия»[40]. «Дух филетизма» стал распространен в пределах «филетической Болгарской Церкви»[41], которая упоминалась неоднократно вместе с ее защитниками — «филетистами-обновленцами» (οἱ καινοτομοῦντες φιλετισταί)[42]. В этом же заключении «церковному восстанию болгар» был приписан также «этнофилетический характер»[43], то есть введен в использование термин «этнофилетизм», который пришелся по душе современным сторонникам «антирусского мира». На третьем и последнем заседании 16 сентября 1872 г., Собор — в продолжении позиции, выработанной в заключении от 12 сентября 1872 г., — после детального обсуждения и ряда корректировок принял акт о низвержении болгарских архиереев и Орос, объявляющий Болгарскую Церковь схизматической и чуждой Церкви. В Оросе Собора[44] «филетизм» (греч. φυλετισμός) был осужден как ересь, хотя и без упоминания слова «ересь».
Соборный Орос был оглашен 17 сентября в патриаршем храме св. Георгия, а через неделю — во всех греческих церквах столицы. Соборное определение было подписано 32-мя членами Собора: патриархами, архиепископами, митрополитами и пр., включая митрополита Дерконского Неофита — самого пламенного сторонника осуждения болгар. Сразу же после Собора Патриарх Анфим VI разослал послания с оповещением о соборных решениях всем архиереям (от 25 сентября 1872 г.)[45] и православным жителям Константинополя (датируется сентябрем 1872 г.)[46].
После Собора другие Поместные Церкви, прежде всего грекоязычные, приняли его чрезмерно строгое постановление скорее формально, чтобы не нарушать мир с Константинопольским Патриархатом. В своих ответах они в целом соглашались с его выбором, не повторяя и не обсуждая никаких конкретных обвинительных формулировок[47]. Русская и Сербская Православные Церкви и до и после Собора старались занять предельно умеренную позицию в споре, внутренне скорее склоняясь на сторону болгар[48].
Исключительное несогласие проявил Иерусалимский Патриарх Кирилл II[49], который окончательно покинул Собор накануне второго заседания[50]. Именно за неприятие Ороса этого Собора он вскоре был сначала осужден на большом синаксисе иерархии Иерусалимской Церкви 20 сентября 1872 г.[51], а затем на Соборе 7 ноября того же года его позиция была объявлена «раскольнической»[52]. Это осуждение было принято и в Константинополе. Как явствует из послания фанариотов — членов Святогробского братства Священному Синоду Иерусалимской Церкви[53], они, прибыв в Константинополь, пришли на прием к Константинопольскому Патриарху Анфиму VI. Тот и в целом, и в частном поддержал их позицию и очень легко признал осуждение своего многолетнего соратника и помощника по решению сложнейших вопросов на Востоке[54].
Под влиянием России и Русской Православной Церкви сам Константинопольский Патриархат со временем смягчил свою позицию по отношению к болгарам, но не до конца. В силу этого же влияния Иерусалимский Патриарх Кирилл II был восстановлен на патриаршем престоле в 1875 г.[55].
3. Обвинение в ереси этнофилетизма от Анфима IV (Тамвакиса)
Понимание смысла деяний Собора не может быть полным без рассмотрения письма Анфима IV (Тамвакиса) от 11 сентября 1872 г.[56], которое было адресовано действующему Патриарху Константинопольскому Анфиму VI.
Сначала скажем несколько слов об авторе письма. Он дважды был Патриархом Константинопольским (1840–1841, 1848–1852); в бытность свою на патриаршей кафедре издал томос об автокефалии Элладской Православной Церкви (29 июня 1850 г.). При этом, по авторитетной характеристике Мануила Гедеона, Анфим IV был «не способен (ἀνεπιτήδειος) к управлению такой громадой»[57], то есть Константинопольским Патриархатом во всем его величии. После письменного отречения от престола (30 октября 1852 г.) жил на одном из Принцевых островов (о. Принкипо) до глубокой старости (†1878).
В данном письме болгарам было предъявлено обвинение не в расколе филетизма, а в ереси этнофилетизма. Ввиду важности данного письма представим его русский перевод.
«О всесвятейший, божественнейший и наипочтеннейший Патриарх Константинопольский, во Христе Боге весьма возлюбленный и наижеланнейший брат и сослужитель нашей мерности, господин Анфим, — возлюбленную нам сию почтеннейшую Всесвятость [т. е. адресата, действующего Патриарха Анфима VI. — И. Д.] братски о Господе лобызаем.
Получив с благодарностью великой датируемое 9-м числом месяца почтенное братское письмо ее [то есть Его Всесвятости — адресата, действующего Патриарха Анфима. — И. Д.], в котором мы получили приглашение прибыть и принять участие в завтра проводимом втором заседании Святого и Великого Собора, мы ощущаем немалую печаль, поневоле не имея возможности принять приглашение, страдая поистине многообразными телесными болезнями, и особенно в эти дни — болями ног и страшными ревматическими недугами. Испрашивая у этого и всего Святого и Великого Собора прощения за это невольное наше отсутствие, мы горячо просим Вашу почтенную Всесвятость, которой мы и передаем наше собственное смиренное право голосования, представлять и нас, которые, как было сказано, не имеем возможности оказаться на втором заседании Святого и Великого Собора. Мы принимаем всей душой и сердцем то, что считает Ваша почтенная Всесвятость и весь Святой и Великий Собор, осуждая согласно божественным и священным правилам нашей святой Православной Соборной Церкви впервые ныне слышимое в Церкви Христовой, всецело чуждое, придуманное нечестивыми и низложенными архиереями и предстоятелями болгарского движения учение этнофилетизма, как ересь предавая его вечной анафеме. А в отношении низложенных и отлученных болгар, некогда бывших архиереями, и тех из болгарского народа, которые или индивидуально, или городами и деревнями следуют этой ереси этнофилетизма, мы провозглашаем, что они отделились от нашей Православной Церкви и являются раскольниками и в самом деле еретиками. И это мы имеем в ответ на ее [видимо, форма обращения к «Его Всесвятости» — действующему Патриарху. — И. Д.] последнее почтенное братское послание[58], а Бог наш и Господь Иисус Христос да дарует Вашей почтенной Всесвятости многие лета, здравые и спасительнейшие.
1872 г. 11 сентября
Любезной нам сей почтенной Всесвятости
возлюбленный во Христе брат
и всецело преданный, —
Бывший [Патриарх] Константинопольский Анфим Византийский.
Всесвятейшему, божественнейшему и почтеннейшему Вселенскому Патриарху Константинопольскому, во Христе Боге весьма любимому и желанному брату и сослужителю нашей мерности господину Анфиму, благосклонно».
Обвинение в этнофилетизме, но без упоминания слова «ересь», было сформулировано в послании Константинопольского Патриарха Анфима VI и высших иерархов Великой Церкви от 27 апреля 1872 г.[59] Бывший Константинопольский Патриарх Анфим IV был одним из подписантов этого послания, однако в своем письме от 11 сентября 1872 г. он добавил слово «ересь», то есть лично высказался еще радикальнее.
Обвинения в «филетизме» высказывались и ранее. Так, Иерусалимский Патриарх Кирилл II в послании Константинопольскому Патриарху Григорию VI от 24 января 1869 г. указывал на опасность «племенных разделений»: если будет созван Вселенский Собор, он сможет убрать «...новоявленную вкравшуюся ехидну племенных различий и этнологических амбиций из среды Церкви»[60].
Элладская Православная Церковь в послании Константинопольскому Патриарху Григорию VI от 7 апреля 1869 г. заявила, что она за использование болгарами их языка на богослужениях, но против «филетического разделения единой православной полноты» («φυλετικῆς διακρίσεως τοῦ ἑνὸς ὀρθοδόξου πληρώματος»)[61].
В «Апологии православных болгар» («Ἀντίρρησις εἰς τὸ Ἐπιστολιμαῖον Ὑπόμνημα τοῦ Πατριαρχείου ἢ Ἀπολογία τῶν ὀρθοδόξων βουλγάρων πρὸς τοὺς ὁμοδόξους αὐτῶν Χριστιανούς») от 6/14 января 1871 г. говорилось, что Константинопольский Патриарх не признает Болгарский Экзархат и обвиняет болгар в «племенном делении» (филетизме/этнофилетизме), а сам предполагаемый «Вселенский Собор» нужен для осуждения болгарского народа![62] Последнее указание предельно важно: планы с осуждением филетизма/этнофилетизма существовали за полтора года до их реализации! А могли они существовать и ранее — и появились не на пустом месте. В то же самое время болгарский церковный вопрос еще не достиг своего апогея и представлялся самому Константинопольскому Патриархату хоть и трудноуправляемым, но все же управляемым[63].
Крайний радикализм бывшего Константинопольского Патриарха Анфима IV прямо не отразился в соборном Оросе, но несомненно был его внутренним основанием. Тем не менее Святой и Великий Собор 1872 г. с участием ряда представителей других Поместных Церквей счел важным дать не самую резкую формулировку — с акцентом не на ереси, а на расколе.
4. Заключение комиссии от 12 сентября 1872 г.: основная логика
Рассмотрим первый ключевой документ Собора — заключение специальной комиссии от 12 сентября 1872 г.[64], которое было зачитано на Соборе по просьбе Константинопольского Патриарха Анфима VI архим. Никифором[65]. В отличие от Ороса оно является подготовительным документом, однако именно в заключении видна общая логика тех, кто осудил филетизм болгар, — лучше, чем в Оросе. Данное заключение состояло из трех частей. Первая часть — историческая. Во второй части делается попытка обосновать несоответствие «принципа филетизма» Евангелию и его чуждость всей Христовой Церкви. В третьей приводится перечень основных событий болгарской схизмы по хронологии[66].
В начале первой части говорится о том, каким подобает быть архиерею в митрополиях или епархиях Великой Церкви. Архиерей не должен «радоваться исключительным правам или несуществующим привилегиям»[67]; иными словами, он должен довольствоваться именно теми компетенциями или правами, которые предоставлены ему вышестоящей церковной властью. Но тот, кто «не хочет совершенно знать наш язык» («наш» в смысле «греческий». — И. Д.), «...да не будет посылаться в наши епархии». Значит, при внешнем равенстве всех национальностей греческий язык считался по преимуществу необходимым языком. Подобным образом расценивалась и греческая национальность.
При этом в заключении проводится мысль о том, что нельзя делить жителей Османской империи на греков и болгар, но и те и другие составляют «один народ»[68]. Данное утверждение делалось вопреки просьбе представителя Тырновской митрополии[69], который, очевидно, настаивал на необходимости иметь в Тырново болгарского архиерея.
Авторы заключения описывают дальнейшую политику Великой Церкви как попытку пойти навстречу болгарам (включая соборный сигиллий в 15 пунктах, принятый 24 февраля 1861 г. при патриархе Иоакиме[70]), которые при этом отказывались от данного подхода и строго стояли на своем[71]. Дальнейшие 8 пунктов[72], представленные болгарскими представителями по указанию императорского (то есть турецкого) правительства 16 июля 1861 г.[73], отличались, по замечанию следующего Константинопольского Патриарха Софрония, «разделяющим духом филетизма» («διχαστικὸν τοῦ φυλετισμοῦ πνεῦμα»)[74]. Один из основных пунктов критики с канонической точки зрения — запрет двум епископам служить в одном и том же месте, «пользуясь независимо друг от друга церковной властью»[75]. Архиерей, служащий в той или иной епархии, именуется «местным епископом» («ὁ τοπικὸς ἐπίσκοπος»), который управляет паствой любой национальности на своей территории[76].
Шесть предложений болгар (22 апреля 1866 г.)[77] («Последние болгарские предложения») c точки зрения авторов заключения также проникнуты «духом филетизма»[78]. Это иллюстрируется следующим примером: согласно одному из этих предложений, иереи болгарской церкви св. Стефана в Константинополе могут служить по приглашению болгар, живущих в столице, «везде, куда бы их ни пригласили»[79]. Согласно авторам заключения, «все церкви языков» (Рим. 16, 4), о которых пишет апостол Павел, — это не Церкви народов, живущих в разных местах, но Церкви Поместные, охватывающие определенный регион[80].
Такими рассуждениями заканчивается изложение первого пункта заключения, носящее, очевидно, пристрастный характер. Национальное славянское начало болгар было названо филетическим и ни в коей мере не имеющим права на отдельное существование. Сторонники этнархических прав Константинопольского Патриарха исходили из того, что он управляет «единым этносом» — многонациональным, но, с другой стороны, имеющим своей основой греческую нацию и язык. В сосуществовании греков и болгар в составе единой Османской империи болгары должны смиряться с доминированием греков и греческого начала. Стремление к равенству или независимости рассматривалось как страшный грех, равный расколу или даже ереси.
Для опровержения любых попыток возродить самостоятельную Болгарскую Церковь было использовано обвинение в филетизме, для обоснования которого было дано определение Поместных Церквей как строго ограниченных определенными территориальными границами[81] (в эту категорию относят как Церкви, названные по месту своего нахождения, так и Церкви, именуемые «от своих жителей»[82]) — в отличие от Великой Церкви Константинополя, вселенской и универсальной.
Данная мысль раскрывается во второй части заключения, где «церкви язычников или наций» (Рим. 16, 4) толкуются не как церкви того или иного языческого народа, а как «национальная церковь, радикально отличающаяся от церкви иудеев»[83]. «Полнота верующих каждой из таковых Церквей состояла из христиан каждого племени и языка»[84]. Каждая Поместная Церковь, особенно из образованных во II тысячелетии, вне своих границ «не имеет никакой церковной юрисдикции»[85]. Авторы заключения категорически отрицают возможность бытия «Церкви народа» и провозглашают единственно возможную «Церковь места» или «Поместную Церковь»[86].
«Филетизм» они доводят до гротеска — как принцип создания той или иной Церкви только из людей определенной национальности. По их описанию филетизма, этот принцип был бы разрушителен для Церкви, если бы мог развернуться в ней: «Апостол Павел, например, который был апостолом язычников, не сможет быть пастырем, кроме как только в одном народе, как иудей, — в иудейском, а иллирийцами он не будет принят, как иноплеменник; подобным образом Кирилла и Мефодия, как эллинов по происхождению, не приняли бы славяне как пастырей, кого они приняли как апостолов; и сербы не приняли бы как патриарха серба Рафаила[87]; и болгары не приняли бы [как патриархов] трех последних болгар Евгения[88], Хрисанфа[89] и Агафангела[90]; и русские [не приняли бы] архиепископами эллинов Евгения Вулгариса и Никифора Феотокиса. От этого сколь великий и какой происходит ущерб для Церкви! Филетический эгоизм, который разовьется в каждой из филетических Церквей, настолько поглотит религиозные чувства, что с трудом позволит какой-нибудь из них заботиться и помогать другой согласно христианскому долгу, но самое большее из филетических интересов»[91].
При совместном жительстве греков и болгар грекам могло показаться, что выделение из Константинопольского Патриархата Болгарской Церкви создаст непреодолимые юрисдикционные проблемы, однако в действительности при более мягком отношении к решению болгарского церковного вопроса они могли бы получить приемлемый компромиссный вариант: сосуществование, позволяющее избежать чрезмерной «чересполосицы».
Третья часть заключения — историческая хроника «беззаконий» болгар — выходит за пределы данного обзора. Достаточно только указать на первое предложение о том, что «филетизм» был «неизвестен христианской Церкви»[92]. Выходило, что болгары в своем стремлении образовать независимую Церковь инициировали нечто совершенно новое, что и было отвергнуто в заключении фанариотскими иерархами-богословами.
В качестве общего вывода комиссия решила, что отделившиеся от Церкви составили не что иное, как «самочинное сборище и раскол»[93], — со ссылкой на 1-е правило свт. Василия Великого и мнение Русской Православной Церкви, высказанное на заседании ее Святейшего Синода от 19 апреля 1869 г.[94], где говорилось — согласно цитируемому тексту — о том, что болгары без согласия Его Святейшества Патриарха Константинопольского в случае отделения уклонятся в раскол[95].
Однако мнение Русской Православной Церкви было совсем не столь однозначно отрицательным. В том же самом документе, в частности, было сказано: «Если бы болгары составляли отдельное государство, как составляют русские и жители Эллады, тогда существование автокефальной Болгарской Церкви было бы и обоснованным, и безопасным»[96].
Заключение составили следующие лица, поставившие под ним свои подписи:
- Халкидонский митрополит Герасим,
- Дерконский митрополит Неофит,
- Дидимотихский митрополит Дионисий,
- Нисский митрополит Каллиник,
- Великий протосинкел Дорофей Эвелпидис,
- архимандрит Филофей Вриенний,
- архимандрит Никифор Гликас,
- архимандрит Герман Афтонидис,
- протосинкел Каллиник Фотиадис,
- иеродиакон Константин Валиадис[97].
Все первенствующие члены Собора согласились с составленным заключением. Так, Константинопольский Патриарх Иоаким заявил: «И я принимаю дело комиссии всецело»[98]. Аналогично высказался и Патриарх Александрийский Софроний IV: «И я согласен и одобряю изложение»[99]. Патриарх Антиохийский заявил: «Комиссия написала согласно с положением дел»[100]. Следующим высказался архиепископ Кипра: «Изложение хорошо, и мы благодарим комиссию за точность изложения». Митрополит Сворникийский восклицал: «Вон, сторонники самочинного сборища; вон, филетисты!»[101].
Однако Патриарх Александрийский Софроний IV, а вслед за ним и Патриарх Антиохийский настаивали на том, чтобы в Оросе Собора высказать жалость к болгарскому народу и поощрить его к покаянию, на что Константинопольский Патриарх Иоаким, а вслед за ним и митрополит Дерконский Неофит заявили, что в Оросе Собора неуместны какие бы то ни было увещания[102].
Мнение епископа Врачского Паисия о том, что неучастие Иерусалимского Патриарха Кирилла делает решения Собора недействительными в глазах болгар, а именно что болгары сочтут «это решение святого и великого Собора не имеющим никакого значения»[103], было отвергнуто большинством голосов[104], хоть и напрасно.
Итак, подводя общий итог, можно отметить, что в действительности авторы заключения столкнулись с достаточно трудной задачей. В империи, где бо́льшая часть православных христиан была или греками, или болгарами, они настаивали на Церкви «одного рода», в которой греки имели бы первенствующее значение. Отказ болгарам в праве на создание независимой Церкви являлся своеобразным ущемлением их потенциальных прав, которое вольно и невольно приводило к пропорциональному увеличению прав греков, которые ради самозащиты от собственной «антифилетической» аргументации настаивали на вненациональном и вселенском характере Константинопольского Патриархата.
Заключение было воспринято членами Собора как серьезная доказательная база, хотя в действительности ссылки на предшествующую традицию о мультинациональном составе Поместных Церквей носили достаточно декларативный характер. Различие между «Церковью по месту» и «Церковью национальной» не было проведено точно, по сути, оно было придумано, чтобы оправдать строгие меры Константинопольского Патриархата к непокорным болгарам, ставших своеобразным символом как будто бы предосудительного национализма на религиозной почве. Четкое разграничение между Поместными Церквями и Вселенской Церковью имело далеко идущие последствия, которые во всей полноте проявились в XX в. и особенно в начале XXI в.
5. Орос Собора 1872 г.: русский перевод с комментариями
16 сентября 1872 г. состоялось третье заседание Собора — как указывается в протоколе, в субботу в день памяти святой великомученицы Евфимии[105], покровительницы IV Вселенского Собора и Константинопольского Патриархата. Перед заседанием все помолились по специальному молебному чину с отпустом, который читается на Пятидесятницу: «Иже во образе огненных языков с небесе ниспославый Всесвятаго Духа...»[106]. Скорее всего, многоязычие Пятидесятницы рассматривалось как символ Константинопольского Патриархата, а отдельные языки — как символы малых национальных Церквей или церковных общин. В конце молебного чина был спет славник святой Евфимии, содержание которого, согласно концепции участников Собора, должно было подчеркнуть значение главного и единственного соборного Ороса с осуждением филетизма: «Сегодня лики отцов, Всеславная, собравшись ради Христа, Томос приносят тебе православной веры; взяв каковой в честные твои руки, ты хранишь до конца; посему и смертных ликостояния, сойдясь, твой подвиг празднуем, вопия благочестиво: Радуйся, Всеславная, православную и отцами преданную веру сохранившая, молясь за души наши»[107].
В этом славнике воспевалось посмертное чудо св. вмц. Евфимии — выбор правильного вероучительного Ороса на Халкидонском Соборе, — из-за которого она почиталась как хранительница веры и неповрежденного православия. Участники Константинопольского Собора 1872 г. рассматривали соборный Орос наравне с Халкидонским Оросом, хотя данные документы несопоставимы по содержанию и значимости.
На заседании отсутствовали бывший Константинопольский Патриарх Анфим Византийский[108] и Севастийский епископ Паисий — по болезни, а также Иерусалимский Патриарх Кирилл II[109].
В начале заседания был зачитан «черновой вариант Ороса» («σχέδιον ὅρου»), практически не отличавшийся от чистового, в котором была исключена одна формулировка и уточнен перечень имен отлученных болгарских архиереев (согласно предложению Константинопольского Патриарха Иоакима), а именно: к четырем уже отлученным были добавлены имена двух, а в конце концов — трех болгарских архиереев, включая митрополита Геннадия Велиссоского[110]. Согласно общему решению участников Собора, они должны были быть низложены до принятия Ороса[111].
Затем пространно обсуждалась поправка к Оросу, сделанная архиепископом Кипра: «всех сознательно (ἐν γνώσει)[112] пребывающих с ними в общении, и соглашающихся и оказывающих им содействие, и принимающих как владычнии и канонические их нечестивые благословения и священнодействия — клириков и мирян, — мы провозглашаем раскольниками и чуждыми православной Церкви Христовой»[113].
Добавление уточнения «сознательно» или «в знании» должно было освободить от ответственности простых болгар и тем самым снизить степень агрессивности Ороса, однако после очень долгого обсуждения как сторонниками, так и противниками такого «смягчения» оно было отвергнуто[114]. «Да будет убрано добавление» («ἀρθήτω ἡ προσθήκη»), — было провозглашено в конце концов[115].
Следующий вопрос — обсуждение позиции Иерусалимского Патриарха Кирилла II, который не принял участие в заседаниях Собора ни лично, ни через своего представителя[116].
Патриарх Александрийский Софроний IV предложил помимо Ороса составить «официальное церковное деяние»[117] с особым акцентом на «постоянной материнской заботе»[118] о болгарах — иными словами, чтобы болгары почувствовали не только строгость, но и любовь Константинопольской Церкви. Однако данное предложение было принято только в общем, без конкретной реализации.
И, наконец, после подписания «типоса низложения трех архиереев» митрополит Дидимотихи зачитал Орос, написанный на мембране[119].
Текст Ороса Собора издавался неоднократно. Первое издание вышло сразу после Собора в Константинополе в 1872 г. в составе всех деяний Собора, то есть полной стенограммы всех его заседаний[120]. Самое современное издание Ороса Собора было сделано в 2016 г. в серии Corpus Christianorum Conciliorum Oecumenicorum Generaliumque Decreta. Ранее этот Орос лишь фрагментарно переводился на русский язык: частичный перевод можно найти в труде В. Теплова[121], а также в «Живом журнале» священника Георгия Максимова[122]. Приведем полный текст Ороса по изданию CCCOGD (перевод наш. — И. Д.).
«Святого и Великого Собора, в Константинополе созванного в 1872 году, в первый индиктион, в месяце сентябре[123]
Внимать себе и всему стаду, в котором нас Дух Святой поставил епископами пасти церковь Божию, которую Он [Христос] усовершил Своею Кровию (Деян. 20, 28), нам заповедует избранный сосуд, не жалея хищных волков стада и мужей, говорящих о развращенном, чтобы увлечь учеников за собою, — провозглашая [о том], что́ восстанет среди Церкви Божией, и в силу этого повелевая нам бдеть.
Так вот о таковых мужах, которые в последнее время в области Вселенского Престола[124] из среды благочестивого болгарского народа восстали, и осмелились внести[125] некое новое учение племенного деления [филетизма/этнофилетизма. — И. Д.][126] в Церковь, и стали с презрением относиться к божественным и священным правилам[127], дерзнув составить новоявленную в силу их отрицания племенную парасинагогу[128], — о них с удивлением и болью сердца узнав, ревностью о Господе, как подобает, подпоясавшись и заботясь достойно пресечь распространение зла среди этого благочестивого народа[129], во имя великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа мы собрались.
И в самом деле во умилении души попросив горней благодати у Отца светов, и Евангелие Христово, в коем все сокровища мудрости и знания сокрыты (Кол. 2, 3), поставив посередине, племенное деление [филетизм/этнофилетизм. — И. Д.] противопоставив евангельскому учению и от века жительству Божией Церкви[130], — не [только] как чуждое, но и враждебное, направленное против них, мы отразили; а беззакония[131], которые были сделаны ради устройства их племенной парасинагоги, в течение всего времени изочтенные[132], мы увидим как открыто обличенные собранием священных правил[133].
Поэтому также вместе со святыми и богоносными отцами нашими мы радостно лобызаем божественные правила и храним их постановления всецело и несокрушимо, ведь они были изложены трубами Духа — всеславными апостолами, Святыми и[134] Вселенскими Соборами и теми, которые собирались поместно, ради издания таковых постановлений, и святыми нашими отцами; ибо все, будучи озаренными от одного и того же самого Духа, определили то, что полезно[135]; и мы во Святом Духе заявляем:
- Мы отвергаем, осуждая и обвиняя племенное деление [филетизм/этнофилетизм. — И. Д.] — то есть племенные различия, и национальные споры, и ревности, и разделения в Церкви Христовой, — как противоречащее учению Евангелия и священным канонам наших блаженных отцов, “которые и святую Церковь поддерживают и все христианское житие украшают и ведут к божественному благочестию”[136].
- Принимающих таковое племенное деление [филетизм/этнофилетизм. — И. Д.] и на основании его осмеливающихся утверждать новоявленные племенные парасинагоги мы провозглашаем — в соответствии со священными правилами — чуждыми[137] Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, а именно раскольниками[138]. Следовательно, тех, кто отделил себя от Православной Церкви, и утвердил свой жертвенник, и составил собственную племенную парасинагогу, а именно: уже ранее низложенных и отлученных Илариона Макариопольского, Панарета Филиппопольского, Илариона Ловчанского, Анфима Видинского[139] и только что осужденных Дорофея Софийского, Парфения Ниссавского, Геннадия Велиссоского[140], и ими нечестиво рукоположенных архиереев, иереев и диаконов и всех[141] пребывающих с ними в общении, и соглашающихся и оказывающих им содействие, и принимающих как владычнии и канонические их нечестивые благословения и священнодействия — клириков и мирян, — мы провозглашаем раскольниками и чуждыми православной Церкви Христовой.
Вынеся таковое постановление, мы молимся всеблагому и человеколюбивому Богу и Господу нашему Иисусу Христу, Начальнику и Совершителю нашей веры (Евр. 12, 2), да сохраняет Он Святую Его Церковь непорочной и нескверной от всякой новейшей болезни, — [Церковь], утвержденную на основании апостолов и пророков; а тем, кто сам себя с ней разъединил и утвердил парасинагогу на учении племенного деления [филетизма/этнофилетизма. — И. Д.], да даст Он покаяние, чтобы они, неким образом пробудившись и омыв себя, приблизились к Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви; чтобы они в ней прославляли со всеми православными великого вестника мира — Бога, пришедшего примирить всех и проповедовать мир ближним и дальним; ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение со Отцем и Святым Духом во веки. Аминь».
Оценки и исходное значение Ороса Константинопольского Собора 1872 г.
В оценке решения Собора 1872 г. (о том, что филетизм = схизма) мнения разошлись:
- Представителям ряда Поместных Православных Церквей это решение не нравилось. Представитель России в Оттоманской Порте Николай Павлович Игнатьев[142] побуждал другие патриархаты, как древние восточные, так и Сербский и Румынский, относиться к Болгарскому Экзархату не как к схизматическому, а как к временно непризнанному[143].
- Константинопольская Церковь сочла и считает это решение образцовым, решившим глобальную проблему национальной Церкви через отказ от национальной Церкви. Так и современный клирик Константинопольского Патриархата архим. Григорий (Франгакис) пишет о «великом зле», которое удалось преодолеть: это — «новоявленный парадокс, что где болгарин, там и Церковь Болгарии»[144]. А Мануил Гедеон, ученый архивариус Константинопольского Патриархата кон. XIX — нач. XX в., писал, что Болгарская схизма оказалась самым сильным вызовом против прав, или привилегий, Константинопольского Патриарха: «Фирман 1870 г. поставил под угрозу не только привилегии и права Церкви [очевидно, Константинопольской Православной Церкви. — И. Д.], но и само ее существование»[145].
В целом Орос Святого и Великого Собора 1872 г. можно оценить следующим образом. Он имеет предельно общий характер — без каких бы то ни было доказательств и конкретных ссылок на первоисточники канонического права (если не считать Священное Писание). Вина болгар признается также самым общим образом: неясно, кто они — еретики, раскольники или члены парасинагоги (самочинного сборища). Поскольку отвергается именно «учение филетизма», то имеются основания предполагать, что обвинители отнеслись к филетизму как к ереси, но обличили эту ересь более мягко — как раскол или самочинное сборище.
Следует также отметить, что ключевой термин Ороса 1872 г. «филетизм» (греч. φυλετισμός)[146] в дальнейшем ушел в тень, и ему стали предпочитать более удачный термин «этнофилетизм» (греч. ἐθνοφυλετισμός) — тот самый термин, который был употреблен в вышеприведенном письме Афанасия IV Византийского. Термин φυλετισμός оказался неудобным из-за своей ограниченности — «племенное» деление, а не национальное. Это можно объяснить историей термина φυλετισμός. С одной стороны, термин φυλετισμός может рассматриваться как калька со слова «национализм» в разных европейских языках (например: франц. nationalisme). Но такая отсылка страдает неполнотой, поскольку слово «национализм» может обозначать отношение как к племени, так и к большому народу, а термин φυλετισμός оказался недостаточным, поскольку не относится к «народу» (ἔθνος), а только к «племени» (φυλή). И здесь на помощь приходит турецкий язык: поскольку греки Османской империи были носителями не только греческой, но и турецкой культуры, они могли мыслить в том числе турецкими категориями и терминами. В турецком языке термину φυλετισμός соответствует слово kabile — «племя, род; племенной» (турец. kabile bölünmesi; греч. φυλικὴ διαίρεσις — «племенное деление»). В свою очередь, турецкое kabile происходит от арабского qabila (قبيلة — племя (корень QBL — «принимать; приветствовать; лобзать, целовать; стоять лицом к лицу; сопоставлять»). Помимо этого, турецкий термин kabile является также омонимом древнего топонима Kabile (Cabyle, Кабиле, греч. Καβύλη)[147] — название уникального фракийского города, развалины которого сохранились в 10 км от современного болгарского города Ямбол. Так или иначе, в Кабиле издревле жило одно из 50 фракийских племен, по описанию болгарского этнолога и историка П. Делева[148]. Таким образом, участники Собора 1872 г. использовали термин, как бы означающий доминирование не всего болгарского народа, а только одного из многочисленных фракийских племен, живших в том древнем регионе.
Но даже если абстрагироваться от корней термина «филетизм», он рисковал оказаться бесполезным. Слова «племя», «племенной», «племенное деление» могут звучать унизительно и обидно, поэтому вряд ли общность людей, осознающая себя как полноценный народ, захочет применить их к себе. Таким образом, существовала опасность, что Орос 1872 г. не сможет предотвращать и устранять то самое «племенное деление». Для преодоления этой «племенной» ограниченности термина «филетизм» (φυλετισμός) ему предпочли уже предложенный термин с префиксом «этно-» (ἐθνο-) — «этнофилетизм» (ἐθνοφυλετισμός). Однако по сути «этнофилетизм» не тождественен «филетизму».
Выводы
Итак, как видно из рассмотрения ключевой части деяний Собора 1872 г., осуждение болгар по обвинению в «филетизме» основывалось на произвольной экклесиологии, цель которой состояла в защите первенства Константинопольского Патриарха и осуждении или умалении других национальных Церквей.
Умеренная формулировка соборного Ороса, принятого 16 сентября 1872 г., к сожалению, оценивается современными сторонниками теории первенства как однозначно осуждающая филетизм в качестве ереси. Между тем существует огромная разница между крайними формулировками письма Анфима IV и последующим более мягким отношением к Болгарскому Экзархату в последующую эпоху.
Таким образом, уверенность современных идеологов теории первенства в том, что этнофилетизм болгар являлся ересью, оказывается очень зыбкой и бездоказательной. Современные обвинения в адрес Русской Православной Церкви — «по аналогии» — носят еще более необоснованный, прямо-таки фантастический характер. При этом борцы с этнофилетизмом не замечали и продолжают в еще большей степени не замечать самую большую и ключевую свою ошибку — оценку ситуативного первенства Константинопольского Патриарха как чего-то нормативного, издревле существующего и фактически непреложного.
Собор 1872 г. в настоящее время вроде бы является сильнейшим прецедентом для возможного осуждения Русской Православной Церкви. Однако, как было показано, его решение во многом было обусловлено субъективными амбициями представителей Константинопольского Патриархата и не имело достаточных предпосылок.
Послесловие
В свете вышесказанного становятся понятнее слова русского славянофила Константина Леонтьева: «...При торжественном объявлении схизмы греки увлеклись весьма дурными расчетами.
В жажде объявить схизму совпали у них два совершенно противоположные направления, две наиболее могучие движущие силы их народности. С одной стороны, преданность старого духовенства строгости Православия, то самое свойство греков, которое отстояло до нашего времени Церковь, ее дух и ее дисциплину от ересей, папства и турок.
С другой, желание отделить свою греческую народность от славян и России, спасти ее от “потока панславизма”, под маской строгого Православия выработать постепенно вовсе новую религию. Старый греческий архиерей и молодой адвокат, журналист, профессор, воспитанный в Европе, не верующий ни во что, кроме прогресса и гения новых греков, оба они совпали в желании воспользоваться канонами и объявить схизму.
Гнев старых иерархов на болгарскую дерзость и радость молодых мечтателей при мысли об отделении от славян соединились дружно к одной цели, но с разными надеждами и побуждениями»[149].
Хотя, по оценке К. Леонтьева, и болгары были по-своему виноваты в схизме[150], пафос Константинопольского Cобора 1872 г. был преувеличенно победным, а его результаты скорее отрицательными, чем положительными.
«Собирается местный Собор в Цареграде. Народ, подстрекаемый агитаторами, шумит и угрожает Патриархам и епископам, требуя объявления раскола.
Раскол объявлен. Болгарские крамольные архиереи преданы проклятию; акты Собора посланы ко всем независимым Церквам. Греческие газеты гремят против панславизма, против России, против нашей дипломатии и нашей печати. Отборные ученые, более гуманные архиереи сбираются ехать во все болгарские епархии, чтобы бороться там против этно-филетизма авторитетом старой, Православной Церкви...»[151].
Решения Собора и в ту эпоху были антирусскими. Неудивительно, что к ним обращаются и сейчас прямые недоброжелатели и враги России в очередной нелегкий период ее исторического бытия.
Остается самый главный вопрос, вопрос по существу: реальна ли ересь филетизма/этнофилетизма как таковая? Может ли она быть у греков, русских или у другого народа, который неумеренно пользуется своей национальной идентичностью или обращает на нее чрезмерное внимание?
Несомненно, что неумеренное проявление национальных чувств может приводить к тяжелым и труднопреодолимым последствиям. Как и в братских отношениях между отдельными людьми, в таком случае эгоисты наносят рану и самим себе, и окружающим. Если рассматривать этнофилетизм как национальный эгоизм во всемирном масштабе, то он, несомненно, вреден и опасен. Однако подобно тому как эгоиста или грешника, одержимого страстями и пороками, далеко не всегда было бы уместно назвать еретиком, так и эгоистические национальные чувства далеко не всегда носят характер раскола или ереси.
Данные рассуждения приходят в радикальное противоречие с рассуждениями тех, кто обвиняет Русскую Церковь в этнофилетизме, считая при этом, что этнофилетизм не просто ересь, а самая страшная ересь современности. В результате таких обвинений в сознание православных вкрадывается настоящая ложь, оправдывающая принципы «новой экклесиологии» и непомерные претензии тех, кто пытается противопоставить идею своего земного первенства соборной экклесиологии Православной Церкви.
Источники
- Alexius Aristenus. Scholia in canones Basilii Magni // Alexios Aristenos: Kommentar zur Synopsis canonum / hrsg. L. Burgmann, K. Maksimovič, E. S. Papagianni, S. Troianos. Berlin; Boston: De Gruyter, 2019. (FBR. N. F.; Bd. 1). S. 215–242.
- Леонтьев К. Еще о греко-болгарской распре // Леонтьев К. Полное собрание сочинений и писем. Т. 7. Кн. 1. Публицистика 1862–1879 гг. Санкт-Петербург, 2005. С. 284.
- Analecta hymnica graeca. Canones Julii. 11, canon XVII (1). In sanctam Euphemiam martyrem et in definitionem fidei Chalcedonensem // Analecta hymnica graeca e codicibus eruta Italiae inferioris / ed. A. Acconcia Longo, G. Schirò. Vol. 11. Roma: Istituto di studi bizantini e neoellenici. Università di Roma, 1978. P. 184–209.
- Athanasius Alexandrinus. De decretis Nicaenae synodi // Athanasius Werke / hrsg. H. G. Opitz. Bd. 2.1. Lieferung 3. Berlin; Leipzig: De Gruyter, 1935. S. 1–45.
- Concilium Constantinopolitanum (a. 1872) // Stavrou M. The Great Councils of the Orthodox Churches. From Constantinople 861 to Constantinople 1872. Turnhout: Brepols, 2016. (CCCOGD; vol. 4/1). P. 371–373.
- Dositheus II Hierosolymarum Patriarcha (vel Dositheus Notaras). Δωδεκάβιβλος Δοσιθέου Αʹ— Βʹ [libri 1–2] // Δοσιθέου Πατριάρχου Ἱεροσολύμων Ἱστορία περὶ τῶν ἐν Ἰεροσολύμοις Πατριαρχευσάντων, ἄλλως καλουμένη Δωδεκάβιβλος Δοσιθέου: ἐν Ϛʹ τ. / ἔκδ. Ἐ. Δεληδέμος. Τ. Αʹ. Θεσσαλονίκη: Ἐκδοτικός Οἶκος Βασ. Ρηγοπούλου, 1982. Σ. 35–519.
- Nicolaus I Mysticus. Opuscula diversa // Nicolai I Patriarchae Constantinopolitani opuscula diversa / ed. L. G. Westerink. Washington (D. C.): Dumbarton Oaks, 1981. (CFHB SW; vol. 20). P. 2–139.
- Ἄνθιμος κτλ. Ἐγκύκλιος Α ́πρὸς τοὺς ἀρχιερεὶς τοῦ θρόνου // ῎Εγγραφα πατριαρχικὰ καὶ συνοδικὰ περὶ τοῦ Βουλγαρικοῦ ζητήματος (1852–1873) / ἔκδ. Μ. Ἰ. Γεδεών. Κωνσταντινούπολις: Ἐκ τοῦ Πατριαρχικοῦ Τυπογραφείου, 1908. Σ. 433–435.
- Ἄνθιμος κτλ. Ἐγκύκλιος Β ́πρὸς τοὺς ὀρθοδόξους τῆς Κωνσταντινουπόλεως // ῎Εγγραφα πατριαρχικὰ καὶ συνοδικὰ περὶ τοῦ Βουλγαρικοῦ ζητήματος (1852–1873) / ἔκδ. Μ. Ἰ. Γεδεών. Κωνσταντινούπολις: Ἐκ τοῦ Πατριαρχικοῦ Τυπογραφείου, 1908.
- Ἄνθιμος Πατριάρχης καὶ ἄλλοι [Ἐπιστολή] // ῎Εγγραφα πατριαρχικὰ καὶ συνοδικὰ περὶ τοῦ Βουλγαρικοῦ ζητήματος (1852–1873) / ἔκδ. Μ. Ἰ. Γεδεών. Κωνσταντινούπολις: Ἐκ τοῦ Πατριαρχικοῦ Τυπογραφείου, 1908. Σ. 377–381.
- Δ´ Ἐκκλησίας Ρωσσίας // ῎Εγγραφα πατριαρχικὰ καὶ συνοδικὰ περὶ τοῦ Βουλγαρικοῦ ζητήματος (1852–1873). / ἔκδ. Μ. Ἰ. Γεδεών. Κωνσταντινούπολις: Ἐκ τοῦ Πατριαρχικοῦ Τυπογραφείου, 1908. Σ. 208–214.
- ῎Εγγραφα πατριαρχικὰ καὶ συνοδικὰ περὶ τοῦ Βουλγαρικοῦ ζητήματος (1852–1873) / ἔκδ. Μ. Ἰ. Γεδεών. Κωνσταντινούπολις: Ἐκ τοῦ Πατριαρχικοῦ Τυπογραφείου, 1908.
- [Ἱερόθεος], Βενιαμίν, Γεράσιμος, ἀρχιμανδρίται. Επιστολή αρ. 305. Πατριαρχείο Ιεροσολύμων Τμήμα Αλληλογραφίας [Иерусалимский Патриархат. Отдел переписки] VIII.A. 150 (30 ноября 1872 г.) // Λίτινα Μ. Ε. Εκκλησία και έθνος: Το Πατριαρχείο Ιεροσολύμων απέναντι στο βουλγαρικό ζήτημα (Βʹ μισό 19ου αιώνα). [∆ιδακτορική διατριβή]. Πανεπιστήμιο Ιωαννίνων. Αθήνα, 2009. Σ. 238–242.
- Κώδηξ ἱερὸς περιέχων τὰ πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου τῆς συγκροτηθείσης ἐν Κωνσταντινουπόλει επὶ τοῦ Παναγιωτάτου Οικουμενικοὺ Πατριάρχου κυρίου κυρίου Ἀνθίμου τοῦ Βυζαντίου. [Κωνσταντινούπολις]: Ἐκ τοῦ Πατριαρχικοῦ Τυπογραφείου, ͵αωνʹ [1850].
- [Πατριαρχικὴ ἀφήγησις] // Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου τῆς ἐν Κωνσταντινουπόλει ἐν τῶ Πατριαρχικώ Ναώ τοῦ ἁγίου ἐνδόξου μεγαλομάρτυρος Γεωργίου τοῦ Τροπαιοφόρου περὶ τοῦ ἐκκλησιαστικού βουλγαρικού ζητήματος συγκροτηθείσης ἐν έτει σωτηρίω ͵αωοβ ́κατὰ μῆνα Αὔγουστον καὶ Σεπτέμβριον. Κωνσταντινούπολις: [Τυπογραφεῖον Ἰ. Ἀ. Βρεττοῦ καὶ Σ.], [1872]. Σ. 7–14.
- Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου τῆς ἐν Κωνσταντινουπόλει ἐν τῶ Πατριαρχικώ Ναώ τοῦ ἁγίου ἐνδόξου μεγαλομάρτυρος Γεωργίου τοῦ Τροπαιοφόρου περὶ τοῦ ἐκκλησιαστικού βουλγαρικού ζητήματος συγκροτηθείσης ἐν έτει σωτηρίω ͵αωοβ ́κατὰ μῆνα Αὔγουστον καὶ Σεπτέμβριον. Κωνσταντινούπολις: [Τυπογραφεῖον Ἰ. Ἀ. Βρεττοῦ καὶ Σ.], [1872].
- Максимов Ю. (2007 г.). Фрагментарный перевод деяний собора 1872 г. [Электронный ресурс]. URL: https://yurij-maximov.livejournal.com/195449.html (дата обращения 11.09.2023).
Литература
- Архипов С. В. Русско-Константинопольский церковный конфликт 1878–1879 гг. в контексте греко-болгарской схизмы // Текст в культурном, языковом, социальном пространстве: сборник научных статей / отв. редактор В. В. Никульцева. Москва: Московский финансово-юридический университет МФЮА, 2021. С. 65–75.
- Балашов Н., прот., Асмус М., свящ., Монахов С. А. Константинопольская Православная Церковь // ПЭ. 2015. Т. 37. С. 193–299.
- Великотырновская епархия // ПЭ. 2004. Т. 7. С. 516.
- Венедиктов В. Ю. К проблеме этнофилетизма: исторический очерк. Часть III // Studia Humanitatis. 2017. № 1 (PDF-версия). [Электронный ресурс]. URL: https://st-hum.ru/sites/st-hum.ru/files/pdf/venediktov_3.pdf (дата обращения 20.10.2023).
- Галушко А. Ю. Греко-болгарский церковный вопрос: интересы России между греками и болгарами // Вестник Московского государственного лингвистического университета. 2015. № 26 (737). С. 38–50.
- Герд Л. А. Иоаким II // ПЭ. 2010. T. 23. С. 156–157.
- Герд Л. А. Константинопольские Соборы // ПЭ. 2015. Т. 37. С. 299–343.
- Делев П. История на племената в Югозападна Тракия през 1 хил. пр. Хр. София: Св. Климент Охридский, 2014.
- Дионисий (Шлёнов), игум. Критика чрезмерной икономии Константинопольского Патриархата по отношению к раскольникам, составившим «Православную Церковь Украины» // БВ. 2023. № 2 (49). С. 167–212.
- Дионисий (Шлёнов), игум. Кто является главой Церкви? К вопросу о теории первенства // БВ. 2023. № 1 (48). С. 127–168.
- Лапидус И., свящ. Некоторые канонические аспекты действий Патриарха Константинопольского Варфоломея (Архондониса) на Украине на рубеже 2018–2019 годов // БВ. 2021. № 3 (34). С. 218–246.
- Леонтьев К. Еще о греко-болгарской распре // Леонтьев К. Полное собрание сочинений и писем. Т. 7. Кн. 1. Публицистика 1862–1879 гг. Санкт-Петербург: Владимир Даль, 2005. С. 272–297.
- Лисовой Н. Н., Панченко К. А., Смирнова И. Ю. Иерофей // ПЭ. 2009. Т. 21. С. 380–383.
- Лисовой Н. Н., Смирнова И. Ю. Кирилл II // ПЭ. 2014. Т. 34. С. 574–579.
- Лозанов И. Кабиле през късноелинистическата и римската епоха: проблеми на селищното развитие (II в. пр. Хр. — IV в. сл. Хр.) // IV Международен симпозиум. Поселищен живот в Тракия. 9–11 ноембри 2005. Сборник доклади / ред. И. Илиев. Ямбол: Изд. «Я», 2006. С. 145–176.
- О. В. Л., Близнюк С. В., Э. П. А., Лосева О. В. Кипрская православная церковь // ПЭ. 2014. Т. 34. С. 8–59.
- Окружное послание. [Электронный ресурс]. URL: https://www.holycouncil.org/encyclical-holy-council_ru (дата обращения 20.10.2023).
- Петрунина О. Е. Софроний IV // ПЭ. 2022. Т. 65. С. 317–319.
- Постанови Архієрейського Собору від 24 травня 2022 р. (29 травня 2022 р.). [Электронный ресурс]. URL: https://www.pomisna.info/uk/document-post/postanovy-arhiyerejskogo-soboru-vid-24-travnya-2022-r/ (дата обращения 11.09.2023).
- Сильвестр (Стойчев), архиеп. Греко-болгарский раскол в 1872 году: история и каноническая оценка // Труди КДА. 2022. № 37. С. 21–56.
- Соколов И. И. Константинопольский патриарх Григорий VI // ХЧ. 1904. № 7. С. 96–111; 1904. № 8. С. 222–237; 1904. № 9. С. 304–319.
- Солошенко Д. А. Причины греко-болгарской схизмы 1872–1945 гг. // Актуальные проблемы гуманитарных наук. Труды V Всероссийской научно-практической конференции. Брянск: Историческое сознание, 2019. С. 141–147.
- Степанов А. А. Восприятие греко-болгарской церковной распри в российской публицистике 1850–1880-х гг. // Путь в науку. Материалы международной научной конференции молодых ученых исторического факультета ТвГУ / сост., ред. Т. Г. Леонтьева, Ю. В. Степанова. Тверь: ТвГУ, 2022. С. 116–123.
- Теплов В. А. Греко-болгарский церковный вопрос по неизданным источникам. Санкт-Петербург: Тип. В. С. Балашева, 1889.
- Тупикин Р. В. Современные российские исследования роли Константинопольского Патриархата в развитии кризиса единства мирового православия // Вопросы теологии. 2022. Т. 4. № 1. С. 110–133.
- Фараносов Н. В. «Греко-болгарский вопрос»: участники, факторы, варианты развития // Труды Барнаульской духовной семинарии. 2022. № 10. С. 132–164.
- Фол В. Кабиле — тракийският пример за превръщане на свято место в градски центьр // IV Международен симпозиум. Поселищен живот в Тракия. 9–11 ноембри 2005. Сборник доклади / ред. И. Илиев. Ямбол: Изд. «Я», 2006. С. 71–78.
- Хевролина В. М. Николай Павлович Игнатьев. Москва: Квадрига, 2009.
- Шагимов М. Н. Роль национально-освободительных движений народов Балкан в вопросе независимости Церквей от влияния Константинополя // Труды Белгородской православной духовной семинарии (с миссионерской направленностью). 2023. № 16. С. 336–344.
- Eser Ü. Nationalist Schism in the Empire: Tanzimat Reforms and the Establishment of the Bulgarian Exarchate. Istanbul: Libra Kitapcilik ve Yayincilik Ticaret, 2019.
- Manoussakis J. P. For the Unity of All: Contributions to the Theological Dialog between East and West. Eugene (Ore.): Cascade Books, 2015.
- Papathomas G. D. Le Patriarcat oecuménique de Constantinople, les Églises autocéphales orthodoxes de Chypre et de Grèce et la Politeia monastique du Mont Athos dans l'Europe unie: in 3 vols (Vol. 1, 2, 3a, 3b). [Thèse de doctorat en Histoire du droit]. Université de Paris 11. Paris, 1994.
- Raikin S. T. Nationalism and the Bulgarian Orthodox Church // Religion and Nationalism in Soviet and East European Politics / ed. P. Ramet. Durham (N. C.): Duke University Press, 1989. P. 354–355.
- Šljivić D., Živković N. Self Ruled and Self Consecrated Ecclesiastic Schism as a Nation-Building Instrument in the Orthodox Countries of South Eastern Europe // Genealogy. 2020. Vol. 4. Issue 2. №. 52. (PDF-версия). [Электронный ресурс]. URL: https://www.mdpi.com/2313-5778/4/2/52 (дата обращения 11.09.2023).
- Ανδρέας (Νανάκης), αρχιμ. Εκκλησία εθνάρχουσα και εθνική. Μέσα από τη σύναξη των πρεσβυτέρων και τον ιερό σύνδεσμο της Εκκλησίας της Ελλάδος (1870–1922). Θεσσαλονίκη: Βάνιας, 2003.
- Γεδεών Μ. Ἰ. Αἱ φάσεις τοῦ παρʼ ἡμῖν ἐκκλησιαστικοῦ ζητήματος. Κωνσταντινούπολις: Ἐκ τοῦ Πατριαρχικοῦ Τυπογραφείου, 1910.
- Γεδεών Μ. Ι. Πατριαρχικοὶ Πίνακες: Εἰδήσεις ἱστορικαὶ βιογραφικαὶ περὶ τῶν Πατριαρχῶν Κωνσταντινουπόλεως: ἀπὸ Ἀνδρέου τοῦ Πρωτοκλήτου μέχρις Ἰωακεὶμ Γʹ τοῦ ἀπὸ Θεσσαλονίκης (36–1884). Ἐν Κωνσταντινουπόλει: Lorenz & Keil, Σεπτ. 1885 — Οκτ. 1890.
- Γρηγόριος (Φραγκάκης), αρχιμ. Περί της θεραπείας του εν Ουκρανία εκκλησιαστικού ζητήματος υπό της Μητρός Εκκλησίας Κωνσταντινουπόλεως: Το ζήτημα των χειροτονιών. [Εργασία για το μεταπτυχιακό δίπλωμα ειδίκευσης]. Αριστοτέλειο Πανεπιστήμιο Θεσσαλονίκης. Θεσσαλονίκη, 2022. [Электронный ресурс]. URL: https://ikee.lib.auth.gr/record/342602/files/GRI-2022-37140.pdf (дата обращения 16.05.2023).
- Ζορμπάς Κ. «RUSSKIY MIR»... ΕΙΡΗΝΗ ΥΜΙΝ! (24 Μαρτίου 2022). [Электронный ресурс]. URL: https://fosfanariou.gr/index.php/2022/03/24/kostas-zorbas-russkiy-mir/ (дата обращения 26.08.2023).
- Ιάτρου Γ. Κ. Η θέση του Οικουμενικού Πατριαρχείου στην εκκλησιαστική, την ελληνική και τη διεθνή έννομη τάξη. Αθήνα; Κομοτινή: Εκδόσεις Αντ. Ν. Σακκούλα Ε. Ε., 2010.
- Λίτινα Μ. Ε. Εκκλησία και έθνος: Το Πατριαρχείο Ιεροσολύμων απέναντι στο βουλγαρικό ζήτημα (Βʹ μισό 19ου αιώνα). [Διδακτορική διατριβή]. Πανεπιστήμιο Ιωαννίνων. Αθήνα, 2009.
- Μπάκας Ἰ. Θ. Ο εθνοφυλετισμός και η καταδίκη του (1 Οκτωβρίου 2013). [Электронный ресурс]. URL: https://enromiosini.gr/arthrografia/ο-εθνοφυλετισμοσ-και-η-καταδικη-του/ (дата обращения 26.08.2023).
- Ο εθνοφυλετισμός στην Ορθόδοξη Εκκλησία στο επίκεντρο συνεδρίου στη Χάλκη (16 Σεπτεμβρίου 2019). [Электронный ресурс]. URL: https://orthodoxia.info/news/ο-εθνοφυλετισμός-στην-ορθόδοξη-εκκλη/ (дата обращения 26.08.2023).
- Πανώτης Α. Γιατί ο Εθνοφυλετισμός είναι επικατάρατος στην Εκκλησία (13 Μαρτίου 2020). [Электронный ресурс]. URL: https://fosfanariou.gr/index.php/2020/03/13/blog-post_76-16/ (дата обращения 26.08.2023).
- Πάτσης Χ. Εθνοφυλετισμός και Εκκλησία (10 Ιουλίου 2018). [Электронный ресурс]. URL: https://www.pemptousia.gr/2018/07/ethnofiletismos-ke-ekklisia/ (дата обращения 26.08.2023).
- Το Τοπικό Συμβούλιο της Ορθοδόξου Εκκλησίας της Ουκρανίας προς τον Οικουμενικό Πατριάρχη (2 Αυγούστου 2023). [Электронный ресурс]. URL: https://fosfanariou.gr/index.php/2023/08/02/topiko-symboulio-oukranias-pros-ton-ecum-patr/ (дата обращения 26.08.2023).
- Τσαγκάρης Α. Οι Μείζονες Σύνοδοι του 19ου αιώνα: Οι εθνικές Εκκλησίες των Βαλκανίων στή δίνη των νέων πολιτικών αντιλήψεων: Ιστορική καί νομοκανονική προσέγγιση. Κατερίνη: Επέκταση, 2013. (Νομοκανονική βιβλιοθήκη; τ. 26).
- Φειδάς Β., Αγγελόπουλος Α., Καραγεωργούδης Ε. Ο Εθνοφυλετισμός — Πανσλαβισμός της Τσαρικής και Σοβιετικής Ρωσίας (13 Μαΐου 2022). [Электронный ресурс]. URL: https://fosfanariou.gr/index.php/2022/05/13/ethnofyletismos-panslavismos-rosias/ (дата обращения 26.08.2023).
- Χρυσόστομος (Παπαδόπουλος), ἀρχιεπίσκοπος Ἀθηνῶν και πάσης Ἑλλάδος. Ἱστορία τῆς ἐκκλησίας Ἱεροσολύμων. Ἀθῆναι; [Ἱεροσόλυμα]: Πατριαρχεῖον Ἱεροσολύμων, 2010.
Условное обозначение
Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872] — Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου τῆς ἐν Κωνσταντινουπόλει ἐν τῶ Πατριαρχικώ Ναώ τοῦ ἁγίου ἐνδόξου μεγαλομάρτυρος Γεωργίου τοῦ Τροπαιοφόρου περὶ τοῦ ἐκκλησιαστικού βουλγαρικού ζητήματος συγκροτηθείσης ἐν έτει σωτηρίω ͵αωοβ ́κατὰ μῆνα Αὔγουστον καὶ Σεπτέμβριον. Κωνσταντινούπολις: [Τυπογραφεῖον Ἰ. Ἀ. Βρεττοῦ καὶ Σ.], [1872].
[1] О печальных результатах этого первенства и его несоответствии традиции см.: Тупикин Р. В. Современные российские исследования роли Константинопольского Патриархата в развитии кризиса единства мирового православия // Вопросы теологии. 2022. Т. 4. № 1. С. 110–133; Лапидус И., свящ. Некоторые канонические аспекты действий Патриарха Константинопольского Варфоломея (Архондониса) на Украине на рубеже 2018–2019 годов // БВ. 2021. № 3 (34). С. 218–246; Дионисий (Шлёнов), игум. Критика чрезмерной икономии Константинопольского Патриархата по отношению к раскольникам, составившим «Православную Церковь Украины» // БВ. 2023. № 2 (49). С. 167–212; Дионисий (Шлёнов), игум. Кто является главой Церкви? К вопросу о теории первенства // БВ. 2023. № 1 (48). С. 127–168.
[2] См., например: Ζορμπάς Κ. «RUSSKIY MIR»... ΕΙΡΗΝΗ ΥΜΙΝ! (24 Μαρτίου 2022). URL: https://fosfanariou.gr/index.php/2022/03/24/kostas-zorbas-russkiy-mir/.
[3] См., например: Πάτσης Χ. Εθνοφυλετισμός και Εκκλησία (10 Ιουλίου 2018). URL: https://www.pemptousia.gr/2018/07/ethnofiletismos-ke-ekklisia/; Μπάκας Ἰ. Θ. Ο εθνοφυλετισμός και η καταδίκη του (1 Οκτωβρίου 2013). URL: https://enromiosini.gr/arthrografia/ο-εθνοφυλετισμοσ-και-η-καταδικη-του/.
[4] См., например: Φειδάς Β., Αγγελόπουλος Α., Καραγεωργούδης Ε. Ο Εθνοφυλετισμός — Πανσλαβισμός της Τσαρικής και Σοβιετικής Ρωσίας (13 Μαΐου 2022). URL: https://fosfanariou.gr/index.php/2022/05/13/ethnofyletismos-panslavismos-rosias/.
[5] Πανώτης Α. Γιατί ο Εθνοφυλετισμός είναι επικατάρατος στην Εκκλησία (13 Μαρτίου 2020). URL: https://fosfanariou.gr/index.php/2020/03/13/blog-post_76-16/.
[6] «...Η χριστιανική πίστη καταδικάζει κάθε εναγκαλισμό φυλετικής διακρίσεως γιατί αντιτίθεται στην βιβλική αδελφότητα του “ενός γένους” των ανθρώπων». См.: Πανώτης Α. Γιατί ο Εθνοφυλετισμός είναι επικατάρατος στην Εκκλησία (13 Μαρτίου 2020). URL: https://fosfanariou.gr/index.php/2020/03/13/blog-post_76-16/.
[7] Под древними Церквями здесь имеются в виду те Патриархаты, которые на IV Вселенском Соборе образовали пентархию — Римская (отпавшая в 1054 г.), Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская. К этим Поместным Церквям, обладающим особыми привилегиями, в экклесиологии Константинополя причисляется и Кипрская Церковь.
[8] Термин митр. Андрея (Нанакиса), профессора Фессалоникийского университета. См., например, название его труда: Ανδρέας (Νανάκης), αρχιμ. Εκκλησία εθνάρχουσα και εθνική. Μέσα από τη σύναξη των πρεσβυτέρων και τον ιερό σύνδεσμο της Εκκλησίας της Ελλάδος (1870–1922). Θεσσαλονίκη, 2003.
[9] Впрочем, согласно этой теории, та диаспора, которая находится на канонической территории других древних Церквей, считается относящейся к этим Церквям.
[10] Τσαγκάρης Α. Οι Μείζονες Σύνοδοι του 19ου αιώνα: Οι εθνικές Εκκλησίες των Βαλκανίων στή δίνη των νέων πολιτικών αντιλήψεων: ιστορική καί νομοκανονική προσέγγιση. Κατερίνη, 2013. (Νομοκανονική βιβλιοθήκη; 26). Σ. 119.
[11] Ibid. Σ. 130.
[12] Ibid. Σ. 131.
[13] Ibid. Σ. 134.
[14] Ibid. Σ. 136. Примеч. 156.
[15] См.: Ιάτρου Γ. Κ. Η θέση του Οικουμενικού Πατριαρχείου στην εκκλησιαστική, την ελληνική και τη διεθνή έννομη τάξη. Αθήνα; Κομοτινή, 2010. Σ. 49–106.
[16] Ibid. Σ. 107–119. Эти рассуждения автора очень схожи с аналогичной теорией первенства у митр. Григория (Папафомаса).
[17] Manoussakis J. P. For the Unity of All: Contributions to the Theological Dialog Between East and West. Eugene (Ore.), 2015. P. 22.
[18] Ibid.
[19] Ibid. P. 38–39.
[20] На практике, говоря о национальной Поместной Церкви, приходится учитывать и ту часть народа, которая находится или живет за границей. С другой стороны, в автокефальную или автономную Церковь могут вступить и представители других национальностей. Так, Японская и Китайская Автономные Церкви (в составе Московского Патриархата) образованы не по национальному, а по географическому принципу. В Русской Православной Церкви все зарубежные приходы считаются принадлежащими ей вне зависимости от их национального состава.
[21] Один из упорных защитников этого взгляда — митр. Григорий (Папафомас). См. его многотомную диссертацию: Papathomas G. D. Le Patriarcat oecuménique de Constantinople, les Églises autocéphales orthodoxes de Chypre et de Grèce et la Politeia monastique du Mont Athos dans l’Europe unie: in 3 vols (Vol. 1, 2, 3a, 3b). [Thèse de doctorat en Histoire du droit]. Université de Paris 11. Paris, 1994.
[22] Šljivić D., Živković N. Self Ruled and Self Consecrated Ecclesiastic Schism as a Nation-Building Instrument in the Orthodox Countries of South Eastern Europe // Genealogy. 2020. Vol. 4. Iss. 2. №. 52. P. 7.
[23] Το Τοπικό Συμβούλιο της Ορθοδόξου Εκκλησίας της Ουκρανίας προς τον Οικουμενικό Πατριάρχη (2 Αυγούστου 2023). URL: https://fosfanariou.gr/index.php/2023/08/02/topiko-symboulio-oukranias-pros-ton-ecum-patr/.
[24] В мае 2022 г. аналогичное обращение делал Епифаний Думенко. См. документ «ПЦУ»: Постанови Архієрейського Собору від 24 травня 2022 р. (29 травня 2022 р.). URL: https://www.pomisna.info/uk/document-post/postanovy-arhiyerejskogo-soboru-vid-24-travnya-2022-r/.
[25] См.: Сильвестр (Стойчев), архиеп. Греко-болгарский раскол в 1872 году: история и каноническая оценка // Труди КДА. 2022. № 37. С. 21–56; Балашов Н., прот., Асмус М., свящ., Монахов С. А. Константинопольская Православная Церковь // ПЭ. 2015. Т. 37. С. 193–299, особо с. 252–253; Солошенко Д. А. Причины греко-болгарской схизмы 1872–1945 гг. // Актуальные проблемы гуманитарных наук. Труды V Всероссийской научно-практической конференции. Брянск, 2019. С. 141–147; Фараносов Н. В. «Греко-болгарский вопрос»: участники, факторы, варианты развития // Труды Барнаульской духовной семинарии. 2022. № 10. С. 132–164; Степанов А. А. Восприятие греко-болгарской церковной распри в российской публицистике 1850–1880-х гг. // Путь в науку. Материалы международной научной конференции молодых ученых исторического факультета ТвГУ / сост., ред. Т. Г. Леонтьева, Ю. В. Степанова. Тверь, 2022. С. 116–123; Архипов С. В. Русско-константинопольский церковный конфликт 1878–1879 гг. в контексте греко-болгарской схизмы // Текст в культурном, языковом, социальном пространстве: сборник научных статей / Отв. редактор В. В. Никульцева. Москва, 2021. С. 65–75; Шагимов М. Н. Роль национально- освободительных движений народов Балкан в вопросе независимости Церквей от влияния Константинополя // Труды Белгородской православной духовной семинарии (с миссионерской направленностью). 2023. № 16. С. 336–344; Галушко А. Ю. Греко-болгарский церковный вопрос: интересы России между греками и болгарами // Вестник Московского государственного лингвистического университета. 2015. № 26 (737). С. 38–50.
[26] См.: Венедиктов В. Ю. К проблеме этнофилетизма: исторический очерк. Часть III // Studia Humanitatis. 2017. № 1. С. 4.
[27] Наряду с Собором 1850 г., даровавшим автокефалию Элладской Православной Церкви. Деяния этого Собора см.: Κώδηξ ἱερὸς περιέχων τὰ πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου τῆς συγκροτηθείσης ἐν Κωνσταντινουπόλει επὶ τοῦ Παναγιωτάτου Οικουμενικοὺ Πατριάρχου κυρίου κυρίου Ἀνθίμου τοῦ Βυζαντίου. [Κωνσταντινούπολις], [1850].
[28] В Окружном послании Критского Собора 2016 г. указывается, что Собор 1872 г. входит в число Соборов, которые имеют «вселенский авторитет» (см.: Окружное послание. URL: https://www.holycouncil.org/encyclical-holy-council_ru; Сильвестр (Стойчев), архиеп. Греко-болгарский раскол в 1872 году: история и каноническая оценка // Труди КДА. 2022. № 37. С. 54). Сам Критский Собор не получил однозначного признания среди Поместных Православных Церквей.
[29] Ο εθνοφυλετισμός στην Ορθόδοξη Εκκλησία στο επίκεντρο συνεδρίου στη Χάλκη (16 Σεπτεμβρίου 2019). URL: https://orthodoxia.info/news/ο-εθνοφυλετισμός-στην-ορθόδοξη-εκκλη/.
[30] См. о нем: Соколов И. И. Константинопольский патриарх Григорий VI // ХЧ. 1904. № 7. С. 96–111; 1904. № 8. С. 222–237; 1904. № 9. С. 304–319.
[31] См. о нем: Герд Л. А. Иоаким II // ПЭ. 2010. T. 23. С. 156–157.
[32] См. о нем: Петрунина О. Е. Софроний IV // ПЭ. 2022. Т. 65. С. 317–319.
[33] См.о нем: Лисовой Н. Н., Панченко К. А., Смирнова И. Ю. Иерофей // ПЭ. 2009. Т. 21. С. 380–383.
[34] Cм.: О. В. Л., Близнюк С. В., Э. П. А., Лосева О. В. Кипрская православная церковь // ПЭ. 2014.
Т. 34. С. 8–59, особо с. 34.
[35] Concilium Constantinopolitanum (a. 1872) // CCCOGD. 4/1. P. 371–373.
[36] Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 6.
[37] Ibid. Σ. 13.
[38] Ibid. Σ. 34–58. См. обзор содержания документа: Сильвестр (Стойчев), архиеп. Греко-болгарский раскол в 1872 году. С. 42–44.
[39] Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 34.
[40] Ibid. Σ. 35.
[41] Ibid. Σ. 40.
[42] Ibid. Σ. 41.
[43] Ibid. Σ. 43.
[44] В Оросе Собора термин «филетизм» («φυλετισμός») использовался четыре раза.
[45] κτλ. Ἐγκύκλιος Α ́πρὸς τοὺς ἀρχιερεὶς τοῦ θρόνου // ῎Εγγραφα πατριαρχικὰ καὶ συνοδικὰ περὶ τοῦ Βουλγαρικοῦ ζητήματος (1852–1873) / ἔκδ. Μ. Ἰ. Γεδεών. Κωνσταντινούπολις, 1908. Σ. 433–435. В данном послании осужденные члены Болгарского Экзархата названы «раскольниками», имеющими «филетические притязания» (φυλετικές αξιώσεις), а не еретиками (Ibid. Σ. 434).
[46] κτλ. Ἐγκύκλιος Β ́πρὸς τοὺς ὀρθοδόξους τῆς Κωνσταντινουπόλεως // ῎Εγγραφα πατριαρχικὰ καὶ συνοδικά περὶ τοῦ Βουλγαρικοῦ ζητήματος (1852–1873). Σ. 436–438. В послании говорилось об осуждении на Соборе «некоего нового учения филетизма» (Ibid. Σ. 436), или «нового и неизвестного учения филетизма» (Ibid. Σ. 437).
[47] Мануил Гедеон опубликовал ответы Поместных Православных Церквей: главы Антиохийской Церкви патриарха Иерофея (῎Εγγραφα πατριαρχικὰ καὶ συνοδικά περὶ τοῦ Βουλγαρικοῦ ζητήματος (1852–1873). Σ. 439–440), синода Иерусалимской Церкви (Ibid. Σ. 441–443), Элладской Церкви (Ibid. Σ. 444–446), Унгровлахийской Церкви (Ibid. Σ. 447–448).
[48] О Соборе 1872 г. см.: Герд Л. А. Константинопольские Соборы // ПЭ. 2015. Т. 37. С. 342–343.
[49] Лисовой Н. Н., Смирнова И. Ю. Кирилл II // ПЭ. 2014. Т. 34. С. 574–579.
[50] Патриарх Кирилл, хоть и присутствовал в начале первого заседания, не поставил свою подпись в «книге присутствия» (греч. «βιβλίον παρουσίας»). См.: Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 5. Его письмо с причинами отъезда было воспринято участниками Собора достаточно критично. См.: Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 20–21.
[51] Подробнее см.: Χρυσόστομος (Παπαδόπουλος), ἀρχιεπίσκοπος Ἀθηνῶν και πάσης Ἑλλάδος. Ἱστορία τῆς ἐκκλησίας Ἱεροσολύμων. Ἀθῆναι, 2010. Σ. 626–628, особо σ. 627.
[52] Επίσημη πράξις Συνόδου 7 Νοεμβρίου 1872. Цит. по: Χρυσόστομος (Παπαδόπουλος), ἀρχιεπίσκοπος Ἀθηνῶν και πάσης Ἑλλάδος. Ἱστορία τῆς ἐκκλησίας Ἱεροσολύμων. Σ. 628.
[53] [Ἱερόθεος], Βενιαμίν, Γεράσιμος, ἀρχιμανδρίται. Επιστολή αρ. 305. Πατριαρχείο Ιεροσολύμων Τμήμα Αλληλογραφίας [Иерусалимский Патриархат. Отдел переписки] VIII.A. 150 (30 ноября 1872 г.) // Λίτινα Μ. Ε. Εκκλησία και έθνος: Το Πατριαρχείο Ιεροσολύμων απέναντι στο βουλγαρικό ζήτημα (Βʹ μισό 19ου αιώνα). [Διδακτορική διατριβή]. Πανεπιστήμιο Ιωαννίνων. Αθήνα, 2009. Σ. 238–242. Наименование «раскольником»: Ibid. Σ. 238.
[54] Ibid.
[55] Λίτινα Μ. Ε. Εκκλησία και έθνος. Σ. 200–210.
[56] Греч. текст: Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 33–34.
[57] Γεδεών Μ. Ι. Πατριαρχικοὶ Πίνακες: Εἰδήσεις ἱστορικαὶ βιογραφικαὶ περὶ τῶν Πατριαρχῶν Κωνσταντινουπόλεως: ἀπὸ Ἀνδρέου τοῦ Πρωτοκλήτου μέχρις Ἰωακεὶμ Γʹ τοῦ ἀπὸ Θεσσαλονίκης (36–1884). Ἐν Κωνσταντινουπόλει, Σεπτ. 1885 — Οκτ. 1890. Σ. 718.
[58] Скорее всего, имеется в виду «патриаршее изложение» (πατριαρχική αφήγηση), зачитанное на первой сессии Собора, см.: [Πατριαρχικὴ ἀφήγησις] // Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 7–14.
[59] См.: Ἄνθιμος Πατριάρχης καὶ ἄλλοι [Ἐπιστολή] // ῎Εγγραφα πατριαρχικὰ καὶ συνοδικὰ περὶ τοῦ Βουλγαρικοῦ ζητήματος (1852–1873) / ἔκδ. Μ. Ἰ. Γεδεών. Κωνσταντινούπολις, 1908. Σ. 377–381, особо σ. 378. В послании Константинопольского Патриарха Анфима осуждался «погибельный и антиевангельский принцип этнофилетизма» («ὀλέθρια καὶ ἀντευαγγελικὴ ἀρχὴ τοῦ ἐθνοφυλετισμοῦ»).
[60] Цит. по: Λίτινα Μ. Ε. Εκκλησία και έθνος. Σ. 117.
[61] См.: ῎Εγγραφα πατριαρχικὰ καὶ συνοδικὰ περὶ τοῦ Βουλγαρικοῦ ζητήματος (1852–1873). Σ. 214–217.
[62] Цит. по: Λίτινα Μ. Ε. Εκκλησία και έθνος. Σ. 128.
[63] Цит. по: Λίτινα Μ. Ε. Εκκλησία και έθνος. Σ. 128–129.
[64] См.: Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 34–59.
[65] Ibid. Σ. 34.
[66] Ibid. Σ. 34–35.
[67] Ibid. Σ. 35.
[68] Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 36.
[69] См. подробнее: Великотырновская епархия // ПЭ. 2004. Т. 7. С. 516.
[70] Текст 15 пунктов см.: ῎Εγγραφα πατριαρχικὰ καὶ συνοδικὰ περὶ τοῦ Βουλγαρικοῦ ζητήματος (1852–1873). Σ. 91–103. Пересказ: Λίτινα Μ. Ε. Εκκλησία και έθνος. Σ. 101–102.
[71] Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 37.
[72] Пересказ 8 пунктов см.: Λίτινα Μ. Ε. Εκκλησία και έθνος. Σ. 102–103.
[73] Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 37–38.
[74] Ibid. Σ. 38.
[75] Ibid. Σ. 38.
[76] Ibid. Σ. 38.
[77] См. подробнее: Λίτινα Μ. Ε. Εκκλησία και έθνος. Σ. 110.
[78] Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 40.
[79] Ibid. Σ. 40.
[80] Ibid. Σ. 42.
[81] См. особо: Ibid. Σ. 44.
[82] Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 42.
[83] Ibid. Σ. 44.
[84] Ibid. Σ. 45.
[85] Ibid. Σ. 45.
[86] Ibid. Σ. 46–47.
[87] Рафаил Ι — Константинопольский Патриарх сербского происхождения, занимавший кафедру в 1475–1476 гг.
[88] Евгений II — Константинопольский Патриарх болгарского происхождения, занимавший кафедру в 1475–1476 гг.
[89] Хрисанф (Маноле́а) — Патриарх Константинопольский (1824–1826), родившийся в Македонии, в деревне Като Грамматико Пеллас.
[90] Агафангел — Патриарх Константинопольский (1826–1830), родившийся в Адрианополе.
[91] Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 51.
[92] Ibid. Σ. 52.
[93] Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 58.
[94] Δ´ Ἐκκλησίας Ρωσσίας // ῎Εγγραφα πατριαρχικὰ καὶ συνοδικὰ περὶ τοῦ Βουλγαρικοῦ ζητήματος (1852–1873). Σ. 208–214, особо σ. 210.
[95] Ibid. Σ. 210. Цитируется в: Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 58.
[96] Δ´ Ἐκκλησίας Ρωσίας. Σ. 211.
[97] Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 58.
[98] Ibid. Σ. 59.
[99] Ibid. Σ. 59.
[100] Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 59.
[101] Ibid. Σ. 60.
[102] Ibid. Σ. 61–63.
[103] Ibid. Σ. 63.
[104] Ibid. Σ. 64–65.
[105] Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 67.
[106] Данный чин служился перед началом Собора и каждого из соборных заседаний. См.: Ibid. Σ. 97–102.
[107] Ознакомительный перевод выполнен по: Ibid. Σ. 102. Ср.: Analecta hymnica graeca. Canones Julii. 11, canon XVII (1). In sanctam Euphemiam martyrem et in definitionem fidei Chalcedonensem // Analecta hymnica graeca e codicibus eruta Italiae inferioris / ed. A. Acconcia Longo, G. Schirò. Vol. 11. Roma, 1978. P. 193 (L. 199–204), 203 (L. 391–397, 398– 404). 205 (L. 458–465), 205–206 (L. 474–481), 208–209 (L. 549–557).
[108] Сам он, как видно из его письма (№ 4976) накануне второго заседания Собора, был крайним противником Болгарского Экзархата. В данном письме он ясно обвинил болгар в «ереси этнофилетизма». См.: Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 31.
[109] Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 67.
[110] Ibid. Σ. 71–75.
[111] Ibid. Σ. 75.
[112] Ibid. Σ. 75.
[113] Это место в переводе Ороса см. ниже.
[114] Обсуждение добавления слов «в знании» (или «сознательно») см.: Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 75–82.
[115] Ibid. Σ. 82.
[116] Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 82–85.
[117] Ibid. Σ. 85–88.
[118] Ibid. Σ. 86.
[119] Ibid. Σ. 86.
[120] Ibid. Σ. 89–93.
[121] См.: Теплов В. А. Греко-болгарский церковный вопрос по неизданным источникам. Санкт-Петербург, 1889. С. 120–121.
[122] Часть документа в русском переводе будущего священника Георгия, на тот момент Юрия Максимова, см.: Максимов Ю. (2007 г.). Фрагментарный перевод деяний собора 1872 г. URL: https://yurij-maximov.livejournal.com/195449.html.
[123] Источник: Concilium Constantinopolitanum (a. 1872) // CCCOGD. 4/1. P. 371–373.
[124] Выражение «в области Вселенского Престола» указывает на то, что представители Константинопольского Патриархата воспринимали болгарский церковный вопрос как свой внутренний, внутриюрисдикционный. Однако у этого вопроса была огромная предыстория (древняя Болгарская Церковь, Охридская архиепископия). Без учета этой предыстории было проще призвать болгар к подчинению. Однако сами сторонники болгарского национально-церковного возрождения прекрасно помнили о своей истории и ставили настоящее в прямую связь с прошлым.
[125] В черновом варианте Ороса было добавлено: «от злого жития» («ἀπὸ τοῦ γεηροῦ βίου»). При дальнейшей редактуре выражение как оскорбительное и чрезмерное было снято (Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 68).
[126] Как ясно из предшествующей Собору переписке по вопросу, само понятие «племенного деления» было придумано представителями Константинопольского Патриархата, чтобы ограничить стремление болгар к национальной и церковной независимости. Деление народа на племена упоминается в Ветхом Завете, где о таком делении говорится нейтрально. См. , например: 1 Пар. 27, 16 и далее. В греческом тексте «колена» Израилевы переводятся как φυλαί.
[127] Здесь говорится только о правилах, которые согласно церковно-правовой теории Константинопольского Патриархата составляют только часть традиции первенства — наряду с особыми привилегиями Константинопольского Патриарха. Именно эти «привилегии» и страдали более всего от стремления болгар к самостоятельности. Однако об этих особых привилегиях ничего не говорится в соборном документе, авторы которого стремились показать свою предельную «традиционность».
[128] Термин «парасинагога», или «самочинное сборище», используется в 1-м послании свт. Василия Великого. После ереси и раскола парасинагога — третья форма разделения, не такая опасная, как две первые. См. в изложении Алексея Аристина, византийского канониста XII в.: Alexius Aristenus. Scholia in canones Basilii Magni. Canon 1:1–3 // FBR. N. F. 1. S. 215. Рус. пер.: «Еретик — чуждый по вере; а в исцелимом вопросе — раскольник; а собирающиеся в неподчинении тем или этим — члены самочинного сборища».
[129] В заявлении Cобора говорится о заботе по отношению к болгарскому народу. В действительности Константинопольский Патриархат заботился о своих правах и доминировании греческого народа над другими.
[130] В самом постановлении Собора 1872 г. не приводится весомое библейское обоснование осуждения филетизма.
[131] К реальным «беззакониям» болгар можно отнести только слишком большие территориальные запросы, а также служение в храме св. Стефана (Константинополь) без согласования с Константинопольским Патриархом.
[132] Очевидно имеется в виду третья часть сделанного ранее Заключения с хроникой «беззаконий» болгар. Таким образом, в адрес Болгарского Экзархата поступает угроза: припомнить всю историю становления Болгарского Экзархата и ничего не забыть. Сама эта история тем самым выставляется в негативном свете, в то время как в действительности это становление проходило отчасти в диалоге с Константинопольским Патриархом и в попытке учесть его требования и пожелания при создании Экзархата.
[133] В Заявлении от 12 сентября 1872 г. упоминаются правила, запрещающие служение двух епископов в одной епархии/районе по принципу «один епископ — одна епархия». Данные правила и имеются, прежде всего, в виду, хотя при ближайшем рассмотрении в стремлении болгар к самостоятельной Церкви не было заложено нарушение этого принципа. Помимо этого константинопольские канонисты могли иметь в виду весьма ограниченное количество правил (а именно 9, 17 и 28 правила Халкидона), которые при буквальном их понимании не означали неограниченных прав Константинопольского Патриарха.
[134] В черновом варианте Ороса вместо «и» стоит «семью» (Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 69).
[135] Авторы постановления абсолютно уверены в том, что именно они полностью выражают и хранят церковную каноническую традицию, а представители Болгарского Экзархата оказываются вне таковой. Однако представители Болгарского Экзархата также обращались к церковной традиции. См. письмо от 20 февраля 1869 г. Патриарху Иерусалимскому Кириллу II.
[136] Такое же выражение о канонах встречается у cвт. Николая Мистика, Патриарха Константинопольского: «...οἳ καὶ τὴν ἁγίαν ἐκκλησίαν ὑπερείδουσι καὶ ὅλην τὴν Χριστιανικὴν πολιτείαν κοσμοῦντες πρὸς θείαν ὁδηγοῦσιν εὐλάβειαν...» (Nicolaus I Mysticus. Opuscula diversa 200E.17–20 // CFHB SW. 20. P. 84).
[137] В предшествующей традиции Церкви «чуждыми» именовались те, кто «чужд» вере (еретики) или Церкви (раскольники). Часто еретики назывались чуждыми вере, а раскольники — Церкви. О чуждых вере см. выше. О чуждых Церкви: Dositheus. Δωδεκάβιβλος Αʹ // Δωδεκάβιβλος. Τ. Αʹ. Θεσσαλονίκη, 1982. Σ. 157:14–16: («...οὓς ὁ Στέφανος καὶ αὐτοὺς ἐνόμισε προφανῶς σχισματικοὺς καὶ ἀλλοτρίους τῆς Ἐκκλησίας, οἱ δὲ οὐ μόνον οὐκ ἐπείσθησαν αὐτῷ...». Рус. пер.: «...каковых Стефан и их самих ясно счел раскольниками и чуждыми Церкви...».
[138] Строгое отчуждение от Церкви — удел, прежде всего, еретиков. Первый раз подобные формулировки встречаются в осуждении ариан. См. у свт. Афанасия Александрийского, раскрывшего понятие кафоличности/вселенскости как свойства здравой Церкви, очищенной от еретиков. Ср.: Athanasius Alexandrinus. De decretis Nicaenae synodi 35, 19:1–5 // Athanasius Werke / hrsg. H. G. Opitz. Bd. 2.1. Lieferung 3. Berlin; Leipzig, 1935. S. 33:41 — 34:4. В постановлении Собора 1872 г. используются три типа осуждения: как еретиков, схизматиков и членов парасинагоги. Предельно расплывчатый язык постановления не позволяет четко понять, какая именно из этих трех групп имеется в виду.
[139] В черновом варианте Ороса имена данных четырех архиереев приводятся в другой последовательности: «Анфима некогда Видинского, Панарета некогда Филиппопольского, Илариона некогда Ловчанского, Илариона некогда Макариопольского».
[140] В черновом варианте Ороса данные архиереи не упоминались. Они были осуждены 16 сентября 1872 г. в день принятия Ороса по предложению Константинопольского Патриарха Анфима. См.: Πρακτικὰ τῆς Ἁγίας καὶ Μεγάλης Συνόδου [1872]. Σ. 71–75.
[141] Именно в этом месте архиепископ Кипрский Софроний III при обсуждении чернового варианта Ороса предлагал добавить «в знании» («ἐν γνώσει»), чтобы минимизировать обвинения против тех болгар, которые принимают филетизм неосознанно (Ibid. Σ. 75).
[142] См. о нем: Хевролина В. М. Николай Павлович Игнатьев. Москва, 2009.
[143] См.: Eser Ü. Nationalist Schism in the Empire: Tanzimat Reforms and the Establishment of the Bulgarian Exarchate. Istanbul, 2019. P. 170.
[144] Γρηγόριος (Φραγκάκης), αρχιμ. Περί της θεραπείας του εν Ουκρανία εκκλησιαστικού ζητήματος υπό της Μητρός Εκκλησίας Κωνσταντινουπόλεως: Το ζήτημα των χειροτονιών. [Εργασία για το μεταπτυχιακό δίπλωμα ειδίκευσης]. Αριστοτέλειο Πανεπιστήμιο Θεσσαλονίκης. Θεσσαλονίκη, 2022. Σ. 9.
[145] См.: Γεδεών Μ. Ἰ. Αἱ φάσεις τοῦ παρʼ ἡμῖν ἐκκλησιαστικοῦ ζητήματος. Κωνσταντινούπολις, 1910. Σ. 75.
[146] См.: Raikin S. T. Nationalism and the Bulgarian Orthodox Church // Religion and Nationalism in Soviet and East European Politics / ed. P. Ramet. Durham (N. C.), 1989. P. 354–355.
[147] В 341 г. до Р. Х. Кабиле захватил Филипп Македонский, затем в течение некоторого времени здесь находился Александр ІІІ Македонский. В III веке до Р. Х. в городе жили фракийские цари Спарток и Скосток. После захвата римлянами Кабиле стал крупным военным лагерем в провинции Фракия. В конце VІ в. разрушен аварами. В настоящее время Кабиле — поселение на территории современной Болгарии в Ямбольской области (община Тунджа). C 1890 г. по 1950 г. называлось Извор. В разные периоды город Кабиле носил и другие названия. См.: Фол В. Кабиле — тракийският пример за превръщане на свято место в градски центьр // IV Международен симпозиум. Поселищен живот в Тракия. 9–11 ноембри 2005. Сборник доклади / ред. И. Илиев. Ямбол, 2006. С. 71–78; Лозанов И. Кабиле през късноелинистическата и римската епоха: проблеми на селищното развитие (II в. пр. Хр. — IV в. сл. Хр.) // IV Международен симпозиум. Поселищен живот в Тракия. 9–11 ноембри 2005. Сборник доклади / ред. И. Илиев. Ямбол, 2006. С. 145–176.
[148] См.: Делев П. История на племената в Югозападна Тракия през 1 хил. пр. Хр. София, 2014.
[149] Леонтьев К. Еще о греко-болгарской распре // Леонтьев К. Полное собрание сочинений и писем. Т. 7. Кн. 1. Публицистика 1862–1879 гг. Санкт-Петербург, 2005. С. 281–282.
[150] См.: «Жаль, конечно, <что> болгарский сепаратизм принял вид церковный и воспользовался для своих мiрских целей святыней веры» (Там же. С. 294).
[151] Леонтьев К. Еще о греко-болгарской распре // Леонтьев К. Полное собрание сочинений и писем. Т. 7. Кн. 1. Публицистика 1862–1879 гг. Санкт-Петербург, 2005. С. 284.
Источник: Дионисий (Шлёнов), игум. Осуждение филетизма/этнофилетизма на Константинопольском Соборе 1872 г.: критические замечания // Богословский вестник. 2023. № 3 (50). С. 245–283. DOI: https://doi.org/10.31802/GB.2023.50.3.012.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии