Огненный пророк Илия. Андрей Десницкий

Говоря о ветхозаветных пророках, мы обычно имеем в виду тех из них, кто оставил после себя целые книги, — это Исаия, Иеремия, Иезекииль, Даниил и другие. Но своего рода основателем этой традиции был другой человек, который совсем ничего не писал и очень мало говорил, но действовал так, что запомнился людям навсегда. Его имя — Илия, оно означает «мой Бог — Господь», и это имя очень точно описывает его миссию.

Пророк возвещает людям волю Божию. Но прежде чем говорить о высоком богословии, пророкам предстояло напомнить израильтянам, что их Бог — не одно из множества языческих божеств, как у окрестных народов, но Единый Бог, творец неба и земли.

Мы впервые встречаем Илию в год страшной засухи. Конечно, она понималась как наказание от Бога за идолопоклонство, но Илия не спешит произносить проповедь. Он просто укрывается в пустыне, у сохранившегося ручейка, и туда, как описывает Библия, «во́роны приносили ему хлеб и мясо поутру, и хлеб и мясо по вечеру». Прежде чем учить других, он сам должен научиться беспредельно доверять своему Богу.

Но, наконец, пересыхает и этот поток, и Илия отправляется к людям. Он идёт не во дворцы, где ещё могла оставаться лишняя еда, а к бедной вдове, у которой её заведомо не было, — и просит у неё пищи. Она отвечает: «У меня только есть горсть муки в кадке и немного масла в кувшине; и вот, я пойду, и приготовлю это для себя и для сына моего; съедим это и умрём». Но Илия властно приказывает ей сначала накормить его самого, а о дальнейшем не заботиться: «Так говорит Господь, Бог Израилев: мука в кадке не истощится, и масло в кувшине не убудет до того дня, когда Господь даст дождь на землю».

От безысходности, или от неожиданности, или всё-таки благодаря своей вере — вдова послушалась пророка и отдала то немногое, что имела, — и так спасла и себя, и сына. Вера может потребовать от человека риска полной самоотдачи — но и награда тогда будет полной. Отныне мука в кадке и масло в кувшине не истощались, так что семья была избавлена от голода.

Хорошо, когда святой человек входит в твой дом! Хорошо — но и страшно. Вскоре после этого сын вдовы заболел и умер. И тогда она, по сути, обвинила пророка в его смерти: «Ты пришёл ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего». Это было совершенно несправедливо, ведь мальчика без Илии ждала бы ещё более скорая и мучительная смерть от голода! Но вдова очень хорошо понимала одну вещь: когда ты живёшь сам по себе, всё серо, не видно ни греха, ни добродетели. Но когда в твою жизнь врывается чудо, пророчество, весть о Боге — все твои грехи лежат у тебя как на ладони, и происходящие несчастья остаётся только связать с этими грехами. Наверное, вдове было бы легче думать, что сын умер от естественных причин, чем мучаться сознанием своей виновности.

Но Илия не мог смириться с такой арифметикой: смерть сына за грехи женщины… «Господи, неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь зло?» — обратился он к Богу, и это звучало больше как требование, чем как просьба. Если надо спасать других — пророк может быть очень дерзновенным. Так ребёнок вернулся к жизни. Пророк спас эту семью — и мог теперь идти ко всему израильскому народу.

В те годы в Израиле правили царь Ахав и царица Иезавель, по происхождению финикиянка. Языческие культы и прежде практиковались среди древних израильтян, но при этой паре они стали, по сути, новой государственной религией. И тогда Илия пришёл к Ахаву, чтобы бросить вызов. Он предложил царю собрать на гору Кармил четыреста пятьдесят пророков языческого божества Ва­ала, чтобы там вступить с ними в состязание. Царь согласился.

В назначенный день Илия обратился к народу с такой речью: «Долго ли вам хромать на оба колена? Если Господь есть Бог, то последуйте Ему; а если Ваал, то ему последуйте». Но народ молчал, выжидая, чем кончится поединок… Илия предложил приготовить два жертвенника — Господу и Ваалу, — положить на каждый из них по зарезанному тельцу, но не зажигать огня под дровами. Служители подлинного Бога, несомненно, должны низвести огонь с неба и зажечь свою жертву.

Пророки Ваала целый день плясали перед своим жертвенником. Библия даже донесла до нас издевательские слова Илии: «Кричите громким голосом, ибо он бог; может быть, он задумался, или занят чем-либо, или в дороге, а может быть, и спит, так он проснётся!» Но ничего не получалось, и тогда Илия приступил к своей жертве. Он всё приготовил, велел обильно полить её водой, и после его молитвы молния с неба сожгла жертву в одно мгновение.

Спор был решён, и судьба пророков Ваала оказалась незавидной — все они были убиты, вполне в духе того времени, когда за истину не полагалось щадить ни свою, ни чужую жизнь. Зато на горизонте показалось долгожданное облачко, которое скоро превратилось в огромную тучу, несущую дождь исстрадавшейся земле…

Несмотря на все эти чудеса, Илии непросто было жить среди своих соплеменников — точнее говоря, большую часть времени ему приходилось скрываться от них или идти на открытое противоборство. Ведь это он обличил Ахава, когда тот отобрал виноградник у простого человека по имени Навуфей — для этого его пришлось ложно обвинить и казнить. Илия предсказал его смерть. Он постоянно обличал Ахава и его жену Иезавель, так что не раз ему грозила гибель от царской четы, и ему приходилось бежать от них в пустыни и горы.

Однажды царь послал за ним отряд в пятьдесят воинов — арестовать пророка мог только взвод спецназа, с его точки зрения. Но если уж речь зашла о демонстрации силы, надо было показать, на чьей стороне настоящая Сила. Командир отряда обратился к пророку с такими словами: «Человек Божий! царь говорит: сойди». Ответ пророка был прост: «Если я человек Божий, то пусть сойдёт огонь с неба и попалит тебя и твой пятидесяток». Так оно и произошло. Потом история повторилась с другим отрядом. И только на третий раз посланный царём командир нашёл правильные слова: «Человек Божий! Да не будет презрена душа моя и душа сих пятидесяти пред очами твоими!» И тогда Ангел повелел Илии отправиться с ним к царю — только затем, чтобы возвестить и ему о грядущей смерти: «За то, что ты посылал послов вопрошать Веельзевула, божество Аккаронское, как будто в Израиле нет Бога, — с постели, на которую ты лёг, не сойдёшь с неё, но умрёшь».

Впрочем, царям Илия не только грозил — мы уже видели, как он вымаливал у Господа дождь в засуху, а в другой раз он предвещал царям победу над иноплеменниками. Ведь он боролся вовсе не с царской властью и не с отдельными личностями, а с пороками и грехами богоизбранного народа, с его постоянными уклонениями в язычество, начиная именно с царя. Для Илии всё решалось здесь и сейчас, и второй попытки сделать правильный выбор он никому не предлагал.

Однажды он проходил мимо человека, пахавшего на своём участке поля. Илия, не говоря ни слова, бросил на него свой плащ — и это означало, что он берёт его в ученики. Пророчество ворвалось прямо в повседневность, и пахарь заколол своих волов и принёс их в жертву — а сам пошёл за Илиёй. Его звали Елисей, и ему предстояло стать учеником и преемником Илии.

Как проходило это обучение, мы точно не знаем. Библия неоднократно упоминает «сынов пророческих» — своего рода подмастерий при мастерах-пророках. Позднее, говоря об учениках Елисея, повествователь расскажет нам о целой пророческой школе, настолько многолюдной, что в какой-то момент её ученикам стало тесно в их старом «общежитии», и пришлось им заняться постройкой новых помещений. Но у самого Елисея, видимо, всё было куда менее формально: он просто странствовал со своим учителем, перенимая его опыт и, главное, его пламенную веру и безграничное доверие Господу — ведь именно этому пророк и должен был научить всех израильтян.

Елисей стал учеником и продолжателем дела Илии. Это был, по сути, первый пример такого преемничества среди пророков: до сих пор каждый из них был сам по себе. Но ведь пророческое служение, как и избранничество патриархов, тоже раскрывалось в истории: каждое новое поколение, каждая новая личность раскрывали какие-то новые грани Божественного откровения, продолжая историю того же самого Завета.

Время шло, и теперь уже и сам Илия, и его окружение (прежде всего, его ученик и продолжатель Елисей) сознавали, что его земная жизнь подходит к концу. Но сам этот конец был очень не похож на смерть других людей. Вот как описывает его Библия: «Когда они перешли, Илия сказал Елисею: “Проси, что сделать тебе, прежде нежели я буду взят от тебя”. И сказал Елисей: “Дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне”. И сказал он: “Трудного ты просишь. Если увидишь, как я буду взят от тебя, то будет тебе так, а если не увидишь, не будет”. Когда они шли и дорогою разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и понёсся Илия в вихре на небо. Елисей же смотрел и воскликнул: “Отец мой, отец мой, колесница Израиля и конница его!” И не видел его более».

Именно эта история давала нашим предкам повод думать, что пророк Илия разъезжает во время грозы на огненной колеснице по небу, меча громы и молнии. Но на самом деле всё куда интереснее. Последняя из книг малых пророков, книга Малахии, заканчивается загадочным Божиим обещанием: «Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я, придя, не поразил земли проклятием».

Когда позднее в Палестине вышел на проповедь Иоанн Креститель, люди так и поняли: к ним пришёл человек «в духе и силе Илии». Значит ли это, что больше он уже не придёт? Или, напротив, перед концом света следует ждать пришествия этого не умиравшего пророка? Никто не знает точно. Его таинственная фигура так и остаётся на границе Ветхого и Нового Заветов, ведь не даром в этом пророчестве говорится, что он соединит сердца отцов и детей.

Наверное, во всей истории Израиля не было столь грозного, огненного и молниеносного (в буквальном смысле слова) пророка, как Илия. Но рассказ о нём содержит один удивительный эпизод, который ясно показывает нам: сила и мощь тут — не главное.

Однажды, скрываясь от Ахава, Илия обратился к Богу с просьбой — он захотел увидеть Его. Очень смелая просьба для человека того времени, когда люди твёрдо знали: невозможно человеку увидеть Бога и остаться в живых. Но в тот момент, когда почти весь Израиль совратился в идолопоклонство, когда царь искал смерти пророка — Илии было так нужно убедиться в реальности Бога, из-за Которого ему приходилось столько претерпеть! И Господь ответил ему: «Выйди и стань на горе, и вот, пройдёт ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, и там Господь».

Так и христиане после грозных и страшных страниц Ветхого Завета обращаются к тихой и неприметной истории о Младенце, лежащем в вифлеемском хлеву, и верят, что не в огне и буре, а именно там, «в веянии тихого ветра», сошёл на нашу землю Господь. Но, может быть, чтобы Его услышать и ощутить, людям действительно было нужно сначала пережить громы и молнии, которые низводил с неба Илия?

http://otrok-ua.ru/ru/sections/art/show/ognennyi_prorok_ilija.html