О СТРАСТИ СОБСТВЕННОГО ДОСТОИНСТВА. Юрий Пущаев

В связи с только что прошедшим политическим митингом очень часто звучат слова о чувстве собственного достоинства.

Действительно, именно это чувство, похоже, объединило в единую «цветущую сложность» либералов и националистов, анархистов и монархистов, имперцев и коммунистов. Именно об этом чувстве как главном мотиве «выйти на площадь» говорят такие разные люди, как Борис Акунин и Дмитрий Соколов-Митрич. Пробуждению именно этого чувства у митингующих было посвящено пламенное послание из застенков Алексея Навального. Можете забить по еще горячим следам это магическое словосочетание в поисковик Яндекса по блогам, и вы увидите, сколь часто будет всплывать в связи с прошедшим митингом эта фраза – «чувство собственного достоинства».

Однако это понятие, как и многие другие, можно трактовать по-разному. Очень важно было бы разобраться, какой смысл мы на самом деле вкладываем в слова, которые становятся настоящим девизом целого движения. Иначе судьба этого движения может оказаться незавидной.

Мне представляется, что есть, как минимум, два совершенно разных «собственных достоинства». Немного огрубляя, одно можно назвать фарисейским, а другое христианским. С христианской точки зрения достоинство человека состоит в том, что он создан по образу и подобию Божиему. Поэтому он должен сохранять в себе эти образ и подобие чистыми и неприкосновенными, не оскорблять их в себе и в других людях. Я отвергаю какие-то поступки, мысли и настроения потому, что они недостойны образа того Бога, в которого я верю и которого не смею позорить. Я не могу вести себя как скот, потому что я создан именно человеком, а не скотом, и именно создан, а не сотворил себя сам.

И тогда обладание любыми дарами и талантами – не заслуга одаренного, а призвание их реализовать. Сознание своего высокого достоинства, которое есть отражение образа и подобия Божиего, напротив, служит поводом для смирения – потому, что оно, оказывается, не совсем мое собственное. Фактически, это достоинство Бога и от Бога. И в этом смысле христианин всегда считает себя недостойным тех даров, которые ему сообщил Бог.

Однако как быть, если, напротив, считаешь себя достойным всяческих благ как раз потому, что это ты сам такой хороший и замечательный? Тогда это совсем другое чувство собственного достоинства. Я бы назвал его страстью собственного достоинства, которая заставляет вспомнить притчу о мытаре и фарисее.

На наличие страсти собственного достоинства указывает внутреннее убеждение, что ты лучше других, причем даже неважно, кого именно: бомжей, единороссов, интеллигентов, “народного быдла”, олигархов, коммунистов, алкоголиков, закоренелых грешников и преступников-рецидивистов... Это когда больше всего любишь и уважаешь себя любимого, а не хорошее в себе, данное Богом. Тем самым Богом, который просил сначала вынуть бревно из  своего глаза, прежде чем осуждать ближнего своего за сучок в его глазу, и который на вопрос, сколько раз надо прощать согрешившему мне брату, ответил: не до семи даже, но до семижды семидесяти раз. Тем самым Богом, который говорил, что мы должны любить и благословлять даже наших врагов.

Читающие меня, наверно, ждут, что все это я написал для того, чтобы сейчас провести митингующих по второму, фарисейскому разряду. Однако я далек от того, чтобы взять вот так да и зачислить в фарисеи скопом всех митингующих (а сам я ох как хорош, в белых одеждах…). И не только потому, что многими митингующими руководят убеждения, которые вполне понятны и которые не противоречат христианской вере: это стремление к правде и неприятие лжи, а также убеждение, что все люди равны, и если не перед Богом, то хотя бы перед законом. И, как мне кажется, спроси любого из них, какому варианту понимания достоинства он хочет следовать, он, конечно, выбрал бы не фарисейский вариант.

И все же, все же, все же… Все вышесказанное я написал для того, чтобы указать на ту общую опасность, которая в эти дни отчетливо встала перед всеми нами, на ту пропасть, в которую все мы, и пошедшие на митинг, и не пошедшие на него, и верующие, и не верующие, можем свалиться.

Представим следующее. Скажем, я на каком-нибудь популярном ресурсе, в своем ЖЖ или Фейсбуке подробно напишу о том, почему не пошел на митинг и почему считаю, что и другие должны очень серьезно взвесить все за и против, прежде чем отправиться туда. Я напишу, что туда лучше вообще не ходить. Что очень многие из нас до сих пор не понимают, в какой стране мы живем, в монархической или в демократической, и неизвестно, какой режим для России по большому счету лучше. А борясь за демократию без лжи, мы себя обманываем. Ведь многие философы и политологи, которые профессионально занимаются социально-политическим анализом, говорят, что демократии без лжи и манипуляций общественным мнением вообще не бывает. Что есть подлинные духовные ценности, а демократия – это лишь одна из возможных идеологий, и не стоит первое подменять вторым. Еще я спрошу: не утратили ли мы вообще в отношении людей власти уважения к их человеческому достоинству под благородным предлогом того, что они нас «обманывают»?

Итак, все это я напишу в своем он-лайн дневнике. И очень легко предположить, что будет потом. Даже если я все это изложу ярко и выразительно, со множеством (как мне покажется) убедительных аргументов, то 99 процентов из 100, что я потом пожалею о сделанном. Высказанные аргументы вряд ли кого-то убедят, если человек и раньше не был заранее со мной согласен. А выразительный стиль только раззадорит и раздражит моих оппонентов. В лучшем случае мои слова проигнорируют. А так – очень не исключено, что я услышу много чего интересного и персонально в свой адрес. Даже то, что вряд ли чего-то другого можно ждать от человека с, очень похоже, явно выраженными умственными и нравственными отклонениями. 

Но это даже полбеды. Для меня главная беда на самом деле будет (и она, скорее всего, неизбежно будет) в том, что и я своим оппонентам буду платить той же монетой. И я тоже буду в раздражении удивляться и иронизировать по поводу того, как же можно быть такими недалекими и эгоистичными, думать только о себе, а не о стране. Дескать, как можно идеологические интересы ставить выше интересов страны?

Итак, несогласные со мной будут смотреть свысока на меня, а я – на них. Мы легко свалимся в кучу взаимных упреков, высокомерной иронии и сознания собственного умственного превосходства. То, что так скорее всего и будет, просто подсказывает собственный опыт. Тем более вероятность этого вырастает в моменты подобных обострений, когда словно какие-то вирусы или яды носятся в воздухе. И ты думаешь, что уж лично-то ты здоров, а потом выясняется, что и ты на самом деле набит ими под завязку.

Допустим, ожидаемую нервную реакцию можно списать на особенности Интернет-общения. «Сетевое казачество» склонно к чрезмерной грубости. Но ведь и вне Интернета явственно видна стена глухого взаимного отчуждения, непонимания и раздражительности.

Так что же с нами происходит? Какие же мы христиане, если до этого докатимся (во многом уже докатились)? Что за страсти нами играют и что за бесы нас кружат?

И зло на заливном коне взмахнуло шашкою.

Добро оно всегда без кулаков трясло культяшкою.

Пыталась жалость убедить помочь опомниться,

Но все быстрее и точней летела конница...

И справедливость думала занять чью-либо сторону,

Потом решила, как всегда, пусть будет смерти поровну.

Да погибали эти пули, эти окна первыми,

Все пули были здесь равны, все мысли верными.

Аплодисменты, бис! Везде ревело зрелище.

Стреляло право по беде – увидишь где ещё?

И лишь в гримёрке церкви пустота, в тиши да в ладане,

Где чистота и простота, где баррикады ада нет –

Она горела в вышине, без дыма пламени.

Я на колени тоже встал, коснувшись этого единственного знамени…

Источник: Журнал "Фома"