О сердце цветка и думах бабочки

В Москве, в храме святой мученицы Татианы и в Доме кино представили фильм «Православие в Японии» о святителе Николае Японском

В Москве, в университетском храме Святой Мученицы Татианы и в Доме кино представили 40-минутный документальный фильм «Православие в Японии» (автор — митрополит Иларион, режиссер — Владимир Асмирко, консультант — Виктор Мазурик). Это рассказ о великом миссионере, педагоге, дипломате — святителе Николае Японском.

Не так часто деятелям церкви присваивают звание «равноапостольный». Для этого надо принести христианство в целый народ. Равноапостольными прославлены правители Византии Константин и Елена, просветители восточных христиан Кирилл и Мефодий, крестители Руси Ольга и Владимир... Дальше почти тысяча лет паузы. И — Николай Японский. Однако многое ли мы знаем об этом выдающемся сыне России? После кинопремьеры я разговорилась со знатоком Японии, филологом Виктором МАЗУРИКОМ. Так родились эти заметки.

...Когда в 1861 году сын смоленского дьячка Иван Касаткин, постриженный в монашество под именем Николай, был послан служить в храм при русском консульстве на далеком острове Хоккайдо, среди японцев не было ни одного православного верующего. Для такой командировки требовались недюжинная решимость и отвага, здоровье и выносливость первооткрывателя. Дорога заняла почти год. Сближаться с чужеродной «окраиной мира» 24-летний русский иеромонах начинает с языка. Берет уроки японского и китайского сразу у нескольких учителей.

«Единого японского языка тогда не существовало: он дробился на устный, письменный, мужской, женский, иерархически сословный и множество региональных разновидностей, — поясняет Виктор Мазурик. — Из иностранцев им владели единицы. Но святитель Николай после восьми лет напряженных занятий мог читать даже старинные манускрипты, мало кому доступные из местных филологов».

Он посещает курсы буддизма, конфуцианства и синтоизма, чутко вникает в обычаи и обстоятельства жизни аборигенов. Богослужения совершались лишь на территории консульства: проповедь Евангелия в старой Японии каралась смертной казнью. «Японцы смотрели на иностранцев как на зверей, а на христианство — как на злодейскую церковь, к которой могут принадлежать только отъявленные злодеи и чародеи», — пишет отец Николай в дневнике, с которым не расстается. Мартовская запись 1871-го: «Боже! Как страстно хочется иногда поговорить с живым человеком, разделить душу — и нет его. Десять лет в Японии я мечтал о сотруднике-единомысленнике — то были лучшие мои мечты, сладкие отдыхи от тяжких трудов... Несчастный дневник, слушай хоть ты иногда мои терзания душевные! Как-то легче, когда выскажешься хоть тебе — безответному. Больше — некому».

Невозможность поколебать языческое мироощущение японцев доводила порой до отчаяния. Тем чудеснее то, чего достиг святитель Николай на посту главы Русской духовной миссии. Плоды его подвижничества кажутся сверхъестественными: белокаменный красавец собор Воскресения Христова в Токио, сотни православных общин, более 33 тысяч прихожан, катехизаторские училища и семинарии в разных концах Японии. Выпускники православных школ переводят не только молитвословы и Священное Писание, но и Достоевского, Тургенева, Чехова, Пушкина. Так, «Капитанская дочка» вышла здесь под названием «Сердце цветка и дума бабочки: удивительные вести из России». А что, Пушкину понравилось бы...

Как ему удалось сделать так много? «Он своим словом привлек японцев к православию, вошел в их культуру, стал одним из них. В ответ на его усилия, способность идти на подвиг, рисковать своей жизнью ему споспешествовала благодать божия», — говорит патриарх Кирилл, проехавший через 100 лет после кончины святителя по местам его служения. Остро нуждаясь в соратниках, отец Николай формировал японский клир снизу доверху из национальных кадров, а не из приглашенных русских священников. Высокие стандарты поведения святителя Николая заставляли японцев вспоминать о лучших традициях самурайской этики.

Кстати, самурай, приходивший обучать боевым искусствам сына русского консула, задумал убить святителя. Но услышал вдруг от русского: нельзя ополчаться на то, чего не знаешь. Святитель изложил остолбеневшему воину суть христианства, после чего тот не только отказался от злодейского намерения, но и принял православие и стал первым учеником отца Николая.

Во время Русско-японской войны 1905 года святитель Николай был едва ли не единственным русским, не покинувшим Японию. «Без Николая Японского эта война принесла бы гораздо больше жертв не только среди военных, но и гражданских лиц», — убежден Виктор Мазурик. Более того, отец Николай разрешил своей пастве молиться за победу японского оружия. Потому что это был их долг как православных христиан своей страны. Но сам, как русский, не участвовал в этих литургиях и, будучи главой церкви, стоял как простой мирянин и молился о своем. В итоге сумел победить очень многие явления русофобии в самые жестокие моменты войны. Государства воевали, а народ приходил к русским пленным с подарками, крестиками, свежими изданиями Нового Завета. Токийская семинария выпустила десятки тысяч японско-русских разговорников, все православные прихожане жертвовали на содержание русских солдат и их семей. А японские газеты в день гибели адмирала Макарова вышли с поэмами, ему посвященными.

Сам же отец Николай писал: «Японцы нас бьют. Это очень хороший урок. Почему маленькая страна Востока может побеждать большую империю? Потому что народ в ней един со своим правительством, государем, все полны веры, все не переругались друг с другом и побеждают нас по праву».

В 1912 году тысячи священников и мирян провожали святителя в последний путь. Шли по-русски, с хоругвями и крестами, а японский император прислал венок с надписью «Высочайший дар» — подобной чести не удостаивался ни один чужеземец. По сей день японцы ухаживают за могилами русских воинов, нашедших упокоение в их земле.

Современная японская церковь бережно хранит наследие великого русского основателя. Большую часть тиража выпущенного в Санкт-Петербурге пятитомника дневниковых записей и этнографических наблюдений отца Николая японцы увезли к себе, перевели и издали. У нас же полное издание его сочинений — дело будущего.

В 2012-м, к столетию кончины святителя, Троице-Сергиева лавра опубликовала письма и мемуары его современников. Капля в море, дающая, однако, вместе с фильмом митрополита Илариона надежду на то, что еще появятся монографии и киноленты о Николае Японском — удивительном русском человеке, братство памяти которого существовало весь ХХ век в Южно-Африканской Республике, в Греции, во Франции... Жаль, в России такого братства почему-то нет.

Татьяна Лазаревская

http://www.blagovest-info.ru/index.php?ss=2&s=7&id=61832