О "разоруженцах"

Показательно, что официальный представитель Московского Патриархата Глава Информационного отдела МП Владимир Легойда просил перенести дискуссию в узкоэкспертный режим, дав понять, что этот вопрос не является предметом общецерковной дискуссии, однако «мазепинцы» и их московские друзья так и не сбавили оборотов. Вообще, сам факт наличия у «мазепинцев» каких сторонников или полусторонников в российской церковной среде является еще и фактом мисссиофобским. И политическая , и экспертная, и научно-историческая элита России, и молодежь настроены сейчас патриотически, однозначно антимазепински. Реабилитировать Мазепу в России означает совершить не только свое личное политическое и миссионерское самоубийство, но Церковь подставить. Причем это именно самоубийство, а не исповедничество. Однго дело –пострадать за Истину и стать исповедником, другое дело-получить справедливый отпор за «мазепинство».

 Еще один вопрос, а зачем тем, кто так недвусмысленно выступает против миссионерско-стадионных инициатив Святейшего, кто недвусмысленно оспаривает возможность и необходимость реализации главного Императива Патриарха о том, что 80% номинально православных христиан России должны стать практикующими православными, «новый взгляд на Мазепу»? Не затем ли, чтобы если бы вдруг им удалось убедить Святейшего смягчить позицию по поводу Мазепу , то потом эти же круги обвинили его в предательстве? Такая двухходовочка, подставка…Но я не думаю, что у кого-то это получится.

Вообще меня поражает позиция кругов, не желающих выступления Патриарха на стадионах и массовой миссии, но готов «мягко» посмотреть на реабилитацию Мазепы.

По ним получается, что проповедь на рок-концертах и стадионах, это «обновленчество, либерализм и «призрак Второго Ватикана», а реабилитация Мазепы-это не обновленчество и либерализм. В том, в чем надо быть принципиальным, эти люди непринципиальны, а том, в чем нужны быть гибким, новаторским и «креативным», они упрямы и «принципиальны» в борьбе за свои вкусовые пристрастия.

В этом факте кроется и ответ на недоуменный вопрос о. Вадима Булатова о том, почему критики Кинчева, Рыбко, меня и таких как я, не создадут лучший, более качественный «миссионерский продукт». Действительно, если бы интеллектуальную и организационную энергию этих людей бросить на миссию, просвещение, то мы уже жили в православной стране. Миссионерство приемлет как «традиционные», так и новаторские формы, миссия многоязыка и многосубкультурна, ибо у миссионеров бывают совершенно разные аудитории. Для людей, разговаривающих с остальными через губу, для которых тот, кто не Моцарт, тот е человек, нужен один миссионерский язык, для другой аудитории, с которой, например, общаюсь я , нужны «справки», социология, «объективки» и пресловутые «агитки» о том, что Церковь поможет решить демографические и геополитические проблемы. И в этих «политагитках» нет ничего нечестного- поможет Церковь своему народу. Поэтому надо не мешать друг другу говорит на своем языке со своей аудиторией, а в идеале - стать полиглотом, таким как Патриарх Кирилл или о. Андрей Кураев.

Однако вернемся к вопосу, поствленному о. Вадимом. Я отвечу на вопрос, почему миссиофобы не займутся «правильным» и «качественным» в их понимании миссионерством. Потому что их идеология является не консервативной и традиционалистской, как они пытаются представить, а ликвидаторской и разоруженческо-дезертирской. Они не только не стремятся к расширению влияния Церкви, к решительному бою с «мироправителями тьмы века сего», а создают удобную, комфортную, действительно антропоморфную, следовательно-либеральную идеолгию Церкви как «принципиально малого стада», вечного «принципиального меньшинства», которое никак не угрожает секулярно-либеральному порядку, добровольно уйдя из мира. Отсюда- сдача всех позиций, народа, страны, ее прошлого, настоящего и будущего. Отсюда- и Мазепа. Это и есть подлинный либерализм и обновленчество, суть которого не сводится к вопросу богослужебного языка, а сводится именно к подчинению Церкви антихристианским силам, ее «самоликвидации», в том числе путем ухода в «доброволлное» «гетто».  Поэтому, в качестве «алаверды» Ивану Семенову и его единомышленникам, отвечаю, что борцы со «стадионной проповедью» и есть «главные враги» Церкви.