О НЕОПЛАТНОМ ДОЛГЕ ПРЕД БОГОМ. СХИИГУМЕН АВРААМ (РЕЙДМАН)

(Евангелие от Матфея, 77 зачало, глава XVIII, стихи 23-35)

Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить; тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и всё тебе заплачу. Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Сегодня на Литургии читалась евангельская притча о государе и его рабе. Чтобы правильно ее понять, нужно обратиться к тем словам Евангелия, которые ее предваряют. Петр приступил к Спасителю и сказал: «Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз?» (Мф. 18, 21). Видимо, в то время существовало мнение, что нужно прощать ближнему, согрешающему против тебя, до семи раз. Говоря откровенно, многие из нас не способны сделать это даже один раз. Бывает, что обида очень долго действует в нашем сердце. Мы едва с ней справляемся, и то, по большей части, лишь потому, что время изглаживает из памяти впечатление от нанесенного оскорбления, тем паче, если это не просто оскорбление, а вред, причиненный нашему имуществу или родственникам. Этого человек совершенно не способен простить, даже один раз. «Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз» (Мф. 18, 22). Слова Господа о том, что нужно прощать семьдесят раз по семь, не следует понимать буквально – прости четыреста девяносто раз. Смысл этих слов другой: нужно бесконечно прощать, сколько бы брат твой против тебя ни согрешил.

После этого Господь произносит притчу: «Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить» (ст. 23–25). Под государем (это Спаситель откровенно говорит в конце притчи) подразумевается Бог, а под рабом – всякий из нас.

Прежде чем преподать поучение о том, как мы должны прощать друг другу взаимные согрешения, притча говорит о почти безграничном долге перед Богом, который есть у всякого. Кажется, что в отношении совершённых грехов люди очень различаются между собой. Одни тяжко и много грешили, а другие, как представляется, с детских лет пребывали в благочестии, стараясь жить по совести. Но перед Богом почти не имеет значения, уклоняемся ли мы от Него и забываем Его при «приличном» образе жизни или при явно греховном. Уклонение от любви к Богу и сама человеческая наклонность ко греху называется первородным грехом: человек при каждом удобном случае предпочитает удовлетворение земных страстей стремлению к Небесному Богу Отцу. Не так важно, много или мало мы грешим. Я говорю это не потому, что совершать тяжкие грехи будто бы позволительно, а, наоборот, потому, что следует понимать: и так называемые малые грехи уводят нас от Бога. Как говорят святые отцы, если малый грех лишает тебя Бога, то он уже не мал.

Наше греховное состояние, наш неоплатный долг перед Богом изображен в притче в образе огромной суммы. По-славянски сказано: «тьма талантов». Буквальный перевод – «десять тысяч талантов». Видимо, эта сумма во времена Спасителя была для Его слушателей баснословной, немыслимой. Ее невозможно было бы отдать, если бы кто-то ее задолжал. «А как он не имел чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить». Если бы мы отдали все, что имеем, если бы претерпели всякие скорби, гонения, притеснения, лишились бы всех земных удовольствий и благ, то и тогда мы едва ли могли бы уплатить свой долг Богу. Все мыслимые утраты изображены здесь под продажей имущества и родственников. При рабовладельческом строе, когда люди владели другими людьми как живыми вещами и могли распоряжаться ими как угодно, вплоть до лишения жизни, было очевидно, что господин, желающий вернуть себе имущество раба, имеет право продать и его самого, и все, что этот раб имеет, в том числе и родственников его, и детей.

«Тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и все тебе заплачу» (ст. 26). Когда нас посещает скорбь, как нам кажется, невыносимая, мы чувствуем, что можем лишиться чего-то весьма дорогого для нас, когда речь идет о здоровье нашем и наших близких, об их жизни и смерти или о лишении имущества, – тогда мы прибегаем к Богу, умоляем Его искренно, от всей души, чтобы Он потерпел, обещаем сделать все, чтобы исправиться и добрыми делами отдать Ему долг. Хотя на самом деле это невозможно, потому что и наши добрые дела, и сама возможность совершать добродетели – это также дар Божий. И мы вновь оказываемся должниками. Мы просим Бога, и, если наша молитва искренна и произносится от всей души, Господь отнимает Свою карающую руку и милует нас. «Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему» (ст. 27) – простил ради молитвы. Само слово «молитва», понимаемое уже в определенном, привычном для нас смысле, первоначально обозначало крайне смиренную просьбу.

«Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен» (ст. 28). «И емь его давляше», – говорит славянский текст. К сожалению, подобное происходит и с нами. Наши бесчисленные согрешения прощены Богом, а мы придирчиво и требовательно относимся к близким, хотя наш долг перед Богом неизмеримо выше того, что должны они нам. От радости, что Господь нам простил все то, что мы должны были бы Ему вернуть своими добрыми делами, покаянием, молитвами, милостынями, терпением скорбей и прочим, – мы могли бы простить те малые обиды и скорби, которые причинили нам ближние. Вместо этого мы требуем справедливости, забывая о том, что по отношению к нам самим Господь проявил не справедливость, а милосердие. Мы требуем, чтобы нам вернули все до конца, попросили у нас прощения, возместили материальный и моральный ущерб, покаялись перед нами. Мы не хотим прощать обид. Иногда мы, вместо того чтобы примириться с человеком, продолжаем ссору. Иногда в душе своей требуем, чтобы Бог наказал обидчика. Мы ждем, чтобы восторжествовала справедливость – справедливость, совершенно не уместная по отношению к нам, тяжким грешникам.

«Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и все отдам тебе» (ст. 29). Конечно, не всегда те, кто нас обидел, просят у нас прощения. Но наша совесть взывает к нам, чтобы мы прощали ближних. Жалость и сочувствие к людям уже представляют наших обидчиков как бы павшими к нашим ногам. Но мы пребываем неумолимыми под предлогом того, что справедливость должна восторжествовать. Однако если она восторжествует по отношению к нашим должникам, то должна также восторжествовать и по отношению к нам, потому что и мы являемся должниками Божиими. Если же мы хотим милосердия от Бога, то должны проявить милосердие к ближнему.

«Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга» (ст. 30). Иногда в ответ на действительное или мнимое зло, причиненное нам, мы отвечаем злом, пытаемся отомстить, причинить человеку такую же, а то и бульшую скорбь. Иногда в душе мы осуждаем человека, считаем его достойным не прощения, а наказания и всяких скорбей. Мы мысленно как бы заключаем обидчика в темницу и требуем, чтобы Бог его наказал.

«Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему все бывшее» (ст. 31). Кто такие «товарищи»? Конечно, можно под ними подразумевать Ангелов, хотя Бог как всеведущий не нуждается в том, чтобы ему что-то сообщали. Притча, используя обычную житейскую ситуацию, образно преподает нам учение о всеведении Божьем. Господь знает обо всем, что происходит в мире и даже в человеческих душах. И сама эта притча обращена прежде всего к нашей внутренней жизни, потому что жизнь человека рождается в его сердце. Господь говорит о злых помышлениях: «А исходящее из уст – из сердца исходит – сие оскверняет человека» (Мф. 15, 18).

«Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища своего, как и я помиловал тебя?» (ст. 32–33). Как Господь, господин наш, может призвать человека? Может быть, речь здесь идет о смерти. Каждый из нас должен постоянно помнить о ней, чтобы оградить себя страхом смерти от стремления ко греху. Но может быть и другая ситуация. Например, становимся мы на молитву. Мы умолили Бога простить наши грехи, а через какое-то время выказали жестокость и неблагородство по отношению к нашим ближним. Вновь становимся на молитву, вновь упросили Бога о прощении грехов, но до вечера опять успели нагрешить. Тогда, встав на молитву, может быть, мы уже не ощутим того, что должно быть в ней: облегчения, чистоты сердца, внутренней легкости. А почувствуем, наоборот, тяжесть грехов, которые вновь навалились на нас: и тех, которые были уже прощены, и тех, которые мы вновь совершили в течение дня. Грехи невыносимой тяжестью придавливают нас, не давая вновь возвыситься к Богу и искренно, как дети к отцу, обратиться к Нему. Итак, мы сами виноваты в том, что вынуждены за все отвечать. Если бы мы научились только этой добродетели – прощать ближним грехи по отношению к нам, – то Господь прощал бы и нам. А ведь Господь прощает не так, как представляется нам: мы бесконечно грешим, а Он бесконечно прощает. Нет, вместе с прощением Господь дает силы не грешить, исцеляет нас от самих страстей, от привычек, влекущих к совершению греха на деле.

«И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга» (ст. 34). Можем ли мы (ведь под рабом из притчи подразумевается каждый из нас) отдать Богу весь свой долг? Слова Евангелия обозначают, что мы будем отвечать за все и ничего нам не простится. Мы никогда не вернем нашего долга, потому что нам не у кого взять, кроме Бога, и никто, кроме Него, не способен нам помочь. Даже святые люди, даже Ангелы, если захотят помочь нам, могут только испросить нам милость у Бога. Поэтому если Бог нас не простит, то никто нам не поможет. Тогда будем мы отдавать свой долг сполна: отвечать даже за самые малые и ничтожные грехи, а тем паче за тяжкие.

«Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» (ст. 35). Мы должны простить ближнего до конца, так чтобы в сердце нашем не было и тени зла – досады или негодования, а тем паче желания мщения. Это очень важно, потому что Бог взирает на сердце, откуда исходят все поступки человека.

Вернемся к тому, что предваряет эту притчу. Апостол Петр спросил Спасителя о том, нужно ли прощать грехи до семи раз. И Господь ответил ему: «Не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз» (Мф. 18, 22). Под суммой в сто динариев в притче изображены бесчисленные согрешения человека перед ближними. Нам кажется, что мы можем простить грубое слово или еще какой-нибудь проступок, и даже несколько раз. Некоторые люди, каких мало, могут с Божией помощью простить и тяжелые проступки. Но кто способен бесконечно прощать, как сказано, «семь раз по семьдесят»? А между тем, грехи, которые нужно прощать «семь раз по семьдесят», – это лишь сто динариев по сравнению с тем долгом, который мы имеем перед Богом, с той бесчисленной суммой в десять тысяч талантов. Даже если человек беспрестанно грешит перед нами, мы должны понимать, что наш долг перед Богом неизмеримо больше. И потому бесконечно должны мы прощать ближнему нашему, чтобы и Бог наш, как милосердный Отец, бесконечно прощал нам неизмеримо большие, бесчисленные согрешения. Аминь.

31 июля 2003 года

http://www.sestry.ru/church/content/confessor/amvonn/p/p_piat/11/1/html_...