О МОЛИТВЕ. Иеромонах Арсений (Минин)

Усердие ваше к удаленной от мира пустынной обители нашей побудило меня потрудиться на пользу общую, сколько было это по слабым моим силам возможно. При помощи Божией, руководствуясь Священным Писанием и указаниями св. Боговдохновенных отцов, я составил небольшую беседу о молитве — с искренним желанием принести вам душевную пользу.

Труд мой состоял более в том, чтобы взять из разных сочинений и свести воедино то, что сказано о корне всех добродетелей — молитве, от которой, как от благоплодного дерева, произрастает все доброе и Богоугодное, так что без молитвенного испрашивания помощи Божией мы не можем совершить ни одной добродетели.

Суеты века отвлекают нас от Бога. Избавиться от пристрастия к ним можем мы не чем иным, как ежедневным размышлением о смертном часе, о Страшном Суде Божием и о неизвестности той участи, какая назначена будет каждому из нас. Это размышление для спасения души всего необходимее: оно очистит нашу молитву от суетных помыслов, оно побудит нас во многом подумать о душе своей.

Когда слышим или с усердием читаем что-либо душеполезное, тогда как бы спадает повязка с душевных наших очей и мы видим ничтожество этого земного, скоропреходящего, и стремимся духом к небесному. Но святые эти чувства, к сожалению, недолго занимают нас; суеты мирские вступают в свою силу, и мы, забыв душеспасительные вразумления, снова погружаемся в море житейских забот, снова забываем, что есть у нас душа и что она должна явиться на суд Божий. В этом случае мы уподобляемся упоминаемому в св. Евангелии камню, на котором посеянное семя не имело корня, и хотя с радостью принято было, но плода не принесло: заботы житейские уничтожили его.

Если вы, возлюбленные о Господе, искренно желаете, чтобы это душеспасительное семя не погибло на почве вашего сердца и принесло плод, то скажу вам, как достигнуть этого: во-первых, призвав Господа на помощь, поставьте себе непременным правилом, от настоящего же дня, каждое утро после молитвы уделять хоть несколько минут на размышление о том, что, может быть, близок уже час, в который душа наша должна разлучиться с телом, и какая судьба ожидает ее по выходе из тела.

Исполняла ли она заповеди Божии? Усердна ли была к св. молитве? Искренно ли любила ближних? Имела ли смирение, воздержание, терпение, заботи лась ли о сохранении своей чистоты? Уготовила ли она себе на небе друзей в св. угодниках Божиих, которые бы походатайствовали за нее пред небесным Правосудием и помогли бы ей при прохождении мытарств? Нет ли на ее совести тяжких грехов, неочищенных сердечным раскаянием и добрыми делами?

Вот на чем надо останавливаться своей мыслью и поставить себе непременным правилом глубоко помышлять об этом каждый день, в продолжение этой жизни, ибо жизнь иногда прекращается мгновенно, смертный час постигает вдруг. Для ежедневных размышлений о спасении души всего лучше назначать время утреннее, следующее тотчас за молитвой: тогда ум бывает свежее и менее озабочен земными хлопотами.

Если же мы упустим из виду это правило, если не установим определенного времени для размышлений о спасении души, то мирские заботы, как волны, могут увлечь нас в море житейское и мы кончим жизнь свою в грехах, смерть застигнет нас неготовыми. Между тем нам известно, что смерть грешников люта, а что следует за ней, то еще страшнее и мучительнее.

В оправдание свое мы обычно ссылаемся на множество дел: «Некогда нам, говорим, ни помолиться с усердием, ни подумать о душе своей». Но как же быть? Разве тогда станем думать о ней, когда переселимся в вечность? Да не поздно ли будет? Для всего есть у нас время и усердие. Нет только ни того, ни другого для души. Душа считается как бы чем-то самым ничтожным, не заслуживающим нашего внимания.

Бедная душа! В каком ты презрении! Тебе не посвящают ни одного часа, тогда как миру и плоти посвящаются все часы суток! Господь почтил тебя Божественным Своим образом, а мы грехами только обезображиваем этот святейший образ. Господь даровал нам при св. крещении брачную светлую одежду, а мы беззаконным житием только омрачаем и оскверняем ее. Господь сотворил душу нашу бессмертную, а мы ей, бессмертной, уготовляем только вечные мучения.

Мы возлюбили телесное паче вечного, скоропреходящее — паче всегда пребывающего. Где же хвастливый наш ум? Он изучает течение небесных светил, проникает в тайны природы, а не может и не хочет понять того, как необходимо спасти данную человеку от Бога душу!

Постараемся, братья, от этого же дня переменить свою жизнь, раскаемся в грехах наших, положим начало новой благодатной жизни, будем каждый день уделять хотя один час на молитву и размышление о душе, — и Божия благодать осенит нас. Тогда безбоязненно предстанем на суд Божий, где каждый из нас примет воздаяние по делам своим.

Кто богоугодно проводит настоящую свою жизнь, особенно кто благодушно переносит скорби, неизбежные на пути жизни, тому уготовано вечное блаженнейшее сожительство с Ангелами Господними, пресладкое лицезрение Божие и неизреченное наслаждение райскими красотами. А кто не заботится о душе своей здесь, того ожидает вечное, неутешное горе по смерти. Душа его, как сказано в Евангелии, ввержена будет в геенну огненную, где будет плач и скрежет зубов.

Призвав на помощь Господа, всегда милосердного к кающимся грешникам, и вверив себя материнскому покрову Владычицы мира и молитвам св. угодников, будем отныне жить богоугодно, поставим себе правилом каждый день помышлять о спасении души своей, и Всеблагий Господь наш не отринет нас, но вчинит с ликами праведных, Ему благоугодивших.

С таковым искреннейшим желанием был и пребуду навсегда.
Ваш смиренный Богомолец,
Иеромонах Арсений.
1875 год, св. Афон.

«Русский Афон»