О Лазаре-бомже и бесчувственном богаче (Лк. 16: 19-31). Священник Филипп Парфёнов

Данная евангельская притча, как и некоторые другие, содержит в себе элементы реализма, смешанные с нарочитым гротеском и гиперболами в повествовании. Лучше всего ее рассматривать в контексте всей 16-й главы Евангелия от Луки. В частности, непосредственно перед этим рассказом Лука приводит следующие слова Иисуса: «Никакой слуга не может служить двум господам… Не можете служить Богу и маммоне. Слышали всё это фарисеи, которые были сребролюбивы, и они смеялись над Ним. Он сказал им: вы выказываете себя праведниками пред людьми, но Бог знает сердца ваши, ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом» (16: 13-15).

За определенной освященностью и иконописностью евангельского текста, особенно в его церковно-славянском изложении, мы часто не вполне ясно себе представляем, с какими людьми больше всего общался Иисус. А ведь шел Он прежде всего к таким, как Лазарь. К таким, выражаясь современным языком, бомжам, на которых нам смотреть было бы не очень приятно, а то, если признаться еще честнее, и глаза бы наши не видели подобных выкидышей общества у дверей своих подъездов, да еще с гноящимися и смердящими ранами на теле! Богач из притчи оказался еще весьма терпимым, раз позволил нищему Лазарю лежать у ворот собственного дома. В богатых кварталах современной Москвы такие не задерживаются ни на минуту, поскольку бдительно отлавливаются полицией.

Да, эти люди зачастую асоциальны. Да, чаще всего или скорее всего они доходят до подобных страданий в своей крайней нищете не без случайной причины, а по собственным слабостям и вредным наклонностям. Но отсюда не следует, что эти люди не достойны милости и сочувствия. Совсем напротив: тот, кто в этой жизни много страдал, может сполна утешиться в будущей. «Блаженны плачущие, ибо они утешатся». Интересно, что в древних списках евангелия от Луки стих Нагорной проповеди, соответствующий первой заповеди блаженств у Матфея («блаженные нищие духом, ибо их есть Царство Небесное»), читается так: «Блаженны нищие, ибо ваше есть Царствие Божие» (Лк. 6, 20). Не «нищие духом», как в общепринятом Синодальном или славянском переводе, а просто нищие (слово «духом» было, очевидно, добавлено переписчиками позднее, в целях гармонической корректировки с евангелистом Матфеем, дабы меньше была заметна разница в повествованиях). Но у того же Луки далее следует и еще один стих, которого нет у Матфея: «Напротив, горе вам, богатые! Ибо вы уже получили свое утешение» (Лк. 6, 24). Притча о богаче и Лазаре, таким образом, развивает этот тезис. Евангелие от Луки можно с полным правом назвать «евангелием для нищих», – богатство в нем обличается весьма жестко. И в то же время даже неверный управитель, растративший имение хозяина, но подсуетившийся в том, чтобы перед увольнением приуменьшить или просто «списать» долг своим подчиненным (Лк. 16: 1-9), получает похвалу за это, и, в качестве назидательного примера, Иисус заключает: «приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители». Именно так, в частности, и поступил мытарь Закхей: своим неправедно нажитым богатством он решил разумно распорядиться: компенсировать в четверократном размере тех, кого вынудил на взятку, а половину оставшегося состояния раздать нищим. И получил отзыв Иисуса: «ныне пришло спасение дому сему» (Лк. 19, 9).

Зато богач из данной притчи получил по смерти горение во внутреннем адском пламени. Здесь стоит отметить, что данный рассказ – вовсе не описание загробного мира с подробностями его устройства, и совсем не в этом его цель. Цель – достучаться до сердец сребролюбцев, живущих исключительно в свое удовольствие, и данными образами пробудить их души от бесчувствия. Отсюда все эти гиперболы, кажущиеся подчас фантастическими (можно подумать, что душа после смерти сохраняет все свои телесные чувства – жажду, жар, прохладу, влагу или сухость); или, с одной стороны, богач общается с Авраамом напрямую, а, с другой, он слышит от Авраама: «между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят». Ясное дело, что ад и рай – не места, но состояния душ. Ад в данном случае для богача – его покаяние, сожаление о прожитой безалаберной жизни, но запоздалое. При жизни он был бесчувствен, но здесь его совесть как божественный голос в душе, до того заглушенный житейскими развлечениями, освобождается и сожигает его самого. Ад не существует с точки зрения Бога («Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих» – Прем. 1, 13), но он весьма реален с точки зрения человека, поскольку один и тот же нетварный свет может восприниматься разными людьми далеко не одинаково. «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» (Ин. 3, 19-21). Трагедия данного богача еще и в том, что он, скорее всего, не был таким уж злым человеком. Он просто жил в свое удовольствие, следуя примерно тому призыву, который можно нередко сейчас услышать: «Бери от жизни всё»! Он не делал ничего явно плохого и преступного, как видно из данного евангельского текста. Но и не делал ничего хорошего… А потому получил ответ: «чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь — злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь».

В богослужебных песнопениях православной Церкви эта притча осмысливается также на 6-й седмице Великого поста, как раз накануне празднования воскрешения Лазаря, уже не приточного, а реального лица. Не только в общих целях возбуждения покаянных чувств, но и в связи с конечным замечанием праведного Авраама о том, что противящиеся Богу и не слушающие Моисея и пророков не будут впечатлены никакими чудесами: «если Моисея и пророков не слушают, то, если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят». Что и подтвердилось после воскрешения Лазаря: озлобленные иудеи, преследовавшие Иисуса, не покаялись, но решили и убить Лазаря, и расправиться с Самим Иисусом: «Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут римляне и овладеют и местом нашим, и народом» (Ин. 11, 48).

Но справедливо ли, что за временные земные удовольствия богач получает уже вечные непрекращающиеся муки? Конечно, эта притча не может служить основанием для утверждения вечных адских мук так, как это иной раз делается, в частности, при ссылках на данный текст Луки. Это притча – просто предупреждение, весьма жесткое и реалистичное. Там того времени, как здесь, уже не будет. И даже здесь иной раз одно лишь мгновение может показаться целой вечностью. И мука, кажущаяся вечностью, в том мире может быть вовсе не в длительности, но в мгновении! А вот изменяется ли состояние грешных душ, в собственном аду мучащихся, в лучшую сторону за рамками земной жизни, это уже другой вопрос, не входящий в цель данного повествования (если б не изменялось совсем, то церковные молитвы за усопших были бы однозначно бессмысленны). Величайший христианский мистик всей церковной истории, преподобный Исаак Сирин, считал, что геенна как продукт человеческих грехов, безусловно, упразднится, однако предостерегал:

«Остережемся в душах наших, возлюбленные, и поймем, что, хотя геенна и подлежит ограничению, весьма страшен вкус пребывания в ней, и за пределами нашего познания – степень страдания в ней. Тем более устремимся к тому, чтобы вкушать любовь Божию через постоянную мысль о Нем и избежать опыта геенны, который происходит от небрежения».

http://www.pravmir.ru/o-lazare-bomzhe-i-o-beschuvstvennom-bogache-lk-16-19-31/