О хананеянке. Протоиерей Алексий Уминский

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Сегодня, в воскресенье перед праздником Воздвижения, мы слышим евангельское чтение, посвященное исцелению дочери хананеянки.

Это очень интересная и одновременно странная история. Христос идет со Своими учениками, а вслед Ему идет женщина, язычница, и кричит: «Помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется!» А Христос не обращает на нее никакого внимания, не слышит, никак ей не отвечает. А она идет за Ним и повторяет эти слова: «Иисус, Сын Давидов, помилуй!»

Интересно — эта женщина, язычница, чужая по крови, по вере, исповедует Его как Мессию, Сына Давидова, как должны исповедовать все верные иудеи. «Сын Давидов» означает — Помазанник Божий, Мессия, Христос. Казалось бы — вот оно, настоящее исповедание веры! И — никакого ответа. Более того, даже ученики уже начинают Его просить отпустить ее, потому что им надоедает настойчивость этой женщины.

Интересный и странный момент из Евангелия. Читаешь и думаешь — почему так, собственно говоря? Ко Христу прикасаются люди, которые вообще ничего не говорят, как женщина кровоточивая, которой вообще по Закону Моисееву невозможно в женской нечистоте прикоснуться к человеку, а уж тем более к Мессии, к Сыну Божьему! А она прикасается, не говоря ни слова, не исповедуя никакой веры, и Он ей говорит: «Дерзай, дщерь! Вера твоя спасла тебя» (Лк. 8:48). А тут такое исповедание веры — и никакого ответа!

Но часто очень многие готовы устами исповедовать Христа, внешним образом показывать, что они верны Ему, а по сути своей остаются настоящими язычниками. Ведь что такое язычество? Это когда вместо Бога у тебя в душе пустота, ложь и нечистота, как об этом говорит сегодняшнее апостольское чтение: «выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому» (2 Кор. 6:17). Так вот, язычество — это нечистота. Это не что-то специально оскверненное, но там, где нет Бога, там всегда будет нечистота. Если в душе человека главное место не занимает Господь, на этом пустом месте будет селиться нечистота. И даже если человеку будет казаться, что главное в его жизни — что-то важное и хорошее, но это не Бог, — все равно это будет язычеством, а значит, ложью и нечистотой.

Очень часто христиане думают, что они христиане, потому что они таковы, например, по факту крещения, или потому что они заходят в церковь и ставят свечи, заказывают молебны, освящают свои автомобили, даже соблюдают посты, даже приходят на Пасху, даже исповедуются и причащаются. Нет, христиане не поэтому христиане, а потому, что для них самое главное в жизни — это Христос, и ничего другого: Его Слово, Его заповеди, Его любовь, желание быть с Ним и любить Его всем сердцем, всем помышлением, всей крепостью своей.

В этом — христианство, а не в том, как мы постимся, как мы исповедуемся, и даже, как это ни странно звучит, не в том, как мы причащаемся. Потому что причащаться мы можем совершенно по разным причинам и совершенно не потому, что любим Христа. Например, кто-то может думать, что если причащаться, то все будет хорошо, это «во исцеление души и тела», в освящение нашей жизни. Вот плохо человеку — надо причаститься, и будет хорошо. Почему после причастия будет хорошо? Кто обещал, что после причастия будет хорошо? Разве мы не знаем, что причастие — это Крест Христов, о котором сегодня говорит апостол Павел? «Я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем» (Гал. 6:17). Для апостола Павла Христос — это настолько вся его жизнь, что он сораспялся Ему. Жизнь, говорит апостол, для меня Христос, а смерть — приобретение.

Вот христианин, вот человек, который по-настоящему исповедует Христа не словом, а жизнью. Он приходит к Чаше, потому что без этого не может жить. И соединяясь со Христом, он соединяется с Его распятием, потому что это Тело ломимое и Кровь изливаемая.

А мы по-разному можем подходить к Чаше, по-разному можем относиться ко Христу, в том числе и так, как эта языческая женщина. Ей, по большому счету, все равно, к кому обращаться. Она наверняка обращалась ко всем жрецам, ко всем магам, ко всем силам — лишь бы помогло, потому что у нее боль, у нее дочь погибает. Самое дорогое в ее жизни теряется, она не знает, куда ей идти. И она идет во все стороны просить у всех — а вдруг что-то поможет? А вдруг где-то отзовется?

Она и ко Христу идет так же, не понимая, к Кому обращается, даже если внешне исповедует Христа Сыном Давидовым. А Христос ее такую не принимает. Он говорит ей: «Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф. 15:26).

Приятно человеку в состоянии горя услышать такие жесткие, такие жестокие слова? Как часто слышишь слова обиды на священника или на Церковь: «Со мной не так поговорили! Мне сказали жесткие, грубые слова! Меня не поняли! Меня не услышали! Я больше в эту церковь не приду!» Как часто мы слышим эти слова и говорим: «Да-да, нашей Церкви действительно есть о чем подумать, ей надо исправляться». Без сомнения, так, конечно…

Но Христос какие слова ей говорит? А она не уходит. Почему? Потому что она прошла за Ним очень долгий путь, путь терпения, смирения, надежды и доверия. Она прошла длинный путь молчания Бога в ее жизни.

Этот длинный путь молчания Бога бывает в жизни каждого человека. Нам этот путь очень тяжек, мы не понимаем, почему Бог нас не слышит, почему Ему трудно нам помочь, когда нам так тяжело. Мы не выносим молчания Бога. А вот она прошла этим путем, а в конце еще получила такие жесткие слова — но приняла их, потому что она себя знает, потому что она знает, кто она такая, и со смирением сказала: «так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их» (Мф. 15:27).

За эти слова Христос сказал ей: «Иди, дочь твоя исцелилась», — потому что с этого момента она по-настоящему стала той, о которой сказал Господь, что верующий в Него не погибнет, но будет иметь жизнь вечную. Она оказалась верующей — верной, доверчивой дочерью. Мы всегда хотим от Него что-то получить, а она прошла и приняла этот путь за Христом, такой тяжелый, такой болезненный, но он оказался для нее настоящим путем к Богу, встречей с Ним, пониманием Его и пониманием себя, путем веры, доверия, смирения и вхождения в стадо овец Израиля. Чужая, из другого скверного мира, она вдруг вошла в истинное стадо Христово.

Этот путь — для каждого из нас, потому что мы сейчас подойдем к Чаше, за этим самым Хлебом, который нельзя, по слову Христа, отдавать псам. Давайте подойдем, как она, как эта хананеянка. Аминь.

2018

http://trinity-church.ru/prior/outreach/o_xananeyanke