О благочестии и благоразумии. Схиигумен Авраам (Рейдман)

(Евангелие от Матфея, 4 зачало, глава II, стихи 13-23)

Мы продолжаем вспоминать события, связанные с Рождеством по плоти Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. С Рождеством по плоти – ибо, родившись в последние времена от Матери без отца, Господь еще прежде всех веков родился, или, правильнее сказать, всегда рождается от Бога Отца без матери. Потому мы и вспоминаем Рождество Господа именно по плоти, когда Он воспринял на Себя человеческое естество со всеми его немощами, являющимися следствием греха, вплоть до возможности умереть. Воспринял все, кроме самого греха. Сегодня, говоря о событиях, связанных с Рождеством, мы вспоминаем бегство Иосифа в Египет с Матерью Господа, Пресвятой Девой Марией, и Богомладенцем Христом.

Волхвы – персидские, или, по мнению некоторых толкователей, халдейские мудрецы – получив откровение вернуться домой другим путем, ушли, не рассказав Ироду, где находится Богомладенец Христос. Тогда, как повествует Евангелие, «Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе, ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его» (ст. 2, 13).

Странным образом в этом страшном человеке, Ироде, смешивались вера и неверие. Он верил в пророчества, но не верил в их непререкаемость, в их неминуемое исполнение. Узнав о рождении Богомладенца Христа, он захотел Его уничтожить, поскольку счел Его – как истинного потомка царя Давида, основателя династии, – претендентом на престол. Ирод понимал, что сам занимает престол незаконно, будучи, во-первых, не из царского рода, и, во-вторых, даже не евреем, а идумеянином, хотя и принявшим истинную религию (может быть, неискренно, по нужде, но, тем не менее, принявшим). Он боялся потерять царскую власть и из-за этого был маниакально подозрительным человеком. Он уничтожал даже своих ближайших родственников, убил своих сыновей и жену, поскольку опасался, что все они могли претендовать на престол. Ирод, как это ни странно, доверял пророчеству в том, что Христос должен родиться в Вифлееме, но не верил в то, что оно обязательно должно исполниться, и предпринял безумный шаг. Иосиф с Матерью и Богомладенцем Христом ночью тайно покинул Вифлеем, так что никто и при желании не мог сказать, в какую сторону он пошел, и двинулся в Египет, по Преданию, взяв и своего старшего сына Иакова, названного впоследствии братом Господним. Иосиф «встал, взял младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет, и там был до смерти Ирода, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: из Египта воззвал Я Сына Моего. Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов» (ст. 14–16).

Предание говорит, что этих младенцев было четырнадцать тысяч – необыкновенно страшное убийство. Ирода действительно можно назвать в своем роде великим – великим по жестокости. Немного было таких царей и государственных деятелей, которые решились бы на столь бесчеловечные дела. Убиваемых младенцев, естественно, защищали их матери и отцы. Нужно иметь в виду и то, что семьи были многодетными и женщины рожали детей вплоть до старости, до такого преклонного возраста, в котором деторождение уже физически становится невозможным. Старшие дети могли быть уже женаты, а младшие – еще пребывать в младенчестве. И если учесть все это, можно сделать вывод, что население Вифлеема было уничтожено практически полностью, поскольку все, так или иначе, участвовали в защите или младших братьев, или своих детей. Кровопролитие было ужасное.

«Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет» (ст. 17–18). Можно понимать это так, будто праматерь Рахиль плачет о своих потомках, столь безжалостно уничтоженных, а можно думать, что пророк таким образом описывает плач еврейских женщин о своих детях. Кроме того, в этих словах можно найти еще один смысл, почти буквальный. Рама, где по Преданию и по сей день находится могила праматери Рахили, расположена приблизительно посередине между Иерусалимом и Вифлеемом. Можно истолковать слова пророка в том смысле, что плач и вопль, вызванные этим бесконечно жестоким злодеянием Ирода, были столь сильны, что доносились до половины пути между Вифлеемом и Иерусалимом, а расстояние между этими городами 18 километров!

«По смерти же Ирода, – се, Ангел Господень во сне является Иосифу в Египте и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и иди в землю Израилеву, ибо умерли искавшие души Младенца» (ст. 19–20). Смерть Ирода после тяжелой болезни была ужасна. Его сын, находившийся в это время в заключении по подозрению в государственной измене, услышав, что отец его умирает, стал кричать, чтобы его освободили. Тогда Ирод велел его казнить. Ирод знал: никто не будет сожалеть о его смерти, люди будут лишь радоваться тому, что такой жестокий правитель ушел из этого мира. Для того чтобы о нем все же плакали, он велел своим телохранителям (а это были наемники – варвары-германцы, жестокие и грубые воины, служившие за плату, преданные своему господину, не знавшие каких-либо нравственных ограничений) убить самых знатных людей в еврейском народе. И когда народ оплакивал этих уважаемых людей, то этот плач поневоле был связан со смертью Ирода. Вот так он справил по себе страшную, кровавую тризну.

Когда же Ирод умер, Иосифу явился Ангел и повелел, чтобы Богомладенец Христос был возвращен в ту землю, где Он впоследствии должен был проповедовать, ту землю, которую населял единственный в мире народ, исповедовавший истинного Бога (хотя и этот народ поддался многим слабостям и заблуждениям), и в которой только и была в то время истинная Церковь. И все, о чем мы сейчас читали, учит нас тому, как нужно мудро избегать опасности и не надеяться на себя, не ожидать чудесной помощи Божией и чрезмерной милости, которой мы недостойны. Если Богомладенец Христос, как обыкновенный человек, спасался бегством, то и мы должны также избегать опасностей и скорбей (если, конечно, это не противоречит нашей христианской совести) и не надеяться чрезмерно на то, что Господь нас всегда защитит. Ведь часто Он защищает нас, вразумляя нас и внушая нам мысль о тех или иных благоразумных поступках.

«Он встал, – говорится про Иосифа, – взял Младенца и Матерь Его и пришел в землю Израилеву. Услышав же, что Архелай царствует в Иудее вместо Ирода, отца своего, убоялся туда идти; но, получив во сне откровение, пошел в пределы Галилейские» (ст. 21–22). Архелай, сын Ирода, также славился своей жестокостью. У Иосифа, возможно, были мысли о том, что нужно поселиться в земле царя Давида: в Вифлееме, или в Святом граде Иерусалиме (чтобы Мессия явился именно в таком знаменитом и святом для верующих людей месте, как Иерусалим), или, по крайней мере, в Иудее (земле, которая по праву принадлежала потомкам царя Давида, ибо Мессия был Царем от колена Иудова). Но он узнал о том, что отправиться туда невозможно, и получил откровение пойти в Галилею, где царствовал также потомок Ирода, но где было более безопасно. Там Господь Иисус Христос мог бы пребывать до того возраста, в котором Он уже сможет явиться миру и начать Свою проповедь.

«И, придя, поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное через пророков, что Он Назореем наречется» (Мф. 2, 23). Мы знаем из Евангелия от Луки, что до Рождества Христова Иосиф жил в Назарете со своею мнимою супругой, которая являлась ему всего лишь обручницей и над которой он был только опекуном. Для переписи они пошли в Вифлеем и затем по откровению вновь вернулись в Назарет, в этот никому не известный, невзрачный город, пользовавшийся даже дурной славой, о чем мы узнаём из вопроса апостола Нафанаила: «Из Назарета может ли быть что доброе?» (Ин. 1, 46). Несмотря на это, святое семейство пребывало в Назарете до того времени, когда Господь Иисус Христос возрос, возмужал и в тридцатилетнем возрасте, как дозволял закон, мог выйти на проповедь. Тогда Он смог объявить Себя Христом – объявить не столько собственно словами, сколько Своими великими чудесными делами.

Так Евангелие от Матфея повествует о событиях, связанных с Рождеством Христовым. А далее о возрастании Господа Иисуса Христа ни апостол Матфей, ни евангелист Лука ничего подробно не говорят по той причине, что Господь жил, как обыкновенный человек, ничем особенно не выделяясь. Все апокрифические сказания, в которых описывается детство Христа, по сути своей являются в лучшем случае благочестивой выдумкой, а в худшем – еретическими измышлениями, служащими для того, чтобы этот таинственный период Его жизни сделать основанием каких-либо лжеучений. Мы не знаем о детстве Спасителя ничего, кроме того, что говорит нам Евангелие. Один только евангелист Лука описывает случай, когда Господь в двенадцатилетнем возрасте, беседуя с книжниками в храме, показал Свою нечеловеческую, сверхъестественную мудрость (см. Лк. 2, 42–51).

Если Господь Иисус Христос, Всемогущий Бог, подчинялся человеческим законам, для того чтобы никого прежде времени не ввести в соблазн и показать, что Он такой же человек, как и все, и обладает совершенным человеческим естеством (совершенным в том смысле, что Он усвоил Себе все человеческое, кроме греха), то мы, будучи немощными и грешными людьми, тем паче должны вести себя так, чтобы среди прочих людей не выделяться ничем, кроме своей чистой совести и благочестия. Разумеется, не нужно выставлять это благочестие напоказ, но нужно делать его неким естественным спутником своего благоразумного христианского поведения. Только в таком случае мы станем, в возможной для нас степени, подражателями Господа Иисуса Христа.

Господь не только сказал: «Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем» (Мф. 11, 29), но и Сам показал пример кротости и смирения. Будучи младенцем, Он бежал от преследования, внушив, как Всемогущий Бог, через Ангела Иосифу, что нужно предпринять. В младенчестве и отрочестве Он скрывал Свои Божественные свойства и жил как обыкновенный человек, обыкновенный отрок, обыкновенный юноша – до тех пор, пока не возмужал и не выступил на Свое служение. Подчас смирение выражается в том, чтобы человек ничем не выделялся среди прочих, был таким же, как и все, за исключением дел благочестия. Если наше благочестие может пострадать, тогда нужно иметь дерзновение отличаться от других людей. В противном случае необходимо смиряться: выглядеть как все, вести себя как все, придерживаться тех обычаев, которых придерживаются все люди в наше время. Но внутренне мы не должны быть похожими на них, но должны питать свою душу учением Христовым, учением Евангельским. Таким образом мы будем подражать Господу Иисусу Христу: жизнью как внутренней, тайной, духовной, так и внешней, – поскольку и Он был подобен всем для того, чтобы всех приобрести, по слову апостола Павла (см. 1 Кор. 9, 19–22).

12 января 2003 года

http://www.sestry.ru/church/content/confessor/amvonn/n/11/2/html_id/for