НОВОЗАВЕТНАЯ БЛАГОДАТЬ. Ольга Немчикова

С развитием современных технологий и медицины термин «старородящая» отодвигается на шкале женского возраста все дальше и дальше. Если еще не так давно этим словом награждали беременную тридцати с лишним лет, то сейчас порог сместился выше примерно на десятилетие.

История знает примеры родов и в пятидесятилетнем возрасте – а христианство говорит о том, что в случае как особой милости, так и особого произволения Божия женщина может стать счастливой матерью и в откровенной старости, уже перешагнув семидесятилетний рубеж. Так было со святой Анной, которая вместе со своим мужем Иоакимом получили высокое наименование Богоотцов: они были родителями Богородицы, положив начало Новому Завету.

***

Святая Анна была дочерью священника Матфана из рода Аарона. У нее было две сестры: Мария и Совия, у которой родится дочь Елизавета, мать Иоанна Предтечи. Сестры вышли замуж в город Вифлеем, а Анна была выдана замуж в Назарет за знатного мужчину Иоакима из колена Иуды, из рода Давида. Что может быть логичнее и естественнее для рождения на свет Божией Матери, чем соединение царского и священнического родов, но именно рождение детей никак не наступало в этом долгом и — во всем остальном — счастливом браке Иоакима и Анны.

Будучи состоятельными людьми, они всегда щедро оделяли бедных, на каждый праздник Иоаким выделял от своего имущества хорошую часть, практически две трети всего имеющегося, которую в свою очередь делил на две половины: одну отправляли в храм, другую – беднякам. Так, в радостях от жизни и в скорбях от бездетности, шли годы, и прошло полвека. Вряд ли удастся представить, что переживала святая Анна при мысли о своей неплодности.

Дело было не только в ее собственном желании стать матерью, немалую роль в ее мыслях должно было играть и то общество, в котором они жили. Деторождение не просто было обязательным – бездетность считалась прямым указанием на немилость Божию, наказанием за какие-то тайные или явные грехи супругов. Примерно эту мысль и озвучил на один большой праздник Иоакиму священник Иерусалимского храма Иссахар, отказавшись принимать от него принесенные в жертву дары. Иссахар сказал, что бездетность Иоакима так явно указывает на немилость Божью, что незачем пожилому человеку приносить свои дары. До такого явного отказа был и еще один случай, когда несчастному праведному и боголюбивому пожилому человеку приводили в качестве обвинения его бездетность.

В очереди к жертвеннику один из соотечественников громко вопросил стоящего перед ним Иоакима, с какой стати тот собирается приносить свои дары и жертвы вперед прочих, ведь совершенно очевидно, что он вообще не имеет права на жертвоприношение, так как у него нет потомства в Израиле.  Страдающий Иоаким удалился в пустыню, где стал плакать, молиться и поститься 40 дней, прося Бога о великом чуде дарования ему отцовства. Там его и встретит ангел, принесший радостную весть, что его молитва будет исполнена.

Но что же Анна? Как она пережила сообщение о том, что ее муж был так оскорблен в Иерусалиме, что бросил все и отправился в пустыню? Что оставалось делать ей – бездетной, поносимой людьми не только в закоулках и сплетнях, но теперь и откровенно в храме? О чем стоило ей переживать больше – об этом, или о том, что супруг, столько лет бывший рядом, не выдержал и отправился куда глаза глядят, неизвестно, когда вернется, да и вернется ли вообще? Острое чувство оставленности людьми, мужем, Богом – вот, что переживала святая Анна в то время.

Как это часто бывает, всё, увиденное вокруг, Анна воспринимала через свое состояние. Однажды, когда она, словно тень, бродила по своему саду, то на лавровом дереве увидела птичье гнездо, в котором над новорожденными птенцами ворковала счастливая мать. Слезы градом полились из глаз женщины, это птичье гнездо, наполненное радостным семейным щебетом, стало для нее последней каплей. Анна воззвала к Богу, призывая Его милость и прося призреть ее молитвы.

— Наверное, я самая грешная из всех жен Израиля, что перед ними так унижена. Все утешаются своими детьми, и только я осталась без этой радости. Все приносят свои дары Богу, и их принимают – и только я одна отвержена от храма Господа моего.

В своем вдохновенном плаче Анна говорит, что даже не может сравнить себя ни со зверями, ни даже с землей – ведь и дикие, злые звери имеют потомство, ведь и земля родит плоды, и только она лишена этой милости. Вспоминает Сарру, в преклонном возрасте родившую Исаака, вспоминает мать пророка Самуила – и просит, просит о такой же милости и для себя, обещая посвятить дитя Богу, если Он сжалится и позволит ей познать радость материнства.

Можно долго рассуждать с человеческой точки зрения, чего больше было в этом плаче: стремления исполнить Закон, женской потребности в материнстве или искренней, пылающей любви к Богу, если с таким трудом достающееся дитя обещают отдать в храм, а не радоваться жизни вместе с ним. С Божественной же, промыслительной стороны всё понятно: как иначе могла воспитываться Пресвятая Дева Богородица, если не в Храме?

Молящемуся в пустыне Иоакиму и рыдающей в саду Анне является один и тот же ангел, приносящий супругам весть, наполняющую их сердца восторгом: их молитвы услышаны, Бог явит свою милость, у них, несмотря на их 70-летний возраст, будет ребенок. А потому сейчас Иоакиму надлежит поспешить в Иерусалим, куда уже отправилась Анна возносить хвалу Богу. Там, у Золотых ворот, состоится встреча любящих супругов, и этот сюжет станет излюбленным для многих художников и иконописцев Средневековья, желающих воспеть это торжество любви, чистоты, веры и верности.

Интересно, что в далекой от воспевания плотских радостей Церкви был установлен так же праздник Зачатия Пресвятой Богородицы – впрочем, разве уместно тут говорить о просто плотских утехах, когда речь идет о свершении Божественного промысла и первого камня в начале совершенно новой, принципиально иной эпохи? (Справедливости ради надо заметить, что в средние века среди простого народа бытовал просто таки культ святой Анны, с подчас грубыми и откровенными составляющими, квинтэссенцией чего можно назвать ярмарочные площадные представления на эту тему.)

Как и обещала святая Анна, их родившаяся дочь, по слову ангела названная Марией, в три года была отведена во Храм, где отныне ей предстояло жить, будучи посвященной Богу. Так чудесно утешенные под старость родители отошли к праотцам вскоре после этого события:  Иоаким прожил несколько лет, а после его смерти Анна провела два года в Иерусалиме, где беспрестанно благодарила Бога за явленную милость, а потом тихо и мирно скончалась в возрасте 79 лет.

Погребение праведной Анны

***

Интересно, что именно с Анны начинается то новое – новозаветное — восприятие, говорящее уже не только о мужчине и его переживаниях, как было, допустим, со страдающим от бездетности Авраамом. Что нам известно о Сарре? Что она злобно выгнала из дома родившую Агарь, а еще смеялась над словами ангелов, что у нее еще будет сын. Однако это лишь фактология, а не рефлексия, уже появляющаяся в случае со святой Анной. Ведь она плачет при виде гнездышка птиц – а про переживания Сарры мы не знаем даже в случае жертвоприношения Исаака, нам известны лишь страдания по этому поводу самого Авраама.

Начало Нового Завета приносит другую милость и другую благодать, вознаграждая за долготерпение не только благородного мужа, но и его смиренную, благочестивую  жену. И первой в сонме этих женщин стоит мать Пресвятой Богородицы Анна.

http://www.matrony.ru/novozavetnaya-blagodat/