Нетрадиционное воспитание ведет к расчеловечиванию

Как противостоять строительству антижизни

фото: Ирина Соловьева

Сегодня многие из нас стремятся воспитать из своих детей успешных людей с лидерскими замашками. Для этого мы фанатично грузим их чуть ли ни с младенчества кружками и школами, демонстрируем примеры успеха в образах известных бизнесменов, ведем разговоры о здоровом эгоизме и приоритете собственных интересов, ратуем за свободу выбора и противимся насилию над личностью. К чему все это может привести, нашему корреспонденту рассказала побывавшая в Кузбассе в рамках фестиваля в поддержку семейных ценностей «Кузбасс - За жизнь-2019» директор Института демографической безопасности, психолог и писатель Ирина Медведева.

– Ирина Яковлевна, в последнее время часто противопоставляют традиционное и нетрадиционное воспитание детей. При этом традиционное звучит в негативном ключе, как консервативное и даже ортодоксальное. Как вы относитесь к этим веяниям современной педагогики?

– Многие путают традицию и консервацию. Консервировать же можно и что-то дурное. А традиция может и должна находиться в развитии. Традиция – это не возвращение в прошлое. Это следование вечному с поправкой на время. Вспомните Золушку. Она была замарашкой, пока фея не нарядила ее в роскошное платье. Тогда все увидели, как Золушка прекрасна. Но ведь она не изменилась, изменилась лишь оболочка. Наша задача – так преподнести традиционное воспитание детям и их родителям, чтобы они увидели, какая она красивая – эта традиция.

– Почему они не видят этого сейчас?

– Потому что кто-то этого не хочет, кому-то это невыгодно. Кто-то, кто хочет разрушить нашу традицию, называет ее варварской, устаревшей, нарочно путая вечное и старое. Вчера я была на конкурсе, где молодые ребята разыгрывали мини-спектакли, посвященные традиционным семейным ценностям. Они делали это с такой искренностью! Потому что, сколько бы их ни натаскивали на пробные браки и свободные отношения, сколько бы ни говорили о безопасном сексе и смене партнеров, они продолжают мечтать о вечной любви. Просто многие стесняются в этом признаться, даже себе. Их уже приучили быть крутыми. Развязность, распущенность и развращенность выдали за современные ценности, но по сути преподнесли вместо них какую-то помойку.

– Но как быть, если традиции, которые должны закладываться в семье, сейчас не прививаются. Многие родители культивируют идею свободы выбора и самоопределения ребенка во всём, даже в вопросах половой самоидентификации. Не отвечает теперь за это и школа, которая начала оказывать образовательные услуги, а о воспитании благополучно забыла. Как ребенку стать нормальной личностью в таких условиях?

– Сложно. Остается надеяться, что в его окружении появится такой человек, который сможет эти основы заложить. Это может быть родственник, тренер, друг, хорошая книга в конце концов. Потому что любой выбор должен основываться на каких-то принципах и знаниях. Он не может базироваться на пустоте. 

А вопрос свободы выбора в гендерном самоопределении – очень больная тема для меня. Эта тенденция по-настоящему пугает. Знаете ли вы, что власти Брюсселя приняли решение о демонтаже фонтана «Писающий мальчик», поскольку, по мнению горожан, он пропагандирует устаревшие представления о половом диморфизме несовершеннолетних. Знаменитая скульптура будет заменена на более нейтральный образ, не привязанный к конкретному гендеру. Вместо писающего мальчика появится гермафродит… Ну как к этому можно относиться? Но писающие мальчики – это мелочи по сравнению с тем, что я увидела на Западе. В Европе, к примеру, предложили заменить гендерные определения отец и мать на родитель-1 и родитель-2. А сестры и братья стали просто родственниками, без половой принадлежности. Это ли не диагноз? Мир таким образом борется с риском перенаселения планеты. Многие страны, в том числе Россия, пропагандируя гомосексуализм, сокращают рождаемость. Это тяжелейшее извращение, которое деформирует, патологизирует всю личность человека. «Грех» в переводе с греческого – «мимо цели». Так вот гомосексуализм – это запредельный грех, это совсем мимо цели, если цель – продолжение рода.

– Но сейчас популяризируются открытые сексуальные отношения. Это ли не путь к демографическому подъему?

– Увы, нет. В Советском союзе секса не было, а уровень рождаемости зашкаливал. Сейчас есть секс, но никто не рожает. А пропаганда открытых сексуальных отношений приводит к гибели таинства любви и исчезновению интимного стыда. Умом современные подростки знают, что нужно быть продвинутыми, крутыми, бесстыжими, их так учат в интернете и с экранов телевизоров, где стыд называется пережитком времени, от которого нужно отказаться. Но их душа чувствует, что происходит что-то невероятно ужасное и подает бессознательные импульсы. Отсюда – частые депрессии и агрессия в подростковой среде. Потому что душа голодная у молодых людей. А хронический голод часто приводит к агрессии, которую сегодня принято называть немотивированной. Как психолог я понимаю, что мотив есть всегда. Другое дело, что он часто бывает скрытым, неявным. Душа жаждет чистой пищи, а ей подсовывают грязное пойло. И она звереет от голода. Когда-то, несколько лет назад мы вдвоем с моей приятельницей буквально восстали против появления в образовательных программах уроков сексуального просвещения. И победили (улыбается). В нынешних школах их до сих пор нет.

Кстати, в западных странах, где давно пропагандируется не целомудрие, а отмена стыда, очень плохо обстоят дела с рождаемостью, зато распространены импотенция и фригидность. Чем больше говорят на эту тему и чем больше обнажают те места своего тела, которые обнажать в культуре не принято, тем хуже сексуальная сфера. Отсутствие и даже недостаток интимного стыда свидетельствует не просто о психических заболеваниях, а о тяжелейших психических расстройствах.

– Получается, мы живем в больном обществе?

– Именно. Мы живем в обществе, которое имеет целый ряд психиатрических симптомов. Только почему-то их выдают за эталоны моды и поведения. Сегодня молодым людям неправильно объясняют, что такое нравственность и что такое крутость. Чувство интимного стыда – стержневое для психически нормального человека. Поэтому, когда людям внушают, что надо его отбросить, их искусственно шизофренизируют, или инвалидизируют психику. Навязывают симптом тяжелых форм шизофрении.

А мода на рваные джинсы и асимметричные крои, близкие к неопрятности, – тоже тенденция, сигнализирующая о психиатрической патологии. Я работала в психиатрической клинике, и там в историях болезней пациентов всегда прописывалось, опрятен человек или нет. Эта мода нацелена на то, чтобы мальчики и девочки стали как можно менее привлекательными друг для друга и не рожали детей. Моду придумывают не молодые люди, ее придумывают хитрые дяди. Это политика сокращения рождаемости.

– А желание родителей видеть в своих детях лидеров – тоже признак нездорового отношения?

– Лидерство как таковое чуждо нашей культуре и генетической памяти русского человека. Много лет назад я попала в гости, где за столом рядом со мной оказалась молодая фольклористка, которая изучала русские былины. Она задала мне вопрос: «Как вы думаете, чем отличается положительный герой русского эпоса, былинный богатырь, от положительного героя в других эпосах?» Я ответила: «Тем, что он всегда встает на защиту слабого». Она разочарованно улыбнулась и сказала: «Так делают положительные герои любого эпоса». А затем добавила потрясающую фразу – герой русского эпоса никогда не выбирает лучшей доли. А нас все время призывают к тому, чтобы мы, расталкивая всех локтями, пробивались в перваки. Нам это чуждо. Детские психологи солидарны в этом: прививание ребенку лидерского мышления зачастую связано с невротизацией детской психики. Это постоянный стресс, напряжение и борьба. По крайней мере, для наших детей. Кавказских детей ориентируют на лидерство. Но для их культуры это нормально. Однажды в магазине я задала вопрос человеку, стоявшему в очереди: «Вы последний?» Нормальный такой, логичный вопрос. Ко мне повернулся мужчина, как это принято говорить, кавказской национальности, и сказал: «Запомни, я никогда не бываю последним». Я запомнила. Это очень полезно для детского психолога, который в Москве работает с детьми самых разных национальностей. У чеченского, грузинского, дагестанского ребенка, когда он говорит: «Я первый! Я буду первым!» – это норма. Если же русский ребенок, прыгая на стуле, кричит: «Я, я, я, можно, я!» – это сигнал о легкой патологии.

– А как вы в целом оцениваете повсеместную ориентацию сегодня на успех во взрослой среде?

– Сейчас всем внушают, что главное – это успех. Но это ерунда. Это все проходит. Сейчас девчонкам рассказывают, что сначала надо сделать карьеру, а потом рожать детей. Глупые и вредные внушения. Карьере конца нет. Чем большее ее делаешь, тем больше хочется двигаться дальше. Потом наступает момент, когда карьера в приличном состоянии, а возраст прошел или с мужем рассталась. В итоге эти женщины подходят к пенсии – ни детей, ни внуков, ни мужа. Так разрушается женская судьба. И опять же снижается рождаемость.

В моей жизни было знакомство с одним видным и очень богатым человеком, которых принято называть олигархами. У него были огромные деньги, дорогие машины, друзья банкиры, он был миллиардером. Однажды, спустя длительное время после первого знакомства, он позвонил мне и попросил о встрече. Когда он появился на пороге моего дома, я увидела беспомощного человека, который потерял зрение. Я предложила ему помощь в поиске вариантов лечения его недуга. Но он отказался. Сказал, что все то время, которое он потратил на зарабатывание денег, его внутренний человек был заброшен. За ним никто не ухаживал. И, видимо, болезнь случилась для того, чтобы он вспомнил о нем и обратил на него внимание. Этот мужчина попросил меня помочь написать книгу для маленьких детей о том, как ухаживать за своим внутренним человеком. В ней он собирается рассказать им, что настоящий успех – это когда твой внутренний человек ухожен и воспитан. А не в том, сколько ты имеешь денег и каков твой карьерный уровень. Часто к этим мыслям люди приходят благодаря вере.

– Но, чтобы найти этот путь через веру, нужно быть зрелым человеком с богатым жизненным опытом. А дети в определенном возрасте переживают кризис веры, когда они начинают анализировать события, выстраивать причинно-следственные связи, сталкиваться с жизненными неудачами. Что делать в этом случае?

– Проводить их терпеливо через этот кризис веры. Да, в определенном возрасте влияние друзей так велико, что может вселить сомнение во многих моментах. Но это временное явление, как и сам переходный возраст. Не волнуйтесь – что посеяно в детстве, рано или поздно прозябнет, прорастет. Надо набраться терпения и продолжать демонстрировать ребенку свою духовную жизнь.

– И все-таки, возвращаясь к вопросам воспитания и современных тенденций, как вы думаете, наше общество обречено?

– Я думаю, что это должно скоро закончиться. Мне кажется, что и наша власть, и уж тем более наш народ все меньше и меньше хотят так жить. В людях есть нравственный инстинкт, какой-то внутренний нравственный кодекс, который разрушить не так просто. Несмотря на то, что сегодня расчеловечивают людей и заставляют вместо жизни строить антижизнь, я поражаюсь, сколько мы имеем сохранных детских душ при столь жесткой информационной агрессии. А значит, это не тупик.

Беседовала Ирина Соловьёва

Источник: Московский комсомолец