Несгибаемые в вере. Михаил Тюренков

В последние дни многие светские СМИ, прежде особо не интересовавшиеся религиозной проблематикой, обратили особое внимание на решения состоявшегося 24 декабря 2015 г. заседания Священного Синода Русской Православной Церкви. Многочисленные обсуждения церковных кадровых перестановок напомнили мне конспирологические расследования, имеющие мало общего с реальностью, но неизменно интригующие. И в то же время даже православные издания практически обошли стороной синодальное решение, имеющее не меньшее политическое значение, нежели кадровые изменения в церковном руководстве. Речь о включении в месяцеслов (календарь святых) Русской Православной Церкви священномученика Максима Горлицкого (Сандовича).

Агиополитика как феномен

Казалось бы, за последние десятилетия было канонизировано несколько тысяч новомучеников и исповедников XX века. А потому, как считают некоторые, нет ничего удивительного и особенно интересного в том, что церковный календарь пополнился еще одним именем. С подобным суждением, к сожалению, достаточно широко распространенным, нельзя согласиться. И не только потому, что каждый из новомучеников являет пример уникальной судьбы, а все эти судьбы едины в верности Церкви Христовой «даже до смерти». Подвиги этих людей и их молитвы перед Престолом Божиим, вне всякого сомнения, влияют не только на внутрицерковные процессы, но и на реальную мировую политику. Так, около 10 лет назад православный политический публицист Егор Холмогоров подробно описал этот феномен, назвав его агиополитикой:

«Подобно тому, как геополитика претендует на то, чтобы обобщить опыт влияния фактора земли и географии на политику, так агиополитика берется за объяснение той же политики с другого конца. Ее задача — понять политическое через сакральное и увидеть место (чаще всего решающее) сакрального в политическом. Агиополитика заключает в себе размышление и о непосредственном влиянии Бога на историю, и о божественном влиянии через святых».

И если рассматривать общецерковное прославление священномученика Максима Горлицкого с агиополитической точки зрения, становится ясно: отныне этот святой всецерковно признан одним из Небесных покровителей всего Русского мира. И для того чтобы эта мысль стала более ясной, обратимся к страницам жития священномученика Максима, удивительно короткой, но очень яркой 28-летней жизни настоящего православного христианина и русского патриота.

«Я русин был, есмь и буду»

Будущий священномученик родился в 1886 году в Австро-Венгрии на исторической территории, именуемой Лемковщина. Издревле эти земли населяли древнерусские племена. А потому и на рубеже XIX-XX столетий, несмотря на многовековое иноплеменное господство, здесь сохраняли память о единстве со Святой Русью, а сами себя именовали «русинами», «руснаками» или просто «руськими».

Отец Максима Сандовича был греко-католическим псаломщиком, что, однако, отнюдь не означало его отстраненности от православной веры. Напротив, именно в эти годы среди русинских униатов широко распространилось движение за единство с Русской Церковью и переход (а точнее, возвращение) в Православие. Первым идеологом этого движения стал закарпатский греко-католический священник Иоанн Раковский (1815-1885), положивший жизнь за русское православное единство. И именно к этому движению присоединился юный Максим Сандович, в 22 года покинувший Австро-Венгрию и ставший послушником Почаевской Лавры.

Получив духовное образование в Житомире, Максим Сандович был рукоположен в священный сан владыкой Антонием (Храповицким), широко известным иерархом Русской Церкви, одним из организаторов православно-монархического Союза русского народа. Владыка предлагал молодому священнику остаться в Российской империи, однако отец Максим решился покинуть ее пределы. Ему не терпелось начать проповедовать на родной Лемковщине, присоединяя своих земляков к Православной Церкви. И это было по-настоящему героическим шагом, поскольку в те годы австро-венгерские власти крайне враждебно относились к православным русинам, считая их «российскими шпионами».

«Львовский процесс» над русинскими патриотами

Не прошло и года, как в марте 1912 года отца Максима Сандовича арестовали вместе с несколькими единомышленниками и перевезли во Львов, где обвинили в шпионаже в пользу Российской империи. Однако быстро осудить и приговорить русинских патриотов не получилось. Начался долгий судебный процесс, получивший большой резонанс в международной прессе (в том числе в ведущей российской газете «Новое время»).

Сами по себе призывы присоединяться к Православию (а именно этим занимались священники Максим Сандович и Игнатий Гудима) в Австро-Венгрии не являлись противозаконными (равно как организация курсов изучения русского языка, чем занимались их соузники Семен Бендасюк и Василь Колдра). А потому основными пунктами обвинения стали шпионаж и подготовка к сецессии, то есть отрыву от Австро-Венгрии Галиции и Лемковщины для дальнейшего их присоединения к Российской империи. Нужно сказать, что эти обвинения активно поддержали украинские националисты, на тот момент пребывавшие еще в зачаточном состоянии, но уже учившиеся ненавидеть все русское.

Огромный резонанс получил приезд в зал суда членов российской Государственной думы, трое из которых были в священном сане. Они вошли в зал, обратившись к арестованным со словами: «Целуем ваши вериги!» Но какими бы ни были чаяния этих русинских патриотов, сами они реальной политической деятельностью не занимались. А потому Львовский суд был вынужден оправдать их и выпустить на свободу из зала суда. Однако мученический путь отца Максима только начинался.

Львовский процесс завершился незадолго до Первой мировой войны, с началом которой австро-венгерские власти усилили репрессии против русинского населения. Они снова арестовали отца Максима, на этот раз вместе с его беременной женой, пожилым отцом и несколькими односельчанами, принявшими православную веру. Всех их посадили в тюрьму в Горлицах, а уже 6 сентября 1914 года без какого-либо судебного разбирательства отцу Максиму объявили смертный приговор, вывели из камеры и расстреляли во дворе тюрьмы на глазах у жены, отца и всех арестованных православных. Падая на землю, страдалец воскликнул: «Да живет русский народ! Да живет святое Православие! Да живет Святая Русь!» В ответ на это один из палачей настолько разъярился, что бросился на мученика и заколол его кинжалом.

Русинская трагедия XX века

Но и на этом русинская трагедия не завершилась. В эти же дни сентября 1914 года власти Австро-Венгрии основали первые в истории человечества концентрационные лагеря «Талергоф» и «Терезин», куда поместили десятки тысяч жителей Галиции, Буковины и Закарпатья, симпатизирующих или предположительно симпатизирующих России (согласно доносам со стороны поляков и украинских националистов). Для освобождения русинам было достаточно отречься от своих корней, назвавшись украинцами, но тысячи простых крестьян отказались предать свою историческую память.

Не выдержав талергофских пыток, соузник отца Максима Сандовича священник Игнатий Гудима помутился рассудком. И до конца своих дней вел жизнь юродивого в родных галицийских Детковцах. Пока нацистские солдаты в 1941 году не расстреляли этого пастыря на глазах односельчан. Именно в годы Второй мировой войны нацисты и бандеровцы сделали все, чтобы нанести последний удар по русинам Галиции. И даже после освобождения этих земель войсками Красной армии советские власти не позволили возродить русинское движение. Всех восточных славян Галиции, Закарпатья и Буковины насильно записали «украинцами». Несмотря на то, что русинские деятели того времени, включая также прославленного Русской Церковью схиархимандрита Алексия (Кабалюка), написали Сталину прочувствованное письмо:

«Не дайте в обиду самой западной окраины Земли Русской. Защитите ее. Не допустите, чтобы наше маленькое русское племя, удержавшееся в течение тысячи лет на юго-западных склонах Карпат, было стерто с лица земли в момент величайших побед русского оружия. Спасите русский край, который русские ученые (профессор Ключевский) считают колыбелью русского народа. Русская история Вам этого никогда не забудет».

Увы, тогда, в 1945-м, к русинам никто не прислушался. А потому, в момент отделения Украинской ССР от Советского Союза, лишь немногие русинские активисты пытались протестовать против отрыва Закарпатья от исторической России. Но, несмотря на то что население этого западнорусского края в значительной степени утратило свою русинскую идентичность, память о своих святых здесь хранят с особым благоговением даже сегодня, когда каноническое Православие на территории Украины подвергается самым настоящим гонениям. И именно поэтому недавнее причисление к лику святых священномученика Максима Сандовича может стать началом возрождения русинского движения, символ которого — последние слова этого великого подвижника:

«Да живет русский народ! Да живет святое Православие! Да живет Святая Русь!»

tsargrad.tv

http://www.mgarsky-monastery.org/kolokol/nesgibaemye-v-vere