Не бояться говорить об ошибках. Протоиерей Алексий Уминский

Отец  Алексий, уже несколько  лет как  уже  совершенно естественно  крестить ребенка, венчаться, бывать в храме. Однако произошла ли перемена в людях? Стало  ли общество более  нравственным? Как сегодня люди относятся к Церкви? Насколько значим ее голос в обществе?

Что значит общество? В России сегодня нет единого  общества, и у людей нет общих  ориентиров. Общество дезориентировано в понимании всего – и прошлого, и настоящего и будущего. Кто-то считает своими корнями культуру соцреализма или советского общества; кто-то стремится во что бы то ни стало отыскать в глубинах веков образ Святой Руси; других интересует исключительно западная культурная среда.

Потеряна некая  фундаментальная идентичность народа. Среди жителей России бытуют диаметрально противоположные представления о правде, честности и истине, которые сосуществовать могут с большим трудом.

В нашем обществе нет единства, а есть масса разрозненных групп. Одной из них является церковное сообщество. На сегодняшний день это наиболее консолидированное и наиболее адекватное своему происхождению, так сказать, конгениальное сообщество. Оно само себе принадлежит. И тем самым вызывает совершенно особенную реакцию людей, в него не входящих.

Надо понять, почему именно так, а не иначе, другие сообщества реагируют на Православную Церковь, которая сегодня становится действительно активным их участником, и более того, явно имеет за собой цель на эти сообщества влиять: консолидировать, предлагать общее понимание того, что мы называем справедливостью, добром, милосердием, любовью, свободой.

Готовы ли сегодня внецерковные или малоцерковные сообщества воспринять то, что им предлагает Церковь?

Надо определиться с тем, как сама Церковь себя оценивает и как  она смотрится со стороны. Нам, людям церковным, чаще всего кажется, что мы всегда и во всем правы, и нас  иначе, кроме как как  с положительной  точки  зрения, оценивать нельзя. Поэтому мы так удивляемся, когда сталкиваемся с негативным отношением к Церкви. «Что же такое, мы хотим доброго, стремимся по-настоящему всем помочь, и мы вообще-то хорошие, у нас намерения добрые! Почему же нас так не принимают, не любят?»

С одной стороны, сообщество наших людей не привыкло к такой  Церкви, какой она стала сегодня. Церковь не та, что была в России до революции. Иные отношения с государством, другая мера влияния на людей. Да и люди уже другие.

Сознание Церкви теперь не такое монолитное, каким оно  было в прежние века. Потому что  Церковь состоит, прежде всего, из новообращенных. Она как плавильный котел принимает  людей совершенно разных убеждений, культуры, образования. В Церкви нет фейс-контроля, в ней сосуществуют верующие любых взглядов, от крайне фундаментальных и правых до совершенно либеральных и модернистских. И все это — Церковь.

Церковь не требует  ни от кого отказаться от своих личных убеждений – политических, иных. Не убеждения меняются — меняются люди. Изнутри. Те же политические амбиции в идеале становятся для них второстепенными или третьестепенными. Во главу угла ставится образ Христа. И вот этот образ уже  корректирует взгляды человека — если человек сам того захочет, конечно, если впустит в свое сердце слова Евангелия.

В чем ключевые причины  того, что люди критикуют  Церковь?

Во-первых, многие сообщества хотят видеть Церковь своей союзницей. И когда Церковь не проявляет энтузиазма в этом навязанном ей союзничестве, начинают ее критиковать. «Как же так, ведь Церковь должна быть именно с нами, разделять именно нашу точку зрения!» Такая логика присуща многим. И националистическим, и либеральным, и многим другим сообществам.

Люди не всегда хотят от Церкви проповеди о Христе. Чаще всего они хотят всего лишь, чтобы она поддерживала их локальные убеждения, взгляды. Но Церковь на это никогда не пойдет. И неизменно будет порицаема за такую несговорчивость.

Есть и вторая глубинная  причина критики в адрес Церкви. Это тоска по идеальному обществу, которая живет в сердце каждого человека. Мы мечтаем в своей жизни встретиться с неким идеалом, идеальным собранием людей, к которому сможем радостно примкнуть. Та же идея коммунизма в основе своей тоже имела жажду идеального общества.

И в лице Церкви люди также хотят обрести идеал. Годится ли она на роль идеального сообщества? «Если да, то почему тогда вы, верующие, не такие, какими должны быть?» Это самый серьезный вопрос, который сегодня звучит в  адрес Церкви.

Почему Церковь, говоря о правде человеческой, не являет до конца пример этой правды? На это мы часто не знаем честного ответа, потому что боимся  признаваться в том, что мы «не такие». Мне кажется, что сегодня настал момент, чтобы стать открытыми для общества. Если мы хотим доверия, нам не надо бояться признавать свои ошибки, не надо делать вид, что все хорошо.

Поверьте, люди с благодарностью воспримут, если Церковь честно поделится  своей болью, своей слабостью, смело  скажет, что «не все получается, потому что мы, верующие, далеки от совершенства».

Православные часто  говорят, что нельзя в таком покаянии уподобляться католикам. Но почему?

К примеру, каждый новый  гомосексуальный скандал и каждое новое покаяние Католической церкви в нем широко освещаются в российском православном интернете.  Новости  о католиках с удовольствием перепечатываются и тиражируются. Значит, считаем такие покаяния важными? Если считаем такие разоблачения «внутренним делом Церкви», то честнее будет и о католиках промолчать.

Излюбленная наша тема — то, что «на Западе все плохо». А у нас все хорошо, так? Почему мы заминаем истории, которые нельзя утаивать? Я имею в виду, например, случай с Боголюбовым. Вместо того, чтобы честно рану на теле Церкви вскрыть и залечить, мы делаем вид, будто ничего не происходит.

Нельзя создавать  для самих себя иллюзию, что у нас все идеально. Церковь — живой организм. Раз она живет, то и болеет. У нас есть святые, но есть и достаточно много людей, которые Церковь позорят.

Когда Церковь только учит других, но сама себя не учит, общество это подмечает. Поэтому мы нередко сегодня видим негативное отношение к Церкви со стороны думающих, ищущих людей, со стороны молодежи, которая очень чутко реагирует на правду и неправду.

Если мы сегодня  хотим заслужить доверие молодежи, если мы хотим сегодня сделать  эту молодежь церковной, то мы не вправе идти по пути комсомола, по пути создания номинальных организаций, которые «всех разом обучат истине». Если Евангелие проповедуют человек, у которого хорошая машина, счет в банке, который сыт и лоснится от самодовольства, кто поверит ему?

Современные передачи о православии  и популярные ток-шоу ярко показывают, с чем ныне ассоциируется у телевизионной аудитории Церковь. Церковь — это «что-то такое про дресс-код, про сращение с властью и про скандалы типа Боголюбова». Получается, что в медийном пространстве весь спектр вопросов, связанных с Церковью, абсолютно не имеет отношения ко Христу….

Говорить о Христе — это очень сложно для СМИ. Этого разговора предпочитают  не касаться. Намного приятнее  и понятнее для толпы споры  о дресс-коде.

Церковь пытается давать обществу какие-то указания, которые общество, конечно, слушать не желает.

Мне кажется, чтобы  сегодня говорить о таких вещах, как дресс-код или анонимность  в интернете, Церковь должна выбрать  правильную тональность. Потому что  в таком тоне, как это делается сегодня, говорить с обществом нельзя. Церковь не имеет возможности одеть всех в паранджу и Слава Богу, что она таким правом не обладает! Каждая церковь должна подчеркнуто напоминать, что «мы вообще-то отделены от государства, и если о чем-то говорим с обществом, то просто выражаем свои взгляды, не более того».

Одна ремарка. Само понятие дресс-кода нуждается в  пояснении. Не может быть «общероссийского дресс-кода». Это оксюморон. Дресс-код  — это форма одежды для какого-то одного места. Разговор, который инициировал отец Всеволод Чаплин, идет не о дресс-коде, а о культуре в целом, которая в современном обществе отсутствует.

Церковь имеет право  называть вещи своими именами. Но тон  надо выбирать ни  в коем случае не педагогически-командный и не похожий на то, о чем говорил Марат Гельман в «Поединке» с отцом Всеволодом Чаплиным, что  ему все время кажется, что с ним говорит ЦК КПСС. Это слышится сегодня не только Маратом Гельманом, и этой ассоциации надо обязательно избежать.

Источник: Православие  и мир