Наука быть свободными. Елена Балаян

О Чине омовения ног

О предшествующих Пасхе последних днях Страстной недели всегда говорится и пишется много: и о Страстной пятнице, и о выносе Плащаницы, и о Великой субботе, и, конечно же, о Пасхальной литургии, такой невероятно счастливой и радостной. Но мне в этот раз захотелось остановиться на Чине омовения ног, когда архиерей в Великий четверг, его еще называют Чистым, омывает ноги двенадцати священникам, в память о том, как Сам Христос накануне Своей смертной казни омыл ноги Своим двенадцати ученикам.

В Евангелии об этом мало сказано, но можно себе представить, какой это был для апостолов шок, когда их божественный Учитель стал выполнять работу, которую до этого всегда выполняли только слуги и рабы. Господа в Иудее времен Христа никогда никому таким образом не служили, это было просто невозможно себе представить, это считалось унизительным. С какой стати, к примеру, фарисей, достигший высокого положения в обществе будет мыть кому-то ноги? Да никогда в жизни! А тут вдруг – такое.

Неслучайно Петр, которому Христос решил омыть ноги первым, говоря современным языком, чуть не упал со стула, когда Христос склонился над ним и над тазиком с водой. И со всей присущей ему горячностью завопил, умоляя, чтобы Христос этого не делал. И лишь когда Господь «припугнул» его, что в случае сопротивления он не будет «иметь части» в Царствии Небесном, Петр испугался пуще прежнего и мигом согласился. Все это очень трогательно.

А для апостолов, возможно, это было слишком. «Toomuch», как сказали бы англичане. И кажется, даже Петр не до конца понимал, зачем все это надо и почему он в случае отказа не будет иметь части.

Пусть, если это не так, кто-то из отцов меня поправит, но я не думаю, что все так линейно: дал омыть ноги – получил часть, не дал – не получил. Просто Христос хотел приучить своих учеников к новому типу жизни и мышления, кажущегося абсурдным для дохристианского сознания, пусть даже не языческого, а монотеистического.

Омывая Своим ученикам ноги (а омовение это было не только гигиенической процедурой, но и религиозным обрядом), Христос переворачивал картину мира. Точнее, наоборот: ставил ее с головы на ноги.

Христос ставил во главу человеческого бытия любовь. А для любви нет такой милости, нет такой службы и такого дела, которое было бы для любящего унизительно. И поэтому тот, кто хочет быть первым в Царствии Небесным (первым – не значит лидером, а просто кто хочет там быть и иметь блаженство), тот пусть да будет всем слугой.

Неудивительно, что фарисеи Христа возненавидели. Они-то быть слугами никому не хотели...

Но милость надо уметь не только дать, ее надо уметь принять. Надо иметь подлинное смирение и подлинную любовь, чтобы тот, кого ты так любишь и перед кем, возможно, трепещешь, омыл тебе ноги. Или еще что-нибудь подобное сделал. И своей «угрозой», которая, конечно, и не угроза вовсе, Христос Петру как бы сказал: «Научись это принимать. Научись быть и дающим, и принимающим, потому что в этом – соль, это очень важно».

Чин омовения ног показывает нам, что Божественная любовь выше всех возможных разделений на земле, выше чинов и званий, сословий и должностей. Вся эта властная и иная вертикаль – полная ерунда перед лицом Божественной правды. Она, может, и годится для земного употребления, но никак не годится для вечной жизни. И поэтому архиерей не говорит: «Как это я буду умывать им ноги? Я ведь архиерей, а они мои подчиненные!». Но он этого не говорит, потому что понимает: возможность оказать милость тем, кто ниже тебя по общественному статусу, политической или церковной иерархии, – большая удача.

И священники не подражают первой реакции Петра и не говорят: «Нет-нет, Владыка, что Вы! Как можно! Я не достоин! Давайте я сам себе лучше ноги омою!» Потому что понимают: достоинство мерится не этим. А в сопротивлении может крыться и гордость, и человекоугодие, и даже лизоблюдство. А там, где есть все это, нет свободы и нет подлинной любви. Так будем же свободными!

Газета «Саратовская панорама» № 13 (992)

http://www.eparhia-saratov.ru/Articles/nauka-byt-svobodnymi