Надвратный храм Иоанна Предтечи Троице-Сергиевой Лавры

Надвратная церковь Рождества св. Иоанна Предтечи. Вид с юго-запада. Фото: Сергей Аванесов / russianold.ru

Сегодня мы отправляемся в один из старейших и знаменитейших русских монастырей – Троице-Сергиеву лавру, что в Сергиевом Посаде. И начнём мы описание монастырского ансамбля по ходу естественного движения пешехода, то есть с главного входа в обитель. Мы поговорим о надвратной церкви лавры – одной из архитектурных доминант всего монастырского комплекса. Но на самом деле это будет разговор сразу о трёх разных храмах. Впрочем, обо всём по порядку.

В самом начале формирования ансамбля Троицкого монастыря центром пространственной композиции обители стала поставленная преподобным Сергием Радонежским и его братом Стефаном деревянная церковь в честь Пресвятой Троицы (1340). От этой центральной доминанты отстраивался «регулярный план» монастыря в форме почти правильного прямоугольника: по его сторонам стояли кельи, обращённые окнами на центральную площадь, где возвышались соборная церковь и трапезная; весь монастырь, включая общие огороды, житницы и другие хозяйственные постройки, располагавшиеся позади келий, окружала рубленая ограда (тын).

Над главным входом обители, с её восточной стороны была поставлена ещё одна церковь, посвящённая святому Димитрию Солунскому. Деревянный храм помещался на деревянных воротах и был посвящён небесному покровителю Московского князя Дмитрия Донского, бывавшего в монастыре и принимавшего благословения преп. Сергия. Следовательно, надвратный храм, скорее всего, был возведён при жизни князя Дмитрия Иоанновича († 1389), а значит, и при жизни преп. Сергия († 1392). Так ещё в XIV веке определилось место надвратной церкви Троицкого монастыря. Как могла выглядеть деревянная церковь на деревянных воротах, мы можем себе приблизительно представить, взглянув, например, на сохранившийся экземпляр такого рода сооружений на башне Илимского острога (1667).

В 1408 году монголы во главе с ханом Едигеем (Эдиге) во время неудачного набега на Москву сожгли Клин, Дмитров, Ростов, Переславль-Залесский, Нижний Новгород и Сергиев монастырь. Преемник Сергия Никон с помощью московских князей заново отстроил обитель, при этом во всём повторяя прежнюю планировку. Возобновлён был и надвратный храм. Изменения коснулись лишь ядра монастырского ансамбля: в 1422 году происходит торжественная канонизация преподобного Сергия, и вместо деревянной церкви над его гробницей возводится Троицкий собор из белого камня. К концу XV века обитель выглядела весьма живописно. Весь монастырь, территория которого лишь немногим уступала современным размерам, окружала рубленая стена с башнями и церковью над главным входом.

История надвратной церкви Троице-Сергиева монастыря получает развитие с началом постройки новой стены обители при игумене Памве. Это строительство начинается как раз с въездной башни, которую возводят в кирпичном исполнении в 1512–1513 годах. На башне помещают надвратный храм в честь основателя обители – преподобного Сергия Радонежского. При этом Симон Азарьин († 1665), келарь и казначей лавры, утверждает, что после постройки каменного храма была сохранена и прежняя «брусяная» церковь, которая располагалась «по левую сторону алтаря, на всходе, против лестницы, а разобрану, сказывают, церковь в осадное время», то есть чуть ли не через сто лет (об «осадном времени» речь ниже).

Работы по сооружению ворот с храмом происходят при московском великом князе Василии Иоанновиче († 1533), в честь небесного патрона которого – святого Василия Парийского – в надвратном храме освящается южный придел. В первой части «Краткого Летописца Свято-Троицкой Сергиевой лавры» середины XVI века сообщается, что лета «7021-го поставлены в Сергiевѣ монастырѣ ворота кирпичны, а на вороте<хъ> храмъ преподобнаго отца Сергiя чюдотворца, а на правой странѣ придѣлъ Василiй Парiйскiй». Более поздние источники (и, соответственно, их менее информированные авторы) ошибочно утверждают, что придел был освящён в честь святого Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской.

Строительство в Русском государстве в начале XVI века велось на фоне постоянных военных действий. В 1510 году в состав России был включён Псков, в 1512 году впервые за многие десятилетия произошли набеги из Крыма, в 1513 году завершилась неудачная осада русскими Смоленска. Если сооружение святых ворот с надвратной церковью преп. Сергия в Троицкой обители продолжалось и в таких сложных условиях, то это с очевидностью свидетельствует о том значении, которое придавали этому строительству и великий князь, и всё общество.

Кто освящал новопостроенную церковь, неясно. Одни источники указывают на то, что она была «освящена в 1514 году в присутствии великого князя Василия Иоанновича Варлаамом, митрополитом Всея России» (наместник лавры иеромонах Павел, 1790); другие пишут, что в 1514 году «Декабря 15 дня она освящена в присутствии великого князя Митрофаном, епископом Коломенским» (протоиерей Александр Васильевич Горский, 1842). Во всяком случае, зимой 1514 г. надвратный храм становится действующим. На паперти Сергиевской церкви была устроена звонница с двумя колоколами. В Описи Троицкого монастыря 1641 года читаем: «Церковь чудотворца Сергия на воротех камена, глава и крест обиты немецким железом, а в ней двери царские, сень и столпцы <…>. В приделе Василия Парийскаго двери царские, сень и столпцы <…>. У церкви же Сергия чюдотворца два колокола не велики». При этом вся ограда монастыря по-прежнему оставалась деревянной.

Надвратная церковь преп. Сергия (1513) и Братский (Предтеченский) корпус келий (1650). Реконструкция В. Балдина и А. Устинова. Фото: russianold.ru

Посвящение надвратного храма преподобному Сергию свидетельствует о новом росте его почитания в XVI веке. А начало этому почитанию было положено, как мы знаем, сооружением первого на Руси (и тоже надвратного) храма в честь преп. Сергия в Великом Новгороде, на Владычном дворе новгородского архиепископа (1459).

Возведение храма во имя преподобного Сергия оказалось только первым шагом в процессе строительства новых стен и башен Троицкого монастыря. Само это строительство было инициировано и осуществлено уже под руководством и наблюдением царя Иоанна Грозного. Грандиозная стройка началась в 1540 году и продолжалась десять лет. При этом новая линия стены была несколько сдвинута на восток, так что прежние ворота с церковью теперь оказались внутри монастыря. Напротив них, к востоку, в новой крепостной стене были сделаны другие ворота, над которыми поставлена башня, получившая название Красной (то есть красивой). При этом собственно красной (по цвету) была не воротная башня, а кирпичная стена: её не штукатурили и не белили, чтобы последствия попаданий в неё ядер были не так ясно видны противнику; башня же была сложена из белого камня. Под Красной башней был устроен главный (восточный) вход в монастырь. Надвратная же церковь располагалась теперь за этими входными воротами, с отступом на территорию обители. Был ещё и северный въезд в обитель – со стороны Углича, через Каличьи ворота.

Так сложилось планировочное своеобразие главного входа в Троицкий монастырь, состоящего из двух расположенных друг за другом ворот; над одними была устроена оборонительная башня, защищавшая вход, а над другими – церковь, осенявшая его покровительством преп. Сергия и акцентирующая особое значение «парадного» входа. Как мы уже писали, такое же разбегание воротной баши и надвратного храма можно было видеть в Соловецком монастыре и в Казанском кремле; но там со временем произошло соединение церквей с башнями и слияние воротных проездов под ними; в Троице-Сергиевой лавре этого не произошло. Две каменные стенки связали надвратную церковь с Красной воротной башней, образуя замкнутый дворик на входе в монастырь, что облегчало его оборону, а точнее, затрудняло его штурм. В случае прорыва неприятель оказывался в замкнутом пространстве («мешке», «захабе») под обстрелом с воротной башни, с примыкающих стен и из окон расположенных рядом зданий. Такой вход оказывался своеобразной инверсией так называемой отводной стрельницы, только устроенной не перед воротной башней, а сзади, со стороны монастыря. Подобное решение свойственно также некоторым башням кремля Коломны и Спасо-Ефимьева монастыря в Суздале. В это время монастырь становится одной из ключевых крепостей в защитном поясе Москвы.

По своему декору Красная башня, несмотря на своё название, была предельно скромна. Очевидно, строители крепости сознательно сделали основным архитектурным акцентом главного входа в монастырь не башню, а надвратную церковь, помещённую за ней. Такое расположение надвратной церкви преп. Сергия в ансамбле Троицкого монастыря мы видим на сохранившихся иконописных изображениях обители, самые ранние из которых относятся к XVII веку. При всей условности иконного изображения – характерной вытянутости пропорций и стилизованной трактовке архитектуры – они являются ценными документами для изучения монастырского ансамбля и особенно тех его зданий, которые не сохранились, в частности – Сергиевской церкви. В настоящее время известны три списка с одной и той же иконы XVII века, находившейся первоначально на стене северной паперти Трапезной палаты Троице-Сергиевой лавры; на этой иконе изображён ансамбль Троицкого монастыря с надвратным храмом 1513 года. В Сергиево-Посадском музее-заповеднике хранится один из таких списков. На иконе видно, что храм входит в восточную линию двухэтажных «каменных» келий, расположенных по обе стороны церкви.

Икона «Обитель Преподобного Сергия Радонежского». Список ХIХ в. Сергиево-Посадский государственный музей-заповедник. Фото:  russianold.ru

В 1608–1610 гг. Троицкая обитель выдержала и победоносно отразила пятнадцатимесячную осаду польско-литовского войска Сапеги и Лисовского. Надвратная Сергиевская церковь изображена в качестве сюжетной доминанты на знаменитой картине Василия Верещагина «Осада Троице-Сергиевой лавры» (1891), где храм как бы парит над происходящим и явно символизирует собой присутствие самого преподобного Сергия, снова, как и при жизни, возглавляющего героическую борьбу народа против внешней агрессии за свободу родины.

К концу XVII столетия надвратная церковь Троицкого монастыря пришла в ветхое состояние. К тому же Красная башня к этому времени была уже значительно надстроена, и надвратный храм визуально потерялся за ней, а потому не мог больше выполнять своей роли основного архитектурного элемента входного комплекса. В монастыре появились новые высотные доминанты – Успенский собор (1585) и шатровая церковь святых Зосимы и Савватия Соловецких (1637). Вместо устаревшей трапезной построили новый большой трапезный храм и освятили его во имя преподобного Сергия 24 июля 1692 года. Вслед за этим храм Сергия Радонежского над монастырскими вратами был разобран. Патриарх Адриан дал благословенную грамоту на создание вместо него другой надвратной церкви – в честь Рождества св. Иоанна Предтечи. Грамота патриарха от 10 сентября 1693 года гласила: «Церковь преподобного отца Сергия Чудотворца, что на вратах, велено разобрать <…> а на прежнем церковном месте, что была церковь на вратах, построить вновь во имя Рождества Иоанна Предтечи <…>. Верх бы на той церкви был против прочих церквей, а не шатровый, и олтарь <…> круглый тройной».

Новый храм предполагалось освятить во имя Иоанна Предтечи как небесного покровителя царя Иоанна Алексеевича († 1696); к моменту окончания постройки церкви царь Иван V, однако, уже скончался. Кстати, посвящение св. Иоанну Предтече получили до революции 6 надвратных церквей: в Московском Богоявленском монастыре (1673), Киренском Свято-Троицком монастыре (1693), Свято-Троицкой Сергиевой лавре, о которой мы и ведём речь, Рязанском Солотчинском монастыре (1699), Хотьковском Покровском монастыре (1791) и Троицко-Одигитриевской Зосимовой пустыни (1857). В XXI веке в России такое же посвящение получили ещё 4 надвратных храма.

Предтеченская церковь лавры строилась семь лет – с 1693 по 1699 г. Средства на её сооружение выделил мощный предпринимательский «клан» Строгановых. Во главе рода Строгановых (Строгоновых), имевшего новгородское происхождение, в это время стоял Григорий Дмитриевич Строганов († 1715) – «именитый человек», крупнейший промышленник и финансист, землевладелец и меценат, строитель храмов и первых двух русских фрегатов, личный знакомый Петра I, состоявший с ним в переписке. Он известен, в частности, тем, что в нарушение царского указа 1697 года категорически не допустил торговли табаком в Сольвычегодске, своей вотчине.

Строгановы активно покровительствовали строительству храмов и монастырей. На этом поприще они распространили особый архитектурный «извод» московского барокко, известный как его «строгановская» версия, отличавшаяся свободной индивидуальной трактовкой классических форм, пышным резным декором, ярким многоцветьем поверхностей, ярусной композицией объёмов, оригинальной формой куполов. Одновременно с возведением Предтеченской церкви в том же стиле «строгановского барокко» строятся Введенский собор в Сольвычегодске (1693, освящён в 1712), церковь Казанской иконы Богородицы в Устюжне (после 1694), церковь Смоленской иконы Богородицы в Гордеевке (1693–1697), храм во имя Рождества Пресвятой Богородицы в Нижнем Новгороде (1696–1719). Правда, надвратная церковь в Троицком монастыре несколько скромнее прочих зданий, выстроенных по заказу Строгановых, но всё же композиция и декор храма свидетельствуют, что и здесь работал строгановский зодчий.

18 июля 1699 года патриарх Адриан дал грамоту на освящение надвратной церкви Троицкого монастыря. Это был, по свидетельству А. Горского, последний храм, воздвигнутый и освящённый «во времена патриаршеския».

По стилю (барокко), композиции и общему виду Предтеченская церковь Сергиевой лавры очень напоминает надвратную Преображенскую церковь московского Новодевичьего монастыря, построенную на десять лет раньше (о ней мы тоже вам расскажем).

Надвратный храм Рождества св. Иоанна Предтечи в нижнем ярусе представляет собой куб, прорезанный высокой (на всю высоту куба) аркой проездных ворот. Это как бы постамент церкви, поднимающий её на высоту оборонительных стен. В северном пилоне арки размещена просторная лестница, выводящая на верхнюю площадку, где расположен второй ярус сооружения – собственно сам трёхапсидный храм, стройный и нарядно украшенный, опоясанный гульбищем (галереей). Это гульбище сначала было открытым, и только в его северо-западном углу была выгорожена одна келья; в ней до сих пор существует интересная изразцовая печь XVII века – самая древняя из сохранившихся в монастыре. Устроенная позднее крыша над гульбищем закрыла нижний ряд полуколонн основного четверика церкви, и теперь только их капители виднеются над кровлей. Трёхчастные апсиды, упомянутые в грамоте патриарха Адриана, первоначально находились в раскрытом пространстве галереи. В настоящее время галерея с восточной, южной и частично с северной стороны застеклена.

Венчают композицию храма пять высоких гранёных барабанов с куполами – центральный и четыре угловых. Золочёные главки имеют сложную, многогранную (ломаную) форму, типичную для стиля барокко. Выразительные и стройные барабаны опоясаны рядами колонн с пышными капителями. Световые окна в центральном барабане и ложные – в боковых визуально облегчают верх церкви. Пятиглавие зрительно усиливает, обостряет силуэт храма и связывает его с массивом расположенного рядом пятиглавого Успенского собора.

Новый храм получил пышный декор, многие элементы которого повторяют детали внешнего убранства недавно перед тем построенной трапезной церкви 1692 года: полуколонны в обрамлении прямоугольных рам с «кудрявыми» капителями коринфского типа, профили развитого карниза с модульонами (фигурными консолями), скульптурные раковины по верху стен и др. Вероятно, стены надвратной церкви, подобно стенам трапезной, первоначально также были окрашены «в шахмат». Раковины кокошников, похожие на раковины архитектурного декора трапезной церкви, также говорят о желании зодчего связать своё произведение с этим зданием, одним из самых больших в монастыре. Специалисты признают, что значительная часть внешнего декоративного убранства церкви в настоящее время, увы, утрачена.

Своеобразны восьмигранные окна Предтеченской церкви, окружённые вставками резного белого камня оригинального и не повторяющегося рисунка; в основном объёме храма эти окна расположены вертикально, в стене западной части гульбища – горизонтально. Полуколонны, членящие фасады храма, обрамлены вертикальными каменными рамами, в которые они вставлены как в своеобразные ниши или «ковчеги», что усиливает впечатление их связи с основным массивом стен. Аналогичный приём использован при оформлении углов восьмигранной надкладезной часовни, находящейся за пределами стен лавры («у Подола»), по дороге к её главным воротам; на этом основании допустимо предполагать, что оба сооружения – надвратную церковь и надкладезную часовню – строил один и тот же мастер.

Здание Предтеченского храма на первый взгляд выглядит легко и точно слаженным. Что касается его общей формы, то это безусловно верно. Вместе с тем, приглядевшись, мы можем заметить, что с внешним убранством храма что-то не так. К примеру, расположение полуколонн на фасадах четверика церкви совершенно необычно: они то неожиданно обрываются на половине высоты стены, не поддерживая ничего, то «подвешены» капителью к венчающему карнизу, не доходя до пола, и крепятся на фигурных кронштейнах. Ордерные формы теряют здесь свою конструктивную логику и используются лишь в качестве декоративного убора стен. Более того, создаётся впечатление, что план декорации экстерьера храма по неизвестной причине не был полностью реализован. Так, некоторые капители остались простыми каменными болванками, не покрытыми резьбой. Следовательно, капители не обрабатывались заранее, и можно думать, что резчики производили отделку этих наиболее красивых деталей декора непосредственно на месте, учитывая основную точку зрения на храм снизу: где было видно, там и резали. Окна на северной, западной и южной сторонах основного четверика (по два на каждой стороне) расположены не посередине «своих» прясел, а лепятся к центральной полуколонне, нарушая визуальное равновесие деталей.

Иначе говоря, первое зрительное впечатление о строгой упорядоченности, цельности и гармоничности экстерьера церкви оказывается при ближайшем рассмотрении ложным: во внешнем убранстве храма много беспорядка, несоразмерности, незаконченности и асимметрии (в отличие от строгости и законченности оформления той же трапезной церкви).

Однако по своему положению в монастырском ансамбле и по своей общей конструкции Предтеченский храм имеет уникальное значение для лавры. Размеры храма в горизонтальной плоскости невелики: «длиною на 9 сажен и с галлереею, шириною на 7 с половиною», то есть 7,8 × 6,5 м. При этом церковь сильно вытянута по вертикали: её высота от пола до скуфьи (верхней части свода) главного купола составляет более 22 метров. Эта устремлённость вверх чувствуется и внутри храма; она подчёркнута перекрытием в виде четырёхлоткового сомкнутого свода с широким квадратным отверстием в основании центральной главы. Однако храм визуально не отрывается от земли: галерея, окружающая его основной объём, связывает его с башней-постаментом и придаёт гармонию пропорциям всего сооружения.

Первоначальный иконостас и росписи стен Предтеченского храма не сохранились: в середине XVIII века церковь сильно пострадала во время страшного пожара. Наместник лавры иеромонах Павел (Пономарёв), будущий ректор Славяно-греко-латинской академии и архиепископ Ярославский, пишет: «Сия Рождества Иоанна Предтечи церковь в 1746 году Маия 18 дня во время бывшего в Лавре великого пожара со всею утварию и украшением погорела, и на ней имевшиеся главы деревянные сгорели ж. Почему в последовавшие потом годы лаврским иждивением во время царствования императрицы Елисаветы Петровны вся она возобновлена, внутри и снаружи живописным писанием украшена, и сделан в ней новый столярный с разными штуками резными прикрытый потом золотом по полименту иконостас, в коем поставлены святые иконы, писанные живописным художеством с немалым вкусом лаврскими живописцами. На верьху же ея не только пять глав, сделанные вновь в наилучшей пропорции, но и самые столбы, имеющиеся при окнах, и раковины, и у нижних столбов капители позлащены червонным листовым золотом, которое позлащение учинено в 1753 году вкладом бывших лаврских монашествующих и приказных служителей. По возобновлении таким образом оная церковь освящена была в 1763 году в присутствии Ея Императорского Величества, ныне благополучно царствующей Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны, Самодержицы Всероссийской в Лавре».

Крест и главный купол надвратного храма были заново украшены золотом в 1800 году. Стенопись внутри церкви была «возобновлена» лаврскими художниками в 1827 году (уже, естественно, по вкусам XIX века), а затем «поновлена» в 1872 и 1978 гг. Фасады окрасили в красно-кирпичный цвет с дополнительным выделением белокаменного декора побелкой.

Пятиглавие Предтеченского храма сохранялось до 1806 года. В указанном году четыре угловые главы с барабанами были разобраны. Власти монастыря мотивировали своё решение заботой о «лутшей соразмерности с небольшою величиною церкви», то есть чисто эстетическими задачами. Храм надолго (более 160 лет) остался одноглавым, сильно потеряв в своей художественной выразительности и композиционной динамике. Таким мы можем видеть надвратную церковь на дореволюционных литографиях, рисунках и фотографиях.

Фёдор Алексеев. Троице-Сергиева лавра. 1801. Бумага, акварель, тушь, гуашь, графитный карандаш, чернила. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж, инв. № ЭРР-6523. Здесь Предтеченская церковь (слева) ещё о пяти главах. Фото: hcollections.hermitage.ru

Иван Старченков (?). Вид Троице-Сергиевой лавры. 1877. Надвратная церковь Рождества св. Иоанна Предтечи здесь имеет одну главу. Цветная литография. Санкт-Петербург, Государственный Русский музей.  Фото: icon-art.info

Крестный ход из Троице-Сергиевой лавры. Литография. Фрагмент. 1883. Фото: lavra.ru

Надвратная церковь св. Иоанна Предтечи. Фотография. Между 1890 и 1905. Фото: lavra.ru

В таком виде храм дожил до революции. В сборнике 1919 года, посвящённом Лавре, но так и не вышедшем в свет (благодаря разгромной статье-доносу в «органы»), читаем: «Над святыми вратами лавры небольшая квадратная церковь Иоанна Предтечи, строенная Строгановыми (1693 г.); хотя и пострадала она от пожара, но внешность её осталась с тем же обрамлением стенных плоскостей, с типичными угловыми колоннами, с хорошо нарисованными окнами излюбленной восьмигранной формы; остались любопытные орнаментированные куски камня, кое-где вставленные в стену; изменена крыша на галерее, опоясывающей храм; и вместо прежних пяти глав, теперь одна, но остался типичный облик здания эпохи затейливого барокко, пока без проявления обильной изукрашенности, чем так богат другой памятник той же эпохи – это примкнувший к Успенскому собору Св. Колодезь». Это фрагмент статьи архитектора Ильи Евграфовича Бондаренко, который был председателем Комиссии по охране Лавры, готовившей названный сборник.

Надвратная церковь св. Иоанна Предтечи. Ок. 1960 г. Фото: zagorsk.ru

Торжественное пятиглавие церкви было восстановлено только в 1974 году, во время реставрационных работ под руководством В. И. Балдина. Это вернуло памятнику его прежнее значение основного компонента главного входа в монастырь и вновь композиционно связало его с пятью главами соседнего Успенского собора.

В 2006–2010 гг. надвратная церковь снова стала объектом реставрационных работ, которые начались с историко-архивных и натурных изысканий, с расчистки фасадов храма от более поздних покрасок и с исследования системы первоначальной раскраски. В 2008 г. были отремонтированы каркасы и покрытия глав церкви, возобновлена позолота глав и крестов. В 2009–2010 гг. продолжились ремонтно-реставрационные работы по фасадам церкви, восстановлена их полихромная раскраска в бриллиантовый руст («шахмат»), возобновлена роспись колонн в виде виноградной лозы и полихромная раскраска профилированных карнизов и других деталей церкви.

Надо признать, что такая раскраска, от которой рябит в глазах, делает храм чрезмерно пёстрым и отвлекает зрителя от его выразительной архитектоники, другими словами, от его слаженности и стройности, его устремлённости вверх. Храму, конечно, больше идёт прежняя сдержанная монохромная расцветка с выделением белых элементов декора.

Значительно превышая высоту белых крепостных стен, надвратная церковь св. Иоанна Предтечи видна издалека, отмечая насыщенным цветом своих фасадов и торжественно-нарядным пятиглавием главный вход в монастырь. Выполненная в пышных (но в то же время относительно сдержанных) барочных формах с ярко расцвеченными фасадами, она подхватывает архитектурную тему трапезной церкви и надкладезной часовни лавры, усиливая стилистическое единство центральной части монастырского ансамбля. Однако в этом ансамбле она ярко выделяется своим акцентированным вертикализмом, то есть, можно сказать, играет ведущую партию. И хотя физически она сильно проигрывает по высоте новой колокольне лавры (1770), но зато эстетически она более вписана в исконный монастырский стиль и потому продолжает оставаться одним из главных элементов художественного ансамбля Свято-Троицкой Сергиевой лавры.

Сергей Аванесов

24 июня 2024 г.

Источник: "Российские древности"