Начальственные похвалы. Сергей Худиев

Посол США в Греции Джефри Пайет, выступая на семинаре «Религия в современном мире: вызовы и перспективы диалога и мира», публично одобрил решение главы Элладской Церкви признать ПЦУ. По мнению американского дипломата, такая позиция Элладской Церкви является “доказательством моральной силы ее руководства”. Он также покритиковал Россию за то, что она “использует религию как часть гибридной стратегии, как инструмент для достижения своих политических целей”.

Конечно, ничего нового мы не услышали. Соединенные Штаты рассматривают Россию как своего геополитического соперника, вмешивающегося во внутренние дела США по всему миру - от Донецка до Сирии - и рассматривают Русскую Православную Церковь как элемент “мягкой силы” России, ее культурного влияния, особенно на постсоветском  пространстве. Стремление подорвать это влияние совершенно логично - как логично и желание ослабить Церковь как важнейшую опору национальной и культурной идентичности в самой России. На одном уровне, это элемент соперничества держав, на другом - элемент глобального противостояния между либерализмом и христианством.

Конечно, можно гневно упрекать Пайета, Браунбека, Помпео и американскую дипломатию вообще в вопиющем лицемерии. Они активно поддерживали (если не сказать - проталкивали) создание религиозной структуры, которая совершенно открыто создавалась государством, как это ясно провозглашалось, в государственных целях, при грубом государственном давлении, которое должно было заставить епископов Украинской Православной Церкви к ней присоединиться. Создавалась структура, которая в итоге охватывает  всего примерно треть украинских приходов - при двух третях у УПЦ. Впрочем, она создавалась даже и не в государственных интересах - а в интересах конкретного политика, который пытался поднять свой рейтинг перед выборами.

Были ли все эти люди в курсе того, что именно они поддерживают? Разумеется. Это их работа, и они делают ее очень старательно. Понимали ли они, что участвуют в грубейшем нарушении принципов свободы совести, горячими защитниками которых они себя объявляют? Несомненно, эти люди не глупы, или, во всяком случае, не настолько глупы, чтобы этого не понимать. Являются ли они лжецами и лицемерами?

Ну, бросать им такой упрек не вполне справедливо. Упрекать дипломата или политика в том, что он лжет, это все равно, что упрекать солдата в том, что он стреляет. Снайпер так и норовит притвориться мирной кочкой - но мы же не кричим о том, какой он обманщик и негодяй. Это необходимая часть его деятельности, как снайпера. Он облечен в маскировочный халат, который на нем абсолютно органичен и являет единство формы и содержания - точно также как облачение из лжи и лицемерия абсолютно органично на Джефри Пайете.

Тут способность лгать и попирать любые принципы с возвышенным и праведным видом - такой же важный профессиональный навык, как для снайпера убедительно изображать кочку. Как уже очень давно замечено, дипломат - это честный человек, который едет за границу, чтобы лгать от лица своего правительства. К этому можно даже отнестись с некоторым пониманием. Как могли говорить офицеры наполеоновских войн, “я честный человек и служу своему государю, неприятель - честный человек и служит своему государю”.

Это люди совершенно чужие по отношению к Православной Церкви, которые никогда не притворялись своими, и для которых ее потери, в лучшем случае, безразличны - как безразличны и намного более кровавые события, вроде тех, что произошли с иракскими христианами после победы демократии в этой стране.

В том, что политики ведут себя в точности по Макиавелли, а не по Писанию и Преданию, нет ничего удивительного или даже особенно возмутительного -  так дело обстояло со времен ассириян и вавилонян. Тут даже особой скорби нет смысла испытывать - так, спокойную фоновую печаль от осознания падшести нашего мира.

Другое обстоятельство по-настоящему скорбно. Люди, несомненно чужие (в лучшем случае) или даже идеологически враждебные к Церкви, находят себе слуг и исполнителей их замыслов среди церковных иерархов.

Люди, называющие себя возвышенными титулами и требующие к себе благоговейного почтения от верующих, позволяют неверующим политикам обращаться с ними как с прислугой.

Возможно, сам Пайет не понимает, что его похвалы звучат двусмысленно - если он представитель государства, к тому же иностранного, какое ему может быть дело до решений, которые принимают церковные иерархи в отношении внутрицерковных дел? Церковные иерархи не говорят послам иностранных держав, что они молодцы и отлично поработали над каким-нибудь торговым соглашением - такие похвалы это прерогатива их посольского начальства, и в устах людей церкви звучали бы странно. Впрочем, деятельность дипломатов касается всех, в том числе, людей церкви - но обратное неверно. Если человек не разделяет нашей веры, кто он, чтобы оценивать то, как верующие устраивают свои церковные дела, хвалить или порицать их за это? Разве Джефри Пайет и другие сотрудники американской дипломатии такие знатоки канонов, чтобы оценивать вопросы устроения Церкви?

Впрочем, возможно, Пайет все отлично понимает - и, возможно, эта публичность намеренна. Можно было бы поступить как в анекдоте про Штирлица, который получил шифровку с ругательством, и счастливо улыбнулся, потому что это означало, что ему присвоено звание героя Советского Союза. Американская дипломатия не считает нужным как-либо шифроваться, но публично ведет себя как начальство, хвалящее подчиненных за усердную работу. Это может быть контрпродуктивно - примерно как принимать российскую оппозицию в американском посольстве - но это выстраивает понятное представление о том, кто является вассалом, а кто - сеньором, кто ищущим покровительства, а кто - покровителем, кто тем, кто ищет одобрения - а кто тем, кто такое одобрение высказывает.

Патриарх Варфоломей, ищущий места “первого без равных” внутри Церкви, как и те иерархи, которые за ним последовали, увы, встроены в определенного рода вассальные отношения с американскими политиками и встроены явно не в качестве старших партнеров.

Структура Церкви, которую продвигает Константинополь, предполагает патриарха Константинопольского в качестве главы всех православных патриархов, а сам Константинополь, в свою очередь, является вассалом американских политиков. Вряд ли мы заслуживаем упрека, если находим эту структуру неприемлемой. В конце концов, если бы мы желали искать духовного окормления у американских властей, мы бы прямо к ним и обратились - без ненужных посредников.

Но, обычно возражают в таких случаях, Московский Патриархат - это вассал Путина. Что же, само это возражение примечательно. Этот тип аргумента можно назвать “а кто не бабник?” - по шутливой песенке, в которой некоего Кольку сначала упрекают в том, что он бабник, а потом оправдывают тем доводом, что “а кто не бабник?”. Сам аргумент подразумевает, что независимо от того, являются ли все остальные бабниками (нет, на самом деле) апологеты Кольки уже оставили всякую надежду выдать его за доброго семьянина.

Обвинения в том, что Московский Патриархат - тоже вассал политиков, уже предполагают, что подчиненность Константинополя мирским политикам есть дело вполне несомненное. Я не считаю, что Церковь подчинена российскому государству (как выглядит подчиненная государству церковь, мы могли наблюдать на примере “Киевского патриархата”, а потом и ПЦУ времен правления Порошенко). Но дело даже не в этом. Московский Патриарх не претендует на  статус “первого без равных”. Он не пытается поставить себя “первоиерархом” мирового Православия. Он не заявляет, что каноны обязывают нас к чему-либо подобному. Московский Патриархат является реагирующей стороной в этом кризисе - а те, кто его инициировал и усердно разжигает, хорошо известны и ничуть не скрывают этого. И это, вопреки словам Пайета, совсем не Россия.

Именно патриарх Константинопольский пытается вменить нам в религиозный долг повиноваться ему - и, поскольку речь идет именно о религиозных притязаниях, и попытках обязывать нашу христианскую совесть, мы - с глубокой скорбью - должны признать в этом явный случай употребления имени Божьего всуе, использования веры для продвижения чисто политических задач, поставленных совершенно чуждыми Церкви людьми.

На американских дипломатов мы можем смотреть просто как на людей, делающих свою работу - на противной нам стороне, ну что же, они ей присягали. Они, в конце концов, не претендуют на глобальный религиозный авторитет. Те, кого они хвалят за успешное продвижение их программы, Константинополь и те, кто его поддерживает - претендуют. Мы должны заметить, что находим их претензии неубедительными.

https://radonezh.ru/2019/11/20/nachalstvennye-pohvaly