НА СТРАСТНОЙ СЕДМИЦЕ. Протоиерей Валентин Амфитеатров

Утреня Великого понедельника

 По милости Божией, сегодня закончилась святая Четыредесятница. Мы прошли далекий путь и находимся у своей цели. Уже виден отеческий дом, где нас ждут радости Светлого дня. Поспешим же докончить начатое. Отцы и матери, воодушевите своих детей кончить добрый подвиг. Сыновья и дочери, помогите своим отцам и матерям войти в радость Господа. Но вот слышится скорбный голос и старых, и малых: Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь.

  Бедные странники! Отчего же так ветха и неприлична ваша одежда? Время или небрежность ваша изветшали ее? Пусть ответит на этот вопрос совесть ваша, и человеческая, и христианская.

  Но мать наша Церковь простирает к вам свой привычный призыв. Мы слышим от нее такое песнопение: приидите, братие, приидите все, великие и малые, просвещенные и простые, старцы и юные; приидите, соединимся в духе веры и любви и разделим чувства страдающего Богочеловека. Светлый чертог виден, но в него нельзя войти с умом, наполненным нечистыми мыслями.

  К сожалению, у многих смысл и вся душа никогда не бывает так переполнена житейской суетой, как в наступающую неделю. Заботы об окончании различных дел до праздника, о приготовлении различных вещей к празднику развлекают ум во все стороны и рассеивают чувство по предметам суетным. Оттого богослужения на Страстной неделе посещаются не всецело; многое из читаемого в церкви, и притом самого важного, как-то повествования евангелистов о жизни Иисуса Христа, опускается без особенного внимания.

  Но не такого рассеянного смысла требует от нас святая и великая седмица. Мы будем слышать повесть о всей жизни нашего Спасителя. Когда же приличнее обозреть ее всю, как не пред ее концом? Но в состоянии ли будет обнять мыслию эту жизнь тот, кто так рассеян, что вовсе не знает собственной жизни? Мы будем свидетелями последних бесед Господа с Его учениками на Тайной вечере; но может ли наше сердце воспламениться огнем любви Иисусовой, если оно будет, подобно Иуде, там, где его сокровище? Итак, не ради Господа, но ради самих себя мы должны в настоящие дни собрать как можно более все свои мысли и очистить их, иначе мы отстанем от Спасителя и останемся кто при Иуде, с отчаянием, кто в претории Пилата, с одними умытыми руками, кто во дворце Ирода, в одной нарядной, внешней праздничной одежде, но с Христом не воскреснем, в чертог славы Его не войдем. Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь.

  Куда же девать житейские заботы? - скажет кто-либо из вас. Праздник великий - житейские заботы велики. Знаем это положение и скорбим: Христос на Кресте, а христиане с утра до ночи в лавках. Христос в муках воскликнул: "Жажду", и напояется оцетом, а христиане уготовляют разнообразные снеди и пития. В то самое время, когда Христос предал дух Свой, христиане едва переводят свое дыхание от житейской суеты... Как же после этого христианину в конце концов не рыдать словами: Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь... Мы не требуем перемены житейского порядка. Но добрый христианин найдет без труда способ удовлетворить всем требованиям праздника, не рассеиваясь мыслью и чувством, не теряя из виду своего Спасителя. И апостолы ходили за покупками, и они приготовляли вечерю, и жены равноапостольные покупали ароматы; но смотрите, как у них все чинно, свято. Почему так нельзя быть и у нас? Потому что мы дети девятнадцатого века... потому что наша суетность измышляет множество мелких нужд и удовлетворением их мучит себя и других: мелкие люди и мелкие чувства. Ненасытимость нашей плоти увеличивает через меру потребности светлых дней. Светлые праздники, сами по себе питательные для духа, по тому самому мало требуют пищи для плоти. Мы же настолько чувственны, что не умеем найти любви без яств; без угощения мы отвыкли уже понимать наслаждения и сладость сердца. Христианский праздник не тем велик, не тем светел, что на столах ваших будет множество брашен, не тем он радостен, что в праздник разрешаются все шумные увеселения, простирающиеся иногда до помрачения смысла... Нет, это служение чреву. Не во имя воскресшего Христа наедаются и напиваются до пресыщения, не во имя воскресшего Христа наряжают до соблазна свое тело. Чистое наслаждение сердца - это святой восторг сердца, это правда, и мир, и радость о Духе Святом. Чувства же такие большей части из нас неизвестны. Если бы они хотя раз посетили нас, то мы не позабыли бы их, как не забываются чувства юной, восторженной и чистой любви, чувства глубокой, бескорыстной дружбы.

  Но так как мы бедны этими святыми настроениями, то мне остается в сердечной грусти повторить за всех и для всех умилительные слова молитвы: Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь. Просвети одеяние души моей, Светодавче, да невозбранно вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему, чашу спасения прииму и имя Твое, Господи, призову. Аминь.

Великий понедельник

  Как все преходящее, прошла и святая Четыредесятница. Счастье и похвала Церкви тем, кто в течение ее узнал, что он идет вперед по пути жизни. Скорбь тем, кто пережил святую Четыредесятницу, не думая, что земная жизнь есть путь к небу. Благо и радость тем, кто в течение поста искал пользы своей душе. Грустно за тех, кто и в это душеспасительное время не замечал, что у него есть душа. Проведшие честно пост ждут теперь праздника Воскресения Христова. Отнесшиеся же к посту равнодушно не имеют должного понятия о празднике и все продолжают свою работу - работу, по выражению святого Павла, истления (Рим. 8, 21).

  Теперь мы вступили уже на крестный путь Христа. Как идти и что нам делать в дороге, чтобы наш путь не был полон уныния?

  Ни в какое другое время, как в эту неделю, для христианина так не обязательно самоуглубление. В это время чтения Евангелия невольно охватывают человека завещанием Иисуса Христа: не любить мира, но полюбить Царство Христово. В эту неделю труд усиленной молитвы должен очистить и украсить душу и сделать ее способной к принятию высших внушений неба.

  На крестном пути нашем облегчается его трудность устремлением души к Богу. Только таким образом мы исторгаем из души плевелы и оставляем в ней простор для благодати. Розга плодоноснейшей лозы уже созрела и готова дать нам сок винограда Христова.

  На крестном пути нашем ежеминутно должна переноситься наша мысль к страдающему Христу. Сострадая Господу, душа страждет о себе самой. Есть слезы надрывающие, слезы тоски, уныния, досады; есть же слезы сострадания, любви, утешения и благодарности. На этих слезах растут упования, и ими возращается наше истинное счастье, счастье непреходящее. Блаженны те очи, которые будут источать такие слезы при слышании о Господе, умалившемся и смирившемся, как раб.

  Лучшего времени для христианина на земле быть не может, как грядущие теперь, день за днем, две недели - Страстная и Светлая. Не знаем, так ли хороша эта Святая седмица там, за пределами жизни, как здесь! Эти две недели на земле есть исключение из общего правила суетливой жизни.

  В эти недели поистине и воочию Иисус Христос является душе.

  Господа ради оберегитесь, чтобы суета не взяла вас от храма и чтобы эта седмица страстей Христовых не была, подобно прочим седмицам, нескончаемой неделей наших собственных погибельных страстей.

  Се Жених грядет! Души благочестивые, идите Ему навстречу... Аминь.

Великий вторник

  Сегодня с Божьей помощью продолжаю вчера недоговоренное слово о крестном пути, предлежащем ученикам и последователям Христа в дни Страстной недели.

  Господь говорил апостолам: По двою дню Пасха будет. Се восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет архиереем и книжникам и народам; и поругаются Ему, и укорят Его, и уязвят Его, и оплюют Его, осудят Его на смерть и, бивше, убьют Его. В последнем из этих слов Спасителя выражается глубочайшая скорбь. Эта скорбь, как тяжкие оковы, с каждой минутой делалась все болезненнее и с каждой минутой возбуждала большее страдание. Печаль за печалью поражала сердце Искупителя, грядущего к вольной страсти. Многие из этих печалей предлежат и верующим на жизненном пути. Тем из верующих, которые откликаются душой на мысль о кресте и духом несут этот крест, свитый из горестей и бедствий.

  Глубокие скорби Спасителя настали еще прежде предания в руки грешников. Евангелие сообщает, что за несколько дней до праздника Пасхи, когда все готовились к радостному общему торжеству, как ко времени, в которое человек слагает с себя бремя всех забот, общественных и житейских, и отдается тихому покою, Спаситель получил скорбную весть о болезни Своего друга Лазаря. Смерть этого друга вызвала у Него слезы. Он плакал над его могилой. В преддверии крестных страданий - слезы об утраченной дружбе. Кому из нас не приходилось проливать такие слезы? Кто из нас не плакал над могилой дружбы, которой у человека отнимается утешение взаимного удовольствия? Это страшное испытание для всех сил и способностей души. Сиротство ужасно. Нельзя без сострадания видеть слезы вдовы-матери, вдовы-супруги, детей, разлученных с отцом, о друзьях, отнятых у нас роковым приговором немой, не подлежащей ни суду, ни обжалованию смерти. Здесь всякое слово утешения - звук пустой. Здесь только возможны одни слезы. Если Спаситель оросил могилу дружбы слезами, то этим средством облегчил и для нас ее утрату. Пусть же все сиротствующие облегчат свой крестный путь, путь покинутого одиночества, слезами. Слеза возрастит утешение; великую скорбь сиротства и беспомощности омоет чистой струей преданности воле Божией, без которой не падал ни один волос с человеческой головы.

  Далее, Евангелие сообщает о Христе Искупителе. Он шел в Иерусалим и, не входя еще в столицу, с горы Елеонской смотрел на этот город. Ученики Его восхищались живописным местоположением города, движением жизни праздничной столицы, его превосходными крепкими зданиями, миллионной массой людей, снующих по городу, прибывающих в Иерусалим на праздник со всех сторон. То, что в учениках возбуждало радость, в Спасителе вызывало чувство горести. Он плакал о будущей судьбе этого города, над которым уже занесен был меч казни, разрушения и рассеяния. Спаситель прозревал, что Иерусалим падет под развалинами своего нечестия. В нем не останется даже камня на камне, свидетельствующих о прежнем величии. И это угнетающее чувство печали безутешно, оно встречает истинных крестоносцев всех времен. У нас это чувство переносится не на Иерусалим, не на город, не на царства и государства, но на собственные наши семьи и на семьи близких нам лиц. Как часто прозревается упадок, запустение и рассеяние семейств, забывших заповеди Божии, отрекшихся от завещаний отеческих и материнских. Прозревать безутешную будущность непокорного сына, неблаговоспитанной дочери, неблагодарного друга - ужасающая скорбь. Все мы так или иначе связаны семейным союзом. И если в этой связи замечается ослабление скрепляющих нитей, то невольный ужас объемлет душу при одном представлении о том, как эта нить порвется. Когда порвется нить нравственных отношений между близкими, то порвутся с ней и радости земной жизни; горе, рассеяние и запустение; мерзость запустения станет на месте святе, по выражению пророка.

  Далее, Евангелие сообщает, что Христос в Иерусалиме прибыл в храм Божий. Здесь Он нашел такие беспорядки, такую продажность, что храм, с одной стороны, представлял шумную торговую площадь, с другой - вертеп разбойников. Чувства Спасителя были поражены такими безобразиями. Бесчиние в дому Божием возмутило даже Его кроткую душу.

  Мы, хотя и ученики Спасителя, этою скорбью смущаемся мало. Мы уже навыкли в дурных обычаях. Мы и сами располагаемся к тому, чтобы эти обычаи еще более умножались. Многие из нас этому способствуют. Но эти многие не крестоносцы.

  Отчаянно положение того народа, у которого храмы теряют право называться домом молитвы и благочиния. Там распадается общество и разлагается его духовная жизненность. Притязательный, корыстолюбивый, ленивый священнослужитель, невнимательный, рассеянный и развращенный мирянин сливаются воедино. Не благодать Божия призывается их устами, но их развращенное сердце ускоряет гнев Божий. Да хранит же нас Бог умножать собою кощунствующих и идолослужащих. Войдем со Христом в очищенный Им храм. Будем в нем благоговейны. Аминь.

Великий четверг

  Наступает час слушания нами евангельского рассказа о страстях Христовых. Но прежде нежели огласить слух наш слушанием Божьего слова об этих ужасных страданиях, которые претерпели Пречистая Плоть и Душа Пресвятая, долг наш расположить свою душу к мыслям, вызываемым страданиями Богочеловека.

  Во-первых, вспомните, что Евангелие сообщит вам историю страданий не человека, не ангела, но Самого Единородного Сына Божия. Беспримерное событие поражает ужасом и недоумением наш ум: здесь чудо чудес и таинство таинств!

  Во-вторых, услышите вы о бесчувственно грубых, с убийственным равнодушием возносящих на Крест Сына Божия римских воинах.

  Услышите о коварном ученике-предателе, попирающем дружбу, благодарность и все святейшие чувства, которыми украшается человеческое бытие на земле.

  Услышите об ослепленных страстию книжниках и фарисеях, которые с унижением для себя испросили не пощады, не помилования, не всепрощения Иисусу, но осуждения, смертный приговор.

  Услышите о человекоугодливом судье, Пилате, приговаривающем на смерть невинного, спокойно отдающем на пропятие величайшего и святейшего Чудотворца.

  Услышите о том, что на защиту невинного своего Владыки готовы восстать и солнце помрачающееся, и трепещущая земля, и вся тварь содрогающаяся...

  Внимательно прослушав историю страданий Иисуса Христа, поймете, что Иисус Христос Своею смертью примирил нас с Божественным правосудием.

  В истории страдания Иисуса Христа ни одна черта, ни одно слово не исчезает без особого спасительного смысла. Лествица, по которой Иисус Христос взошел на Крест,- это наши грехи. Грехи создали Крест. Гвозди, которыми Он был пригвожден,- наши грехи; терны, из коих сплетен был Его венец,- все наши же грехи!

  Таким образом, Сам Бог явил людям Свою бесконечную любовь. Для спасения Своих порочных и строптивых чад Он Сам восходит на Крест. С этой минуты крест делается знаком спасения и освящения. С этой минуты каждый христианин, возлагая на себя крест, должен знать, что в кресте заключается таинственное сочетание правды, милости, суда и прощения, святости и упования. Сын Бог, как Божественная Премудрость, указал средство поразить грех со всей строгостью, но не погубить грешника. И несомненно, все мы укроемся под тенью заслуг Спасителя в день последнего суда и воздаяния.

  О, как было бы желательно, если бы мы сегодня же, у подножия Креста сложили свои немощи, отринули свои похоти и страсти и стали жить так, как велел жить наш Владыка и Искупитель! Аминь.

Великая пятница

  Отче, спаси Мя от часа сего (Ин. 12, 27), воскликнул Сын Божий, предузрев Свой близкий исход, и Сам же присовокупил: но сего ради приидох на час сей. Этот час настал. Пастырь добрый положил жизнь Свою за овцы Своя (Ин. 10, 15).

  Таинственный, непостижимый час! Сын Божий преисполнен внутренних и внешних скорбей до последней степени, до последнего вздоха. И не бе утешаяй, и не бе скорбяй. Утеха Израиля, друг и покровитель всех угнетенных, забытых, несчастных и отверженных, всеми оставлен. Он, Спаситель, взывал к Богу Отцу: Боже Мой! Боже Мой! вскую Мя еси оставил (Мф. 27, 46). Целитель сокрушенных сердец испытал боль заушения, терноношения, бичевания. Он вопиял воплем крепким, со слезами, ибо видел, что удалить страдания невозможно. Но что значит эта боль в сравнении с душевными страданиями, испытанными Иисусом Христом при виде бессердечности окружавшей Его среды? Этими печалями неисцелимо болела Божественная душа до минуты, когда предала Себя в руки Бога Отца. Предательство Иуды, сон и бегство учеников, отречение любимого, искреннейшего Петра, издевательство прислуг первосвященника, бессмысленные вопли неблагодарной черни, насмешки от Ирода, глумление от воинов, сопоставление с разбойником, неправедное осуждение, крестоношение по улицам многолюдной столицы, стыд обнажения среди самодовольно-невежественных зрителей, злорадования, брань сораспятого злодея... О, поистине возлюбленный Спаситель наш понес на Себе наказание и грехи всего мира. Только разве вечная мука может быть равной болезни неисцельной, какую испытало сердце Человеколюбца.

  Начальник жизни, Чудотворец, возвращавший других к жизни, обречен на смерть. Умирает Он. Умер. За грехи наши умер!

  Вечное Слово Отчее, создавшее всяческая и возвестившее миру беспредельное милосердие к грешникам, смолкло.

  Солнце правды, воссиявшее миру, чтобы рассеять глубокую, мертвую мглу извращенных дел и всем явить правду Божию, светлую, яко свет... и яко полудне, зашло при непроницаемом мраке клеветы, даже с укорами в богохульстве. Страшный, непостижимый сей час! Нашим бренным очам видится один образ Божественного и живоносного тела Господа нашего Иисуса Христа, тела безмолвного и бездыханного. Он не имеет ни вида, ни славы, ни доброты, умален, отвращен, поруган.

  Приидите же, отцы, матери, супруги, дети, старцы, юноши и девы, приидите, сыны человеческие, окружим сей образ гроба нашего Спасителя. Приидите, поклонимся и припадем, преклоним колена пред лицем Господа (Пс. 94, 6). Приидите, восплачемся пред Господом, как одно осиротевшее семейство Его, как плоть от плоти Его и кость от костей Его. Отверзем внутренний слух нашего сердца. Пречистые язвы нашего Спасителя без внешнего голоса возвещают тайны спасения нашего. Имеющий уши да слышит!

  Слушайте и смотрите! Вот Царь царствующих и Господь господствующих имеет на Своей главе венец, не драгоценными камнями украшенный, а сплетенный из терния. Кто сплел для Жизнодавца этот многоболезненный венец? Человеческая гордость, безумное тщеславие. О, если мы действительно любим своего Спасителя, то в кротости, смирении и терпении сохраним закон веры и послушания слову Его во все дни жизни нашей, пока бьется в нас жизнь сердца. Если любим нашего Христа Спасителя, если нам кажется страшным день воспоминания Великой Пятницы, страданий Иисуса, то не прибавляйте к болезненному Его терновому венцу терний своих грехов и беззаконий.

  Слушайте и смотрите! Боголепное, пресветлое, блиставшее яко солнце лицо Сына Божия руками презренных тварей поругано. Живущий во свете неприступном, на Него же ангелы не смеют без трепета взирати, не отвратил лица Своего Божественного от страданий затем, чтобы душам верующих возвратить в Вечном Царстве ангелоподобную красоту. Блюдите же себя, чтобы безгрешный Первосвященник и Царь славы не отвратил от нас пресветлого Своего лица, когда явится во славе Своей, узрев наши лица, покрытые явными и тайными следами похоти и суеты. Если любим Спасителя нашего, то перестанем умножать своей преступной чувственностью, страстным самопрельщением претерпенных Им поруганий.

  Слушайте и смотрите! Его зиждительные руки, благословлявшие, благотворившие, чудодействовавшие, растягнуты, прободены и пригвождены к древу смертной казни. Если любите Человеколюбца Христа, то не простирайте своих рук к хищению и неуважению чужой собственности, к насилию над трудом и силами своих ближних.

  Слушайте и смотрите! Вот пречистые стопы, никогда по пути грешных не ходившие, вносившие с собой в жилища человеческие молитву, мир, отраду и вечное спасение, истерзаны, прободены острием железа. Если любите благодетельнейшего Подвигоположника нашего спасения, то утверждайте себя в верном и неуклонном хождении по пути святых людей, Господу благоугодивших и благоугождающих.

  Слушайте и смотрите! Иисус, Сын Божий, не имевший, где главу подклонить, где же наконец ее преклонил? На Кресте! Греха не сотворивший, Он умирает как тягчайший грешник. Смиренный и бескорыстный, строгий к Себе людьми, Им облагодетельствованными, учениками, слушателями, "свидетелями Его чудес и разума" (Златоуст), даже целым правительственным синедрионом обзывается льстецом, обманывающим народ. "Ревнитель истины поруган сквернителями Церкви Божией" (Блаженный Августин). Если любите Спасителя, то не бойтесь страданий, причиняемых своими и чужими, от сродников и от разбойников. Не бойтесь, если долгие дни и годы нашей жизни протекают среди мглы и хаоса сомнений, воздвигаемых неверием века, выдающего призраки за истину и принимающего истину за призраки. Спаситель всегда с теми, кто Его любит. Он, добрый пастырь, проведет нас сквозь дебри опасностей, искушений, заблуждений и страданий. Без Господа все это ужасно; с Тобою, мой Спаситель, это и все другое не страшно!

  Да напишется в сердцах наших неизгладимыми чертами Божественный образ Распятаго за ны при Понтийстем Пилате. Лобызая устами и сердцем живоносные язвы нас ради Пострадавшего, запечатлеем снова, пред этим изображением страстей Христовых, нашу веру, надежду и любовь к Нему. Верующим сердцем над сим вместообразным гробом прольем слезы благодарности, хваления и поклонения, да и в день преславного Воскресения внидем в радость Господа Своего. Аминь.

Гроб нашего Спасителя и Господа! Приблизимся к нему всеми силами и способностями нашей души: мыслью, чувством и волею. Нигде, как здесь, никогда, как в этот великий, спасительный час, не требуется от христианина такого полного и всецелого безмолвия. Смотри: чудо спасения миру нисходит от Креста. Смотри: жизнь вечная заключена в этом гробе. Величайшие тайны, изумляющие своей непостижимостью умы мудрствующих, но глубоко внятные искренним сердцам. Сын Божий язвен бысть за беззакония наша... язвою Его мы исцелехом, восклицал вдохновенный пророк.

  Но сомнение - печальный недуг нашей природы. Оно спрашивает: зачем эти язвы? Где исцеление? В мире все идет естественным путем, что было прежде, то будет и впредь.

  Но когда младенец родится слабым, едва дышащим, сомнительно, что это так и должно быть. Нет, это знак, что в болезнях мать рождает свое болезненное дитя, а болезнь не есть явление естественное, законное. Это образ того, что как болезненный младенец нуждается в особенной помощи матери или кормилицы, так и для духовного развития погрязшего во грехе человечества нужен руководитель и воспитатель.

  Встречаем дерево кривое - никто не скажет, что оно должно расти кривым, всякий согласится, что оно было бы красивее и пригоднее, если бы было прямее. Никакое земное воспитание не в силах избавить род человеческий от кривых путей, от заблуждений и страстей. Самый взгляд на искусство воспитания вызывал и вызывает столько предположений, которые на деле так непригодны, что оказывается нужным закрывать их действия и создавать новые методы, новые приемы. Умножаются изобретения, но еще не изобрел человек искусства, чтобы все около него были добры и счастливы. Обогащаемся познаниями, но заглянем в душу образованных людей - кто водворит в них покой, кто заживит раны совести?

  Да, нам нужно исцеление - и действительно явился Врач с неба, так как по роду болезни не могло быть врача на земле. Нужен был восстановитель человечеству - а восстановить его мог только Господь природы. Для нашей совести нужен примиритель - и сказал Господь душе грешной: Я тебя не осуждаю. Нужен законодатель - и нет и не будет в мире выше и чище закона Христова. Нужен Спаситель - и Он до того благ и так объемлет все любовью, что даже не затворил дверей Царствия Небесного для презренных отверженников общества.

  Душа слабая, нежная и мятущаяся, тревожная, недоумевая, часто ищет уроков для жизни. Многие спрашивают, как нужно любить Бога, как нужно любить ближнего, как нужно жить на свете.

  Ах, не спрашивайте об этом никого. Никто вас не научит, никто вам не разрешит вопроса о добродетелях своими умствованиями: взгляни, христианин, на распятого Господа и тогда сам поймешь, что значит любовь истинная, что значит терпение, преданность, незлобие. Все найдешь во гробе Спасителя, всему научишься у Креста!

  Мятущееся, разбитое сердце грешников и грешниц ищет средств покаяния. Пред ними память вызывает призраки содеянных грехов, воображение оживляет их в мрачной картине. Давний грех восстает в памяти, смущает, уничижает, поражает ум, пронзает сердце, колеблет волю, сквернит воображение, затемняет воспоминание о днях юности, обманутой в своих надеждах. Где заглаждение, где облегчение? Где лежит дорога на новый путь? Здесь.

  Обними мысленно живоносное тело Спасителя, и душа твоя станет чистой плащаницей. Он, Утешитель, успокоит и наставит тебя на всякую истину. Он укажет тебе пути; даже более - Он тебя возьмет и пойдет с тобой, поведет тебя, так как Сам сказал: Я есмь путь и истина и жизнь.

  Приблизьтесь ко гробу Спасителя. Из него сияют спасительные язвы и терновый венец, изъясняются тайны нашей судьбы. Бедствующие, униженные, покинутые, под гнетом гнева и страха томимые, нуждающиеся, люди без места и службы, не имеющие или утратившие состояние, люди без крова, родства, узнайте: голгофский Страдалец прошел чрез всю пучину утрат, лишений и оскорблений и взошел на неизреченно могучую славу. Широкий путь многих ведет в пагубу; тесные пути и незаслуженные страдания облегчают утружденное сердце - вот Его проповедь. Она должна достигнуть нашего сердца, если оно не оледенело, если для нашего сердца Христос есть живой Бог, а не остается Он только изображенным на холодных досках, к которым прикладываются бесчувственные уста.

  Но вот мы приблизились к гробу. Гроб напоминает о бездыханном мертвеце. У кого же из нас их не было? Невольно наша мысль перенеслась к нашим друзьям, к нашим сестрам и братьям, которые также в минувшие годы проводили с нами в молитвах надежды и упования этот день и дни светлых праздников. Что они? Успокойтесь за почивших во Христе, говорит Спаситель. Их смерть - блаженное успение, их жизнь бесконечна. Я есмь Воскресение и Жизнь. Мир соблазняет - Я научаю. Мир льстит- Я учу труду. Мир отравляет объедением - Я учу воздержанию, трезвости.

  Успокойтесь, вдовы осиротевшие, за тех, с кем расстались в этом мире до свидания в вечности: они зрят теперь Иисуса прославленным, а нам, облеченным плотью, подверженным напастям, скорбям и искушениям, должно взирать еще на Иисуса страждущего. Успокойтесь: если мы по временам бываем способны мыслью и чувством присутствовать на небе, то и наши друзья, с верою отошедшие с земли на небо, не мыслью только, но и всем существом своим теперь с нами у гроба общего нашего и их Спасителя.

  Они, наши загробные друзья, простирают к нам свой пример. Сколько бы мы ни старались забыть бренность бытия нашего, но настанет для каждого из нас свой последний час; для каждого из нас придет Великая Пятница, страшный, гневный день смерти. Сдружайтесь же заранее с мыслью о смерти, соединяйте эту мысль с смертию Господа Иисуса Христа. Он нас утешит, говоря: преподобному не дам видеть истления. Он говорит: будь только верен до смерти - и, кто бы ты ни был, будешь в Царствии Небесном, завещанном всем гонимым за правду.

  И всем нам, изнемогающим под крестом жизненного горя, Христос от святой плащаницы вещает: Да не смущается сердце ваше: веруйте в Бога и в Мя веруйте... Сия глаголю вам, да радость Моя будет вовек, и радость ваша не отъемлется. Аминь.

Той же язвен бысть за грехи наша (Ис. 53, 5). Великий, святой тайновидец своим духом созерцал страждущего Человека, поруганного, не имеющего ни вида, ни доброты, умаленного паче всех сынов человеческих. Этот Страдалец, поражаемый горестью и клеветой, в глазах пророка подобен незлобивому агнцу безгласному. При всей лютости мучений не отверзает Своих уст. Он не сотворил никакого греха. В Его устах не было лести. Он не владел никаким имуществом; был беднее птиц, у которых есть гнезда, одиночнее затворника, у которого есть келия - пещера. И такой Человек был причтен к беззаконным, с ними был вознесен на Крест, повешен, умерщвлен.

  За что же Он терпел так много? Почему Он испил до конца столь горькую чашу страданий беспредельных, несравненных даже для усеянной неправдой и злобой земли, небывалых ни прежде, ни после, никогда небывалых? Углубляясь в разрешение этих вопросов, пророк, свыше озаряемый, поведал тайну Божию: Той же язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша, наказание мира нашего на нем, язвою Его мы исцелехом (Ис. 53, 5).

  Его смерть - цена искупления нашего спасения. Его язвы - исцеление для всех недужных. Его наказания - закон оправдания грешных: язвою Его мы исцелехом.

  Нужно ли ныне для нас, детей Православной веры, истолкование пророческого видения, когда пред лицом всех находится живое изображение Того, Чье имя сокрыто пророком? Не вопиет ли громко небо и земля в настоящий день Великого Пятка, что распятый на Кресте Господь - тот самый Агнец, закланный за грехи мира, возвещенный боговдохновенным пророком? Не ту же ли истину поведал святой апостол Петр в своей проповеди, сказав: Иже греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его: иже укаряем противу не укаряше, стражда не прещаше, предаяше же судящему праведно: иже грехи наша Сам вознесе на теле Своем на древо, да от грех избывше, правдою поживем: Егоже язвою исцелесте (1 Пет. 2, 22-24). Не во истолкование ли того же светозарного пророческого видения Дух Святой вложил в сердца благообразного Иосифа и благочестиво-мудрого Никодима воздать последний долг человечества, нас ради человек и нашего ради спасения Пострадавшему, почтить Его святейшее тело как царское, одеть в богатую плащаницу, помазать благоуханным миром и положить в своем новом гробе?

  Вспоминая ныне смерть Жизнодавца и не желая быть только равнодушными зрителями предлежащего образа, прочувствуем умом и сердцем великий догмат искупления всего мира. Содержание догмата возвышенно, но внятно: правосудие Божие изрекло безжалостный суд закона над преступниками, но милость Божия явилась посредницей примирения Бога с людьми. Почувствуйте, пел царь Давид: здесь милость и истина сретятся, правда и мир облобызаются (Пс. 84, 11). Сын Божий Своей волей пострадал за грешников, приобщился плоти и крови их, простер Свои пречистые руки на Кресте, возвестил, по выражению апостола Павла, мир... дальним и ближним (Еф. 2, 17), примирил земное и небесное. Умер Единый, но искуплены все, ибо и осуждены все за грехи одного. Согрешил человек, а искупил Сын Божий, Он, Предвечный и Единородный, испил смертную чашу до последней капли в глубокой преданности воле Отчей, претерпел страдания и болезни адовы, испытал всю тяжесть и строгость Божественного правосудия.

  Смерть Иисуса Христа попрала вечную смерть, оставаясь на все времена действительным врачевством, исцеляющим болезни души. Если кто страждет честолюбием, пусть помолится у гроба Уничиженного, называвшего Себя Сыном Человеческим. Молитвенное обращение к Нему смирит, сокрушит злую человеческую гордыню.

  Если кто связан духом любостяжательности, недугом сребролюбия, скупости, коварной алчности, то пусть представит своим больным завистью очам Иисуса, обнаженного, на Кресте. Чье сердце не устыдится и не отвратится гадких стремлений прибытка и наживы?

  Омраченные сластолюбием, невоздержанием, пьянством, сладострастием похотствующей крови и плоти, устыдитесь! Омойте нечистоту свою слезой покаяния, облобызайте благоговейным лобзанием образ святейшего святых Спасителя Своего, положившего жизнь Свою за грешников; вы освятитесь, отойдете от святой плащаницы чистыми, как младенцы от купели святого крещения!

  Ободритесь вы, терпящие напасти и всякие житейские искушения, приникните к святой плащанице, изображающей Господа Иисуса, искушаемого всячески: Он только в силах нам, искушаемым, оказать помощь, оградить нас от искушений, освободить от немощей и зол.

  Он, не сотворший ни одного злого дела, Он, не мысливший ни о каком грехе, всем благотворивший, неблагодарностью и злобой человеческой преданный бесславию, позору, мучению и крестной смерти, оставил неумирающий пример терпения в скорбях для всех Своих последователей в Своих крестных страстях. Он обещает награду на небесах и вечную славу всем приобщившимся страданиям Его на земле.

  От предстоящего святейшего гроба святая Церковь передает нам еще два безмолвные, но сильные поучения: бойтесь преследовать и обижать невинных, кротких, добрых людей, чтобы не уподобиться гонителям Иисуса Христа. Учитесь страдать за исполнение своего долга, за истину, за правду, как страдал наш Искупитель - тихо, молчаливо, мужественно.

  После невыразимых томлений, после громкого вопля к Богу Отцу, после великого слова: Совершилось! крестный Страдалец издше. Сомкнулись святые уста, угас небесный взор, непорочнейшее тело объял холод смерти. Смерть вполне овладела своею жертвою, враги вполне могли бы ликовать: ведь смертью все заканчивается. Но их злобное торжество не было продолжительно, равно как и торжество самой смерти, ибо в третий день Иисус победно воскрес из мертвых!

  Что же такое была смерть Иисуса Христа? Она не имела сходства со смертию, прекращающей человеческое бытие, какой умирают люди. Его смерть была смертию нашей смерти. Он Своею смертию "смерть попрал". Его смерть была последней данью страданий за нашу виновность, уплатой вечного долга, последним взносом оброка. Оброцы бо греха,- говорит апостол,- смерть. Господь заплатил за нас этот тяжкий налог. А когда заплачен оброк, налог или долг, тогда уничтожаются само собою и притязания заимодавца. После смерти Господа ни смерть, ни грех произвольный, ни первородный не имеют уже прежней неограниченной силы и значения. Умер Начальник жизни, и апостол смело спрашивает: Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?

  Преклоним колена и голову пред гробом Божественного Страдальца со скорбию сердца о своих грехах, с тоской сожаления о смерти неповинного Сына Божия, но и восстанем с радостью за победу, одержанную над смертью Христом, восхваляя устами и сердцем Пасху, Пасху спасительную, Воскресения день. Просветимся людие: мужи и жены, старцы, юноши и отроковицы. Христос бо воста: веселие вечное. Аминь.

Вот изображение пречистого тела Господня в том виде, как оно, снятое со Креста, положено было во гроб! Взирая на это изображение, не знаю, чем мне начать речь свою о нем - словами или слезами.

  Что Ти засвидетельствую или что уподоблю Тебе? Кто Тя спасет, и кто Тя утешит, и кто Тя исцелит? - такие плачевные звуки исторглись из сердца ветхозаветного скорбящего пророка, прозиравшего тайну страданий Иисуса Христа (Плач 2, 13). Никто не утешил, никто не спас. Глазам нашим предстоит безмолвный гроб.

  Еще прежде солнца Cолнце зашло во гроб. Жизнь во гробе полагается и ангельские воинства ужасаются. Премудрость, веками неисчерпаемая,- в этом живоносном гробе: он вызывает в христианине все силы чувства, то возвышая их до неба, то низводя до сознания нашего ничтожества.

  Говорить при гробе смертного человека нелегко; отверзать слово пред плащаницей - страшно; сердце изнемогает под тяжестью сокрушающей скорби.

  Плакать ли? Но Христос не хочет, чтобы плакали о Нем. Плачьте о себе и о чадах ваших, говорит Он, видя слезную, рыдающую тоску иерусалимских женщин.

  Приблизимся ко гробу с полным благоговением, с верой и страхом Божиим и вглядимся в Божественный образ Страдальца, начертав в себе Его бессмертные черты.

  Вот Он... Наставник мудрости, свидетельствовавший истину во всем ее величии... Он возвещал правые пути жизни всем без различия; Его поучения внятны старику и отроку, иудею и эллину, работнику и вельможе. Кому нужна святая истина? Всем, кому нужен свет. Да, всем нам. Примем же обет у гроба величайшего Свидетеля ее: искать истину, не скрывать ее в неправде человеческих мнений, возглашать ее, не изменять ей даже тогда, когда за свидетельство ее ставят для нас позор и крест...

  Вот Он, друг и благодетель человечества... Слепые, глухие, хромые, больные стекались к Нему; мытари, блудницы, осмеянные, озлобленные, презираемые приближались к Нему, и Он, друг человечества, к ним братски приближался. Он был утехой и радостью скорбящего... Надо признаться, и ныне неисчислимое множество несчастных и множество погибающих, которым нужен голос любви, сострадания и благотворительности. Возьмем же у этого спасительного гроба урок братства и любви к ближним: откроем им свое любящее сердце и будем стараться взыскивать погибших, поднимать падших и давать опору падающим...

  Вот Он... Подвижник добродетели, это истинный праведник. Даже ужаснейший в мире человек - Иуда исповедал, что предал кровь невинную. О, здесь каждая смертная язва на челе, руках и ногах - свидетельство добродетели, чистоты, терпения и мужества... Нужно признаться, что напасти века не исчезли с лица земли. Бывают случаи, когда благочестие и добродетель вменяются в преступление и честный человек вменяется со злодеями... Бывают ужасные случаи ослепления века. Но вот здесь показано, как сражаться с пороком, как терпеть, как вести себя в грозный час смерти!

  Вот Он... в образе смертного. Его пречистое тело, изъязвленное, истерзанное, лежит хладно, недвижимо, беззащитно, беспомощно... Смерть ужасна. Кому из нас не приходилось стоять у дорогих гробов... Кого из нас не ужасал один вид холодной, бесприветной, безгласной могилы... Кого из нас не томил вопрос: неужели только ради того и жил человек, чтобы его после трудной жизненной борьбы опустили в могилу бездыханным мертвецом?.. А дальше что будет?.. Неужели наше сердце, способное чувствовать, окаменеет? Неужели дух испарится, бесследно исчезнет? Неужели?

  Среди мглы и хаоса сомнений, вызываемых личными муками ума и сердца, легко принять призрак за истину и самую истину за призрак. Но Целитель сокрушенных сердец, Чудотворец, Сам Виновник жизни преклонь главу, предаде дух, сошел во гроб, чтобы самый гроб сделать для нас дверью в Царство жизни, света и блаженства. Божественные длани, распростертые на Кресте и теперь сложенные на персях, выразили желание любви Его принять в Свои объятия грешников всех мест, времен и народов для празднования вечной Пасхи.

  Слушайте! Из живоносного гроба Спасителя раздается к нам краткое, но ободряющее изречение: Аз не сужду ему... слово, еже глаголах, то судит ему в последний день (Ин. 12, 47-48). Да не смущается сердце ваше: веруйте в Бога и в Мя веруйте. Аминь.

Мы собрались воспомянуть то самое зрелище, которое выходил некогда смотреть народ Израильский, по словам евангелиста Луки, биюще перси своя (Лк. 23, 48) от ужаса. Видение страшное: поругана, оклеветана, изъязвлена позором в лице Христа правда, истина и красота. Ужаснись о сем, бояйся, небо, и да подвижутся основания земли!

  Приблизьтесь, дети, к гробу Жизнодавца Отца. Вот тело Христа, окровавленное, изъязвленное, истерзанное, от ног до головы не имеющее целости. Это видение ужасом охватило душу пророка, который в тяжкой, вдохновенной скорби мог только сказать: вижу Христа не имущим вида, ниже доброты; вид Его безчестен, умален паче сынов человеческих!

  Посмотрите!.. Пречистая глава, которая Своей премудростью устрояет и управляет судьбой и мира, и каждого человека, измыслившая дивное средство спасения мира,- эта глава до самого мозга изъязвлена колючим тернием. Словно сама земля, проклятая за дела человека, помогала окаянному делу беззаконников, возрастив терния на пречистую главу нашего Спасителя!

  Посмотрите!.. Очи Спасителя нашего потемнели. Они залиты кровью и слезами. Потухли эти очи, которые так светло и спокойно смотрели на всех; светлый взгляд ясных глаз Христа радовал и восхищал любящих Его, утешал печальных и горюющих, умилял жестокосердых и скупых и обращал к покаянию грешников всякого рода и всякого свойства.

  Посмотрите!.. Лицо пречистое, на Фаворе сиявшее как солнце лучами Божественной славы, ныне имеет вид бездыханного трупа. На нем следы бесчестия, оплевания. Оно посинело от ударов безжалостной руки.

  Посмотрите!.. Вот уста, проповедовавшие правду и милость, научавшие благоговеть пред добром, изливавшие истинные понятия о небесной любви... и на эти уста смерть наложила свою печать: закрыты они. Умолк прекрасный голос, неподвижен благоглаголивый язык. Ужасно! Кто же утешит плачущих сирот, бесприютных, бездомных, беспомощных и одиноких? Кто словом исцелит больных?.. Кто скажет грешнице: отпущаются тебе многие грехи твои? Кто скажет нам, не умеющим сдерживать мук душевных, тоски сердца: перестаньте, не тужите, Я вас не осуждаю?

  Посмотрите руки. От прикосновения их самая смерть содрогалась: выздоравливали неисцельно недужные, мертвые восставали. Эти руки несли объятия и благословения счастья всему доброму, справедливому и прекрасному. Посмотрите, они измучены, они насквозь изъязвлены острыми, длинными железными гвоздями, на них были тяжелые цепи, они посинели от уз... И на пречистых ногах язвы, и ребра прободены...

  Зрелище ужасное. Распявшие Спасителя, приговорившие Его к распятию, их соучастники и единомышленники, приходившие смотреть Страдальца, приходили и возвращались в ужасе, биюще перси своя. Неужели и мы отойдем от этого гроба, биюще себя в перси?..

  Не этого ждет от нас Спаситель. Внешние знаки участия и сострадания, бесспорно, не имеют в себе ничего неправильного. Но весьма часто в жизни внешнее выражение участия, сострадания, почтения не отвечает силе чувств внутренних, другими словами, бывает фальшиво. Нужно ли поминать у этого гроба про Иуду, который поцелуем и лобзанием предал Христа? Нужно ли вспоминать двоедушного Пилата, который много раз выражал усердие спасти Иисуса и сам же осудил Его на смерть?

  Нет, у этого Креста для нас нужен другой пример сострадания. Вот пример Богоматери. Она, любившая Своего Сына, как ни одна из земнородных не может любить своих детей, Она безмолвной стояла у Креста. И как привыкла слагать все глаголы Божии в Своем сердце, так и теперь втайне приносит Господу жертву терпения, преданности и упования.

  Научимся из этого примера, что внутреннее сострадание дороже наружного; внутренняя молчаливая любовь сердечная ценнее внешней; внутренняя, умная молитва духовнее и выше наружной. Ныне из этого гроба и могилы слышится больше утешений, нежели в состоянии наговорить нам иные уста, полные лести, злобы, лжи, разврата, вероломства и коварства.

  Кажется мне, что в эту минуту от плащаницы всем нам говорит наш Божественный Страдалец. Слушайте, что Он говорит каждому из нас: Я тебя возлюбил до конца, люби и ты Меня. Ничего Мне от тебя не нужно, только любви; хочу твоей любви и ищу ее; стою день и ночь у твоего сердца. Для тебя Я трудился, постился, алкал, жаждал, претерпел мучения и умер. Я за все это желаю получить от тебя одно: любви. Да любиши Мя!

  Судите сами, что нам сказать в ответ; мне кажется, что у плащаницы каждый из нас должен отвечать этими библейскими словами: возлюблю Тя, Господи, Крепость и Сила моя. Возлюблю Тя, Господи: Ты мой покров, Ты мое радование, Ты мое утверждение и прибежище мое! Аминь.

Совершилось! Неужели умер Он, наша надежда, наша радость и любовь? Да! Умер Богочеловек! Лютые муки заушения, терноношения, бичевания и распинания прекратились. Неисцельные скорби душевные престали.

  Гроб и крест пред нами! Приблизься же, осиротелое семейство, к дорогому гробу, восплачь пред Господом (Пс. 94, 6). Вырази сочувствие беспредельным страданиям Того, Кто положил за тебя Свою душу (Ин. 10, 15, 17). Грустно и тяжко, если в своих сердцах мы не найдем даже в этот час чувств достойных для Целителя сокрушенных сердцем (Лк. 4, 18).

  Взгляни, человек, Кто пригвожден на древе осуждения. Тот, Кто принес в мир Божий правду, Кто явил миру свет утешения и просвещения. Уйдите же от этого гроба клеветники; удалитесь богохульники: вы загасили свет жизни в Спасителе, вы Спасителя Христа причли к душегубцам и злодеям!

  Воззри, осиротевшее семейство, на эти зиждительные руки, благословлявшие, благотворившие, чудодействовавшие!.. Они растянуты и пригвождены к древу жизни... Удалитесь же от этого гроба все хищники, все те, на совести которых лежат нераскаянно дела насилия и беззаконий!..

  Воззри, осиротевшее семейство, на эти поклоняемые стопы, вносившие в грады и села, в жилища человеческие мир, отраду и вечное спасение... Они истерзаны и прибиты к древу позора! Удалитесь же от этого гроба все сквернители, паче Господа являющие себя ревнителями Церкви Божией,- все льстецы, обманывающие народ именем Христа и Сына Божия; духовенство, торгующее благодатью Святаго Духа; не прикасайтесь ко гробу все притязатели на славу человеческую, на богатство земное...

  Судие и Ведче! Видим Твой вовек незабвенный образ... Твое ли это лицо на древе проклятия, не имеющее ни вида, ни славы, ни доброты?

  Скорбь наша по Тебе велика, ее не высказать словом, ее нельзя обнять даже мыслью. Мене ради осужден Ты, Господи!

  Но и скорбь может быть неразумной и легко перейти в злое уныние. Незлобивый Господь наш этого не хотел. Поищем другого способа выразить Спасителю нашу любовь и скорбь.

  Вот на персях почившего Страдальца возлежит завещание. Раскроем эту книгу и из нее прочтем указание и наставление, как нам жить и что делать. На ее страницах начертано: Да не смущается сердце ваше: веруйте в Бога и в Мя веруйте (Ин. 14, 1). В мире скорбни будете: но, мужайтесь, Я победил мир (Ин. 16, 33). Кто любит Меня, тот и заповеди Мои соблюдет. Кто хочет идти за Мною... тот пусть возьмет крест свой, и по Мне грядет (Мк. 8, 34).

  Готовы мы, Господи, из рук Твоих принять и крест! Не дай нам изнемочь и пасть при несении его!

  Но вот и еще: обещаю вам Царство... Чадца мои, да любите друг друга! Заповедь новую даю вам: да любите друг друга!

  В исполнении этих заветов заключаются средства успокоения и утешения против немощности телесной, ибо человеческий дух бодр, но плоть его немощна. Вот где средства спасения, да не растлится человеческая плоть, да не растлится дух человечества! Такова проповедь Креста и гроба.

  Вера и терпение до последнего дыхания жизни, любовь и милосердие и всепрощение без конца - такова сила страстей Христовых.

  Покланяемся страстем Твоим, Христе!

  Покажи нам и славное Твое воскресение!

  Аминь.

Страшные празднества совершаются эти три дня в Церкви. В среду сердце наше было полно скорби и негодования на измену Иуды, предавшего за деньги совесть, Христа, Бога. Сердце наше и наша совесть были колеблемы смущением... А мы не способны ли дать коварное лобзание? Приходят на память случаи, когда поцелуй и вероломная речь продавали и дружбу, и святую любовь!..

  Вчера, в четверг, мы поклонялись пречистым страстям Христовым. Слушая эти Страсти, мы слышали голос человеческих страстей. Слышали мы о ленивых учениках, не решавшихся пожертвовать часом бодрствования для Того, Кто им был в Отца и Учителя. Видели злобных начальников, слышали о лицемерных фарисеях, слышали неправедный приговор суда, слышали про лицеприятного Пилата, слышали про клики грубой толпы, готовой покарать праведника с мыслью, что она совершает доброе дело, исполняет некоторый подвиг... При слушании об этих неправдах опыт и сердце и совесть смущались. Невольно память вызывала в прошедшем много, много случаев, когда и мы бывали, говоря языком правды, палачами там, где около нас стояли малосильные, доверчивые, безвинные жертвы.

  Благо и честь человеку, который не был так или иначе тираном. Обозрим постоянные явления обыденной нашей жизни. Вот слезы, пролитые в тиши домов от обидчика-мужа, от нетерпеливой и лукавой жены, от грубого, непослушного сына, от непослушной и своенравной дочери, от обманчивого друга,- разве это не безвинная мука? А эти вздохи, конфузливая, униженная робость и страх людей маленьких, людей нуждающихся и обременных - разве это не следствие диких человеческих страстей?

  Вчера при таких размышлениях становилось грустно: зачем это все было? Зачем были мы жестоки и за что к нам были нежалостливы?.. Настает сегодня. Сегодня самый печальный день. Сегодня самые страсти замолкли. Сегодня вся Церковь плачет и не хочет даже дать верующим литургию. Она предъявляет сегодня верующим только гроб и крест.

  Стань, человек, над плащаницей и крестом! Скажи, что ты видишь, и, если ты в состоянии отчетливо отвечать, скажи, что ты чувствуешь?

  Посмотри на своего Спасителя! Посмотри, вот жертва человеческих страстей. В угодность им вами она умучена! Но посмотри! Вид жертвы трогателен... Сам Пилат, сам палач не мог при взгляде на Божественного Страдальца сказать другого слова: Се, человек! Что же нам, братья, делать? Покаяться! - говорит нам Евангелие, лежащее теперь на плащанице, как завещание умершего Господа всем нам, оставшимся в живых.

  Примириться с Богом - говорит то же завещание. Всякий, кто грешен, следовательно, всякий, кто человек,- примиритесь с Богом!

  Перестаньте раздражать вашими грехами Всемогущего и Всеблагого. Перестаньте утомлять Его милосердие своим ожесточением, да не подвергнетесь тому, что будете плакать и умолять, но никто не услышит вас!

  Примиритесь с Богом! Да падет каждый из нас пред этим гробом и принесет исповедание слезное во всем том, чем он осквернил в себе душевную чистоту, чем нанес вольные и невольные удары своему Учителю и Спасителю... Только тогда и только тогда наше лобзание плащаницы будет чистое, а иначе оно будет лобзанием вероломного врага.

  Врачу души! К Тебе повергаем свои болезнующие души: исцели нас, вздыхающих у подножия Креста Твоего. Тебе приносим свое сердце, в котором - увы! - житейская злоба уже разбила лучшие верования, лучшие упования. Мы стали неспособны понимать всю прелесть восторга: все туман и страсти в нас, во всем болезнь и раны неисцельные. Исцели нас, бедных христиан. Обнови, воскреси Своей чудной благодатью разбитое сердце...

  Покланяемся страстем Твоим, Христе!

  Покланяемся страстем Твоим, Христе!

  Покланяемся страстем Твоим, Христе!

  Покажи нам и славное Твое воскресение...

  Аминь.

Великая суббота

  Вот и закончился погребальный обряд. Мы пели гимны похоронные, мы своим сердцем возносились к небесам и там искали разрешения недоумений разума: каким образом, выражаясь языком церковного песнопения, Невместимый был ограничен, удержан гробом и печатями? Церковь ныне обращает наш взор к лику Умершего в состоянии Его гробового покоя и здесь, на самой крайней степени Его уничижения, под этим покровом мертвенности указывает в Его крестных страданиях и смерти чудную глубину вольного Божественного истощания (песнь 4, ирмос). Этот Мертвец, заключенный во гроб под землею, есть Тот державный Господь, Который Сам некогда покрыл волною морскою гонителя и мучителя отцов его распинателей и был прославлен от них потом победными песнями. Церковь побуждает нас с трепетным благоговением смотреть на этот гроб, как на неизреченное чудо (песнь 7, ирмос). Всесильный Бог, сотворивший бесчисленно многообразные чудеса, во гробе мертв бездыханен полагается (песнь 7, ирмос) для нашего спасения. Она обращает все наше внимание на то великое событие, потрясающее ужасом небо и основания земли, как в мертвецех вменяется в вышних Живый, и во гроб мал странноприемлется (песнь 8, ирмос).

  Указав на все это, Церковь нынешнюю субботу называет Великой. Чувству нашей скорби она дает уже спокойное и мирное выражение. Здесь, у этого гроба, она вызывает в душе вздохи тихого умиления, которые окрыляются священным созерцанием тайн Искупления и Воскресения. Сам Христос запрещает в лице Своей Матери рыдания и скуку. Здесь приличны теперь слезы мироносиц, те слезы, из которых вырастает радость... Это слезы всепрощения, слезы чистого собеседования верующей души со Христом у гроба Его о славной победе добра над злом, истины - над ложью. У этой гробницы полагается в уме светлое убеждение о воскресении, о вечной жизни.

  Перед этой гробницей вырастает значение человеческого достоинства и совершенно уничтожается опасение и боязнь смерти. Ведь все мы имеем в себе Духа Святаго, следовательно, все мы вступим во врата вечности. Все мы напоены благодатью Духа Божия, Духа разума и премудрости, и не можем, следовательно, не видеть очами веры, что смерть есть не более как сон. Тому умирать страшно, у кого исчезли из души чувства веры, надежды и любви. А мы все, по милости Божией, веруем, любим и уповаем. Потому-то для нас эта гробница, эти пелены смертные, эта плащаница есть светлый богооткровенный символ и образ, как говорит апостол Павел, того упования, что когда земная храмина тела нашего разорится, то мы получим там, на небесах, другую храмину, нерукотворенную, вечную (2 Кор. 5, 1).

  Итак, Спаситель из гроба велит нам жить без боязни смерти, успевать в христианских добродетелях, трудиться добрыми делами, достигать совершенства. Умножайте свое внутреннее счастие и не бойтесь ни старости, ни смерти, потому что с нами во всем присутствует воля Господня: зло, как бы оно ни было сильно, слабее добра. Как ни неприятна смерть, но ее влияние ограничено; за пределом ее, за рубежом могилы у нас есть небесное отечество; там будет деятельность и жизнь по сердцу; ее даст нам Тот, в честь Которого мы сегодня торжественно поем хвалебные гимны жизни и воскресения, ибо Он сказал: верующий будет иметь жизнь вечную, ибо Я есмь воскресение и жизнь. Аминь.

www.azbyka.ru

http://www.na-gore.ru/articles/amfit_str.htm