Мы и херувимы

Православное благочестие, развивавшееся под покровительством Царского двора в главном храме Византийской империи, Святой Софии, окружило принесение даров на Престол процессией, получившей название «Великий вход» по аналогии с царскими «входами». В большие праздники Император сам шел во главе процессии с кадилом в руках, сопровождая приготовленные дары, которые вот-вот должны стать Телом и Кровию Царя царствующих и Господа господствующих. Смысл момента в связи с сопровождающими его песнопениями раскрывает ведущий рубрики диакон Михаил АСМУС.

Поют ли Херувимы херувимскую песнь?
В трех известных нам песнопениях Великого входа так или иначе упоминается служение ангельских сил -- Херувимов и Серафимов -- своему Царю и Богу, которое предстало в видении пророку Исаии (Ис. 6, 1-3) как стояние вокруг Него, словно телохранителей на страже господина, и возглашение таинственного ангельского восклицания: Свят, свят, свят Господь Саваоф («Господь [Небесных] Воинств»)! Исполнь («полна») вся земля славы Его!

Об этой-то «трисвятой» (поскольку слово свят повторяется трижды) ангельской песни, которая будет исполнена на Евхаристическом каноне, и говорится в первой части самой распространенной на сегодня «херувимской песни»:

Иже Херувимы тайно образующе и Животворящей Троице трисвятую песнь припевающе всякое ныне житейское отложим попечение --
«Мы, таинственно изображающие Херувимов и воспевающие Животворящей Троице трисвятую песнь, да оставим ныне всякую житейскую заботу…»

Оставление всякой житейской заботы, тревоги, огорчения (в старопечатных книгах здесь так и стоит: печаль) есть непременное условие для предстоящей жертвы христиан своему Богу -- жертвы хвалы и мира -- во исполнение заповеди Спасителя: Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5, 23-24).

О другом виде ангельского служения говорится в оставшейся части песнопения, выражающей основной смысл момента -- подготовку к Причащению Святых Христовых Таин:

яко да Царя всех подымем, Ангельскими невидимо дориносима чинми -- «…чтобы нам принять Царя всех [разумных существ], невидимо сопровождаемого, словно телохранителями, воинствами Ангелов».

Хитрое слово дориносимый осталось наполовину греческим: дори -- это копье или деревянный шест, обязательная принадлежность телохранителей еще с античных времен, а в Византийскую эпоху дорифор (букв. «копьеносец») означает просто «телохранитель».

Встреча Великого Царя
Со временем торжественная процессия Великого входа побудила уже в этих неосвященных дарах предвидеть Самого Христа, идущего на страдания, точно так же как и другие моменты Литургии постепенно приобрели различное символическое значение. Это предвидение Христа ясно выражено в другой «херувимской песни», исполнявшейся некогда не так редко, как у нас сейчас -- в Великую субботу:

Да молчит всякая плоть человеча и да стоит со страхом и трепетом и ничтоже земное в себе да помышляет: се бо Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклатися («чтобы быть принесенным в жертву») и датися в снедь («чтобы дать Себя в пищу») верным…

В последней общеизвестной «херувимской песни» мы уже не символически, а совершенно реально встречаем Грядущего Царя. В Литургии Преждеосвященных Даров, совершаемой Великим постом, эта песнь сопровождает принесение ранее освященных Святых Даров -- Святого Тела Христова, напоенного Святою Его Кровию, -- на Престол для причащения священника и прихожан. В ознаменование преклонения пред нашим Великим Царем, Иисусом Христом, приходящим к нам в Своих Теле и Крови, на все время принесения Святых Даров мы падаем ниц, благоговейно внимая пению:

Ныне силы небесныя с нами невидимо служат: се бо входит Царь славы, се Жертва тайная совершенна дориносится -- «Ныне ангельские силы с нами невидимо служат: ибо вот, входит Царь славы! Вот, принесенная таинственная Жертва [- Христос] сопровождается [ангелами], словно телохранителями!»
Это глубокое созерцание увенчивается сердечным приглашением верующих к Божественной Трапезе: Верою и любовию приступим, да причастницы жизни вечныя будем! -- «Приступим с верою и любовью [ко Христу], чтобы стать участниками вечной жизни!»

До скончания века повторяющаяся, но единственная по своему существу Вечеря Господня озаряет своей тайной и человеческий, и ангельский миры, сближая и родня нас друг другу через единство Цели нашего бытия и -- как средство в достижении этой Цели -- в нашем служении Творцу.