Миссия в повседневности. Продолжение проповеди Христовой. Священник Василий Куценко

Зачем мы приходим в храм, что мы призваны в нем делать — это нам, людям, которые могут уже, к счастью, назвать себя воцерковленными, — известно. Но вот мы вышли из храма и пошли — на работу, или к себе домой, или куда-то еще. И оказались — в большинстве случаев — среди людей, которых церковными не назовешь. У каждого из этих людей — своя личная, во многом уникальная ситуация. Кто-то определяет себя словом «атеист», кто-то умным термином «агностик», кто-то говорит: «Я верующий, но Православие мне чуждо», кто-то, до одышки набегавшись по Интернету, готов обрушить на Церковь и на ее людей лавину страшных обвинений… А кто-то просто не задумывается о Боге и вопросов о вере своей себе не задает — слишком занят другими вопросами.

И что же мы? Для начала: должны ли мы быть хотя бы в каком-то смысле миссионерами среди этих людей? Как-то на них воздействовать? Или нет у нас такого долга?

А если все же должны, то каким образом… и какими нам для этого надо быть?

Что способствует успеху нашей миссии, а что — наоборот?

А чтобы ответить на эти вопросы, нужно выяснить, что есть миссия в Церкви вообще. Почему христианство, в отличие от иудаизма, от восточных культов, изначально предполагает неограниченную, то есть не зависящую ни от каких земных границ миссию, научение и просвещение народов — и каждого человека в отдельности?

Ответ, впрочем, уже просится: потому что оно есть религия любви. Значит, наше миссионерство, насколько оно окажется нам доступным, должно быть делом любви? Не делаем ли мы подчас ошибки, превращая дело любви в акт агрессии, «защиты наших святынь»? А что еще, кроме любви, требуется нам, чтобы достойно свидетельствовать о нашей вере?

Обо всем этом, о миссии каждого дня постараемся здесь поговорить.

***

Никто, зажегши свечу, не ставит ее в сокровенном месте, ни под
сосудом, но на подсвечнике, чтобы входящие видели свет (Лк. 11, 33).

История церковной миссии — это настолько обширная и сложная тема, что по каждому историческому периоду и даже по каждому отдельному миссионеру можно было бы написать не один том исследований. Поэтому в предлагаемой вниманию читателей статье не ставится цель рассказать об истории миссионерства во всех подробностях и деталях — это просто невозможно сделать. Попытаемся выделить в истории церковной миссии самые важные моменты и отчасти — взглянуть на миссию и миссионерство Православной Церкви как бы изнутри.

Немного филологии

Для начала нужно разобраться со значением слова «миссия». Что же оно означает? Это слово происходит от латинского глагола mitto (митто) — «посылать, отправлять, сообщать». В греческом языке те же значения несет слово ἀποστέλλω (апостелло), с которым связано слово «апостол» — «посланник».

То есть миссия — это послание или отправление, а миссионер — тот, кто был послан с определенной целью. В чем же цель христианской миссии, миссионеров или апостолов? Ответ на этот вопрос дается в Евангелии: И приблизившись Иисус сказал им… идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам (Мф. 28, 18–20). Апостолы — не просто рассказчики, апостольская проповедь — это призыв к жизни по вере в Господа Иисуса Христа.

Когда началась миссия?

На первый взгляд, довольно простой вопрос: начало миссии — это начало апостольской проповеди в день Пятидесятницы (см.: Деян. 12, 1–47). Но дело в том, что это не начало, а скорее новый этап, продолжение того, что было начато задолго до апостолов. О первой миссионерской проповеди, прозвучавшей в Едемском саду, можно прочесть в Бытии — книге, открывающей Библию — Священное Писание. Господь дает падшим в грех прародителям обетование, что Семя жены сотрет главу змия (Быт. 3, 15). Сам Бог призывает прародителей верить в обещанного Спасителя, Который победит змия-диавола и избавит человечество от власти греха.

Ветхозаветными миссионерами в полном смысле слова можно назвать пророков. Слово «пророк» нередко понимают не совсем правильно, ассоциируя его лишь с предсказанием будущего. Служение ветхозаветных пророков не ограничивалось пророчеством о грядущих событиях. Прежде всего пророки были посланниками Бога к Своему народу, возвещавшими волю Божию, призывавшими к покаянию и изменению жизни, обличавшими грехи. Например, пророку Моисею Господь прямо говорит: Я пошлю тебя к фараону; и выведи из Египта народ Мой, сынов Израилевых (Исх. 3, 10). Здесь используется слово «апостелло» (посылать), поэтому Моисея можно назвать апостолом. Моисей возвестил израильскому народу избавление от египетского рабства, которое стало прообразом будущего избавления рода человеческого от рабства греху, совершенного Господом Иисусом Христом.

Действия и слова пророков имели, как правило, два значения: прямое, которое относилось к тем людям и событиям, современниками которых были пророки; и прообразовательное, относившееся к будущим временам, открывавшее то или иное событие, связанное с грядущим Спасителем. Например, пророка Исаию впоследствии даже назвали ветхозаветным евангелистом, потому что именно он очень ясно и точно пророчествовал о Христе. Одно из самых важных его пророчеств — рождение Христа от Девы: Сам Господь даст вам знамение: се,  Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил (Ис. 7, 14).

Но главным миссионером, возвестившим окончание Ветхого Завета и начало Нового союза Бога с человеком, стал святой Иоанн Креститель, явившийся с проповедью покаяния — изменения жизни, так необходимого для встречи с Богом. Поэтому его называют Предтечей Христа. Он прямо указывает израильтянам на Спасителя: Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня; я не достоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем (Мф. 3, 11); вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира (Ин. 1, 29).

Миссия пророков — подготовка. Весь Ветхий Завет можно назвать подготовкой избранного народа к встрече обещанного Спасителя — Сына Божия. Апостол Павел выразил эту мысль так: Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил. Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа все словом силы Своей, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную престола величия (Евр. 1, 1–3).

Миссия Мессии

Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего (Ин. 18, 37). Это слова Господа Иисуса Христа, произнесенные перед Пилатом. Миссия Христа — явление истины Божией, вернее, Христос — это Сама Истина, явленная миру. Какую же истину являет Мессия, Сын Божий, человеку? На этот вопрос мы также находим ответ в Евангелии: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него (Ин. 3, 16–17). Миссия Христа продолжается в Церкви. И будет продолжаться до конца мировой истории.

Главное дело Христово — смерть и Воскресение. И Евангелие — это благовестие о смерти и Воскресении Христа Спасителя. Но Господь сопровождает Свое спасительное служение проповедью. Интересно, что некоторые древние противники христианства, критикуя «новоявленное учение», удивлялись тому, зачем Бог так много ходил и говорил с людьми?! Это казалось им совершенно невозможным и даже недостойным Бога — «опускаться» до проповеди беднякам и споров с противниками.

Очень важно и то, как Господь обращался к людям. В Евангелии можно найти и увещевания, и обличения, и призыв к более глубокому и полному исполнению заповедей, и, что очень важно, притчи. В притчах Господь использовал понятные людям образы, чтобы через них раскрыть спасительную истину о спасении Богом человека. То есть Сам Бог, ставший таким, как мы, во всем, кроме греха, обратился к нам на нашем языке. Сам Господь Иисус задал тон последующему церковному миссионерству.

Нужно сказать еще и о том, что Господа Иисуса Христа слушали не только израильтяне: Его проповедь и спасительная миссия были обращены ко всем людям. Не раз он хвалил веру язычников: истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры (Мф. 8, 10). Говорил, что есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь (Ин. 10, 16). Другие овцы — это все неизраильтяне, которым надлежало войти в Церковь — духовный Израиль.

Апостолы

Хотя бы на мгновение попытаемся представить — простые галилейские рыбаки, которые совсем недавно, боясь иудеев, запирали двери дома, в котором собирались вместе (см.: Ин. 20, 19), и которых Сам Воскресший упрекал за неверие и жестокосердие, что видевшим Его воскресшего не поверили (ср.: Мк. 16, 14), пошли по всему миру проповедовать Евангелие всей твари (ср.: Мк. 16, 15). Вот в день Пятидесятницы в Иерусалиме звучит слово апостола Петра: Мужи Израильские! выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как и сами знаете, Сего, по определенному совету и предведению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили; но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его (Деян. 2, 22–24). Звучит слово о смерти и Воскресении Христа и о спасении человека. И три тысячи человек (см.: Деян. 2, 41) обращаются ко Христу. Что произошло с апостолом Петром и с другими учениками? Почему те, кто еще вчера боялся выйти на улицу, без страха и сомнения встали на путь миссионерства и обращения ко Христу народов? Потому что миссия апостолов была делом Промысла Божия. Страх и сомнения прошли. Осталась только вера в Воскресшего, она-то и укрепляла простых рыбаков, ставших теперь ловцами человеков, как и обещал им Христос (см.: Мф. 4, 19).

Миссия и мученичество

Но с окончанием «апостольского века» миссия не оканчивается. Проповедь христианства продолжается. Уже при жизни апостолов исполняются слова Господа Иисуса Христа: вас будут предавать в судилища и бить в синагогах, и перед правителями и царями поставят вас за Меня, для свидетельства перед ними. И во всех народах прежде должно быть проповедано Евангелие (Мк. 13, 9–10). Первым свидетелем — а ведь слово «мученик» в дословном переводе с греческого языка означает «свидетель» — стал диакон Стефан, подвиг которого описан в Книге Деяний (см.: Деян. 7, 55–60). О чем же свидетельствовали христианские мученики? Прежде всего о том, что их вера настолько сильна, что ради веры они готовы пожертвовать самым ценным, что дано человеку, — даром жизни.

Мученическую смерть приняли и сами апостолы — все, кроме Иоанна Богослова, — и многие христиане того времени. И вот, казалось бы, Церковь должна была бы сократиться или вообще исчезнуть. Но произошло совсем наоборот. Гонения не только не ослабили Церковь, но сделали ее сильней, она росла и умножалась. «Чем более вы истребляете нас, — писал Тертуллиан, — тем более мы умножаемся; кровь мучеников есть семя христианства». Спаситель, пришедший уже в Иерусалим на «вольную страсть», то есть для того, чтобы по свободному волеизъявлению Своему принести Крестную Жертву, сказал: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (Ин. 12, 24). Христианские мученики сделались таким зерном, принесшим богатый плод. Ведь случалось, что не только сторонние свидетели, но и сами гонители, видя веру и смерть мучеников, становились христианами.

Миссия и апологетика

Во II веке по Рождестве Христовом для церковного миссионерства наступает совершенно новый этап. Образованные греки и римляне, обратившиеся в христианство, были призваны дать ответ о своем уповании (ср.: 1 Пет. 3, 15). Так возникла апологетика. Греческое слово «апология» можно перевести на русский язык так: защита, оправдание, заступничество, речь, сказанная или написанная в защиту кого-либо. Апологеты защищали христианство от нападок язычников, зачастую обвинявших христиан в самых страшных грехах. Но цель апологетов не сводилась только к защите христианской веры от клеветы. Апологеты обличали заблуждения язычества, обличали развращенность языческого мира. А вместе с этим — призывали язычников к единственно истинной вере. Используя язык философии, христианские апологеты объясняли догматы христианской веры своим современникам. Например, один из самых известных апологетов древности — святой мученик Иустин Философ — писал, что все лучшее в античной философии — идея Единого Бога, учение о бессмертии души, посмертном воздаянии, добродетелях, — все это мудрейшие из философов почерпнули у Моисея и древних пророков: «Ибо Моисей древнее всех греческих писателей. Да и во всем, что философы и поэты говорили о бессмертии души, о наказаниях по смерти, о созерцании небесном и о подобных предметах, пользовались они от пророков» (св. мч. Иустин Философ. Апология I, 44). Святой Иустин считал, что Бог Слово открывал Себя и язычникам, но только лишь немногие из них смогли прийти к тому понятию о Едином Боге, которое было открыто и проповедано через ветхозаветных праведников и пророков.

Многие апологеты и сами были философами. Значение слова «философия» — «любовь к мудрости». Истинная мудрость для апологетов открывалась во Христе, поэтому и истинной философией, к познанию которой стремится каждый мудролюбец, является Евангелие.

Миссия равноапостольных царей

В IV веке происходит кардинальное изменение отношения Римской империи к Церкви Христовой. Из гонителя Рим превращается в слушателя проповеди Евангелия. Император Константин Великий (272–337), прославленный впоследствии Церковью как святой и равноапостольный (память совершается 3 июня по новому стилю), издал знаменитый Миланский эдикт (указ), согласно которому христианство получило свободу. И вот Римская империя постепенно из языческого государства начала превращаться в государство христианское. Историки довольно много спорили (эти споры продолжаются и по сей день) о причинах принятия христианства императором Константином. Увидел ли молодой император в христианах мощную политическую силу или просто понял, что за этой религией будущее? А может быть, где-то в глубине души императора произошло что-то недоступное разумению неверующих историков? Промысел Божий не всегда доступен для логических объяснений (да и доступен ли вообще?).

Отказавшись от язычества, Константин не оставил столицей империи древний Рим, бывший центром языческого государства, а перенес свою столицу на восток, в город Византий, который и был переименован в Константинополь — Новый Рим, центром которого стал христианский храм.

Конечно, сам император Нового Рима не занимался проповедью Евангелия в том смысле, в котором это делали апостолы. Почему же Церковь прославила святого императора Константина как равноапостольного? Потому что правление этого императора стало решающим шагом для обращения всей Римской империи в христианство. Римский император склонил свою главу перед Небесным Царем — Христом.

Интересно, что святой император Константин был погребен в храме Святых Апостолов, воздвигнутом в Константинополе по его собственному повелению. Так равноапостольный император упокоился среди тех, чья проповедь обратила ко Христу все народы.

Через шесть столетий после смерти святого Константина Великого его подвиг повторит киевский князь Владимир, которого Церковь также прославит как равноапостольного Крестителя Руси. Ревностный язычник и даже гонитель христиан — князь Владимир — совершенно изменит свою жизнь и приведет свой народ к вере в Господа.

Миссия переводчиков

Но в Церкви есть и еще святые, именуемые равноапостольными. Плодами трудов двух из них мы пользуемся уже более тысячи лет. Тому, как правильно пользоваться творением миссионеров, о которых сейчас пойдет речь, даже учат в школах.

Каждый ребенок в школе изучает азбуку. Русская азбука, алфавит, весь русский язык возникли благодаря подвигу святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, учителей Словенских. Созданная святыми братьями славянская письменность стала не только языком литературы и общения, но и языком обращения к Богу.

Святые братья обратились к славянским народам с проповедью на их собственном языке. Первыми переводами равноапостольных братьев были книги Священного Писания и некоторые богослужебные тексты. Поэтому Церковь именует Мефодия и Кирилла еще и просветителями и учителями славянских народов. И это еще одно несомненное явление Промысла Божия в истории миссионерства — во время образования сильных славянских государств возникает и церковнославянская письменность, и многие языческие славянские народы приходят к вере во Христа, как обращались ранее к ней римляне и греки.

Здесь же необходимо сказать и о святителе Филарете (Дроздове; 1782–1867), митрополите Московском, благодаря подвижническим трудам которого был подготовлен и издан (хотя это произошло уже после смерти святителя) русский перевод Священного Писания, более известный как Синодальный перевод, — им мы пользуемся до сих пор.

Миссия на краях земли

«Вас, иностранцев, нужно всех перебить. Вы пришли сюда соглядать нашу землю. А ты со своей проповедью всего больше повредишь Японии» — такими словами встретил иеромонаха Николая (Касаткина), будущего равноапостольного святителя Николая Японского, синтоистский жрец и самурай Такума Савабе. Сердце самурая горело ненавистью к заморскому проповеднику. Но Господь, некогда призвавший гонителя Савла на миссионерское служение и прославивший его как апостола язычников, призвал к вере, а затем и к священству гордого самурая. В Таинстве Крещения Савабе принимает имя Павел — в честь святого первоверховного апостола Павла. Так в XIX веке Православие пришло в Японию.

Пример святителя Николая Японского очень ярок и непохож на другие. Но это не значит, что подвиги и труды других миссионеров не заслуживают внимания. Ведь каждый миссионер — это целая история, целая жизнь, отданная на служение Богу и людям. Здесь можно назвать и святого Стефана Пермского (ок. 1330–1396), проповедовавшего в землях коми, создавшего для них алфавит и переведшего на их язык основные церковные сочинения, и святого Германа Аляскинского (1751–1836), руководившего духовной миссией на острове Кадьяк у южного побережья Аляски, крестившего множество алеутов и других коренных народов «Русской Америки»; и преподобного архимандрита Макария (Глухарева; 1792–1847), труженика алтайской миссии, предпринявшего, кстати, первую попытку перевода Священного Писания с церковнославянского на русский язык, и многих-многих других подвижников, проповедников веры Христовой.

К сожалению, просто невозможно рассказать обо всех. Поэтому расскажем хотя бы об одном. О том, кто проповедовал в совершенно незнакомой стране, с совершенно особой и самобытной, не похожей ни на что другое культурой и историей; в стране, враждебной христианству, ведь принятие христианства наказывалось в Японии смертной казнью. Казалось бы, миссия неосуществимая. Но лампада христианской веры затеплилась и на японской земле.

Святитель Николай писал в дневнике: «Когда я ехал туда, я много мечтал о своей Японии. Она рисовалась в моем воображении как невеста, поджидавшая моего прихода с букетом веры в руках — с крестом. Вот, пронесется в ее тьме весть о Христе, и все обновится. Приехал, смотрю — моя невеста спит самым прозаическим сном и даже совершенно не думает обо мне… Тогда я был молод и не лишен воображения, которое рисовало мне толпы отовсюду стекающихся слушателей, а затем последователей Слова Божия, раз это слово раздается в этой стране». Семь долгих лет подвизался равноапостольный святитель, прежде чем увидел первый плод — того самого враждебного самурая, ставшего затем священником.

Что объединяло всех миссионеров? Любовь ко Христу и любовь к тем людям, к которым было обращено их миссионерское слово. Ведь нельзя обратить ко Христу тех, кого ты не смог полюбить искренней, чистой любовью. Преподобный Герман Аляскинский говорил: «Я нижайший слуга здешних народов и нянька».

Миссия современности

Как миссионерствует Церковь сегодня? Точно так же, как миссионерствовала всегда. Сегодня, как и всегда, звучит слово проповеди и призыв ко Христу.

Что изменилось в мире? Наверное, ничего. Скорее можно сказать о том, что мир пытается вернуться в те далекие языческие времена, тьма которых была развеяна проповедью апостолов. Нет, речь не идет о том, что воздвигаются языческие капища, а люди снова поклоняются Зевсу или Перуну. Речь о другом. Все чаще мы слышим утверждения о том, что христианство уже отжило свой век, что религия — это наследие прошлого, что современному свободному человеку вера просто не нужна.

Но не впервые (вот что важно) слышит Церковь такие слова. Не в первый раз мир пытается отвергнуть Христа. Что есть истина?(Ин. 18, 38) — с такими словами обратился ко Христу Пилат, но вышел, не дождавшись ответа. Услышав о воскресении мертвых, одни насмехались, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время (Деян. 17, 32) — таков был итог проповеди апостола Павла в Афинах. Но и разуверившиеся в истине римляне приняли Христа, и философия древних греков, насмехавшаяся над проповедью Павла, сама стала языком проповеди в устах и книгах апологетов.

Важно и то, что в современном мире Церковь обладает возможностью миссии через те достижения человеческого разума, без которых современная жизнь уже немыслима. Это и радио, и телевидение, и Интернет, то есть, по сути, все средства массовой информации.

Очень часто можно услышать вопрос: кто должен заниматься миссионерством? Разве это не дело только священников? Ответить можно так: миссионерством должен заниматься каждый христианин. Ведь слова Господа из Евангелия от Матфея — Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5, 16) — обращены ко всем нам. Поэтому каждый верующий должен быть соработником на ниве проповеди Христовой.

Журнал «Православие и современность» № 31 (47)

http://www.eparhia-saratov.ru/Articles/missiya-v-povsednevnosti-prodolzh...