МИССИОНЕРСТВО И МИССИЯ МИРЯНИНА

Разговор в день памяти святых апостолов Петра и Павла, первых миссионеров.

Фра Беато Анджелико. Проповедь апостола Петра

– На мой взгляд, вопрос о миссионерстве является одним из самых сложных и острых, но почему?

– Потому что людям кажется, что миссионерствовать значит только ехать в далёкие страны и проповедовать аборигенам. Но как милосердие, так и миссионерство начинаются дома. Патриарх Алексий Второй говорил, что дело нашей миссии – это миллионы современных людей современной России. Посмотрите на них. Они все слышали о Боге и все думают, что радость может дать кто-то или что-то, кроме Христа. Поэтому и опечалены тем, что имеют, и не насыщают душу тем, что избирают. Это наши друзья, соседи, мужья, родители, дети. Жалость к ним и рождает миссию. Именно жалость, а ещё желание поделиться тем светом, который открывается православному человеку.

– А кто такой миссионер, какова его миссия?

– Миссионер – это в идеале любой христианин, который живёт Христом. Вприсутствии такого человека другие люди сами ощущают существование Бога. Православие вообще предлагает не рассказывать о Боге, но показать Бога, явить Его. Конечно, это может сделать только тот, кто имеет Бога в своём сердце.

В присутствии Божьего человека мир оживает, людям становится светло. Конечно, может быть так, что окружающие захотят причинить Божьему человеку вред, потому что их совесть будет опалять его свет. Но даже и это тоже происходит потому, что человек ощутил Бога.

Одна знакомая посещала собрания сектантов. Однажды к ней пришла добрая православная христианка, её подруга. Они стали говорить о вере. И женщина из секты приняла православие, не потому, что на неё подействовали богословские доводы, но потому, что православная рассказала ей о жизни современного подвижника: как он всех любил, утешал, радовал и жалел.

Известен и такой случай: два миссионера пришли в больницу проповедовать,  некий больной их спросил, как он может убедиться, что Бог есть. Миссионеры показали ему фотографию святого Амфилохия Почаевского, ведь у святых совершенно необыкновенные светлые лица. Ничего подобного человек нецерковный никогда не видел.

Это потому, что добрых можно встретить везде, а людей, пронизанных Богом, – только в православии.

Недавно я познакомился с православными французами. Один из них, священник, некогда был католиком. Однажды он путешествовал по странам бывшего СССР и в Троицкой Лавре посетил человека святой жизни Кирилла Павлова. То, что француз увидел в лице духовника, его потрясло. Он спросил Павлова, как он может стать православным, и тотчас стал.

– То есть миссионер должен проповедовать? Но разве этим следует заниматься не священнику?

– В зависимости от проповеди. Учить людей в храме во время службы – миссия именно священника. Но проповедь не сводится только к словам и храму. Жизнь любого христианина это и есть проповедь. К сожалению, не всегда удачная. Г. Честертон когда-то сказал, что единственное свидетельство против христианства – это христиане.

С другой стороны, конечно, именно в православии мы находим людей великой любви, а это и есть самая лучшая проповедь.

Недавно я был в монастыре святого Петра в Греции, где принимает людей известный афонский старец Дионисий Каламбокас. Туда прибывают люди со всего мира: священники, монахи, миряне, чтобы только увидеть старца и получить его совет, попросить его молитв. За неделю моего пребывания там к Каламбокасу приезжали из Египта, Америки, Франции, Молдавии, России. И богатые и бедные, и знаменитые и неизвестные люди. И все жили в равных условиях. И миллионер и бедняк получают там равную койку, равную пищу но и равную великую любовь старца.

Само существование старца подвижника, монахов, живущих для Бога и Богом – это великая проповедь, хотя они и не миссионерствуют в том смысле, что не едут в Китай, допустим, на проповедь.

Дело проповеди жизнью – это дело любого христианина. Разве жена, которая терпит напрасные обиды со стороны мужа, не проповедует этим Христа, в Которого верит? Разве своим терпением она не приведёт мужа хотя бы к малому  добру?

В средние века один западный монах сказал ученику: «Пойдём в город на проповедь». Они прошли через весь город и говорили друг с другом о Боге. Когда они вышли за город, ученик спросил: «Когда же мы будем проповедовать?». И монах ответил: «То, что мы шли как христиане, не обижали других и вели благочестивый разговор, и было нашей проповедью в этом городе».

– Если миссионер простой прихожанин, разве возникнет к нему необходимое доверие, такое как к священнику?

– Доверие бывает тому человеку, у которого слово не расходится с делом.

Когда, например, женщина, много лет терпевшая обиды в семье, говорит, что терпение помогает становиться чище, то она внушит доверие, так как на опыте знает то, что говорит. Мы не должны забывать, что достоинство святости, праведности выше всех других достоинств, в том числе и священнических. Святой Нектарий Эгинский говорил: «Сан сам по себе не возвышает человека. Одна только добродетель обладает силой возвышения».

Поэтому важно не кто говорит, а что находится в сердце сказавшего.

Помните, как А. Ахматова презрительно сказала о неком поэте, который свои познания жизни почерпнул исключительно из книг? «Он пишет так, словно у него за спиной вся жизнь».

Убеждает праведная жизнь. Один добрый монах из монастыря Петра, где служит старец Дионисий, рассказал мне, как однажды вышел в город и его, бедно одетого, приняли за нищего и подали деньги. Он добавил: «Я не обиделся на них. Я подумал: ведь я и вправду нищий, потому что не научился ещё сильно любить Христа. А эти люди оказали мне милость». И монах вспоминал о них, молился о них, и глаза его едва заметно наполнялись слезами.

– Как должна звучать проповедь, чтобы слова раскрыли истины христианской веры? Для этого, наверное, нужны какие-то и ораторские способности?

– Святой Феофан Затворник когда-то сказал, что сила слова в человеке рождается исключительно от благодати, от Бога. А Бог в человеке присутствует только по мере человеческого покаяния.

В конечном итоге мир очень устал от слов, и люди ищут утешения, а находят слова.

На нас смотрит человек страдающими глазами: не у нас ли сострадающее лицо Бога? Люди ждут утешения, избавления, понимания. Всё это не может родить никакое ораторское искусство, но только передача личного опыта встречи со Христом, личного богообщения.

О Христе в Евангелии сказано, что Он говорил как власть имеющий. И Его ученики могут и должны говорить о духовной жизни только исходя из опыта самой духовной жизни. Иначе слова ничего не будут стоить и никакое внешнее украшение им не даст внутреннюю силу свидетельства.

Иначе может получиться так, что некий проповедник выйдет к людям, станет цитировать древних святых: «Василий Великий говорил то, Иоанн Златоуст то, Григорий Богослов то». А другой человек посмотрит на него и подумает: «И зря они всё это сказали, если единственный результат их слов – ты, вот такой, который передо мной стоишь».

Древний святой Григорий Палама как-то заметил: «Слова опровергаются словами, но чем можно опровергнуть жизнь?»

Миссионеру не нужно стараться выставить себя перед людьми неким духовным суперменом. Даже слово о его духовных неудачах может помочь слушателям, так как и они знают множество неудач.

Один христианин рассказывал, как, будучи новоначальным, однажды попросил у Бога жить в чувстве Его присутствия. И тотчас ощутил поразительно сильно и внятно, насколько Бог рядом и как Он реален. Но этому человеку в этот момент очень хотелось пойти на кухню и поесть котлет. И всё же он себя заставил встать на молитву, чтобы не оскорбить то дивное чувство присутствия, которое открылось ему. Он молился до тех пор, пока благодатное состояние не стало утихать и отходить. Но он до сих пор помнит, как ему приходилось тогда выбирать между молитвой и котлетами.
И, очевидно, если человек настроен только на котлеты, это затрудняет высокую встречу с Небом по причине человеческой неготовности.

Православие – это не слова, а опыт жизни в Боге. Именно этим сокровищем и может поделиться миссионер. Конечно, при условии, если он к этому сокровищу причастен.

И ещё важно говорить именно конкретным людям, которые слушают миссионера. Следует приноравливаться к их пониманию, разъяснять на понятных им примерах.

Проповедь, лекция, рассказ о духовном скучны тогда, когда человек говорит то, чего не знает на опыте. Ты говоришь, что христианство это радость. Но как я поверю тебе, если не вижу радости преображающей на твоём лице? По мысли отцов «Добротолюбия», впадающий в страсть не может научить, как не впадать в неё. Мне важен и опыт борьбы проповедника, и опыт его победы. Прочитать о Боге я могу и сам, но хочу услышать, что Бог сделал в жизни того, кто мне о Нём говорит. Как складывались их отношения? С чего начинались? Как он преодолевал недовольство Богом и недоверие Ему? Как ощущает Бога и всегда ли ощущает?

Пересказ книг не может заменить личный опыт преображения и богообщения, поэтому человек должен говорить о Боге только то, что является его личным опытом встречи и общения.

Мне важен не только опыт побед, но и опыт неудачи, поражения, который не остановил движение души в свет.

Человек, конечно, не сразу побеждает страсть, а по мере борьбы он может научить и меня.

Человек может сказать о том, чем живёт, и что живёт в нём.

– Чтобы стать миссионером, нужно благословение батюшки?

– Нужно. Однако это не значит, что благословение само по себе рождает стремление к миссии. В православном понимании благословение – это не юридическое разрешение что-то делать. Благословение – это ниспослание небесной помощи человеку в том его труде, который предельно дорог его сердцу. Так, благословение не создаст художника, музыканта, поэта, но дарует ему небесную, благодатную помощь.

И в миссионерстве важен тот факт, о котором Христос сказал: «От избытка сердца говорят уста». Если этот избыток есть, если человек хотя бы немного прикоснулся к Небу, то он передаст это своим слушателям.

Когда к митрополиту Антонию Сурожскому приходили молодые люди, чтобы получить благословение стать священником, он говорил: «Становись, если чувствуешь, что можешь о Боге говорить так, как никто и никогда до тебя не говорил».

Благодать Божия помогает каждому раскрыть свою собственную глубину неким неповторимым образом, наиболее присущим именно для этого человека. Если это в миссионере совершается, то обязательно появятся люди, которым и он тоже принесёт свет.

– Насколько сейчас распространена миссионерская деятельность?

– Проповедь жизнью всегда была распространена в православии. Существуют различные воскресные школы для детей и взрослых. Люди по-разному приходят к Богу, и не всегда через прямую проповедь. Все очень индивидуально. Православие одно, но к нему все приходят по-разному. Господь ищет человека, к каждому стучится в сердце и хочет подарить радость.

Есть, впрочем, и люди, которые имеют благословение проповедовать. Но их немного.

В XX веке жил известный подвижник митрополит Вениамин Федченков. Он долгое время находился в западной Европе и там однажды прочитал книгу, предназначенную для внутреннего пользования католического ордена иезуитов. В этой книге (и в этот исторический период времени) о православии говорилось как о противниках, обсуждались их сильные и слабые стороны. Самой страшной особенностью православных иезуиты считали способность обращать в свою веру без всякой миссионерской работы, только силой своего духа.

В праведнике важно, что он есть. Если есть машина, должен быть завод, её изготавливающий. А если есть Божий человек, значит, есть и Бог. И эти Божьи люди часто рядом с нами, но мы не всегда их замечаем. 

– Как становятся миссионерами? Есть ли специальные курсы, где их обучают?

– Миссия – это стать Божьим присутствием в жизни хотя бы кого-то одного, кому плохо и кто страдает. Старец Дионисий Каламбокас говорит, что самая большая боль любого человека в том, что нет у него того, кто бы отвёл его к Богу. Людям вокруг нас очень тяжело, даже если внешне они успешны. И тяжесть эта в том, что они ощущают себя нелюбимыми и ненужными. Если мы дарим кому-то нужность, кого-то утешаем, кого-то радуем, то через нас Христос приходит к страдающему человеку.

Миссионерствовать – это не только к сектантам ходить на проповедь. Это когда на вас смотрят и хотят быть добрее.

У Эмили Дикинсон есть такие строки:

Если сердцу – хоть одному –
Не позволю разбиться –
Я не напрасно жила!
Если ношу на плечи приму –
Чтобы кто-нибудь мог распрямиться –
Боль – хоть одну – уйму –
Одной обмирающей птице
Верну частицу тепла –
Я не напрасно жила!

И это миссионерство доступно каждому, для кого небезразлична чужая боль.

Артем Перлик

https://pravlife.org/ru/content/missionerstvo-i-missiya-miryanina