Мариино стояние: самое время молиться. Владимир Пучков

Любим мы, православные, службу с чтением Великого покаянного канона преподобного Андрея Критского. Любим за то, что создаёт она сугубый покаянный настрой, за чтение на службе жития Марии Египетской, такого воодушевляющего и настраивающего на работу над собой. Любим и за сам канон, это непомерной глубины и искренности покаянное исповедание грешной и одновременно святой души.

Я тоже люблю эту службу. Однако есть нечто, что из года в год наводит меня на очень невесёлые мысли и, увы, это не воспоминания моих грехов. Ведь мы, пастыри, ответственны не только за себя, и вот и выходит так, что даже в сугубо покаянные дни сосредоточиться исключительно на себе выходит далеко не всегда.

Вслушайтесь, вчитайтесь в канон, и вы увидите, что написан он на универсальном и понятном для всех христиан языке – языке Священного Писания.

Каждый образ, каждый пример, каждый символ здесь библейский. Другими словами, Андрей Критский приводит нам на память то, что всем нам известно вдоль и поперёк, минимально объясняя, чем просиял определённый ветхозаветный праведник или как именно наследил в библейской истории тот или иной грешник. Логика преподобного проста: прочитав или услышав имя, мы сразу вспоминаем библейский сюжет, из которого автор сразу предлагает нам душеполезный вывод.

Интересно, скажете вы, ну и к чему эта банальщина? Мы ведь и так уже всё это знаем, не первый же год в Церкви, глядишь, иные не один десяток тропарей великого канона наизусть знают. Да я и не сомневаюсь, что знают. Вот только сколько раз я не пытался заводить с церковным людом разговор об этих самых библейских героях и образах, всегда находятся такие (причём, как правило, из тех, кто по виду и поведению в Церкви чуть ли не с рождения) собеседники, которым из упомянутых в каноне лиц знакомы только Адам с Евой да пророки Давид и Илия, а дальше всё. И если на вопросы о «сарафии, напитавшей пророчу душу» или «пространном одержании», которое получил Иафет (при переводе, понятное дело, с церковно-славянского на разговорный) ещё можно услышать почти членораздельный набор междометий, то упоминание Езекии или Ахитофела провоцирует такой безмолвный ступор, что вывести из него удаётся только переводом разговора на радикально противоположную тему.

Преподобный Андрей Критский жил в середине VII – первой половине VIII вв. Священное Писание было объединено в одну книгу в середине второго тысячелетия.

До этого существовал лишь канон, указывающий, какие книги являются священными, а книги переписывались и хранились по отдельности, так что та или иная церковная община или тот или иной человек могли располагать, например, только Евангелием от Марка, посланиями к Солунянам и Ефесянам, книгами Иезекииля, Ездры и Исхода. А остальные ещё нужно было найти, как и найти возможность их прочитать, а не просто подержать в руках или пробежать глазами.

Далее, разделение текста на столбцы и некое подобие абзацев для выделения законченных по смыслу отрывков, впервые появилось в X – XI вв. А уж привычный нам вид, с делением на главы и стихи, Священное Писание приобрело только с развитием книгопечатания.

Теперь суммируем наши банальные сведения и получаем следующее: грамотный христианин времён Андрея Критского располагал, в самом лучшем случае несколькими десятками свитков ветхозаветных и новозаветных священных книг. Написаны они были вручную, либо сплошь заглавными буквами без ударений, либо прописными с изрядным количеством сокращений. Текст не делился ни на главы, ни на стихи. Так что чтение его требовало определённых усилий даже днём, а чего стоило читать Писание в тёмное время суток при тусклом свете масляного светильника (едва ли, изобретённые столетием ранее свечи успели к тому времени получить повсеместное распространение), я даже представлять не берусь.

И вот, представьте себе, в то время, в тех условиях, грамотному христианину не составляло труда помнить ни с чем Исайя предстал пред Манассией, ни чем печально знаменит Ахитофел, ни каким образом грех уподоблет его Ровоаму с Иеровоамом.

А представив? Давайте подумаем, стоит ли и дальше оправдывать собственное пренебрежение Священным Писанием хлопотами, работами, занятостями и прочей суетой.

Да, кстати, сегодня многих волнует, что дальше будет с нашей Церковью и что нам делать, чтобы Господь пременил гнев на милость. Так вот, вдохновитесь Великим каноном и начните читать Священное Писание. Серьёзно, внимательно, скрупулёзно. Читайте с усердием, пользуйтесь святоотеческими толкованиями, прибегайте к помощи библеистики. Когда вы прочитаете Писание полностью хотя бы раз (хотя, на самом деле, «прочитать» Писание нельзя, его чтение и изучение – это дело всей жизни христианина), вы уже будете знать ответы, в том числе и на эти вопросы.

Дерзайте!

https://spzh.news/ru/chelovek-i-cerkovy/72772-mariino-stojanie-samoe-vre...