Либеральное бесправие. Алексей Харитонов

В Греции полиция слезоточивым газом разогнала православных, протестовавших против кощунственной постановки «Тело Христово». Автор постановки, гомосексуалист, интерпретировал Евангельские события в стиле известной пословицы «кто про что, а шелудивый все про баню». Решительные действия греческой полиции вызвали восторг и упоение у наших либеральных комментаторов. Но есть и другие случаи, в которых полиция действует решительно.

Ближайшей аналогией похабного спектакля можно считать известный фильм  «невинность мусульман». Он был создан в Америке, а американские законы не дают возможности привлечь человека за оскорбление религии как таковое. Тем не менее, создатель «невинности» Накула Басели Накула, посажен в тюрьму без права освобождения под залог. Представители американских судебных властей сочли, что он нарушил условия своего освобождения, назначенного после его признания виновным в мошенничестве в 2010 году. При этом президент США, представители  ООН и Евросоюза в самых резких выражениях осудили этот фильм и подчеркнули свое уважение к (определённой) религии.

В Великобритании нет нужды припоминать человеку другие его грехи — там можно сесть именно за оскорбление религии. По крайней мере, определённой религии. Недавно 45-летний англичанин Саймон Паркс привязал свиную голову к воротам мечети. За свою свинскую выходку Паркс получил четыре месяца тюрьмы. По мнению судьи, действия хулигана были «специально рассчитаны на то, чтобы нанести оскорбление». Что же, поделом  безобразнику. Государство, выполняя свою миссию по поддержанию мира, и должно пресекать подобные провокации. Беда в том, что среди западных либеральных элит наблюдается очевидная избирательность в этом вопросе.

Когда речь идёт о Исламе, оскорбительные выходки сталкиваются с осуждением на высшем уровне, а, когда закон даёт такую возможность — и преследованием со стороны государства. Когда речь идёт об аналогичных выходках в отношении христиан — те же либеральные элиты поддерживают их, как проявление «свободы самовыражения».

Что-то мы не слышим негодования британских поп-звезд в связи с тем, что их соотечественник был ввергнут в тюрьму за то, что «мирно выражал свое мнение». В конце концов, он не украл, не убил, и даже не нанёс материального ущерба — отнести свиную голову в ближайший мусорный бак заняло бы пять минут. Где же Amnesty International и международная кампания в защиту  узника совести Саймона Паркса? Где представители США, выражающие обеспокоенность? Где Луиза Чикконе с надписью «Free Simon Parkes!» на спине? Где группы активистов, лезущие по всей Европе на мечети, чтобы вывесить с них плакат того же содержания?

Если это не является бросающимся в глаза проявлением той самой «дискриминации» и «неравенства», о борьбе с которыми те же элиты очень любят говорить, тогда вообще непонятно, что вообще можно назвать «дискриминацией». Нам следует иметь это в виду, когда мы слышим о «либеральных принципах». «Принципы» - это что-то, что остаётся неизменным в любой ситуации. Нам говорят, что «принцип свободы самовыражения» предполагает, что деятели «искусства» могут глумиться над глубочайшими религиозными чувствами людей, а если оскорбленные выражают недовольство, их должна подавлять полиция. По крайней мере, когда речь идёт о чувствах христиан.  Но тут кто-то начинает глумиться над чувствами мусульман — и выясняется, что этот принцип не работает, а на его место заступает другой, значительно более гуманный и разумный: порицать и преследовать надо именно оскорбителей и провокаторов. Если у вас одни принципы для христиан и другие — для мусульман, это просто значит, что принципов у вас нет, и любой разговор о них — не более чем дымовая завеса.

Все разговоры про свободу творчества, про невозможность определить, в чем именно состоит «оскорбление чувств», про инквизицию и мрачное средневековье, которая грядёт, если начать как-то пресекать провокации, тут же смолкают, когда речь заходит об оскорблении другой религии. Что же, неудивительно. Эти разговоры были ложью с самого начала.

Принцип, что свобода самовыражения предполагает возможность глумиться над чужими святынями, был бы чрезвычайно дурным принципом. Но наши оппоненты его и не придерживаются. Они выступают за глумление исключительно над святынями одной религии — Христианства.  Всякий раз, когда они произнесут слово «принципы» или «свобода самовыражения», им стоит указать на это. 

Значит ли это, что европейские либералы питают какие-то особые симпатии к Исламу? Является ли такая избирательность проявлением каких-то далеко идущих планов? Вряд ли. Просто люди, неспособные уважать никого и ничего, способны имитировать уважение под страхом прямого насилия. Так  мелкий уголовник будет заискивать перед тем, кто может его ударить, и будет с большим удовольствием измываться над тем, кто, по его мнению, не может. Типичное для такого человека поведение — прощупывание границ, выяснение, до чего он может дойти, не столкнувшись с отпором. Угроза насилия может побудить его вести себя почти прилично; в отсутствие угрозы его издевательства будут только возрастать в изобретательности и злобности.

Характерно, что постановщик-гомосексуалист избрал предметом глумления именно христианство. Казалось бы, в исламских странах гомосексуальное поведение приводит к значительно более серьёзным проблемам,  чем  опасность глубоко огорчиться, услышав свидетельство христиан, что это — грех. Однако никаких постановок на тему Муххамеда и его сподвижников мы не увидим. Одно дело — кричать «Я жертва! Я жертва! Я бедная жертва! Кто тут против бедной жертвы?», и совсем другое — реальная опасность стать жертвой. Все заинтересованные лица отлично чувствуют разницу.

Что же делать? Ситуация, когда в православной стране полиция травит граждан слезоточивым газом за то, что граждане пытаются помешать иностранцам глумиться над православной верой — это ситуация оккупации, даже если формально страна является независимой. Весьма прискорбно, что это произошло в Греции; нам важно позаботиться о том, чтобы это никогда не произошло в России.

И нам следует делать это, как надлежит христианам — мирно, законно и ненасильственно. У нас есть государство, и мы должны относиться к нему как к нашему государству — государству,  которому мы верны и от которого мы вправе требовать защиты наших святынь. В этом отношении мы последовательны и у нас есть принципы. Как недавно сказал Патриарх, «Православный человек не будет глумиться над символами иных религий не потому, что они святы для него, а потому, что это оскорбительно для человека, придерживающегося таковых убеждений. Но подобного мы вправе ожидать и от всех наших соотечественников, верующих и неверующих.

Если же эту черту кто-то переступает — он ставит себя вне общества. Подобный разумный и справедливый подход призвано поддерживать не только само общество во имя самосохранения и общего благополучия, но и государство»

Мы не требуем привилегий. Мы требуем справедливости. Мы не должны позволить навязать нам либеральное бесправие. 

Источник: Радонеж