Культ Сталина: обновленчество или язычество? Андрей Кострюков

Лето этого года было отмечено несколькими печальными событиями, которые для многих стали серьёзным соблазном. Сначала в Белгородской области неким иеромонахом был совершен кощунственный «молебен» перед изображением Божией Матери, благословляющей с небес группу советских военачальников во главе со Сталиным. Через некоторое время правящий архиерей Белгородской митрополии, митрополит Иоанн на заседании «Изборского клуба» не высказал протеста против того, что данное изображение было размещено в зале заседаний.

К сожалению, фотография иерарха возле псевдоиконы не стала последним звеном в кощунственной цепочке. Спустя некоторое время епископ Городецкий и Ветлужский Августин выступил перед тем же «Изборским клубом» с прямыми восхвалениями Сталина. Хвалить подобных деятелей — задача непростая, а потому неудивительно, что неправда стала одним из стержней этого выступления. Чего стоят, например, слова о заповедях «не убий» и «почитай отца и мать», будто бы положенных в основу коммунистического государства — того самого государства, где миллионы гибли в лагерях, а донос на ближнего, в том числе и родителей, считался доблестью. Павлик Морозов, если кто забыл, был одним из главных божков в иерархии пионеров-героев. Хуже, что речь архиерея, названного печатью «православным миссионером», помимо явной неправды содержала и легенды, замаскированные под правду. Главная из них — легенда о митрополите Гор Ливанских Илии, будто бы передавшем повеление Божией Матери прекратить гонения на Церковь в России в 1941 году.

Эти, а также некоторые другие выступления, происходят на фоне возрождающегося сталинского культа и оправдания виновников советского классового геноцида.

Прежде чем говорить об оценке такой деятельности представителей Церкви, следует сказать несколько слов о легендах, распространяемой некоторыми публицистами.

Что касается митрополита Илии, то факт его общения с советским руководством в годы войны не подтверждён ни единым документом. О своих видениях митрополит стал рассказывать лишь во время посещения России, то есть уже по окончании войны. При этом надо учитывать, что сам митрополит особенного доверия как источник не заслуживает. Знавшие митрополита Илию архипастыри запомнили его не как боговидца, а, скорее, как восточного хитреца, подобного тем, что издавна любили ездить к русским царям за богатыми подарками.

«Сейчас, говоря о той эпохе, часто упоминают митрополита Гор Ливанских Илию (Карама), — вспоминает митрополит Питирим (Нечаев), — что он был молитвенником, большим другом России и т. д.Может быть, конечно, и так, только у нас полушутя называли его „грабителем“. Увидит икону на аналое: „О Матерь Божия! Матерь Божия!“ — бросается к ней, целует, что-то бормочет на своём языке, содержание речи сводится к тому, чтобы ему отдали икону. И не откажешь… В Одессе митрополит Борис — уж на что умный человек — а имел неосторожность пригласить его к себе в келью, так потом пришлось чуть ли не все иконы со стенки дарить. Я всё это увидел, когда был восторженным юношей, и впечатление осталось на всю жизнь» [1].

Без уважения отзывался о визитах митрополита Илии и Патриарх Алексий I. «Он, конечно, желает приехать к нам, чтобы снова получить от нас всякие подношения, иконы, деньги, и затем всем этим торговать у себя на родине» [2].

Есть и более откровенные высказывания об этом иерархе, а также свидетельства, сколько материальных ценностей скопил он за годы своего архиерейства.

Далее, митрополит Илия, рассказывая о своих видениях и мнимых контактах со Сталиным, по-видимому, даже не знал толком, что государство дало Церкви некоторое послабление не в 1941, а в 1943 году.

К сожалению, простой народ восточному владыке верил. Да и кто в те годы мог проверить факт общения митрополита Илии с советским руководством? Но сейчас-то такая возможность есть. И «православный миссионер» должен проверять информацию, прежде чем излагать её на публике. Не мешало бы также сообщать аудитории и о безмерных экуменических реверансах митрополита Илии, вплоть до сослужения с католиками-маронитами.

Добавим, что к разряду легенд относятся и рассказы о встречах Сталина с блаженной Матроной Московской. Все «свидетельства» об этом имеют первоисточником «рассказ одной женщины». Таких рассказов можно придумать сколько угодно — хоть о Сталине, хоть о Пол Поте, хоть о Гитлере…

Некоторое время назад московские власти решили поставить памятный знак возле одного из домов, где некоторое время жила блаженная Матрона. Поиски дома результата не дали, что неудивительно — старица в те страшные годы старалась скрываться. В противном случае она, скорее всего, разделила бы судьбу своей тёзки — блаженной Матроны Анемнясевской. Дело на эту слепую парализованную женщину коммунисты в 1935 г. завели с чисто нацистской формулировкой, как против «больного выродка». А спустя год, после перенесённых тюремных скорбей блаженная умерла, и место её погребения неизвестно.

Но вернёмся к митрополиту Илии. Предположим, что каким-то немыслимым образом, минуя почту, осенью 1941 года он сообщил в Москву о повелении Божией Матери.

В таком случае атеистическая пропаганда была бы остановлена уже в 1941-м, максимум в 1942 году, когда советское государство стояло на грани гибели. Ничего подобного не было. Наоборот, в начале 1942 г. после освобождения от гитлеровцев некоторых областей открытые при оккупантах храмы были закрыты. А служивших на захваченных территориях священников партизаны уничтожали наряду с гитлеровцами вплоть до осени 1943 года. «Православным миссионерам» не мешало бы заглядывать и в церковный календарь, где среди имён Новомучеников содержатся те, кто был убит богоборцами в первые годы войны.

Некоторое изменение церковной политики началось лишь с осени 1943 года, уже после смертельного удара Гитлеру на Курской дуге и накануне встречи с союзниками в Тегеране. И носила новая религиозная политика рекламные цели — не идти же в Европу под флагами советского атеизма! Когда было нужно, большевистское государство умело очень неплохо притворяться. На деле в церковной жизни мало что изменилось.

Свободу Церковь получила мизерную. Был открыт один-единственный монастырь — Троице-Сергиева лавра. И восстанавливали его не те, кто его разрушал, а сама Православная Церковь. Жителей, заселённых в 1920 — 1930-е гг. в поруганные монашеские корпуса, Церковь тоже расселяла за свой счёт, собирая деньги на строительство домов в городе.

И храмов в 1943 — 1947 гг. было открыто всего около одной тысячи, а вовсе не «десятки тысяч», как говорят иные публицисты. Причём добиться открытия храма было весьма непросто, подавляющее большинство просьб со стороны православного населения государством отклонялось. Каждый новый храм люди получали просто боем, а коммунистическое руководство воспринимало каждый возвращённый Церкви храм, как своё поражение. Неслучайно глава Совета по делам РПЦ Карпов, разрешая открыть несколько храмов на Вологодчине, сделал приписку для начальства «Потом закроем».

Внушительное количество храмов и монастырей в Русской Церкви (около 14,5 тысяч церквей и 104 монастыря) сложилось исключительно за счёт территорий, присоединённых к СССР в 1939 — 1940 гг., и территорий, оккупированных немцами. К этому нужно добавить и униатские приходы, насильно включённые в Русскую Церковь.

И опять же представим на минуту, что Сталин действительно раскаялся в своём богоборчестве. Но разве не должен раскаявшийся изменить свою жизнь, своё отношение ко Христу и Церкви? Разумеется, должен. А как тогда называется то, что «покаявшийся», лишь отгремели залпы Второй мировой, опять стал закрывать храмы и монастыри, опять начал преследовать священнослужителей? Церкви вновь было указано её место — место изгоев, которых терпят лишь до времени…

Храмов и тем более монастырей, закрытых с 1948 по 1953 г. было примерно столько же, сколько было открыто в 1943 — 1947 гг. Храмов после смерти Сталина осталось 13,5 тысяч, а монастырей — 60. Причём тенденция к сокращению в целом сохранялась и дальше.

Это называется покаянием?

Правильнее применять к послевоенным советским лидерам не хвалебные эпитеты, а слова апостола Петра: «Пёс возвращается на свою блевотину и вымытая свинья идет валяться в грязи» (2 Петр. 2. 21 — 22).

Само по себе нынешнее оправдание преступников не вызывает удивления. В конце 1940-х гг. около половины немцев считало Гитлера одним из лучших правителей в истории Германии. Он возродил страну после Первой мировой войны, вывел её на уровень передовых держав. К счастью для Германии, её народ всё-таки такие взгляды изжил. Этому немало поспособствовало то, что руководство Германии (как Западной, так и Восточной) развернуло мощную антигитлеровскую пропаганду, рассказывая людям правду о нацистских преступлениях[3].

К сожалению, в России в отношении её собственных палачей такой пропаганды не было. Но всё же образованный человек, тем более «православный миссионер», должен знать правду и без всякой агитации — литература по этому вопросу доступна. И правду нужно не только знать, но и свидетельствовать о ней. Если этого не происходит, то такой человек относится к одной из трёх категорий:

— если он не знает о коммунистических преступлениях, то это человек неосведомлённый. Действительно, некомпетентность постепенно становится бичом российского общества;

— если он знает о преступлениях, но делает вид, что их не было, это говорит о его цинизме;

— и всё же намного хуже, если человек, зная о преступлениях,… оправдывает их. Это страшнее некомпетентности, хуже подлости. Это говорит уже о духовном повреждении.

Хочется надеяться, что православные христиане и священнослужители, ностальгирующие по красному террору и сталинским репрессиям, относятся всё-таки к первой категории. Но то, что свои позиции в церковных рядах завоёвывает не столько некомпетентность, сколько духовная болезнь, становится более заметным. Это подтверждается постепенным расширением списка оправдываемых изуверов. В красно-коричневые «святцы» включаются всё более скандальные персонажи. Сначала идёт оправдание Сталина, затем эти люди начинают оправдывать Ленина и Дзержинского, видя в них некие символы единства и величия России.

Страшно за это единство и за это величие, если у них такие символы…

Можно сказать, что Россия не поняла преподанного ей в ХХ веке урока, если готова ради мнимого государственного величия воспевать своих убийц. И как ведь всё перевёрнуто с ног на голову! Символами единства становятся те, кто это единство в своё время подорвал в корне. Или мы забыли, что именно коммунисты поделили Россию на независимые государства («союзные республики»), каждое из которых по Конституции имело право выхода из единой страны. Связующим элементом для «союзных республик» стала коммунистическая идеология. Таким образом, на случай своей неминуемой гибели классовые нацисты заранее заложили бомбу, приведшую Россию к развалу.

Нынешняя ситуация с почитанием Сталина напоминает двадцатые годы прошлого века, когда раскольники-обновленцы на все лады восхваляли большевистскую власть и клеймили врагов коммунизма, как отступников от Христа. Но есть и другая историческая аналогия.

В 9 веке, когда болгары угрожали Константинополю, обезумевшие греки вскрыли гробницу императора-иконобрца Константина Копронима (Навозоименного), призывали его подняться и победить врага. Причиной такого почитания были военные победы, некогда им одержанные. О том, что он был гонителем Церкви тогдашние греческие «государственники» не задумывались. То, что поклонение злостному еретику и садисту является самым настоящим язычеством, балаганных патриотов также не останавливало.

Но эти люди не ограничивались воплями перед его трупом. Они пытались влиять и на церковное учение. В частности, солдаты, почитавшие Навозоименного, пытались сорвать Седьмой Вселенский Собор. К счастью, безуспешно.

То, что происходит сейчас в России с её поклонением фигурам, более преступным, чем Копроним, очень похоже на византийское безумие. В принципе, в настоящее время мы имеем дело со страшным духовным повреждением, когда люди ради иллюзии государственного величия, готовы принести в жертву и правду, и логику, и память о миллионах жертв советского режима, и подвиг Новомучеников. Что ж, если такое повреждение будет и дальше охватывать общество и духовенство, то никаких перспектив у России уже не будет.

Опубликовано: «Православная Русь». 2015. № 3. С. 2 — 4.

[1] Русь уходящая. Рассказы митрополита Питирима. СПб. 2007. С. 130.

[2] Письма Патриарха Алексия в Совет по делам РПЦ. М. 2009. Т. 1. С. 662.

[3] Августин (Никитин), архим. Церковь пленённая. СПб: 2008. С. 113, 386/