Куда приводит инстинкт поклонения. Наталья Багинская

 «Пред кем преклониться?»
Ф. М. Достоевский, «Великий инквизитор»

У человека есть неумолимая потребность в поклонении. Такая же насущная, как потребность в пище и одежде. Так уж человек устроен — он инстинктивно ищет соединения с чем-то таким, что намного выше и недостижимей его собственного существа.

Откуда она, эта жажда, эта потребность, этот инстинкт? Есть ли он у животных? Не знаю. Но нет человека, который ничему бы не поклонялся.

Каждый кому-то или чему-то поклоняется.

У всякого есть какой-то идеал, к которому он стремится.

И тот, кто думает, что он никому не поклоняется, скорее всего, обманывает себя самозабвенно.

Возможно, тот, кто думает, что никому не поклоняется, – на самом деле поклоняется самому себе.

Мне кажется, что преклоняться перед собой как-то… низко. И даже неуважительно к собственной персоне. Будь ты хоть дядей Стёпой. Потому что получается — что ты равен только своему «я». Самовлюблённая консервация. Удушающее одиночество, однако!

Но есть люди, которые поклоняются различным искусствам. Искусству творить, искусству мыслить. Они видят, что высокое искусство намного выше их теперешних возможностей, и стремятся к совершенству. Тем они признают, что их пределом является искусство.

Есть люди, обращенные в преклонении своему отечеству, национальности, вождям своего народа. Тем они признают, что для них границы величия — их родина и титулы ее.

Есть люди, которые поклоняются материальному богатству и его благам. Выходит, они равны своей куче барахла и вороху развлечений. Тупик. И не жаль их?

Искусство, наука, прогресс, власть, деньги и расслабуха — это всё больше идолы современного человека. Древний человек любой территории всё как-то больше реализовывал алчбу поклонения, представляя себе образы богов. Инстинкт поклонения богам для наших предков был равен инстинкту самосохранения, а то и посильнее. Но, упакованные в свои человеческие представления о мире, люди обычно ограничивали свои божества мощностью природных стихий.

Но что получается, если человек всей душой поклоняется Богу — не вымышленному наивной фантазией истукану с молнией в кулачище, но Единому, Сотворившему небо и землю и самого человека Богу? По-моему, получается, что этот человек дерзает своим пределом — поставить самого Творца!

Каков этот Бог, Бог единой Троицы — не сам человек домысливает, не выдумывает облика «голова серебряна, ус злат». Никаких огульных домыслов! «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1, 18). Христианский Бог Сам рассказывает Человеку о Себе, Сам открывает Себя человеку. Всё только по слову Священного Писания — стенограммы Божественного интервью. В нём мы находим образ, которому мы поклоняемся, — образ Всевышнего, соизволившего воплотиться, чтобы возвратить Своё заблудшее творение к Вечности.

Ни величие богатства, ни возможности знания, ни искусство, ни блага популярности, ни сила грозы и ветра такого человека не способны удовлетворить, насытить. Выше! Выше! В поклонении Создателю Вселенной человек расширяет потенциал своего величия запредельно!

Вот это у нас, у православных, дерзость, вот это аппетит!

Человеку, который видит своею несоизмеримой целью восхождение на самую высокую ступень, — подвластны и все другие ступени — и знание, и постижение, и искусство, и патриотизм.

Поклонение Богу не исключает поклонения творению Бога, просто ставит творение на своё место — так чтобы работа для тела не пресекала работы для духа.

Истинное, искреннее поклонение Богу, восхождение к нему требует такой самоотдачи, такой мобилизации сил, такого тонуса в существовании, что все земные ступени, достойные уважения, становятся возможными в максимальной полноте! Хотя необходимыми их не назовёшь.

Чтобы восходить к христианскому Богу, можно быть чемпионом спорта — но не обязательно. Можно поклоняться Господу нашему Иисусу Христу и быть солистом Национального хора Украины — но не достижения в музыке сделают нас ближе к личности Владыки Царства Небесного. Можно быть преданным Церкви Христовой всем сердцем и руководить огромным заводом. Главное — блюсти иерархию ценностей, помнить, что даже в искусстве поклоняются собственно не самой картине, но таланту художника.

Согласно Божественному Откровению, мы поклоняемся Святой Троице, Её всемогуществу и Её смирению, Её любви, Её жертвенности. Можно сказать, с нами всё понятно. Замахнулись не только выше головы — но выше неба! Ну и что, наше поклонение делает нас отъявленными гордецами? Отнюдь.

Чем выше заводит человека трудолюбивое поклонение, скажем, науке, тем больше бывает и его упоение собою, своими достижениями, а не наукой. Например, если человек добивается лауреатства в конкурсе «Гордость Украины» — ну разве не расцветёт в его душе пышный букет самодовольства?

С успешными результатами поклонения Богу дело обстоит с точностью до наоборот.

На примерах святых отцов мы можем рассмотреть плоды поклонения Творцу. И что же увидит мир в душе святого Серафима Саровского, который при жизни творил чудеса, лицо которого просияло от святости? Удивительно! Но, в отличие от поклонения прогрессу, мы не находим у святых чувства превосходства — вот, мол, «схватил Бога за бороду»! А как иначе! Ведь святые твёрдо избрали своим идеалом Того, Кто вмещает в Себе и всемогущество, и смирение, и любовь, и жертвенность.

Вот парадокс, заключённый в поклонении христианскому Богу: чем ближе мы к Нему становимся, тем меньше становится наша гордыня! И тем полнее становятся дары благодати! Словно гордыня, как «старое вино», занимает место, предназначенное для какого-то нового, сильного, вечно молодого стремления.

Источник: Журнал «Отрок»