Круглый стол к столетию протопресвитера Александра Шмемана состоялся в Доме русского зарубежья

Фото: www.tumblr.com

Москва, 29 декабря, Благовест-инфо. Вечер памяти и круглый стол, приуроченные к 100-летию со дня рождения протопресвитера Александра Шмемана, состоялись 27 декабря в Доме русского зарубежья им. Александра Солженицына (ДРЗ). На вечере выступили люди, близко знавшие о. Александра, и те, кто причастен к изданию трудов и осмыслению наследия выдающегося церковного деятеля ХХ века, ректора Свято-Владимирской семинарии в Нью-Йорке, богослова и литургиста, ведущего циклов бесед на «Радио Свобода», автора знаменитых «Дневников». В организации встречи, которая прошла как очно, так и на платформе Zoom, принял участие Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет (ПСТГУ).

Открывая встречу, директор ДРЗ Виктор Москвин напомнил, что протопресвитер  Александр Шмеман на протяжении многих лет был тесно связан узами дружбы с теми выдающимися людьми, которые сыграли огромную роль в создании ДРЗ, – Никитой Струве, Александром и Натальей Солженицыными. Книги о. Александра, вышедшие в парижском издательстве IMKA, одними из первых приехали в Россию после падения «железного занавеса», а его «Дневники, которые выдержали с 2005 года уже шесть переизданий, были выпущены издательством «Русский путь» при ДРЗ. Москвин назвал «Дневники» Шмемана «одной из главных книг ХХ столетия, которые для современной Церкви и современного российского общества играют очень значимую роль».

Сергей Шмеман, сын о. Александра, вышел на связь с участниками вечера из Канады, из местечка Лабель – особенного места для семьи Шмеманов. Сюда они приезжали много лет летом, жили сначала в палатке на берегу озера, потом в небольшом домике, построили своими руками часовню. «Любимой дачей отца» называет Сергей Шмеман это место, напоминавшее север России, с соснами и березами; здесь, в тишине, вдали от суеты больших городов, о. Александр  писал свои самые большие работы. Семья Шмеманов и их друзья «соблюдали хорошие русские традиции»: устраивали крестные ходы по праздникам в часовне, совершали торжественное освящение озера, плодов, ягод и грибов, к удивлению местных жителей. «В узком алтаре было довольно тесно», когда о. Александру сослужили отцы Иоанн Мейендорф, Фома Хопко и другие. «Многое можно понять о человеке, если знать, где он был по-настоящему счастлив», – сказал С. Шмеман. Он хранит память об отце, которого знает как «теплого и любящего», и рад, «что так много верующих в России отрыли свои сердца мыслям отца».

Протоиерей Алексий Виноградов (США) теперь служит в той самой часовне в Лабеле. Встреча с о. Александром в свое время произвела на него сильное впечатление: он вырос в православной семье в эмиграции, посещал русскую церковь («тогда были только этнические приходы у православных»).  О.Александр по-новому открыл для него веру: он говорил о Христе так, что «это казалось больше и глубже того, к чему мы привыкли, исполняя все обряды». Эта встреча побудила успешного архитектора, уже к тому времени многодетного отца, резко изменить жизнь – он переехал в Нью-Йорк и поступил в Свято-Владимирскую семинарию, чтобы учиться у о. Александра.

Говоря о лекциях и книгах о. Александра, о его «Дневниках», которые о. Алексию довелось прочитать еще в рукописи, выступавший особо отметил два часто используемых Шмеманом понятия: это «отнесенность» – то, как любое явление в культуре, литературе, богословии относится к Первоисточнику-Богу, и «тональность» – о. Александр считал, что дух и манера изложения ничуть не менее важны, чем содержание. Долгие годы общения позволяют о. Алексию сказать, что для него о. Александр остается таким же живым, как и прежде. В жизни своего учителя и друга священник видит «живое доказательство вечной жизни».

Елизавета (Лиля) Колосимо (Франция) – одна из учениц о. Александра, он ее крестил в подростковом возрасте. «В его в глазах я увидела тот самый свет любви ко Христу и Церкви, о котором говорил митрополит Антоний Сурожский. Мне захотелось быть там же, где он», – рассказывала она о своем обращении. Позже она посещала лекции о. Александра для молодежи, которые «завораживали», училась в Свято-Владимирской семинарии и свидетельствовала о «необыкновенной гармонии, едином духе» всех преподавателей, что тоже во многом было заслугой о. Александра. «Он учил не разделять жизнь на церковную и светскую: вся жизнь должна быть воцерковлена, все должно быть гармонично и посвящено Христу. Он своей личностью привел меня к вере. А когда заболел, всех нас привел к пониманию бессмертия и вечности… Его похороны  стали праздником жизни. Ни минуты не сомневаюсь, что наша Церковь когда-нибудь прославит о. Александра», – сказала выступавшая.

Участники круглого стола поделились своими размышлениями о разных аспектах наследия о. Александра Шмемана. Священник Антоний Борисов написал к столетию пастыря статью о нем для «Журнала Московской Патриархии». Автор сосредоточился на «отнесенности» – ключевом понятии для о. Александра и показал, что Шмеман имеет в виду разные проявления «присутствия Бога в мире безбожия», а также говорит об отнесенности как «мериле церковности», позволяющем отделить главное от менее главного в Предании и в церковной жизни. Этот подход позволял о. Александру быть «предельно честным перед собой и перед Церковью», жить во внутренней свободе, отметил о. Антоний.

Наталья Ликвинцева (ДРЗ) говорила о значении парижской школы русского богословия в жизни и творчестве о. Александра, который, по ее словам, стал «ключевой фигурой» трансляции и развития этой богословской традиции: «он принял эстафету, переданную своими учителями, которым он так был благодарен». Шмемана справедливо считают создателем нового уровня литургического богословия, но Ликвинцева полагает, что пора подумать о месте его творчества еще и в таких направлениях зарубежной богословской мысли, как «богословие встречи» и/или «богословие общения».

 Цикл лекций о культуре, который о. Александр читал с 70-х гг., и его удивительные прозрения – тема сообщения поэта Ольги Седаковой. Во время застоя, «общего разуверения», «пустоты как идеологии» о. Александру из-за железного занавеса удалось разглядеть в России «рождение новой подспудной культуры на фоне советской антикультуры». В своих лекциях он говорил о возможности обретения через культуру, через новую гуманитарную мысль (Аверинцев, Лихачев, Лотман, Мамардашвили) «исходного родного ощущения всемирности», об «освободительном смысле приобщения к культуре, что дает возможность душе общаться с бессмертием», отметила Седакова. «Культурное творчество как огромный ресурс внутренней свободы – это, пожалуй, главная мысль его лекций о русской культуре», – сказала она о Шмемане. 

Курс лекций о русской культуре и связанная с этим проблематика, творческий метод Шмемана, его восприятие русской классики и современной ему литературы – эти темы раскрыли в своих сообщениях Мария Васильева (ДРЗ) и Андрей Тесля (Калининград), соавтор вступительной статьи к изданию «Лекций о русской культуре» Шмемана.

 О.Александр не только сказал что-то важное о русской культуре, но сам был «явлением русской классической культуры», считает филолог Юлия Балакшина, автор книги о поэтике «Дневников» Шмемана. По ее словам, эта книга, помимо своего глубокого многопланового содержания, имеет эстетическую ценность. В рамках краткого выступления Балакшина показала это лишь на одном примере: как, с помощью каких художественных средств в «Дневниках» представлены «два образа мира, два хронотопа – исторический (Нью-Йорк) и контрастный ему идиллический (Лабель)». «Эти и другие образы антиномий и оппозиций позволяют «Дневнику» быть самостоятельным эстетическим феноменом», – утверждает исследовательница.

Завершая вечер, его соведущий Егор Агафонов (ПСТГУ) представил новые издания и переиздания трудов прот. Александра Шмемана, выпущенные издательствами «Русский путь», «Никея» и издательством ПСТГУ и приуроченные к его юбилею. Напоследок Агафонов отметил, что о. Александр  – «одна из самых пререкаемых фигур сейчас: для кого мишень, а для кого знамя, но оба лагеря видят его как реформатора, который якобы хотел изменить всю Церковь». Издатель считает, что, говоря о наследии священника, стоит избегать «крайних бинарных оппозиций – консерватизм, либерализм», потому что о. Александра был, в первую очередь, «практиком, он исходил из конкретных церковных нужд» и стремился к «равновесию между теорией и практикой, между идеей и ее воплощением». «Во всех сферах, куда направляла его жизнь, [для него было характерно] стремление к гармонии, равновесию, поиски чувства меры в данной ситуации» – такой подход к наследию Шмемана может быть фундаментом для плодотворных дальнейших исследований, полагает ведущий круглого стола.

Юлия Зайцева

http://www.blagovest-info.ru/index.php?ss=2&s=4&id=98272