Крокодилы в бассейне и убийственная жалость

Юлия Паламарчук — не просто жена священника из села Криворожьеи мама замечательных малышей. Член паралимпийской сборной Украины по плаванию, она несколько лет тренировала детей с различными проблемами зрения и опорно-двигательного аппарата. Сейчас Юлия в декретном отпуске, но в будущем планирует вернуться к тренерской работе. Мы поговорили с ней о том, чем каждый из нас может помочь людям с ограниченными возможностями, с какими проблемами на этом пути можно столкнуться и как их преодолевать.

Я росла, зрение падало

У меня с шести лет было плохое зрение. Я очень сильно переболела сначала воспалением лёгких, потом гриппом. В итоге зрение стало стремительно ухудшаться. Врачи не могли определить причины проблемы. Заболевания глаз, наверное, ещё не изучены до конца, так что я до сих пор не знаю, почему всё произошло столь быстро. Когда мы обратились к врачу, у меня осталось уже только 20%, и потом становилось всё хуже: я росла, зрение падало.

В то время в моём родном городе Славянске с детьми из школы-интерната для слабовидящих стал заниматься плаванием Андрей Викторович Казначеев. Сейчас он — заслуженный тренер Украины, готовил многих спортсменов. Я тогда была подростком, но в бассейн ходили дети и младше, в основном — из интерната. Было интересно и весело: с нами занимались, нас учили. Андрей Викторович посвящал нам много своего времени. Жил в Краматорске, ездил к нам на велосипеде. Он уделял нам чрезвычайно много внимания: мы играли в футбол, баскетбол, бегали — словом, жили активной жизнью. Начиналось всё как кружок для детей, а потом реабилитационная работа переросла в занятия большим спортом, в результате чего некоторые из нас стали профессиональными спортсменами.

Через несколько лет я уже входила в состав паралимпийской сборной Украины, плавала, мы защищали честь страны. Ушла из большого спорта в 2012 году: мне было 26 лет, хотелось семью и детей. Понимала, что если продолжу плавать, то ничего не получится, потому что придётся много ездить. К тому же я на тот момент осознанно пришла к вере, захотелось изменить вектор своей жизни.

В олимпийской деревне в Лондоне (Юлия Паламарчук — крайняя справа)

Перед каждым открыто много дорог

У меня было большое желание заниматься с детьми, передать им опыт, который накопился на тот момент. Ради медалей и каких-то достижений оставаться в спорте мне было уже неинтересно. Это в юности важно, когда много амбиций, хочется испытать себя, а в более зрелом возрасте на первый план выходят иные ценности. Мне захотелось семейного спокойствия, поэтому я решила всё изменить. Закончив плавать, сразу же перешла на тренерскую работу.

На тот момент я окончила институт, но практического опыта работы с детьми у меня не было. К тому же, когда пришла в спорт, уже умела плавать. Как научить этому ребёнка, я не знала, особенно — ребёнка, который не видит. Хорошо, что мои тренеры — Андрей Викторович и Светлана Михайловна Казначеевы — помогли мне.

С января 2013 года я начала работать тренером. Взяла обычных детей, с которыми занималась в спортивной школе, и группу паралимпийцев из школы-интерната для слепых детей. Родители узнавали о нас и приводили деток с поражением опорно-двигательного аппарата. Мои ученики были разного возраста, с разными проблемами.

Я не ставила перед собой цели сделать из них выдающихся спортсменов. Хотелось подарить этим детям свою любовь и внимание, чтобы они поняли: перед ними в жизни открыто много дорог. То, что у них нет зрения или не работают ноги, не мешает делать множество вещей. В жизни есть занятия, которые людям с ограниченными возможностями под силу. Я стремилась передать им всё, что знала и умела. Дети, в свою очередь, занимались с большим рвением и желанием.

Крокодилы в бассейне

С полностью слепой девочкой мы год учились преодолевать страх: ведь даже зрячему человеку страшна глубина, а слепые не знают, что находится вокруг них и как ориентироваться в воде.

В чём тонкость работы с такими детьми? — им приходится многое объяснять. Практически весь урок разговариваешь. Обычный ребёнок видит всё, что его окружает, ему не так страшно. А эти дети не знают, где начинается глубина, где борт бассейна, к тому же они ещё и фантазируют — кто крокодилов представляет, кто ещё что-то. Первые уроки в течение нескольких месяцев я проводила с ними в воде.

Обучаются незрячие дети так же, как и обычные, — через игру. Есть много подходов, но все они сводятся к тому, чтобы разговаривать и убеждать детей в безопасности и в том, что они способны научиться плавать. С двумя ученицами мы занимались год, чтобы они поплыли и одолели весь бассейн — 25 метров — в обе стороны. Потом началась война, многие дети разъехались, эти девочки тоже. Я не знаю их дальнейшую судьбу, но надеюсь, что эти уроки им много дали. Во-первых, они узнали, что кому-то нужны, а во-вторых — поняли, что могут чему-то научиться, несмотря на отсутствие зрения.

Заниматься с такими детьми очень интересно. К каждому ребёнку нужно найти свой подход, понять, что ему мешает научиться плавать, чего он боится и как развязывать этот узел. Выходишь уставшей, но на душе радость, как будто только что причастилась. Господь награждает за все эти труды. Для меня как тренера было очень интересно работать, потому что это был новый опыт. Я как будто заново училась всему, проходила с ними весь их путь.

Мой первый учитель — это тренер Светлана Михайловна Казначеева. Она мне подсказывала, через какую игру можно решить ту или иную проблему учеников. Ребёнок боится, или не держится на воде, или ещё что-то не получается — ты смотришь, что нужно исправить, и подбираешь игры. Дети учатся в них гораздо лучше, чем через обычные задания. Если ребёнок боится, значит, нужно его отвлечь, убедить, что всё нормально, не спешить. Конечно, это путь многих проб и ошибок.

Жалость убивает силу воли

Я общалась с теми, кто не касался мира людей с физическими проблемами, и у многих наблюдала жалость к ним. Думаю, что её проявлять нельзя. Она убивает силу воли, стремления, душит их. Нужно сочувствие. Надо понять мир этого человека, прочувствовать его, а сложности разделить на двоих. Не жалеть его, а, наоборот, поддерживать. Говорить, что он может сделать.

Молебен для паралимпийцев в Киеве

Берём конкретного ребёнка. Есть вещи, которые он может сделать, а есть что-то неподвластное ему. Задача тренера, родителей и окружающих людей — периодически давать возможность остаться с проблемой один на один, если видите, что он может решить её. Это важно для того, чтобы ребёнок научился преодолевать трудности. Но если заставлять делать то, что ему действительно не по силам, можно его сломать. Это касается и духовной жизни человека.

Мы должны найти золотую середину. Чтобы это получилось, с детьми нужно общаться. Тогда станет понятно, чего каждый из них боится, что может, что нет. Часто Господь открывает, что нужно делать — идеи приходят откуда-то сверху. Понимаешь, что в данной ситуации нужно поступить вот так. В одних случаях надо проявить строгость или рассердить их, в других — жалеть или уговаривать. В первую очередь нужно обрести их доверие, во вторую — оказывать помощь тогда, когда это нужно. Для этого необходима наблюдательность, вам должен быть интересен этот человек.

Как пощупать зелёный цвет?

Тем, кто хочет работать с незрячими людьми, прежде всего нужно начать общаться с ними как с людьми обычными. Постараться узнать их внутренний мир. Сложность может быть в том, что для нас многие вещи очевидны, и нам трудно понять, что кто-то их не воспринимает.

Когда я была подростком, со мной случилась такая история: я стояла на остановке, подъехал троллейбус, а я не видела номер маршрута. Попросив рядом стоящего человека назвать его, получила раздражённый ответ: «Ты что, не видишь, это семёрка!» То есть то, что для человека видящего очевидно, для меня — проблема. То же — ценники в магазине или состав какого-то продукта. Приходится обращаться за помощью к людям, но они нередко начинают раздражаться. Дело в том, что по многим людям непонятно, что они плохо видят: не все носят очки. Есть такие, у кого зрение не фокусируется, им какие очки ни подбери, видеть не будут, поэтому они ходят без них.

Ещё важно учитывать, с какого рода слепыми людьми вы имеете дело: с теми, кто не видит с рождения, или у кого приобретённая слепота. Вторым намного легче ориентироваться в мире, потому что они его помнят. А с первыми порой очень сложно. Например, как объяснить, что такое зелёный цвет? Они не знают этого. Вещи, очевидные для нас, для них сложны. Есть предметы, которые можно пощупать, с ними проще, а абстрактные явления — это проблема. Сложность в том, чтобы найти правильные слова, объясняясь с ними.

Я думаю, что в отношениях с такими людьми должна присутствовать честность. Если вы чего-то не знаете, лучше спросите — искренне, напрямую. Не надо искать окольные пути, бояться обидеть. Скажите искренне: я впервые сталкиваюсь с такой ситуацией, но хочу помочь, что мне сделать? Мне кажется, такой принцип работает и с обычными людьми, но для этого нужно научиться слышать человека. Если вы только начинаете заниматься помощью людям с ограниченными возможностями — лучше не бросаться на амбразуры и хвататься за всё, а начинать постепенно, просить учить вас, и вам помогут.

Рецепт помощи

Нужно учитывать, что, как и в среде здоровых людей, среди инвалидов есть подвижные, энергичные, с большой жаждой жизни, которые хотят трудиться, чего-то достичь — и есть такие, кто не хочет развиваться и трудиться, считая, что им все должны. Это тоже неправильная позиция. Нельзя ограниченному в чём-либо человеку отдавать последнее, видя, что он вообще ничего не хочет делать. Я могу ошибаться, но мой опыт привёл к такому выводу. Отношение к помощи не зависит от того, есть у человека физические ограничения или нет. Мне в этом плане было проще: ко мне приходили дети, которые хотели заниматься, и я давала им то, что у меня было — мой опыт.

Родители детей с ограниченными возможностями тоже разные. Одни помогают ребёнку адаптироваться в жизни. Возможно, со стороны их действия могут выглядеть даже жестокими, но они тем самым закаляют и готовят его к жизни — ведь родители не вечные, и ему придётся как-то существовать без них. Другие из-за болезни ребёнка лелеют, стараются всячески от всего оградить, но не понимают, что этим калечат его.

Я читала статью, в которой рассказывали о наблюдении за двумя детьми с одинаковым диагнозом. Одного родители подталкивали чему-то учиться, прогрессировать, а второго — ограждали. В итоге у первого через год-два поражение опорно-двигательного аппарата стало почти незаметным, он адаптировался к жизни и стал практически здоров, а второй деградировал и оказался неприспособленным к жизни, реабилитация ему ничего не дала.

С супругом и прихожанами храма

Конечно, готового рецепта помощи людям с ограниченными возможностями нет, это путь проб и ошибок. Если вы решили заниматься таким трудом, то нужно непременно молиться о том, чтобы Господь вразумил, как вести себя с каждым конкретным человеком. Только Он может дать нам силы для определённой работы, подтолкнуть к чему-то. Нам надо только попросить. Господь — наш любящий Отец, Он никогда не оставит. Поэтому всем советую просить Господа помочь найти тот средний путь, о котором мы говорили, — чтобы понять, в каких случаях надо помогать, а в каких лучше не мешать.

Аудиокниги и пандусы в храмах

Если что-то не получается, нельзя сразу опускать руки и думать, что всё плохо. Возможно, Господь испытывает ваше рвение — готовы ли вы идти вперёд, несмотря на неудачи. Они будут, этот путь — нелёгкий, и невозможно всегда принимать правильные решения. Мы все ошибаемся, и нужно не расстраиваться, а учитывать свои ошибки, учиться их анализировать и в дальнейшем не повторять. Любой опыт, и положительный, и отрицательный, важен.

Думаю, человек, которому небезразличны окружающие, должен осмотреться вокруг. Мои ученики учились в интернате, поэтому если кто-то хочет как-то им помочь, лучше прийти туда и спросить, чем именно. Можно организовать воскресные походы в храм путешествие на природу в тёплое время года. Я, например, как-то ходила с одним слепым мальчиком в театр, пересказывала ему происходящее на сцене.

Что касается взрослых людей, то им тоже чаще всего нужно сопровождение. Можно помочь сходить в отдел труда и соцзащиты, помочь оформить документы; пойти с ними в магазин или просто прогуляться; регулярно делать для них покупки. Во время богослужения: подвести к иконе невидящего человека, рассказать, что это за образ, чтобы он помолился перед ним; отвести на исповедь. Это всё хлопотно и требует времени. Обладатель машины может что-то привезти, свободного времени — провести его с этими людьми.

Вполне реально взяться за какую-то определённую проблему. Например, пандусы. Сейчас они есть не во всех храмах, и людям на инвалидных колясках тяжело попасть на службу. Можно помогать им в этом физически — или поднять вопрос на собрании общины храма и таким образом способствовать строительству пандуса. Замечу только, что к этому нужно отнестись серьёзно, поскольку часто пандусы делают неправильно.

Ещё один аспект: слепые люди читают по Брайлю и слушают аудиокниги. Если есть такая необходимость, при храме можно создать аудиотеку: скачать из интернета на диски Священное Писание, творения святых отцов и другие хорошие книги. Возможно, это восполнит недостаток важной литературы в жизни таких людей.

Если у верующего проблемы с опорно-двигательным аппаратом, и он не имеет возможности ходить в храм, можно организовать ему причастие на дому. Замечательно, когда община курирует таких людей. Убрать, приготовить еду, оказать моральную поддержку или просто поговорить — всё это будет большой помощью.

Сейчас существуют школы волонтёров, где обучают помогать инвалидам. В интернете можно выяснить, в каких городах они проводят тренинги. В сети вообще много информации для тех, кто хочет помогать или заниматься волонтёрской работой, так что теоретические знания можно почерпнуть там.

Записала Екатерина Щербакова

http://gorlovka-eparhia.com.ua/krokodily-v-basseyne-i-ubiystvennaya-zhal...