КРИК ГОЛУБОЙ ПТИЦЫ. Протоиерей Игорь Прекуп

Ну, наконец… По-моему, это событие: в свет вышла книга о проблемах гомосексуальности и гомосексуализма с многообещающим и обнадеживающим названием «Выход есть». Не спешите пожимать плечами, дескать, этого добра завались во всех книжных магазинах. Уточню: она вышла в «Никее» и представляет собой, наверное, первую за всю историю русского православного книгоиздательства попытку серьезно, вдумчиво, без брезгливости или слащавости, без обличительного пафоса, но со спокойной серьезностью рассмотреть эту проблему совместно с читателями.

Книга представляет собой составленный В. Стреловым сборник, в котором, наряду с фрагментами работ митр. Антония Сурожского, прот. Александра Шмемана и других православных пастырей и психологов, представлен обширный материал западных специалистов по проблеме гомосексуальности, а также свидетельства тех, для кого гомосексуальность оказалась личной проблемой. Как отметил в предисловии о. Петр Коломейцев, «эта книга – не только сборник теоретических знаний, но и практическое пособие».

Стержневой настрой этой книги – заботливость. Не чучело гибрида пресловутых «политкорректности» с «толерантностью», дискредитированных ложной интерпретацией и неуместным применением, а живая заботливость, продиктованная христианской отзывчивостью на чужую боль, горе, погибель; отзывчивостью, для которой чужих, не касающихся меня, неинтересных мне боли, горя, гибели и прочей беды быть не может, потому что не может быть чужим для меня ближний, а ближний – это всякий человек, с которым я пересекаюсь хоть каким-то образом, хотя бы в том, что я узнаю о его существовании – лично его, или сообщества, к которому он принадлежит; ближний – это всякий, на чью боль или болезнь я могу в той или иной мере отозваться. Причем особого внимания заслуживают такие повреждения человеческой природы, которые как увечья и болезни не осознаются, а связанные с ними страдания принято относить на счет всевозможных превратностей жизни, обстоятельств, неизжитых предрассудков, невежества, недоброжелательства и т.п.

Одной из таких болезней является гомосексуальность, которая, если уж употреблять медицинскую терминологию, не столько болезнь, сколько «порок развития», который может стать причиной болезни как процесса, а может и не стать, в зависимости от отношения человека к своему пороку.

Вообще слово «порок» отрицательно окрашено и нами, как правило, понимается в узком этическом контексте, между тем, оно заимствовано из другой области. В словаре Даля наряду с духовно-нравственным смыслом этого слова излагается его изначальный, буквальный смысл: «Недостаток телесный, калечество или уродливость, уклоненье от порядка в природе, от должного, от общего закона». То есть это не что иное, как стабильное повреждение чего-то. Поврежденность, испорченность, которая не только не проходит сама по себе, но еще и усугубляется в силу запущенного процесса распада – это и есть порок, порочность.

Часто оправдание гомосексуализма строится на том, что «ученые доказали» будто бы гомосексуальность – врожденная особенность. Такая же, как цвет кожи, национальная принадлежность и т.д. Поэтому утверждения, что гомосексуальность – это искажение направленности полового влечения, аналогичное вышеупомянутым «порокам развития», а гомосексуализм – это грех и болезнь как произвольное закрепление и осуществление этого искажения – приравниваются к расизму и нацизму, поскольку эти идеологии тоже делят людей на полноценных и неполноценных по признаку врожденных особенностей.

Авторы сборника отмечают, что исследования в этой области указывают на возможное влияние генетических и гормональных факторов, но при этом подчеркивается, что «речь идет лишь о влиянии, а не о предопределенности».

Гомосексуальность может не перейти в гомосексуализм, повреждение может не перейти в разрушительный процесс, если осознать ее как порок и научиться правильно к этому относиться. Но как осознать порок, если чуть ли не все вокруг относятся к нему как к «особенности»? И насколько трудней преодолевать в себе какой бы то ни было соблазн ко греху, если в глазах общества он простителен, а то и вовсе непредосудителен, да и понятия греха как такового не существует…

Митр. Антоний Сурожский отмечает, что «было время, когда борьба (личная, внутренняя. – И.П.) с этими побуждениями, была облегчена тем, что эти побуждения были окружены неодобрением общества и запретами со стороны законов, не только церковных, но и гражданских. Теперь же, когда гражданские законы не восстают против мужеложества, гомосексуализма, каждый человек должен взять на себя полную ответственность за свое отношение к этим фактам и, если нужно, восстать против мнения других людей».

Читатель предостерегается авторами не только от предосудительного отношения к гомосексуалам, но и от легкомысленного отношения к проблеме гомосексуализма. Хотя в книге содержится богатый материал по результатам исследований и опыту преодоления гомосексуальности, мы не найдем ни строчки о том, что изменение ориентации можно кому-то навязать или эту проблему можно решить волевым путем, «взявшись за ум» и создав традиционную семью. «Брак не решит проблемы тех, кто испытывает гомосексуальные чувства, поскольку женщина никогда не сможет восполнить эмоциональные потребности мужчины, связанные со своим полом, а мужчина не удовлетворит такие потребности женщины». Это свидетельство Ричарда Коэна – писателя-публициста, прошедшего путь преодоления своей гомосексуальности и теперь помогающего другим.

О том же, по сути, пишет и Алан Медингер, указывая на распространенную ошибку тех, кто, решаясь на преодоление своей перверсии, обращаются за помощью в его христианскую организацию, желая просто «изменить свою гомосексуальную похоть на гетеросексуальную». Но христианину должна быть понятна ошибочность такого подхода, потому что «Бог вложил в нас дар сексуального влечения, но Он же назвал похоть грехом. Божественное исцеление вряд ли подразумевает смену одного греха на другой». Автор напоминает, что грехом было повреждено все естество человека, вся его сексуальная природа исказилась, из-за чего «вместо выражения любви секс стал средством вскармливания нашей „самости“, способом удовлетворения наших собственных эмоциональных или психологических потребностей», что проявляется не в одних только парафилиях, но и в гетеросексуальности, когда влечения, переживания и поведение обусловлены порочным состоянием души. Поэтому основа терапии, нацеленной не на смену ориентации, а на исцеление личности – покаяние: целостная умоперемена, формирующая личность на христианских основах. «Бог восстанавливает нас не для того, чтобы привести к падшей гетеросексуальности, – пишет Медингер, – но чтобы вернуть к Своему изначальному замыслу о нас как о творениях, наделенных сексуальностью». Как очень хорошо отметил один из анонимных авторов этого сборника, «цель преодоления – не гетеросексуальность, а святость».

Во многих пост-советских странах, в том числе в России эта тема кажется пока неактуальной. Ведь никто сегодня в Госдуме даже не заикается о гомобраках, а в обществе довольно сильны гомофобские настроения. Поэтому тревожные голоса о надвигающейся с Запада угрозе искажения традиционных понятий о браке и семье часто воспринимаются как не более, чем отвлекающий маневр кремлевских манипуляторов, якобы пытающихся таким способом переключить внимание электората с реальных отечественных политических и экономических проблем на то, что «за границей негров линчуют».

По правде сказать, я этого благодушества не понимаю. Ну и что с того, что на законодательном уровне пока никто не покушается на традиционные устои? Ведь идеи могут насаждаться и взращиваться в обществе без каких-либо «постановлений Партии и Правительства». Оно ведь неоднородно: что не приемлется в одной социальной среде, охотно или, как минимум, снисходительно принимается в другой. Если это происходило в советское время, когда «низкопоклонство перед западом» порицалось родным государством и, по возможности, преследовалось им, то начиная с перестройки, всё ранее сдерживаемое стало если не всеобщим, то намного более распространенным, чем прежде.

Не лишним будет обратить внимание, что обоснованное отвращение к советскому тоталитаризму нередко сочеталось в те времена с некритичным сочувствием ко всему подряд, что на Западе было если даже не узаконено, то хотя бы терпимо, в том числе и к любым формам сексуального самовыражения, лишь бы они были по согласию. Вероятно, поэтому, когда на волне перестройки «стало все можно», гомосексуализм оказался одной из самых озвучиваемых в СМИ ранее запретных тем. Настолько, что создавалось впечатление рекламной кампании.

И что? Ну, помусолили тогда эту тему. И до сих пор время от времени она мелькает. Кому от этого плохо? Других проблем что ли нет, чтобы паниковать по этому надуманному поводу? Считается, что всего лишь какой-то ничтожный процент имеет к этому врожденную склонность, что это в масштабе огромной страны? При чем тут мы – «нормальные люди»? Как говорится, «сексуальным меньшинствам – свободу и равенство! Пусть любят друг друга: нам больше достанется!»

Да, от того, что отменили уголовную статью за мужеложество и с этой темы не только сняли табу, но еще и стали усиленно промывать мозги населению о том, что гомосексуализм – это всего лишь вариант нормы, он массовым не стал. И что, можно махнуть на эту тему рукой и по-прежнему игнорировать ее? А с каких пор болезнь достойна внимания не ранее, чем ее масштаб вырастет до уровня эпидемии? Кстати, именно в масштабе огромной страны «ничтожный процент» разрастается до нескольких миллионов. А эта цифра должна бы заставить задуматься.

Но ведь не в цифрах дело. Как бы ни была редка болезнь, она – горе для того, кто ею болеет и для тех, кому он дорог. Причем тем страшнее горе, когда больной свой недуг рассматривает как норму. Сколько угодно примеров алкоголиков, которые искренне себя таковыми не считают. Именно поэтому их невозможно заставить лечиться.

Да, гомосексуализм – явление не массовое. Так стоит ли забивать себе этим голову? Ну, не повезло кому-то, пусть они с этим и разбираются, да?.. А откуда такая уверенность, что нас, вот конкретно нас или наших детей, родственников, друзей, соседей, сослуживцев – кого угодно из нашего круга эта проблема не коснется? Уверены ли мы, что нас не застанет врасплох весть, что кто-то из наших близких оказался одним из «ничтожного процента», а если застанет, мы тогда сумеем правильно отреагировать, понять, найти нужные слова и выработать адекватную модель поведения?

Тем, кто понимает, что оснований для такой уверенности ни у кого нет, особенно тем, кто уже столкнулся с этой проблемой или она не обошла стороной кого-то из близких ему людей, книга эта будет интересна и полезна, как минимум, для того, чтобы, компетентно ориентируясь в этом вопросе, никому не навредить, а по возможности даже поддержать и помочь. Как пишут участники проекта: «Наша задача – защитить семью и детей от опасности гомосексуальных отношений, оказать, насколько это возможно, помощь страждущим этим недугом, но никак не увеличить чью-либо боль. Своим жестким, а иногда жестоким отношением мы сами обрекаем людей на то, чтобы они ушли в гей-жизнь».

http://www.kiev-orthodox.org/site/bookshelf/7182/