Крест, который нельзя бросить. Протоиерей Андрей Ткачёв

Могут ли слова иметь вес, вкус, запах? Слово "жизнь", как мне кажется, имеет запах и вкус, но не имеет веса. А вот слово "талант" тяжёлое. Может быть, оттого, что одним из его значений является древняя денежная единица. Килограммы драгоценного металла слиты в слово "талант", и ради этого металла люди способны на предательство, воровство и убийство.

Денежные знаки нынче не оттягивают наш карман. В бумажный век и деньги легковесны. А потому не будем отвлекаться на омоним, а будем говорить о таланте как об уникальной способности.

Талант не облегчает жизнь. По мне, он больше крест, чем утешение. Вернее, он – утешение другим, но обладателю он – крест, который нельзя бросить. Крест, с которого снимают.
Мелкая душа мечтает побыть на день царём, на час – халифом. И это для того, чтоб нарядиться в "царское", покрутиться перед зеркалом и "сфоткаться". Ещё – отдать пару взбалмошных, бессмысленных приказов. Конечно, поесть на золоте, попить из серебра. А потом надо быстрее сматываться. Пока не рассекретили и не натолкали в шею. Или пока груз ответственности и реальное бремя власти не стали пригибать к земле.

Иначе думают те, кто родился на царстве. "Не хочу быть царём", – плакал наедине с воспитателем маленький Александр Второй. Жуковский, штудировавший с наследником всемирную историю, языки, литературу, понимал ребёнка. Понимал, но поднимал его ни свет ни заря и продолжал занятия. Положение обязывает. Царствовать – титанический труд.

Точно так же обязывает талант. Он ведь не изобретён. Он дан, и за его использование спросят.

Прожить легче и лучше с ремеслом. С тем, что не рвёт тебя в небо, но помогает устроиться на земле и быть полезным. Ремесленник понятен. Талант – далеко не всегда. Ремесленник согласен со вкусом и требованиями заказчика. Талант неуживчив. С Тарковским, например, было трудно работать. Никто не понимал, что у него в голове, почему одну сцену снимали по сорок дублей. Ради какой-то коряги или сухого дерева ассистент мог провести в поисках неделю. Кстати, Андрей Арсеньевич один из тех, кто не проповедовал "радость от занятия любимым делом". Для него работа была тяжёлой и обязательной. Как будто он, как генерал на фронте, получил из ставки главнокомандующего одному ему известный приказ и молча несёт на себе груз ответственности за его выполнение.

***

Талант отчасти напоминает святость. Любого человека можно научить неплохо рисовать или рифмовать слова. Но никого не сделаешь вторым Репиным или Мандельштамом.

Всем нужно стремиться к праведности. Но святость выше праведности. Она всегда неожиданна и неподражаема. К тому же, вблизи истинного таланта так же трудно долго находиться, как возле раскалённой печи. Здесь тоже со святостью скрыта схожесть.

Архимандрит Софроний в книге о старце Силуане говорит, что со святыми рядом тяжело. Святой живёт перед лицом Христа, а ты это чувствуешь, но далеко не всегда можешь это понести. К святому хорошо ходить за благословением или исцелением, но, получив просимое, нужно возвращаться. И Николай Сербский пишет, что льющийся к нам и всё оживляющий солнечный свет на самом Солнце представляет собой жуткие взрывы энергии, всплески и вихри огня. Таковы и сердца святых. Они льют нам тепло, но прячут от нас свою боль и борьбу.

Истинный талант в этом отношении сродни святости. Он непонятен, и мы видим только его фасад. Можно замереть в картинной галерее. Можно бежать с работы, как на свидание, к недочитанной книге. Можно, непонятно почему, плакать от звуков флейты или скрипки. Но мы так и не поймём, чего всё это стоило автору. А главное, как это тяжело – под земной шляпой носить небесные мысли.

***

Без твёрдой нравственной основы талантливый человек похож на воина в ночной сорочке. Ни одного доспеха. Ни один жизненно важный орган не защищён. Оттого они сгорают рано и гибнут пачками. Мистиков, прочно стоящих на земле подобно Баху, мало. Очень мало.

Талант делает обладателя отшельником поневоле. Если он интроверт и меланхолик, тогда всё в порядке. А если нет, то одиночество будет ещё одним звеном на кандалах избранности. Оттого гений бывает так чувствителен к простому человеку. Он, отделённый от обычной жизни, способен по временам смотреть на повседневность глазами Ангела – с жалостью и милостью. Отсюда, от бессонных ночей с пожарами мыслей, пастернаковское:
Мне к людям хочется, в толпу
В их утреннее оживленье.

Потому и Моцарт, говорят, любил подолгу играть для простых людей. Даром. Просто так.

Есть, правда, гении, зелёные от злобы, любители противопоставить себя "толпе" и жёлчно рассуждать о "её" низости. Но это – другой куплет и из другой песни. Этих я в гении не записываю.

***

Опять хочу вернуться к повседневной жизни. Кто-то сказал, что "красота – это талант". Согласившись с этой мыслью, не умолчим о том, что красивые люди редко бывают счастливы. Красивой женщине трудно прожить свою жизнь правильно. Слишком многие жадно смотрят на её красоту. Слишком велик соблазн превратить красоту в капитал и пустить в оборот с целью получения прибыли. К тому моменту, когда зеркало просигнализирует о приближении неумолимой старости, совесть вчерашней красавицы нередко похожа на портрет Дориана Грея. В отношении всех остальных талантов эта схема тоже может работать.

Лучше поэтому не лезть ни в чужой огород, ни в чужие сани. Шапка Мономаха действительно тяжела. Середнячок без особых дарований – это Божий любимчик, человек, счастливо избавленный от множества опасностей и искушений. Хорошие отец и мать должны научить детей трудиться, должны закалить их и воспитать на твёрдых нравственных основаниях. И они же должны часто молить Бога о том, чтобы никаких чрезвычайных дарований Господь их детям не давал. Иначе вся жизнь становится под знак вопроса, и счастье детей, а вместе с ними и родителей, становится эфемерным.

Конечно, истинный гений пробьёт себе дорогу. Бороться с ним так же невозможно, как невозможно полёту мысли преградить дорогу шлагбаумом. Но, Боже милостивый, как всё это опасно и неоднозначно. И как глупы те, кто лезет в гении настырно, гением не будучи. О таких можно сказать словами Ионеско: "Один петух притворился собакой. Но ему не повезло – его узнали".

Для "бескрылых", правда, есть одно серьёзное утешение. Узнать гения, почувствовать его талант – это тоже талант. Не только сам Рахманинов, но и ценители Рахманинова гениальны. Между ними есть связь. Вероятно, он без них и невозможен. Как для одного летящего в небе самолёта нужна масса наземных служб, техников, диспетчеров, так и для одного гения нужна особая культурная среда, нужны друзья и братья по крови. Нужны те, кто поймёт с полуслова, поддержит, ободрит. Мало кто говорит и пишет о гениальности такого рода.

***

Наденем на нос очки с прагматическими линзами. Прищуримся и ещё раз присмотримся к предмету рассуждения. Талант покажется нам бесполезным. Даже вредным. Не зря Платон, проектируя "идеальное государство", предлагал выгнать всех людей искусства. Не зря и Ленин укомплектовал и отправил за границу целый философский пароход. Во всём этом есть неумолимая внутренняя логика. Строительство идеального общества не может примириться с яркой индивидуальностью, какой всегда является талант. Верховенский в "Бесах" очень логично планирует душить Шекспиров и вешать Коперников.

Пока одни дикари привязывают к древку кремнёвый наконечник, а другие сшивают шкуры, какой-то лентяй и мечтатель рисует на стене пещеры быков. Зачем ему это? Не лучше ли поддерживать огонь или идти на охоту? Но вот протекли столетия и тысячелетия, и мы знаем о тех далёких людях, что они умели рисовать. Они, конечно, что-то ели и как-то одевались. Но не это главное. Главное, что делает их людьми в наших глазах, – это чудесно нарисованные животные на стене одной из труднодоступных пещер.

Жизнь совершенно невозможна без некоторых вещей, которые нельзя ни съесть, ни примерить. Например, без молитвы и музыки. Но как рождается в душе то и другое, непостижимо. Как число  , природа гениальности убегает от нас в бесконечность.

http://otrok-ua.ru/sections/art/show/krest_kotoryi_nelzja_brosit.html