Хеллоуин: петь и говорить о смерти. Ольга Гуманова

За последние две недели я успела побывать на свадьбе, дне рождения, еще одном дне рождения и новоселье. Казалось бы, план по культурно-массовым и увеселительным мероприятиям в этом сезоне с чистой совестью можно назвать перевыполненным, ан нет — томится душа, все чувствую, что чего-то крайне необходимого этой поздней осенью ей не хватает.

Рестораны, кафе, клубы и их интернет-сообщества пестрят рекламой хеллоуинских тематических вечеринок: одна веселей другой.  Помню, несколько лет назад мы с мужем проводили друзей на вечерний поезд, а после этого захотелось посидеть в каком-нибудь приятном местечке. Но нам сильно не повезло — мы забыли, что это был не просто вечер пятницы, а вечер 31 октября — хеллоуинский.

Во-первых, нигде просто не было мест. Во-вторых, даже в те бары и кафе, где места были, идти совсем не хотелось, потому что их внутренняя атмосфера вопиюще разнилась с той, что царила на улице и в наших душах. На бульварах — строгость и минимализм поздней осени: последние листья, первый снег, чарующая темнота и отрезвляющий холод. В душе — мысли о бренности бытия и близости смерти. А за дверью каждого кабака — веселая попса, пляшущие пьяные «вампиры» и соблазнительные «чертовки», в которых, несмотря на карнавальные личины, за версту видно сисадминов и бухгалтерш.

Нет, мы даже продержались полчаса у стойки в ирландском пабе, потому что искренне надеялись, что хоть в ирландском-то пабе должны чтить древние кельтские традиции и обычаи. До тех пор, пока к нам не подошли официантки-«пираты» в треуголках, разорванных специально на пикантных местах тельняшках, мини-юбках,  колготках в сеточку и ботфортах. Какое отношение имели их наряды к празднику поминовения усопших, осталось для меня загадкой. Признаюсь честно, мне было бы гораздо приятнее в тот вечер получить свою пинту пива из рук скелета или призрака — это хотя бы было в тему.

Сейчас я чувствую, что именно в эти дни, на границе между зимним и летним солнцем, мне очень хочется сесть с друзьями за стол с горячей едой и пряным глинтвейном, но не для веселых разговоров и шумных песен. Хочется сесть и вместе погрустить. Вспомнить тех, кто перешел от нас в иной мир, но на самом деле очень, очень рядом.

Сколько угодно раз может меняться в наших краях власть и идеология, но майские и ноябрьские праздники в наших краях будут всегда. Их требует природный цикл и генетическая память. Праздники можно назвать Самайном и Бельтайном или Седьмым ноября и Первомаем, но делать в эти дни будут по привычке одно и то же. И христианская Церковь, как Западная, так и Восточная, была очень права, что не пыталась запретить и изжить праздники, связанные с ежегодным солнечным и сельскохозяйственным циклом. Только вместо языческих смыслов те же самые ключевые и переходные даты календаря наполняли смыслами христианскими.

Масленица так и осталась Масленицей, только приобрела еще смысл подготовительной недели к Великому Посту. Весеннее равноденствие на Руси стало днем памяти Сорока мучеников Севастийских, но в этот день продолжают печь дохристианских весенних «жаворонков». Летнее солнцестояние стало у европейских народов Ивановым днем, а к зимнему солнцевороту, на который язычники отмечали Йоль и День рождения Непобедимого Солнца, Церковь не побоялась приурочить один из двух важнейших христианских праздников года — Рождество Спасителя.

И на кельтский Самайн-Хеллоуин Западная Церковь нашла управу, назначив на 1 ноября День памяти Всех Святых, а на 2 ноября — день Поминовения усопших. Вот только теперь, в эпоху глобализации, в Россию и Украину пришли из англоязычных стран кельтская дохристианская и постхристианская тусовочно-коммерческая составляющая этого праздника, а то, что люди православные по вере или по культурной предыстории могли бы воспринять органично, до нас не дошло. Отсюда и происходит дурацкий, абсурдный «веселый Хеллоуин» с полуголыми ведьмами и чертями в стразиках.

Поэтому давайте теперь немного поговорим о смыслах. Древние кельты верили, что пересменок между летом и зимой — это время, когда открываются врата между миром живых и миром мертвых, а из мира потустороннего, сами понимаете, никогда заранее не предугадаешь, какая может вылезти нечисть. Так что в эти дни лучше собираться вместе, своей семьей, своим кругом, чужих, от греха подальше, не пускать, и своим кругом держать от нечисти оборону. А своим усопшим близким нужно помочь найти дорогу в царстве мертвых — для этого и служат фонарики из овощей, которые впоследствии превратились в тыквы с вырезанными страшными рожами, «светильники Джека».

Хеллоуин — не Масленица и не День Ивана Купала, то есть не праздник плодородия, знакомств и свадеб. Так что сексуальные костюмы и розыгрыши-заигрыши тут вообще не при чем. Это время, чтобы говорить, думать, петь и читать стихи о смерти — раздолье для готов и death-металлистов. Кто сказал, что это категорически недопустимый для христианина настрой?

Многие родители, особенно те, чьи дети интенсивно изучают английский язык, опасаются празднований Хеллоуина в школах. Запрещать и не пускать легко, но гораздо труднее во всем происходящем находить для себя нечто доброе. Не будь школа сегодня «украшена» скелетами и паутиной, решились бы вы откровенно поговорить с ребенком о смерти? Обсудить его страхи, помочь их преодолеть? А вот теперь придется.

В современной культуре принято постоянно веселиться, веселиться, веселиться, ни на минуту не стягивая с лица приклеенной улыбки. Танцуют все! Смеемся и хохочем! Улыбаемся и машем! Печаль, даже светлая, считается эмоцией неприличной, поэтому даже в «праздник мертвых» надеваем глубокое декольте, берем бокал коктейля и стреляем глазами. А ведь погрустить, причем именно тогда, когда к тому располагает погода, и в кругу своих друзей — это тоже естественная и очень важная человеческая потребность.

Поэтому сегодня я очень хотела бы нарядиться в черное и пойти туда, где поют о смерти.

http://www.matrony.ru/xellouin-pet-i-govorit-o-smerti/