КАК ИЗБЕЖАТЬ СМЕРТИ ПОСЛЕ СМЕРТИ

Иногда, когда я сажусь писать статью, бывает, что в голове пусто и мысль простирается не далее чем на три-четыре предложения вперед, а бывает и так, что и не знаю за что хвататься.

Оба названных варианта хороши. В первом случае – все как-то само собой получается, во втором – наваливается обилие информации и, постепенно пробираясь сквозь нее, начинаешь формировать мысль – именно так вышло и в этот раз. Обилие информации «свалилось» мне в голову, когда я заглянул в православный календарь. Нет, у меня самый обыкновенный календарь, а не какой-то волшебный с кучей заметок или статей. Все дело в том, что на 25 марта припало празднование памяти и свт. Григория Великого, и прп. Симеона Нового Богослова. Хочется рассказать как можно больше о каждом из них. Оба святых оставили нам немалое письменное наследие, которое можно перечитывать и перечитывать. Объединить их весьма затруднительно: один – Римский епископ, второй – аскет и подвижник. Если у кого будет желание – не поленитесь и перечитайте их жития – там много интересных и поучительных подробностей, а я пока сосредоточу немного внимания на их трудах.

Начнем со свт. Григория, так как он жил на четыреста лет раньше прп. Симеона. Первое, что приходит на ум большинству православных христиан при упоминании его имени – это авторство Литургии Преждеосвященных Даров. Но, спешу вас разочаровать (хотя, по большому счету, в этом нет ничего разочаровывающего) свт. Григорий Двоеслов (как он более известен в славянской среде) автором данной Литургии не является, хотя мы и читаем ему тропари в соответствующем месте благодарственных молитв после Причастия. Скорее всего, так все сложилось из-за того, что в Синаксарь Великой Константинопольской Церкви было внесено имя свт. Григория с краткими сведениями о его жизни, где упоминалось, что в традиции западного христианства он ввел служение полной Литургии в будние дни Великого поста. Восприятие свт. Григория как автора Литургии Преждеосвященных возникло лишь в XV веке, по всей видимости, вследствие некоторой путаницы житийных сведений.

Пользуясь случаем отмечу: когда вы задумаетесь, что же такое почитать, то я бы советовал обратить внимание на «Диалоги. Собеседования о жизни италийских отцов и о бессмертии души» свт. Григория (напомню, что речь идет о VI веке). Именно за это сочинение он и был назван «Двоесловом» – т.е. это буквальный перевод на русский язык греческого слова «диалог». Почему именно этот труд? Да хотя бы потому, что если о подвижниках восточного христианства большинству из нас хоть что-то известно, то подвиг аскетов Запада ускользнул от нашего внимания, от слова, совсем. Именно этот пробел и помогает заполнить свт. Григорий. Только послушайте, как непривычно для нас звучат имена святых латинской традиции: Гонорат, Либертин, Фортунат, Геркулан, Фульгенций, Фригидиан, Кербоний и пр. Кроме того, 27 марта Православная Церковь чтит память прп. Бенедикта Нурсийского, а подробности его жития и совершенных чудес в своих «Диалогах» для нас сохранил именно свт. Григорий. Поможет святитель и в изучении Священного Писания, в частности у него есть замечательные «Беседы на пророка Иезекииля» и, немного непривычные для нашего слуха, «Моралии на книгу Иова».

Что ж, маленькую рекламу свт. Григорию я сделал, перейдем теперь к прп. Симеону. Здесь мы сразу окунаемся в океан аскетических мыслей и наставлений. Многие сочинения прп. Симеона очень образны и символичны, а потому воспринимаются нелегко и небыстро – но не расценивайте, это замечание как оправдание нашей лени – читать их все равно нужно, а лучше даже с листочком и карандашом, чтоб выписать и не забыть полученные наставления. Мы же не пропускаем молитву авторства прп. Симеона в последовании ко Причастию, хотя, если мы внимательны к содержанию, то должны были заметить, что она довольно заметно контрастирует с остальными молитвами своей насыщенностью различными образами, а от того и наиболее сложна для восприятия. И с гимнами, и сотницами прп. Симеона нужно знакомиться неспешно и вдумчиво, это литература не для скорочтения, но она как нельзя полезна как раз во время поста, когда мы просим у Бога слезы покаяния, которыми подвижник, по свидетельству его ученика прп. Никиты Стифата, умывался каждое утро.

Раз уж мы заговорили о покаянии, то стоит на этой теме немного остановиться потому как именно она раскрывается и у свт. Григория, и у прп. Симеона. Возможно, кто-то подумает, что здесь ничего нового не скажешь – может и так, но все-таки о чем стоит говорить во время Великого поста, не о политике же.

Слезы покаяния мы воспринимаем как благодатное действие Бога в душе человека, как очистительный путь, но христианство полно антиномий – не отвергая одно, мы принимаем и другое. Вот и свт. Григорий, рассматривая слезы как необходимое условие качественной перемены человека, тем не менее, называет их наказанием: «Вспомним, что мы учинили по заблуждению и что совершили по нечестию, и накажем все это плачем». Наказание это как бы наше собственное, а не привнесенное извне. Таковым оно может быть лишь сейчас, пока мы еще проходим наш земной путь. В этом наказании присутствует собственная воля человека, осознавшего степень своего падения, тогда как после смерти наказание будет исходить от Праведного Судии. Суть плача как наказания в нем самом, ведь нам приходится проливать слезы, вместо того, чтоб радоваться. Однако плачь о грехах тем и благодатен, что доступен только в земной жизни, ведь через него открывается возвратный путь к утраченной радости. «Где чувство духовной нищеты, – пишет прп. Симеон, – там радостотворный плач и непрестанные слезы которые очищают душу от всяких люблений и пристрастий и делают ее всю световою».

Естественно, что рубежом здесь является смерть, время наступления которой может быть открыто только некоторым святым людям, для нас же, говорит свт. Григорий: «Смерти не предваряет болезнь, но даже замедлению болезни предшествует сама смерть». Всмотритесь в эти слова – в них весь трагизм внезапности смерти, а святитель чуть дальше поможет нам следующим советом: «Итак, подумайте, каковым предстанет пред лицо Праведного Судии тот, кому не было времени оплакать то, что соделал». Мы часто слышим словосочетание духовная смерть, но что она собой представляет? С телом все понятно – от него отделяется душа и тело погибает. Подобный процесс происходит и душой. Прп. Симеон пишет, что смерть души – это отделение от нее Святого Духа. Раскаявшийся человек предстает перед Судией, как перед Возлюбленным, Которого носит он в своем сердце, а потому для него суд тождественен радости. Закоренелый же грешник чужд Судии, чужд Источника жизни – после смерти тела для него настает смерть души. Отсюда жизнь в аду собственно и жизнью назвать нельзя – это бесконечный процесс умирания.

Покаяние является действием двусторонним. Это не только очищение души, но по мере очищения происходит и радостное познание Бога – Того, перед Кем нам предстоит предстать после смерти. «О, слезы! вы, источаясь от действия божественного просвещения, отверзаете самое небо и низводите божественное утешение, – пишет прп. Симеон, – от сего утешения и от сладости духовной, какие испытываю, опять говорю и многократно буду повторять то же, что, где слезы с истинным ведением, там и осияние божественного света, а где осияние сего света, там и дарование всех благ». Чуть далее он указывает, что познание Бога, как Источника жизни, не позволяет смерти возобладать нами. Таким образом, не имея возможности избежать смерти тела, мы можем избежать смерти души. А теперь вдумайтесь насколько покаяние, пролитие слез – широкое и многосторонние действие, как много оно нам дает, ради чего (!) мы и вступили в святую Четыредесятницу, почему она собственно святой и называется.

Протоиерей Владимир Долгих

https://pravlife.org/ru/content/kak-izbezhat-smerti-posle-smerti