Ижевский протест: ответ по пунктам. Протоиерей Всеволод Чаплин

 Протоиерей Всеволод Чаплин о религиозных символах в общественном пространстве. Эфир на православном телеканале "Союз". Совместный проект портала "Православие и мир" и телеканала Союз. 

 В Интернете активно обсуждается письмо трех священников, ныне отправленных под запрет в Ижевской епархии, которые прекратили поминовение святейшего патриарха Московского и всея Руси за богослужением и этим фактически объявили о том, что они покидают Русскую Православную Церковь, хотя при этом утверждают, что Православная Церковь шире, чем собственно Церковь, то есть шире, чем каноническая Церковь, которая возглавляется Святейшим Патриархом.

 Вопросы, которые ставят эти запрещенные в служении священники, не новы. Более того, они уже много раз получили ответ от церковного священноначалия и от активных священнослужителей и мирян, которые все эти вопросы обсуждают.

 Вот, возьмем тему церковных орденов.

 Все хорошо знают, что эти ордена, как и другие церковные награды, получают не только чиновники и бизнесмены, но и многие церковные труженики, светские труженики, а также люди, которые работают в области творчества. И в то же время очевидно, что церковных наград достойны люди, которые приняли решение о создании храма, или внесли решающий вклад в его постройку или благоукрашение. Либо помогли строительству храма тем или иным образом.

 Мы знаем, что в истории России было много не самых правильных с точки зрения христианской нравственности царей, князей, людей, которые обладали властью. И, тем не менее, люди благодарно помнят их именно потому, что они помогли построить храмы, или приняли решения, по которому эти храмы должны быть построены. Именно поэтому их помнит история, именно поэтому, я надеюсь, будет благодарно помнить российская история многих из тех людей, которые, может быть, в знак покаяния за свои грехи участвовали в строительстве храмов и принимали решения об их воссоздании.

 Ещё один вопрос, который поднимается – это вопрос о так называемом объединении с Ватиканом. Много раз мы высказывали то, что никого объединения с Ватиканом, никакой унии не планируется и планироваться не может, по крайней мере до тех пор, пока Католическая Церковь не воссоединится с Православной на основе веры древней церкви, к которой католическая церковь должна вернуться. Нет реальных оснований считать, что это может произойти в обозримом будущем.

 Ставится вопрос о выходе из Всемирного совета церквей. Этот вопрос обсуждается, и его можно обсуждать. Для этого сегодня есть самые разнообразные площадки внутрицерковного диалога. Но очевидным является тот факт, что практически вся полнота Церкви, за исключением Болгарской и Грузинской церквей, участвуют в деятельности этой организации, в которой принимаются некоторые важные решения, в том числе и для жизни православных христиан в современных обществах и отстаивания их интересов перед лицом непростой современной реальности. Впрочем, как я сказал, тема отношений со Вемирным советом церквей обсуждается, в том числе и на площадке Межсоборного присутствия.

 Идут обвинения в участии в экуменических богослужениях. Наша Церковь давно в этих богослужениях не участвует, и я думаю, что этот вопрос на обозримое будущее можно считать полностью решённым и получившим адекватный ответ церковного священноначалия.

 В очередной раз ставится вопрос о так называемой "ереси экуменизма". Православная Церковь, и том числе священноначалие нашей Церкви, решительно осуждает ересь т. н. "теории ветвей", то есть учения о том, что все христианские вероисповедования равноистинны и, значит, нет никакой вероучительной разницы между православием, католичеством, протестантизмом и т. д. нет. Это учение отвергается Православной Церковью и, входя в контакт с людьми других вероисповеданий, в частности католиками и протестантами, Русская Православная Церковь всегда говорит, что она не считает эти ветви равноистинными. Значит не может и быть никакого равенства между теми, кто славит имя Господне, и заблуждающимися. Хотя к тем, кто заблуждается, нужно относится без ненависти, ссоры и гнева. Так что ересь, о которой говорится в письме, не имеет никакого отношения к жизни в нашей Церкви.

 Вновь поднимается тема сотрудничества с КГБ. Тема, которая все время поднимается людьми, которые хотели бы разделить и развалить наше государство. Нет ничего плохого в самом факте контакта тех или иных людей в прошлом с теми или иными органами власти: советскими или иноверческими, или даже настроенными враждебно по отношению к православию – в силу другой веры или атеистического мировоззрения. Плохо было тогда, когда верующие люди использовали эти контакты для того, чтобы говорить неправду о ближнем, и для того, чтобы подставлять под удар репрессивной машины своих братьев и сестер во Христе, которые доверили им те или иные сведения о себе. Вот это было недопустимо и о недопустимости такого рода поступков Церковь очень ясно сказала. Но сам по себе факт встречи или беседы с тем или иным представителем власти, даже если это был представитель КГБ, ЦРУ или иной другой спецслужбы, вовсе не означает нравственного проступка.

 Священники бросают обвинения в безнравственных грехах по отношению к другим священнослужителям. Я думаю, что такого рода обвинения должны рассматриваться только тогда, когда речь идет о конкретном случае и когда человек, бросающий обвинение, может его доказать. В противном случае, как мы хорошо знаем из канонического права Православной Церкви, человек, бросающий обвинение, подвергается тому же обвинению, которое положено лицу виновному. И этот принцип, я думаю, в полном смысле распространяется на любые обвинения, которые бросаются безадресно и бездоказательно.

 Повторяя аргументы ультралиберально настроенных недругов Церкви, как наших так и западных, три священника обвиняют церковь в некритическом отношении к государственной власти. На самом деле из всех сил, которые продолжают поддерживать нормальные отношения с властью и которые пользуются реальной силой в обществе и реальным доверием, Церковь практически единственная постоянно говорит о том, что власть делает не так и что нужно изменить в социальной политике, экономической, в отношении к таким сложным общественным проблемам, как ювенальная юстиция, вмешательство государства в дела семьи, та же проблема электронных карт и в целом электронного контроля.

 Тем, по которым Церковь решительно и дерзновенно говорит с органами государственной власти (как в личных разговорах, так и публично), – многие десятки. По этим темам выступают и священноначалие, и миряне – практически каждый день. По крайней мере, каждую неделю. Можно ли на этом фоне утверждать, что Церковь только поет дифирамбы власти? Что она безгласно следует всему, что власть говорит. Это не так, поверьте мне, как человеку, который много лет ведёт переговоры с теми самыми представителями власти, о которых пишут ижевские священники.

 Нужно сказать, что я давно, со школьных лет, знаю лидера этой неформальной группы отца Сергия Кондакова. Это искренний человек, который в свое время сделал немало в своем приходе, позаботился о том, чтобы на уровне епархии были выстроены достойные отношения с правоохранительными органами, с воинскими, молодежными, военно-спортивными объединениями. Наверное, захотелось чего-то большего. Захотелось участвовать в общецерковной дискуссии. Слава Богу, если это было так. Потому что сегодня церковная дискуссия открыта для очень разных мнений. Есть уже упоминавшееся мной сегодня Межсоборное присутствие, где не только его члены, но и самые разные священники и миряне через Интернет, через письма, участвуют в обсуждении самых сложных тем, включая ту же тему отношений всемирного совета церквей, отношения к другим конфессиям и религиям, отношений Церкви и власти, Церкви и общества. По всем этим вопросам нужно высказываться и не только в рамках Межсоборного присутствия, но и в рамках тех очень интересных и серьёзных церковных дебатов, которые ведутся сегодня в церковных СМИ и в Интернете.

 Отец Сергий и те, кто пошел за ним, избрали другой путь. Путь обвинений и прекращения повиновения своему Предстоятелю, то есть практически выхода за ограду канонической Церкви. Этот путь очень и очень неверный. Этот путь, который ведет в духовный тупик, и мне искренне жаль трех искренних, болеющих за Церковь людей, которые этим путем пошли. Это путь в никуда.

 Мы знаем, что он может привести в одну из так называемых "альтернативных православных юрисдикций", которых сейчас достаточно много. И мы знаем, что люди в них живут как пауки в банке, обвиняя друг друга на многих страницах Интернет-публикаций в ереси и расколе, истинности и неистинности их иерархий. Это действительно путь в никуда. Это путь в расколы, которые всегда отличались тем, что раскалывались все больше и больше, враждуя в своей среде и создавая все новые и новые раскольнические микрогруппы.

 Есть и другой в равной степени тупиковый путь: создать некие псевдо-катакомбы в условиях, где никакие катакомбы не нужны и не оправданы, собрать 10-20-30 сторонников и представлять им себя последним истинным пастырем во Вселенной. Мы знаем, что это тоже путь гордыни, одиночества, отчаяния, духовного тупика.

 И очень хочется надеятся, что три священника, которые выступили с этим заявлением, не уйдут окончательно на многие годы до конца своих дней в обин из многих духовных тупиков, в которые не сами себя сегодня отправляют.

 Не находятся ли они под влиянием тех сил, которые, любой ценой смешивая ультраконсервативные и ультралиберальные аргументы (а именно такие аргументы перемешаны в письме), хотят столкнуть Церковь и народ, Церковь и власть, православных христиан друг с другом и через это разделить и поставить на колени православную Россию?

 Не получится ли так, что их порыв, очевидно искренний, будет на руку тем, кто как раз хотел бы поставить на колени страну и разделить её. Тем, кто очень умело использовал в свое время бывшего епископа Диомида, а сейчас готов использовать все новых и новых людей, пусть и малочисленных, но могущих получить сомнительную славу в Интернете, для того, чтобы посеять раскол и разделение в нашей стране и Церкви.

 Хочется надеяться, что первая любовь этих трех священников ко Христу и к Церкви пробьется в их сердцах и приведет к тому, что они посмотрят на ситуацию со стороны и, может быть, покаются. И вернутся в ту Церковь, где есть люди с разными мнениями, с разными жизненными историями, с разными позициями относительно настоящего и будущего России.

 И при всех своих различиях мы, принадлежащие к единой Церкви, должны совершать дело спасения, которое так необходимо сегодня исстрадавшимся и изверившимся людям, живущим в России, на Украине, в Белоруссии, в Молдове. Дело спасения, к которому нас призывает Господь и которое является главным смыслом существования церкви Божьей в этом мире.

 Православие и мир