Исцеление македонского раскола и украинская ситуация. Кирилл Александров

16 мая 2022 г. Священный Синод Сербского Патриархата объявил об уврачевании македонского раскола и восстановлении единства с Македонской Церковью.

Скриншот официального сайта СПЦ

Основные тезисы Коммюнике следующие:

1. Македонская Церковь возвращается к своему автономному статусу в составе Сербского Патриархата, который был ей предоставлен в 1959 г.;
2. Между Сербской и Македонской Церквами восстанавливается полное каноническое и евхаристическое общение;
3. Автономный статус – это только этап на пути к статусу полной автокефалии, который «не только возможен, но и целесообразен, легитимен и реалистичен».

Будущая автокефалия Македонской Церкви представляется уже решенным вопросом, поскольку в Коммюнике фигурирует фраза «новая сестринская Церковь», которая употреблена в контексте будущего МПЦ. Сам тезис об автономном статусе разделяется на несколько подпунктов:

Во-первых, провозглашается, что Церковь будет руководствоваться только своими церковными соображениями, а не требованиями геополитики. Дословно это звучит так: «Сербская Православная Церковь будет руководствоваться только и исключительно церковно-каноническими и церковно-пастырскими принципами, критериями и нормами, не заботясь о "реальнополитических", "геополитических", "церковно-политических" и других соображениях, и не будет допускать чье-либо влияние или давление».

Будущая автокефалия Македонской Церкви представляется уже решенным вопросом.

Что понимается под этими соображениями? Очевидно, что «реальнополитические» и «геополитические» соображения – это не что иное, как позиция властей Северной Македонии и интриги Фанара, а «церковно-политические» – это претензии Константинопольского патриархата на главенство в Православии. В данном случае оно выражается в утверждении, что только Фанар и никто иной может даровать автокефалию.

Во-вторых, автокефальная (в будущем) МПЦ не будет ограничена ни в своей деятельности внутри Северной Македонии, ни в окормлении македонских приходов за рубежом. Это резко контрастирует с той «автокефалией», которую предлагает Фанар: все зарубежные приходы и монастыри передаются в управление фанариотам, а внутри государства могут образовываться некие ставропигии, которые напрямую подчиняются Фанару.

В-третьих, Македонская Церковь должна самостоятельно урегулировать вопрос своего названия с Элладской и другими Поместными Церквами. Напомним, что греки очень ревностно реагируют на любое упоминание слова «Македония», как в названии соседнего государства, так и в названии Церкви. Несколько лет назад Македония была вынуждена переименоваться под давлением Греции в Северную Македонию. В упомянутом выше решении Синода Константинопольской Церкви МПЦ признавалась с названием «Церковь Охрида». Сербский Патриархат дал понять, что примет любое название МПЦ, которое та примет по итогам своих собственных переговоров со всеми заинтересованными сторонами. К слову сказать, на официальном сайте МПЦ она называет себя «Македонская Православная Церковь – Охридская архиепископия».

Борьба за статус «Матери-Церкви»

Уврачеванию македонского раскола предшествовали некоторые события, в которых все развивалось молниеносно.

9 мая 2022 г. Синод Константинопольского патриархата признал Македонскую Церковь, заявив, что они «исцеляют рану раскола», и призвал Сербскую Церковь решить с македонцами некие «административные вопросы». А за несколько дней до этого, 6 мая 2022 г., епископ Зворницкий и Тузланский Фотий (СПЦ) сообщил, что в начале мая представители Сербской и Македонской Церквей провели в Нише переговоры, причем в них участвовал Патриарх Порфирий. Это были первые переговоры после многолетнего перерыва. Такая активность была тогда не до конца понятна: то ли Фанар решил сыграть на опережение, то ли, наоборот, сербские архиереи решили пойти на уступки македонцам, не желая повторять у себя вариант а-ля ПЦУ, который уже заготовили фанариоты.

Теперь же ситуация полностью разъяснилась. На Фанаре получили информацию о готовящемся уврачевании македонского раскола внутри самой СПЦ и решили в последний момент перехватить инициативу, даровав Македонской Церкви псевдоавтокефалию из своих рук. К чести македонцев нужно отметить, что они не поддались на провокацию и продолжили переговоры с СПЦ, результатом которых стало то, что Синод Македонской Православной Церкви (МПЦ) направил Сербской Церкви акт, по которому МПЦ возвращается в состав Сербского Патриархата в статусе самой широкой возможной автономии.

В целом события вокруг уврачевания македонского раскола, и в особенности поступки Фанара, говорят, что в Православии идет серьезная борьба по вопросу предоставления автокефалии тем церковным структурам, которые пожелают получить такой статус. Здравый смысл подсказывает, что автокефалию предоставляет та Поместная Церковь, в которую входит церковная структура (автономная Церковь, митрополичий округ или просто совокупность епархий), которая добивается автокефалии. Однако с этим категорически не согласен Константинопольский патриархат, ведь такой порядок нарушает концепцию исключительного положения Фанара в Православии, которую вот уже сто лет упорно продвигают фанариоты.

Напомним, что существующий корпус канонических правил Церкви не содержит в себе норм, регулирующих процедуру предоставления автокефалии. При обсуждении этой процедуры в рамках подготовки к Критскому Собору 2016 г. все Поместные Церкви пришли к убеждению, что автокефалия должна предоставляться с согласия той Церкви, в которую входит структура, желающая получить автокефалию, и что это должны признавать все остальные Церкви. Однако данный вопрос застопорился из-за разногласий касательно подписей в Томосе про автокефалию и был снят с повестки дня Критского Собора.

Согласно фанариотской концепции «первый без равных», предоставление автокефалии должно включать в себя следующие элементы.

Во-первых, только Константинопольский патриархат может быть «Матерью-Церковью», т.е. даровать автокефалию любым структурам, независимо от того, в состав какой Поместной Церкви они входят. Инициатором автокефалии может быть кто угодно, но конституирующий акт, который, собственно, и является основой автокефального статуса, может выдавать только Фанар.

Во-вторых, все Поместные Церкви, кроме Константинопольского патриархата, могут осуществлять свою деятельность строго в государственных границах тех стран, в которых они расположены. Все зарубежные диаспоры любого происхождения должны подчинятся только Фанару. Например, в Томосе ПЦУ об этом сказано прямым текстом, согласно которому все украинские приходы во всех странах, кроме Украины, должны перейти в юрисдикцию Константинополя. Этот же порядок Фанар пытался навязать Македонской Церкви. А ведь в диаспоре у македонцев около 800 приходов, немало!

Все новосозданные автокефалии Фанар считает автокефалиями второго сорта, зависимыми от него.

В-третьих, все новосозданные автокефалии Фанар считает автокефалиями второго сорта, зависимыми от него. Себя он считает «первым без равных», а Иерусалимскую, Александрийскую и Антиохийскую Церкви, как некогда входивших в систему пентархии, – автокефалиями первого сорта. Исключительность Фанара при этом проявляется в праве созыва всеправославных собраний, праве окончательного суда, праве вмешательства во внутренние дела других Поместных Церквей и так далее. Кроме того, новосозданные автокефальные Церкви, по мнению Фанара, должны поминать Константинопольского патриарха как своего главу и обращаться к нему по важным вопросам.

Македония и украинская ситуация: пример для подражания?

Прецедент уврачевания македонского раскола вызывает естественный вопрос: а нельзя ли по этой схеме решить и церковный раскол в Украине? Здесь следует обратить внимание на различие этих ситуаций.

Практически весь «епископат» ПЦУ – это люди, получившие свой «сан» от лиц без архиерейского статуса.

Самое главное различие состоит в том, что практически весь «епископат» ПЦУ – это люди, получившие свой «сан» от лиц без архиерейского статуса. Епифаний Думенко, Евстратий Зоря, Михаил Зинкевич и многие другие были «рукоположены» Михаилом Антоновичем Денисенко (Филаретом), бывшим митрополитом Киевским. Но на момент этих «хиротоний» Филарет не только не был архиереем, но и не являлся даже членом Православной Церкви, поскольку находился под анафемой. И этот его внецерковный статус признавали все Поместные Церкви, включая Константинопольский патриархат. Бывший глава УАПЦ Макарий Малетич никогда даже не был архиереем, он ушел из канонической Церкви в статусе священника.

Таким образом, фактическое отсутствие хиротоний у «епископата» ПЦУ является главным препятствием не только для объединения с этой структурой, но и для признания ее Поместными Православными Церквами, о чем их предстоятели неоднократно заявляли. 

В отличие от ПЦУ, в Македонской Церкви существует апостольское преемство, вся ее иерархия законна, хотя и находилась в канонической изоляции. Собор Сербской Церкви 1967 г. констатировал, что иерархия МПЦ «самовольно и неканонически отделилась от своей Церкви-Матери в раскольническую организацию», и принял решение прервать с македонской иерархией каноническое общение. В следующем 1968 г. Синод СПЦ предал македонских архиереев церковному суду, но судебное производство было приостановлено в 1970 г. и, по имеющимся сведениям, больше не возобновлялось. Во время всех раундов переговоров СПЦ и МПЦ вопрос о неканоничности хиротоний македонских иерархов никогда не ставился.

Можно предположить, что в УПЦ могли бы согласиться на переговоры об объединении с ПЦУ при условии перерукоположения ее «духовенства» от канонических архиереев.

Можно предположить, что в УПЦ могли бы согласиться на переговоры об объединении с ПЦУ при условии перерукоположения ее «духовенства» от канонических архиереев. Однако это, во-первых, маловероятно, а во-вторых – нецелесообразно.

Маловероятно потому, что на это не согласятся ни в самой ПЦУ, ни в Константинопольском патриархате, который, как ни крути, является для ПЦУ высшей инстанцией. В случае перерукоположения «иерархам» ПЦУ нужно будет признаться своим верующим в том, что они все это время преподавали им недействительные таинства, а фанариотам придется объяснять, как они могли служить Божественную литургию с лицами, не имеющими духовного сана.

Однако гораздо важнее, что высшее руководство ПЦУ заявляет о своем желании объединения с украинскими католиками православного обряда, т.е. фактически перейти в унию. Например, влиятельный «иерарх» ПЦУ «митрополит» Луцкий и Волынский Михаил Зинкевич в октябре 2021 г. заявил: «Мы хотим видеть объединенную церковь, где не будет ни Московского патриархата, ни греко-католиков, и ПЦУ не будет, будет одна большая украинская церковь». В марте 2022 г. он подтвердил стремление к объединению с греко-католиками, заявив, что в ПЦУ ожидают еще один Томос для единой «церкви», в которую войдут все православные конфессии и униаты. Глава ПЦУ Сергей (Епифаний) Думенко еще в 2019 г. заявил, что ключи к объединению ПЦУ и УГКЦ лежат не в Киеве, а в Риме и Константинополе.

Высшее руководство ПЦУ заявляет о своем желании объединения с украинскими католиками православного обряда, т.е. фактически перейти в унию.

В том же 2019 г. архиепископ Фанара Даниил (Зелинский) в интервью агентству ВВС от 11 января сказал, что «создание ПЦУ является определенной предпосылкой для диалога Православной Церкви и греко-католической и поиска путей для их понимания». А на уточняющий вопрос корреспондента ВВС о возможности объединения ПЦУ с униатами Зелинский заявил прямо и без обиняков: «Я уверен, что это вполне возможно».

Не отстают в подобной риторике и униаты. Например, униатский митрополит Борис Гудзяк заявил: «На практике мы должны идти к этому единству (ПЦУ и УГКЦ, – Ред.). Это реальная вещь, а не заоблачные теории. Блаженнейший Святослав очень четко и радостно выступил с поддержкой, говоря, что мы протягиваем братскую руку, чтобы идти вместе к этому единству». А президент Института экуменических студий Украинского католического университета Иван Дацко уточнил даже сроки такого объединения: «Хотел бы до 2025 года восстановления полного сопричастия между Католической и Православной Церковью. Это наша главная цель», и добавил, что такая цель должна быть реализована именно в Украине. Подробнее о шагах по объединению можно прочитать в статье: «ПЦУ и УГКЦ: 7 шагов к новой унии».

Поэтому при рассуждении о возможном объединении с ПЦУ нужно задать вопрос: а зачем? Объединяться, чтобы вместе с ПЦУ затем предать Православие и перейти в унию? Или, в случае такого более чем вероятного объединения, опять разделяться?

***

Нам стоит порадоваться за наших сербских и македонских братьев, сумевших уврачевать раскол. Но проводить параллель с украинской ситуацией вряд ли уместно – у нас все гораздо сложнее. И с точки зрения человеческой логики ситуация с объединением православных украинцев почти безнадежная. Но, как сказал Христос апостолам, «Что невозможно для людей, возможно для Бога» (Лк. 18:27).

https://spzh.news/ru/zashhita-very/88471-iscelenije-makedonskogo-raskola...