Искусство есть мечтать и видеть сны

В Московском музее современного искусства (ММСИ) на Петровке до конца сентября открыта экспозиция «Сны для тех, кто бодрствует». Это именно экспозиция, а не выставка в привычном смысле. Ее жанр многосоставен и сложен, соответствует теме «современное искусство для неофитов».

Одним из лучших экспонатов открывшейся экспозиции «Сны для тех, кто бодрствует» можно считать рисунок 1986 года недавно ушедшего классика неофициального искусства России Олега Васильева. Тема сна и яви в искусстве в работе представлена как убедительный пластический иероглиф

Экспозиция расположена в главной парадной анфиладе созданного великим зодчим эпохи Просвещения Матфеем Казаковым бывшего особняка Губина на Петровке, некогда превращенного в Московский музей современного искусства. До конца 2008 года в этой анфиладе была постоянная экспозиция музея. Она вызывала массу претензий и недоумений. В ней соседствовали разные эпохи, стили, направления. Ни ритм, ни рифмы выстроены не были. Все текло по залам какой-то мутной лавой, в которой Малевич и Шагал были почти неотличимы от их советских апологетов, живших на семьдесят лет позже. Если мы берем за аксиому, что ММСИ на Петровке это частный музей (основу составила коллекция Зураба Церетели), тогда смиримся: нам предлагают познакомиться с его личными вкусами собирателя. Если же важна претензия на общероссийское значение (или хотя бы центральное в столице), тогда с постоянной экспозицией необходимо было что-то делать.

Отрадно, что молодые руководители ММСИ (директор Василий Церетели) приняли вызов и стратегически решили доказать обоснованность претензий музея на центральное место в российской культуре. Сперва обзавелись филиалами, в которых показывают свое творчество признанные художники современного искусства России и мира. Затем решили переформатировать Музей на Петровке.

В феврале 2009 года в главной анфиладе ММСИ открылась первая версия экспериментальной тематической экспозиции «От штудии к арт-объекту», в которой были заявлены принципы нового общения собрания музея с публикой. Первый принцип: ротация материала. Все представленные в залах главной анфилады музея вещи не становятся пыльным архивом, мозолящим глаз десятилетия и столетия, а убираются в фонды через полгода, чтобы в начале следующего можно было явить новую версию экспериментальной экспозиции.

Второй принцип: соответствие этих экспозиций идеям представления и просвещения. Эти идеи предполагают особую работу с материалом. «Представление» в данном случае понимается именно как увлекательное, неожиданное, яркое действо, в которое зритель должен быть азартно вовлечен. Потому для визуальной режиссуры приглашаются признанные и (или) модные архитекторы и дизайнеры России: Юрий Аввакумов, Сергей Ситар, Борис Бернаскони и другие. Их пластические решения организации выставочного пространства во многом отличаются от традиционных параметров «музейности» и даже оппозиционны им. Понятие «Просвещение» интерпретируется как некая возможность интересного знакомства неподготовленных людей с неведомой им культурой. Возможность знакомства, предполагающая дальнейшую дружбу. Потому присутствует сюжет обучения-игры, согласно которому выстраиваются экспозиционные ряды и пространные комментарии к ним.

Наконец, третий принцип: экспериментальная тематическая экспозиция сочетает в себе качества выставки и постоянного показа музейных фондов. Потому основная часть --из запасников ММСИ.

Открывшаяся 1 марта программа «Сны для тех, кто бодрствует» пятая по счету. Поскольку пять это уже наполовину юбилей, можно поразмышлять о том, что в этой непривычной репрезентации современного искусства в музее удалось, а что не очень. Для понимания требуется проследить логику организации каждой из пяти экспозиций. Итак, первая была «От штудии к арт-объекту». Это было подобие создания словаря основных понятий изобразительного искусства. Неслучайно, первый зал начинался не с работ современных художников, а с академических, живших в прошлые века, и назывался «Канон». В принципе, эта экспозиция сформулировала и позитивные и негативные проблемы восприятия подобных программ. Позитивные эмоции вызвали зрелищность, желание говорить на одном с посетителем языке (помню, в залах очень много было плакатов-цитат, а слова разделов оформлялись как дорожные знаки), желание увидеть современное искусство в процессе общения с традицией и миром. Негативные тенденции обозначились из-за волюнтаризма выбора именно этого, а не другого материала, именно этих, а не других сюжетов. Ведь словарь понятий искусств не может ограничиться лишь десятком звучных определений.
Работа Георгия Пузенкова «Кафтинский городок» из серии «Мона Лиза в России» дилемму иллюзии и подлинности решает в ключе простодушного китча

Открывшаяся в самом конце 2009 года вторая экспозиция приурочена к десятилетию Музея на Петровке. Ее делал знаменитый архитектор Аввакумов и она посвящена тому, что в древности называлось «гением места»: прокомментированной работами художников и экспозиционным решением Юрия Аввакумова исторической судьбе знаменитого дома купца Михаила Губина. Название говорило само за себя: «День открытых дверей. Особняк – Гимназия – Клиника – Музей». В такой последовательности от XVIII века до XXI-го дом менял свои функции. Каждый зал превращался в фантастический павильон кино, где снимается сразу несколько фильмов из жизни разных эпох, а декорации к ним сложены вместе. Параллель с кино усиливалась благодаря отсутствию в комнатах дверей, которые были сняты с петель и стояли прислоненные к стенам. С экспозиционной точки зрения это самая рафинированная и умная выставка из пяти. В то же время – непонятная для неподготовленного зрителей.

Следующая экспозиция-выставка называлась «Если бы я только знал!...» Она стала чем-то вроде экспериментальной лаборатории, или университетской аудитории, или тренажерного зала, где вам советуют поднакачаться в вопросах «совриска». Много парт, кафедр; публика общается с искусством по принципу тестов, отгадок, вопросов-ответов. Как в аттракционе с кривыми зеркалами посетитель сам становился объектом современного искусства. И опять-таки, по справедливому суждению одного критика, игра в ликбез всем хороша, но снимает вопрос о качестве и о принципе выбора.

Четвертая экспозиция-выставка была сделана руководителем отдела новейших течений Эрмитажа Дмитрием Озерковым и называлась «Искусство есть Искусство есть Искусство». Экстравагантное название отсылает к строке из раннего стихотворения Иосифа Бродского «Два часа в резервуаре». Двадцать пять разделов экспозиции были посвящены проблеме комментария современного искусства. Страсть к саморефлексии, расцарапыванию старых ран современному искусству ох как свойственны. Потому желание ухватить свое подлинное отражение в бесконечной призрачной перспективе зеркал – тема очень интригующая. В то же время в этой «цепочке бесконечного комментирования» фигура зрителя априори становится лишь еще одним призрачным звеном, которое не главное.

Наконец, нынешняя, пятая экспозиция, «Сны для тех, кто бодрствует», посвящена теме достоверного и иллюзорного в искусстве. Ее кураторы, молодые сотрудники ММСИ Андрей Егоров и Анна Арутюнян, ее дизайнеры, Сергей Ситар и Алексей Кононенко задались благородной целью найти золотую середину между сложной темой и доступностью, наглядностью ее презентации зрителю. И точно выбрали сюжет, который обязывает считаться со зрителем не как со статистом чужого спектакля, а как с главным героем, вокруг которого все вертится. Как наш глаз воспринимает живописную (шире – пластическую) иллюзию? Где начинается порог доверия образу, где кончается? Каково отличие в диалоге с изображенным миром, пользуясь языком умных мужей, «стадии зеркала» от «стадии тени»? Эти и другие вопросы общения с искусством экспозиция поднимает. Это именно постановка вопросов, срежиссированная экспонатами (от анатомических атласов с глазными яблоками до реконструкции прототипа фотоаппарата – Camera Obscura). Ответы должен искать сам зритель. И это уважение к нему радует. В целом экспозиция чем-то напоминает одновременно и классическую кунсткамеру, и тотальную инсталляцию современного искусства. Умные, в то же время читабельные комментарии кураторов, парадоксальные сюжетные ходы. Выставка удачна, а проблемы ее те же: отчего, исключая ключевые сюжеты, вроде «Тень в искусстве», разделы названы именно так, а не эдак, а этюды по психологии визуального восприятия иллюстрируются именно этими, а не иными работами?
Работа Валерия Кошлякова «Голова героя» может служить универсальной эмблемой всей тематической экспозиционной программы ММСИ: новое, увиденное сквозь трещины и прожилки древнего

Неожиданным и парадоксальным дополнением к этой экспозиции оказывается открывшаяся одновременно со «Снами» первая в истории ММСИ выставка, которая обозначена как «спецпроект». Она тоже будет длиться полгода. Названа «Экспансия предмета» и имеет задачи иные, нежели тематические экспозиции. Во многом она их оппонент: в центре внимания не лейтмотивы современного искусства, а понимание его, общение с ним через тактильный почти контакт с отдельной вещью. Если тематические экспозиции – взгляд в телескоп, то спецпроект обещает быть взглядом в микроскоп. А это совсем другая история.

Возможно, проблемные узлы репрезентации коллекции ММСИИ могут быть распутаны, если рассматривать все экспериментальные тематические экспозиции в качестве частей того единого новейшего интерактивного МУЗЕЯ, который существует в нескольких пространственно-временных измерениях.
 

Сергей ХАЧАТУРОВ

http://www.nsad.ru/articles/iskusstvo-est-mechtat-i-videt-sny