Икона Рождества Христова. Васильева А.В.

История праздника

Подробное описание событий, предшествовавших и последовавших рождению Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа приводится у евангелистов Матфея (гл.1, 2) Луки (гл. 1, 2), а также в двух апокрифических источниках - Протоевангелии Иакова и Евангелии Псевдо-Матфея.

Господь Иисус Христос родился от Пресвятой Девы Марии в царствование императора Августа в городе Вифлееме. Как раз в это время Август повелел сделать всенародную перепись по всей своей империи, согласно которой каждый житель Палестины должен был идти в тот город, к которому испокон веков принадлежал его род. Пресвятая Богородица и праведный Иосиф, как происходившие от рода Давидова, должны были идти в Вифлеем (город Давида), чтобы внести свои имена в список подданных кесаря: «Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна. Когда же они были там, наступило время родить Ей; и родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице» (Лк.2:4-7).

После рождения Спасителя на поле близ Вифлеема простым пастухам явились ангелы, благовествовавшие о пришествии в мир Христа песней славословия Господу: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение!». Они повелели пастырям идти поклониться Младенцу. В это же время к Рожденному с дарами из дальних стран - златом, ливаном и смирной^[1]- пришли волхвы, которых к яслям Богомладенца привела воссиявшая в небе новая звезда. Согласно восточным пророчествам, факт появления звезды означал время пришествия в мир Божьего Сына - Мессии, чаемого иудейским народом (Мф.2:1-11). Апокрифические источники сообщают также и о присутствии среди людей, окружавших Новорожденного, повитухи Саломеи, называемой старицей и сродницей Девы Марии, которая засвидетельствовала чудо сохранения девственности Богородицы после рождения.

Весть о появлении на свет Младенца Христа вызвало крайнее ожесточение управлявшего страной в те годы царя Ирода. Узнав от волхвов о времени явления звезды, он повелел им идти узнать о месте рождества Спасителя, но старцы, наученные ангелом, не возвратились к царю, а иным путем отправились в свою страну. Иосиф, получив во сне предупреждение об опасности, бежал с Богоматерью и Младенцем в Египет, где Святое семейство находилось до смерти Ирода.

Разгневанный обманом волхвов царь Ирод приказал убить всех детей в городе Вифлееме в возрасте от двух лет и ниже. Вифлеемские младенцы стали первыми мучениками за Христа, прообразуя своими муками и будущие крестные страдания Спасителя.

Установление праздника

Начало празднования Рождества Христова относится еще ко временам апостолов, о чем свидетельствует упоминание об этом празднике в Постановлениях и Правилах апостольских. Тогда же была установлена и дата его празднования - «в 25 день десятаго месяца» (от марта), т.е. 25-го декабря / 7 января.

Во II столетии на день Рождества Христова указывает святитель Климент Александрийский. В III веке об общественном богослужении в этот день свидетельствует тот факт, что император Максимиан сжег в Никомидии 20000 христиан, собравшихся на праздник. В IV веке, после того как христианство сделалось господствующей религией в Римской империи, празднование Рождества совершалось во всей Вселенской Церкви.

В первые три века совершения празднества в Церквах Иерусалимской, Антиохийской, Александрийской и Кипрской - праздник Рождества Христова соединялся с праздником Крещения (6 января) под общим именем Богоявления. Празднование Рождества Христова вместе с Богоявлением в некоторых восточных Церквах продолжалось до конца IV века, в других - до V или даже до VI века. Памятью о древнем соединении праздников Рождества Христова и Богоявления в настоящее время служит совершенное сходство в богослужебных особенностях этих праздников. Например, тому и другому предшествует сочельник, с одинаковым народным преданием о строгом посте до первой звезды; также чин богослужения в навечерия обоих торжеств и в самые праздники совершенно одинаков.

Священные песнопения рождественской службы были составлены многими святыми отцами V-IX вв.: Анатолием, патриархом Константинопольским (стихиры на «Господи воззвах», V век), Андреем Критским (стихиры на хвалитех, VII в.), святыми Иоанном Дамаскиным и Космой Маюмским (1 и 2 канон праздника, VIII в.), прп. Кассией (стихиры на «Господи воззвах», IX в.)и другими, имена которых неизвестны.

Духовный смысл праздника

Согласно с Божественным свидетельством Евангелия («Се благовествую вам радость велию, яже будет всем людем» (Лк. 2;10)), отцы Церкви в своих писаниях изображают праздник Рождества Христова величайшим, всемирным и радостнейшим, который служит началом и основанием для прочих праздников.

В церковных проповедях и поучениях Рождество Христово выступает как образ сотворения мира заново, праздник примирения Неба и земли, когда Господь стал родным нам по плоти. «В этой умаленности Спасителя, принявшего на Себя смирение пелен и скотских яслей, - тайна исцеления человеческого рода от смертоносного яда гордости, излитого в «слухи Евины» сатаною. Все человеческое величие, рожденное возношением падшего сатаны, в Рождестве Христовом потеряло свою неотразимость, свою кажущуюся славу. Произошло совершение пророчества, заключенного в песне Божией Матери - «низложи сильныя со престол и вознесе смиренныя» (Инок Григорий Круг Торжество Фаворского преображения. Мысли о православной иконе. - М., 2002, с.115).

«Нравственная мысль праздника сего та, - пишет свт. Иннокентий Херсонский, - что, как Сын Божий для спасения нашего благоволил родиться на земле, так и человеку для той же цели должно переродиться, или, как говорит Апостол, отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины (Еф. 4; 22-24)» (Свт. Иннокентий Херсонский О великих господских и богородичных праздниках, - СПб, 2005, с. 64).

Иконография

Икона Рождества Христова, какой она сложилась за всю многовековую историю древнерусского искусства, представляет собой достаточно многосоставную, но ясно читаемую композицию, все элементы которой имеют глубокое символическое значение. Она являет собой одновременно и «образ непреходящей славы»^[2], и изображение «вольного умаления Христова»^[3].

В центре композиции иконы помещаются изображения лежащей на одре Богородицы и спеленатого в яслях Младенца на черном фоне глубокой пещеры. Сверху на Рожденного нисходит луч Вифлеемской звезды, указывая на «великую благочестия тайну» - явление Бога во плоти. Над лежащим в яслях Младенцем склоняются вол и осел, по преданию, стоявшие около яслей и своим дыханием согревавшие Его. Справа от одра Богоматери традиционно изображаются пастухи, а слева - волхвы, пришедшие с дарами поклониться Богу. Горнюю часть композиции венчают изображения славословящих ангелов, число которых неуклонно росло, так что в поздних русских памятниках изображается уже целое небесное воинство, славословящее Господа. Обязательными элементами композиции являются также образы Иосифа Обручника, с которым беседует бес под видом старца в шкурах («Бурю внутрь имеяй помышлений сомнительных, целомудренный Иосиф смятеся» Кондак 4 Акафиста Богородице), а также сцена Омовения Младенца с повитухой Саломеей и служанкой, льющей воду в купель.

На более поздних иконах Рождества, принадлежащих XVII в., композиция усложняется многими дополнительными сюжетами: сон Иосифа, бегство Святого Семейства в Египет, избиение Вифлеемских младенцев и плач Рахили.

Глубоко наполненными символическим содержанием предстают на иконе образы неодушевленной природы - звезды, земли, горы и вертепа. Вифлеемская звезда, осеняющая Младенца, сама является таинственным прообразом Христа, по свидетельству Апокалипсиса: «Я есть корень и потомок Давида - звезда светлая и утренняя». Об изображении земли на образах Рождества есть замечательные строки у инока Григория Круга. Холмистость и неровность земной поверхности на иконе, напоминающие движение морских волн, автор сравнивает с ответом земли Христу в день ее посещения: «Она ответила Христу тем, что вся ожила, пришла в движение, она, как тесто, - начала вскисать, потому что почувствовала в себе закваску вечной жизни. И эти волнистые и уступчатые складки земли, окружающие вертеп, не пустынны, но полны тревожного и радостного движения»^[4]. Гора, увенчивающая композицию, символизирует Богородицу, или образ Ее приснодевства, а маленькая фигурка Христа - камень, по ветхозаветному пророчеству, оторвавшийся от горы и истребивший истукана (сон Навуходоносора). Наконец, вертеп, который изображается в композиции сплошной черной впадиной, словно «открытием уст земли»^[5], символизирует собой ночь и мрак этой жизни, тьму которой осветил и упразднил Господь Иисус Христос.

Основные черты иконографии Рождества Христова наметились уже в раннехристианский период. Самые ранние сохранившиеся изображения - это композиции на саркофагах, происходящих из римских катакомб IV века. Наиболее известны саркофаги из катакомб св. Севастиана в Риме, изЛатеранского музея, а также саркофаг, найденный на древней Аппиевой дороге. К данной иконографии примыкает также изображение на окладе Миланского Евангелия VI века. Отличительной особенностью этой иконографии является сидячее положение Богоматери, говорящее о ее безболезненных родах, а также изображение сцены не в пещере, а под своеобразным навесом. Сама Богородица представлена в античном одеянии с распущенными волосами.

Примечательно изображение Рождества на знаменитом троне Максимиана, архиепископа Равеннского, VI века. Трон украшен большим количеством резных пластин из слоновой кости. На одной из них Младенец лежит на сложенном из каменных блоков одре, рядом с ним представлены Иосиф Оброчник и животные - вол и осел, вверху - Вифлеемская звезда. Перед одром возлежит Богоматерь, к которой обращается женщина, показывающая свою правую руку. Сюжет восходит к XX главе Протоевангелия Иакова, в которой повествуется о чуде исцеления усохшей руки Саломеи, усомнившейся в чистоте Богоматери, от прикосновения к Младенцу Христу. Изображение Христа на алтаре в этой композиции, а также в подобных изображениях на реликварии Санкта-Санкториум (Ватикан) и миниатюре из Евангелия Рабулы имеет несомненную связь с темой Евхаристии.

Византийская иконография Рождества Христова, которая стала основой для всех последующих икон и фресок на этот сюжет, в том числе и древнерусских, в целом сложилась уже к VII веку. На ампуле Монцы (VI-VII вв.)^[6]событие Рождества Христова представлено уже не под навесом, а на фоне выхода из пещеры. Звезда располагается в центре вверху, Иосиф сидит у яслей в задумчивой позе, а Богоматерь возлежит. С этих пор Она всегда будет изображаться с нимбом.

Среди редких иконографических вариантов Рождества в византийском искусстве следует отметить фреску XIII века из ц. Оморфи (окрестности Кастории), на которой Богоматерь представлена кормящей Младенца грудью, а также фреску XIV века из ц. свв. Иоакима и Анны монастыря Студеница (Сербия). На последней Богородица изображена прильнувшей щекой к лику Младенца, как в сцене положения Христа во гроб, где Спаситель также пишется в пеленах. Таким образом автор иконографической программы проводил мысль, что уже при Рождестве Иисуса, Богоматерь предчувствовала грядущие крестные муки Сына.

В монументальной живописи, византийской и древнерусской, Рождество Христово часто изображалось в паре с Успением Богоматери. Сюжеты располагались друг напротив друга, как правило, на южной и северной стенах. Это символическое противопоставление рождения во плоти - и нового рождения после смерти для вечной жизни подчеркивалось схожими иконографическими мотивами.

В «Рождестве» Спаситель представляется лежащим в пеленах в яслях, а в «Успении» Христос держит в руках душу Богоматери, представленную в виде спеленатого младенца. Таким противопоставлением проводится мысль, что Господь вверил Себя Пресвятой Деве в Рождестве, а Богоматерь вверила свою душу Христу во Успении. Наглядное сопоставление в храмовом пространстве этих сюжетов является знаменательным потому, что они иллюстрируют начало и завершение истории домостроительства спасения - от Боговоплощения до вознесения нетленной плоти Богородицы.(см. Этингоф О.Е. Литургическая символика парного расположения сцен Рождества Христова и Успения Богоматери // Этингоф О.Е. Образ Богоматери. Очерки византийской иконографии 11 - 13 веков. М., 2000. С.205-228).Примеры такого решения программы храмовых росписей можно найти в различных регионах бывшего византийского мира - на Кипре, в Болгарии, Сербии, Греции и в России

Тропарь, глас 4

Рождество Твое, Христе Боже наш, / возсия мирови свет разума: / в нем бо звездам служащии, / звездою учахуся, / Тебе кланятися Солнцу правды, / и Тебе ведети с высоты Востока: // Господи, слава Тебе.

Кондак, глас 3

Дева днесь Пресущественнаго раждает,/ и земля вертеп Неприступному приносит,/ Ангели с пастырьми славословят,/ волсви же со звездою путешествуют: // нас бо ради родися отроча младо, Превечный Бог.

Величание

Величаем Тя, / Живодавче Христе, / нас ради ныне плотию Рождшагося / от Безневестныя // и Пречистыя Девы Марии.

^[1]Дары волхвов имели прообразовательное значение. Своими дарами они показали, что родившийся Младенец Иисус есть Царь, Бог, человек. Золото они принесли Ему, как Царю , ладан, как Богу, а смирну, как человеку, который должен умереть (в те времена умерших помазывали и натирали благовонными маслами).

^[2]Инок Григорий Круг Торжество Фаворского преображения. Мысли о православной иконе, с. 115.

^[3]Там же, с. 115.

^[4]Там же, с. 118.

^[5]Там же, с. 117.

^[6]Ампулы служили паломникам для переноса св. воды или елея.

http://www.portal-slovo.ru/art/44054.php