И любовь сбережёт вас… Иерей Константин Камышанов

Страница для печатиОтправить по почтеPDF версия
Весь мир насилия разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим:
Кто был ничем, тот станет всем.

Революция семнадцатого года скончалась, а ее мотор жив. Большевики сломали имущественное неравенство и превратили страну в однородную трудящуюся массу. Революционеры перевели дух, после разрушения страны и принялись за разрушение следующих основ мира

Теперь настала очередь разрушения семьи.
Прямо так вот не сломаешь. Нужен «благочестивый» повод или наживка на крючке. Инфоповодом новой революции стали волны возмущения, связанные со словом «семья». Например, «семейное насилие» или «равенство полов». Два эти понятия, слившись, в умелых руках образовали гремучую смесь, названную движением «против насилия в семье».
Однако, насилие рассматривается очень специфески. Под ним понимается насилие мужчин над женщиной. Из факта его существования делаются два вывода о том, что женщина находится в рабском состоянии на протяжении веков, и о том, что мужчины есть некие существа более низкие по духовной организации, чем женщины. Все это сложенное вместе порождает феминизм, как форму существования высокой человеческой расы «Женщины». Соответственно, высшей расе не нужны ни муж, ни семья, ни церковное венчание. 

Как и все революции, новое движение начинается за здравие, а грозит окончиться за упокой.

Сразу надо оговориться и отбросить слово «семейное», применяемое к насилию. Насилие есть в школе, в армии, на работе, на дорогах, в лесах и парках, в домах отдыха и даже в политике. Выделять какое-то особенное насилие, наверное, неправильно. Все формы насилия имеют один корень и поэтому лучше рассмотреть его суть, а не вид.
«Семейное насилие» - неудачное словосочетание. Не семья провоцирует насилие, а пороки ее членов. Муж бьет жену не потому, что она женщина или жена, а потому, что его душой овладел бес. И семья тут ни при чем.
Насилие в семье происходит не потому что люли собраны в некий угнетающий союз, называемый «семья», а потому, что у людей, собравшихся вместе звериное начло превосходит ангельское. И институт семьи тут не при чем.
Семья созданная во славу Божию, предполагает наличие того, чего почти нет у зверей: любовь. Но с этим как раз и проблемы. Большая часть семей напоминает не церковь, а прайд. Как в стае, у безбожной семьи есть вожак: альфа-самец или альфа-самка. Бета-самец или бета-самка. И так далее по иерархии. И отношения в семье в этом случае прекрасно описываются зоологами и анекдотами про мужей, жен и тещ, содержание которых сводится к взаимному покусыванию и борьбе.
Молодые жены пишут, что муж должен дарить цветы, внимать желаниям, сидеть рука в руке и смотреть в глаза часами и т. п. В этой любви к себе они видят любовь вообще. Если любовь, то это значат, что любят меня.
Мужья жалуются, что жена неблагодарна, манипулирует милостями и вечно всем недовольна. Что корнем всех недовольств являются ее жадность к деньгам и страсть к свободе дурить с подругами вне семьи.
Старики, жалуются, что их никто не любит, не слушает и поступают не по их воле.
Дети, как затравленные зверьки, ждут своего часа, чтобы всем им отмстить, начиная со стариков, или убежать из волчьей ямы как можно дальше.
Нормальная семья, как это складывается в большинстве случаев, это все против всех. И совсем не факт, что насилие в семье мужское дело. Точно так же семью может терзать мать. Более того, если мать поднимает руку на детей, то ее наказание часто более изуверское и садистское, чем мужское.
В такой стае невозможно определить, кто прав, а кто виноват. Как в фильме Ингмара Бергмана «Осенняя соната». Все правы и все виноваты. Подключать церковь к разборкам в прайде совершенно не нужное дело.
Церковь не защищает мужей от жен, а жен от мужей. У нее нет ничего общего с феминизмом или правами бесконтрольных неуправляемых детей. Она предлагает не количественное регулирование, а смену качества отношений. В этих новых отношениях люди делятся не на пролетариев или буржуа, не на мужчин и женщин. Она видит в людях не различие, а то общее, что делает их природу равноангельской и напоминает им о том, что они дети Божии. 
  
В качестве новой более высокой организации она предлагает не брак, а венчание.
Брак и венчание  –  разные вещи.
Брак бывает и у язычников, а венчание – только у христиан. Брак имеет отношение к имущественной или психологической ответственности. А венчание имеет основой веру в Бога и любовь. Это кардинально разные вещи.
Брак отвечает на вопрос «Кто кому должен». А венчание отвечает на вопрос «Кто кого любит»
Когда приходит слово «должен», уходит слово «любовь». Это надо иметь в виду, когда мы начинаем думать о том, кто мне в семье что-то должен.
Любовь – это не право и, тем более, не политика.
Любовь не созидается ни феминизмом, ни правами детей. Поэтому эти революционные течения НИКОГДА не устранят насилия в семье. Тот, у кого больше прав и силы, всегда будет терзать слабого. Например, ребенок, у которого прав больше, чем у родителей, неизбежно станет абсолютным тираном семьи.
Людям, принимающим венчание, насилие даже не входит в голову.
Люди, сходящиеся по материальным мотивам, рискуют нарваться на проблемы доминирования, возникающие при отсутствии настоящей любви.
Любящие люди понимают, что любой удар ребенка в переходном возрасте отталкивает его от родителей на года и даже десятилетия.
Жена, которую сокрушил кулаком пьяный муж, на подкорке будет бояться его и ненавидеть и никогда не простит унижения и боли.
Муж, которого уничтожает злая жена, рано или поздно отомстит ей, запив «горькую», и сполна вернет должок.
Церковь не хочет разбирать, кто из зверей правее. Она хочет, чтобы люди просто перестали быть зверьми и вспомнили о своем божественном величии и предназначении.
Семья в христианском идеале это проекция Троицы. Венчание это договор с Богом двух людей, которые просят у Господа дать им помощником любимого человека и друга на пути шествия в Царство Небесное. Супруги обещают помогать друг другу, а Бог обещает помогать им обоим. 
 
Церковь видит правильным брак, увенчанный договором с Богом. Без посвящения семьи Богу, брак становится бессмысленным с духовной точки зрения, имеет оправдание только в биологическом или имущественном аспекте.
Если один из членов семьи нарушает договор с супругом и Богом, то смысл венчания исчезает. Если муж пьяница входит в дом и, как бес, все в нем крушит, то брак не только прекращается по существу, но и вовсе становится опасным для семьи. Он превращается в сожительство с «живым мертвым» человеком по расчету, по зависимости от жилья, по каким-то еще причинам. В таком случае, речь идет не о совместном движении в Рай, а о том, что падающий супруг увлекает в ад всю свою семью. Тут уж не до прав и не до любви. Быть бы живу в этой стае с ее взбесившимся вожаком.
Насилие в семье не случайность, а есть результат последовательного наложения ошибок.
Оно обуславливается тем, какой частью души супруг выбирал себе второю половину. Икал ли спутника в Царство Небесное или что-то другое? Это раз.
Ставили молодые муж и жена в начале пути любовь к Богу на первое место или ставили во главу любовь собственную. Иногда смотришь на то, как во время венчания невеста стремится поставить свою белую туфельку на полотенце раньше мужа. Она так, по примете, хочет быть главой семьи. И думаешь про себя: «Ну, парень, ты попал. Взял себе в жены медведицу». Ни о каком Боге тут и речи нет. Это два.
Был ли Бог между ними и была ли между ними Его любовь, в течении жизни или они просто использовали друг друга. Она его как добытчика и исполнителя желаний, а он ее как стиральную машинку с дополнительными опциями. Это три.
И вот, когда пирог сгорел, приходят в храм:
– На, батюшка, сделай с этой горелой коркой чудо. Скажи нам, что думать про семейное насилие?
Что делать? Как горелый пирог сделать новым? Правозащитники настаивают на законе. Церковь – на любви и чуде.
 
Закон тоже важен и церковь одобряет законы, писанные с умом и ради добра.
У нас почему-то насилие в семье, в армии, в школе как-то не считается за насилие. С таким положением дел надо бороться. Но юриспруденция и расчет меры имущества не есть дело церкви. У нее другие инструменты. Например, любовь. Разрушенная любовь может быть спасена только возрождением любви.
Но для этого нужна живая почка, из которой есть шанс выгнать новый стебель. В семье, созданной во славу Божию, в отличие от семьи, созданной Бог весть почему, есть шанс искоренить зло не с помощью закона, а с помощью Бога, благодаря тому, что такая почка была заложена в ее основание.
Люди, знающие о Боге, когда им становятся трудно, вспоминают о Боге и том, что Он может отменить законы природы там, где Он хочет. Живущие с семейными тиранами быстро осознают, что исправить их может чудо. И они молят Бога о чуде. 
Но чудо – это совместное дело Бога и человека. Чудо есть труд, увенчанный верой. Но человек неохотно признает свою вину в семейной драме, как, например, в известном стихе:

	 



	Жену свою никогда не хаю



	И никогда не брошу ее.



	Это со мной она стала плохая,



	Взял-то ее я хорошую.



	(Олег Григорьев)



	Люди, снимающие с себя вину за разлад в семье, ошибочно ожидают действия одного только Бога. А что Он может сделать?



	Если человек закусил удила и стал домашним тираном или пьяницей, он может отказаться от зла только по двум, ему понятным, причинам: либо найти замену радости вину и властолюбию, либо расхотеть делать зло.



	Но для того, чтобы человек расхотел наслаждаться бесовской благодатью, не имея на то своей воли, Бог должен лишить его или ума, или этой воли. Что это значит?



	Это означает, что Господь должен сломить волю грешника и превратить его в овощ. А как по-другому, если грешник не хочет отказаться от зла? Выход ли это?



	Иной способ возможен тогда, когда те, кто живет рядом с домашним самодуром, набравшись ангельского терпения и приближая чудо Божие, вдохновят злодея духом любви, который сильнее и полнее духа насилия. Для супруга, спасающего свою вторую половинку, такая жизнь может стать историей настоящего мученичества Христа ради. Если, конечно, он готов к такому подвигу и готов сотрудничать с Богом.



	Костыль бывает в руках, а бывает «в голове». Никто не толкает инвалида на костылях. Такая же история с тем, кто повредился умом или сердцем в приступах насилия или пьянства. Любящий супруг должен понимать, что пред ним больной, которому требуется лечение, прежде всего любовью.



	Как в сказке Андерсена: Герда оттаяла сердце Кая. Так и здесь путь к воскресению любви и сердца лежит через труды и веру.



	Или как история, которую знает вся Белоруссия, когда девушка пришла с фронта без рук, а парень не бросил ее. Как она стала человеком с большой буквы. У них все получилось. Потому что парень любил. Потому что девушка любила. Потому что таких людей любит Бог.



	 




	 



	Скажут, это трудно. Да.



	Скажут, это выше человеческих сил. Да.



	Скажут, это невозможно. Нет!



	Возможно.



	Те, кто жил с пьяницами, знает, что подчас жизнь с ними кажется настоящим адом, наступившим прежде конца света. Практика показывает, что спасение возможно только в случае того, если сам больной в моменты просветления кается и осознает свою болезнь и просит верного супруга и Бога о спасении. 



	



	Без понимания спасительного мученичества супруга обречена либо на развод, либо на полное разрушение своей личности и личности детей.



	Без этого, все впустую. В клинче эгоизма и зла однажды наступает момент, когда бесовская мышеловка захлопывается и человек входит в смертельный штопор.



	Тогда спасение ближних только в разводе. Потому что, в этом случае, совместная жизнь что угодно, только не брак и не венчание. Сохранять форму, при отсутствии содержания – зло на зло.



	Но если в муже и жене остается хоть капля согласия идти с помощью Бога в Рай, то Бог обязательно поможет и даст силы.



	Почему ангелы не устают? Потому что не экономят силы. Чем шире открыто сердце для любви, тем полнее Бог вливает в него свою помогающую благодать. Самоотвержение и открытость Богу  – есть главное свойство любви.



	Самоотвержение не означает того, что свои чувства, свои мысли и самого себя нужно затолкать сапогом в глубины души. Нет. Все проще, вместо того хлама, которым мы ошибочно называем своим Я в душу нужно впустить сокровища Бога, главное из которых – любовь. И обретя их, поделиться с супругом.



	Когда приходит Слово любовь, уходит слово «должен». И там, где любовь, нет места насилию. И говорить о насилии и феминизме между возлюбленными странно и глупо.



	Любовь к Богу и любовь к человеку – основа нашей жизни и причина того, что Рай может начаться прежде конца света, прямо в нашем городе, прямо в нашей семье, прямо в нашем сердце.



	Берегите любовь и Любовь сбережет вас. 



	Источник