Грех русского народа превзошел грех блудного сына

В этом году вторая неделя подготовки к посту, когда читается притча Господня о блудном сыне, совпала с памятью Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской. Нынче отмечается столетие с начала масштабных гонений на веру Христову, которое открылось мученической кончиной митрополита Киевского Владимира. Совпадение далеко не случайное, оно есть ключ к уразумению глубинных причин и смысла начавшегося век назад нового огненного крещения Русской земли.

 

Какая же связь притчи о блудном сыне с обрушившимся гонением? Самая непосредственная и прямая. Потому что в качестве блудного сына в момент его добровольного отказа от благой отеческой власти выступил тогда русский народ. Отцом же в этом случае следует разуметь, во-первых, Господа Бога, а во-вторых, - земного Царя, носившего в себе образ Царя небесного.

 

Еще со времен древнего Рима от императорского титула было неотделимо звание отца отечества. Против власти такого отца восстал тогда русский народ. Как отец из притчи по требованию младшего сына отдал причитавшуюся ему часть имения, так русские цари по душевной доброте отдавали подданным все большие свободы.

 

Императрица Екатерина Великая подписала «Жалованную грамоту дворянству», согласно которой служение Отечеству уже не являлось необходимой обязанностью дворян. Потом другие сословия получали всевозможные льготы, пока Царь-Освободитель Александр Николаевич не подписал манифеста об отмене крепостного права. Народ в значительной своей массе уже не благодарил, а со все возраставшей наглостью требовал все больших свобод. Идея служения, долга и обязанностей перед Богом, Царем и Отечеством постепенно вытеснялась из сознания людей идеей всевозможных выгод и привилегий. Так повторялся в масштабах целой империи путь отпадения блудного сына.

 

В 1905 году Император Николай Александрович по требованию наиболее неспокойной и крикливой части народа учредил Государственную Думу, которая тотчас превратилась в рассадник смуты. Священнослужители тогда же стали требовать созыва Поместного Собора и восстановления патриаршества. Царь и на эти требования ответил благосклонностью, однако не спешил с созывом Собора, совершенно справедливо предполагая, что он станет еще одним средоточием смуты.

 

Грех русского народа намного превзошел грех евангельского блудного сына. Тот, взяв часть имения, всего лишь ушел от отца. Здесь же совершилось цареубийство, которое можно назвать и отцеубийством, ведь не напрасно русский народ в лучшие свои времена называл Царя батюшкой.

 

Как наш народ дошел до этого преступления? Через грехи гордыни, зависти, ненависти. Учителя и молитвенники народа, т.е. священнослужители, в значительном числе оказались вместе с бунтарями из других сословий. Потому что и они, как тот блудный сын, приступали к Царю с требованием: «дай мне часть имения»...

 

Когда произошел февральский переворот, во главе которого встали представители Госдумы, члены Святейшего Синода, вместо того, чтобы предать бунтовщиков анафеме, сами подпали под действие анафемы собственной. В начале поста, в неделю Торжества Православия 1917 года, они во всеуслышание анафематствовали «дерзающих против Царя на бунт и измену». А на крестопоклонной неделе поста уже призвали молиться за бунтовщиков, свергнувших власть Царя. Неужели такое могло остаться без наказания?!

 

Встав на сторону бунта, члены Синода открыто вступили на путь дележа выпавшей из рук Царя власти, тем самым, став одними из инициаторов будущей Гражданской войны. Ведь целью войны было именно обладание властью. Этот дележ не мог быть мирным. В нем победили самые последовательные в злобе и жестокости.

 

Двойным преступлением против Бога и Отечества стало то, что бунт был устроен через нарушение присяги в условиях жесточайшей на тот момент в истории человечества Первой Мировой войны.

 

В августе 1917 года открылся Поместный собор. Обсуждалось множество вопросов, главный же на повестку дня не выносился – о клятвопреступном бунте против Царя и о судьбе Божия Помазанника и его Семьи. Дележ власти, имущества и прочая суета занимали умы многих соборян. Между тем, уже и в Церкви начался процесс ухода от нее блудных сынов. Вскоре после февральского переворота 1917 года Грузинская Церковь самочинно вышла из юрисдикции Церкви Российской, а в сентябре выбрала себе Католикоса, что неудивительно. Ведь если Синоду Российской Церкви можно преступать законы, почему Грузинской нельзя? Тогда же была провозглашена Украинская автономная церковь. Потом разразился обновленческий раскол, привлекший к себе значительное число священнослужителей.

 

Если бы не большевицкий переворот и открывшееся вслед за ним гонение, образумившее и вновь сплотившее священнослужителей вокруг Христа, а не каких-то скоропреходящих вещей, шло бы неуклонное гниение и разложение, которое хуже любого гонения.

 

Вновь избранный Патриарх, Святейший Тихон, стал призывать к покаянию, все явственнее возвышая свой голос. Он составил службу в честь вновь явленной святыни – Державной иконы Божией Матери. В ней звучит исповедание грехов от лица всего русского народа и призыв терпеливо переносить Божие наказание.

 

Сто лет назад, 25 января 1918 года был убит митрополит Киевский Владимир. Уже пережив обстрел московского Кремля из артиллерийских орудий, соборяне справедливо заключили, что смертью Киевского митрополита открывается эпоха жестоких против Церкви гонений и положили отмечать память новомучеников и исповедников Русской Церкви в воскресенье, ближайшее к 25-му января.

 

Здесь уместно сказать об обстоятельствах кончины митрополита Владимира. Он был заколот штыками. Подражая Господу, владыка молился за своих убийц. Но важно помнить, благодаря кому он оказался в руках большевиков.

 

Митрополит Владимир пребывал в стенах Киево-Печерской лавры. Значительная часть монахов, которая состояла из украинцев-самостийников, имея влияние на остальных, ненавидела его только за то, что он великоросс. Когда пятеро большевиков вошли в лавру за митрополитом, никто из целых сотен монашествующих не встал на его защиту. Совершенно сознательно и со злорадством его отдали на заклание.

 

Итак, наказание нависло над Россией всей своей неотвратимой тяжестью. Началась Гражданская война. Люди объединялись под разными знаменами. Важно помнить, что Патриарх Тихон ни одно из тех знамен не благословил, потому что ни за одним из них не было полной правды и потому что нужно было принять наказание от Бога в виде большевицкой тирании, дабы всему народу, включая все его уже распадавшиеся сословия, смирить в себе гордыню.

 

Повторилось подобное тому, что уже было во дни пророка Иеремии, который предвозвещал Иерусалиму и всей Иудее неотвратимое наказание от Бога – разрушение города и вавилонский плен. Нашлись люди, которые называли пророка врагом отечества, которые говорили, что нужно вооружаться против царя Навуходоносора и заключать союз с Египтом. Уже после того, как пророчества исполнились, Иерусалим разрушен, лучшие люди отведены в плен, Иеремию против воли увели в Египет, где мучили, а потом побили каменьями.

 

В России с началом Гражданской войны тоже многие уповали на помощь Антанты, которая была причастна к развязыванию Русской революции. Надежда на Антанту погибла так же точно, как и надежда иудеев на Египет. Невозможно было ненавистью одолеть ненависти большевиков. Ее следовало победить терпением и любовью, как сказал об этом Царь Страстотерпец Николай незадолго до своей голгофы.

 

Русский народ призван был испить чашу страданий до дна, должен был определиться, что для него самое главное. И когда вставал с неотвратимостью этот выбор, очень многие каялись и выбирали Христа, а не что-то преходящее.

 

Невозможно ни об одной из сторон, участвовавших в крайне жестокой Гражданской войне сказать, что истина была на ее стороне. И Красная, и Белая армия мобилизовала в свои ряды простых людей, преимущественно православной веры. Брат шел против брата. Наше дело не осуждать, а молиться за павших, присных нам по вере, с той и с другой стороны. Пусть они примирятся друг с другом хотя бы за гробом.

 

Кто-то посчитает терпение исповедников веры, их покорность Божию промыслу делом жалким. Но Бог был с этими страдальцами, а не с новыми бунтарями, пытавшимися свергнуть новую власть с помощью силы и террора. Вспоминаются слова последнего настоятеля нашего храма протоиерея Николая Архангельского, которые он писал из лагеря в 1939 году своей супруге Марии за месяц до кончины. Он свидетельствовал, что ни на кого обид не держит, всех прощает и старается пребывать в молитвенном настроении.

 

Один из древних учителей Церкви говорил, что кровь мучеников есть семя христианства. Кровь мучеников, подвиг исповедников укрепили веру на Руси. Только благодаря им мы еще живем на своей земле. Вопреки всей нашей греховности, нашим немощам, вера распространяется.

 

Особенно впечатляюще это выглядит на фоне того, что происходит в других странах, где Божии заповеди попираются все более дерзко, с вызовом; где пресловутые толерантность и политкорректность уже превращаются в террор против инакомыслящих, где самые остатки благочестия христианского загоняются в какое-то подполье, а срам во всех своих обличиях заполняет основное жизненное пространство.

 

На проходившем недавно Архиерейском соборе выступил глава России, он говорил, как о благе, о соработничестве государства и Церкви. Такого невозможно себе представить ни в одной другой европейской стране. И в основе этого возрождения взаимодействия государства и Церкви – подвиг русских новомучеников и исповедников.

 

Чему притча о блудном сыне должна учить ныне живущих русских людей? Тому, что за осознанием грехопадения и его причин должно прийти горячее желание вернуться к отцу. А под отцом нужно разуметь прежде всего Бога, а во-вторых, благочестивые предания наших предков. Нужно воскрешать их в своей душе, а затем – и во всей окружающей жизни. Тогда Бог вновь будет с нами, будет способствовать нашим делам.

 

Как и сто лет назад, пусть с гораздо меньшей силой, звучит революционная пропаганда, обвиняющая нынешнюю власть во всех смертных грехах. Власть не может быть безгрешной, потому что состоит из таких же, как и все мы, грешных людей. Однако не нужно забывать, что революция всегда поднимает из глубин общества такую грязь, в сравнении с которой любые отдельные грехи оказываются вполне переносимыми.

 

Наши Патриарх и Президент неоднократно единодушно говорили, что Россия исчерпала лимит революций. Еще одной она не перенесет. Поэтому будем же благоразумнее наших предков, что ввергли Россию век назад в великую смуту. Ничьи грехи не исцеляются ненавистью. Будем об этом помнить и подражать евангельскому блудному сыну не в его падении, а в его восстании. Аминь.

 

Иерей Сергий Карамышев, публицист, Рыбинская епархия

---

Источник: Русская народная линия