Граница фарисейства — противопоставление себя окружающим

Итак, фарисейство не есть явление, относимое только к эпохе, когда Ветхий Завет встретился с Новым; фарисейство или его угроза присутствует в нашей жизни сегодня. Но каким образом искренне верующий человек становится фарисеем, как начинается и развивается эта болезнь, каковы ее симптомы и насколько она распространена в нашей церковной среде? Не называем ли мы порой фарисейством то, что на самом деле им не является? Вот как видит проблему Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин.

Фарисейство — это такое сопутствующее религиозности качество, которое мало зависит от эпохи, но всегда зависит от состояния человеческого сердца. Оно ходит рядом — за каждым верующим человеком. Для того чтобы оказаться побежденным, верующему надо увидеть некую «высоту» собственного подвига, увериться в себе, осудить окружающих. Вот условия для того, чтобы стать фарисеем. В принципе, мы часто это делаем. И каждый человек, когда он теряет критическое внимание к себе, трезвое, честное понимание того, что он собою представляет на самом деле, на какой ступени духовного роста он находится, насколько он далек от Бога, — становится фарисеем. Однако нужно понимать, что фарисейство — это болезнь человека, который исполняет заповеди, который живет по правилам. То есть это болезнь хорошего человека. Для того чтобы стать фарисеем, нужно потрудиться. Фарисейство — это та петля, которой враг уловляет человека, которого он не смог отвратить от подвига в самом его начале; уловляет, если тогда, в начале, тщетно внушал человеку, что духовный труд — это некая устаревшая «ерунда», что сейчас так уже никто не живет и т. д. Человек не стал слушать беса, он преодолел искушение и двинулся по духовному пути. И вот, на каком-то этапе этого пути бес принимается действовать иначе. Он говорит человеку: смотри-ка, какой ты молодец! Никто ко спасению не идет, а ты пошел. Все кругом плохо, все катится в тартарары — а ты упорно движешься к свету. Человек видит, что в нем и в самом деле многое изменилось, что он не совершает больше грубых грехов, сердцем принимает заповеди Божии… И потому легко верит бесу. И совсем незаметно для себя становится фарисеем.

Если мы вспомним Священное Писание, мы увидим, что фарисей — это очень уважаемый человек, почтенный, это учитель народа. Но когда слово «фарисей» приобретает негативное значение, где этот рубеж? Он там, где были произнесены слова: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди (Лк. 18, 11). Когда рождается желание противопоставить себя другим людям, тогда рождается и фарисейство.

В фарисействе таится еще одна очень серьезная опасность. Тот же суфлер, то есть лукавый, в какой-то момент спрашивает: неужели ты не видишь, какая все это глупость, как все это бессмысленно, да еще к тому же и опасно — соблюдение всех этих правил, следование бесконечным условностям: ежедневная молитва, пост, пребывание в храме, исповедь, Причастие… Почему бы не жить естественно, легко, свободно, ничем себя не утесняя и не осложняя собственной жизни? Зачем копаться в себе, сокрушаться и каяться в грехах, не лучше ли принять себя таким, какой ты есть? Можно подумать, ты самый страшный человек на этом свете! Успокойся и расслабься, в конце концов.

Для кого опасен этот вид искушения? Для человека уставшего, может быть даже выбившегося из сил на трудном духовном пути; для человека, потерявшего вдруг Бога из виду, претерпевающего духовный кризис (а таких кризисов не избегали и святые), близкого к отчаянию. Но это тоже «болезнь хорошего человека», как сказано выше.

Надо сказать, фарисейство сегодня — не очень распространенный недуг, даже редкое явление. Иногда у нас в приходской жизни, не свободной, увы, от обид и конфликтов, в фарисействе обвиняют людей, которые ведут себя агрессивно, бдительно следят за другими, делают людям замечания в неделикатном, жестком тоне, одергивают, поучают и т. п. Однако это не фарисейство. Это, во-первых, недостаток воспитания, во-вторых, немирное устроение души. Наконец, просто отсутствие любви к окружающим людям. Такой человек совсем не обязательно усердный молитвенник и подвижник, он сам может и не исполнять то, чего так жестко требует от других. А фарисею свойственен подвиг. Однажды одному архиерею про одного мирянина сказали: «Вы знаете, владыка, он в прелести!». Архиерей ответил: «Да что вы! До прелести дорасти надо, ее нужно заслужить, а этот — просто дурак, вот и все». То, что святые отцы называли прелестью, может возникнуть у человека, который молится Богу и подвизается усердно, а иным она не грозит. Так же и фарисейство. Оно возникает у человека, который старается следовать духовным путем. Это некое отклонение, искажение духовной жизни. А когда духовной жизни нет, то что искажать?

Гораздо чаще, чем фарисейство, мы встречаем сегодня окамененное нечувствие (как сказано в молитве святителя Иоанна Златоуста) и невнимание к собственному спасению, нерадение о нем. И это тоже одно из ухищрений диавола — стоит не слишком усердному человеку всерьез задуматься о собственном нерадении, о его опасности, как суфлер шепчет: «Смотри, превратишься в фарисея! Лучше уж живи как живется». И человек, из страха стать фарисеем, отказывается даже от малейшего внутреннего делания, не хочет хотя бы чуть-чуть потрудиться над своею душой, над своей совестью.

Однако можно ли стать фарисеем, стремясь исполнить — не заповеди Ветхого Завета, а заповеди блаженств, стремясь жить по Нагорной проповеди? Ведь она по самой своей сути противоположна фарисейству. Парадокс в том, что в принципе можно — уверить себя в том, что достиг уже нищеты духа, а потому и не таков, как другие. Но для этого нужно как минимум потрудиться, попытаться достигнуть этой блаженной нищеты. А мы в большинстве случаев трудиться не хотим. Но очень хотим при этом быть правильными. Не потому ли у нас образовался целый неписаный свод околоцерковных обычаев и запретов (свечку передавать только правой рукой, от лампадки ее не зажигать и т. д.), что проследить за их исполнением гораздо легче и проще, чем жить по заповедям блаженств?

Каждый раз, когда приходится отвечать на вопросы, меня огорчает то, что большинство этих вопросов начинаются со словосочетания «Можно ли?..». Можно ли зажигать свечку, которую перед тем уронили на пол; можно ли в пост есть кальмаров и креветок; можно ли семилетней девочке находиться в храме без платка… Редко ведь случается, что люди спрашивают о чем-то действительно важном, о том, что лежит в сфере духовной жизни и непосредственно связано со спасением души. В основном люди спрашивают о вещах в принципе второстепенных, третьестепенных, но связанных, вот именно, с околоцерковными запретами. У среднестатистического прихожанина склонность к классическому фарисейству, направленность к нему выражается именно в этом: в стремлении детально исполнять все эти народные предписания. Поклоняться Богу в духе и истине очень сложно. Проще передавать свечку всегда только правой рукой.

Что нужно делать, чтобы в какой бы то ни было форме нас не «поймало»? Нужно читать святых отцов. У них все эти опасности, подстерегающие душу человеческую, все вражьи засады, все их приметы очень хорошо описаны и подтверждены массой примеров. Если человек приучил себя постоянно читать святоотеческие труды и притом следить за собой, за своим внутренним состоянием, тогда у него есть шанс преодолеть возникший соблазн фарисейства. И конечно, оно, как всякий грех, преодолевается покаянием. Но для того чтобы раскаяться в этом, нужно для начала это в себе осознать.

Журнал «Православие и современность» №28 (44

http://www.eparhia-saratov.ru/Articles/Get/granica-farisejjstva