Госдеп, ПЦУ и Максим Исповедник: чему нас учит святой борец с ересями. Кирилл Александров

3 февраля Церковь празднует память святого Максима Исповедника, православного подвижника и богослова VI века.

История развивается по спирали, и сегодняшняя ситуация в Церкви очень напоминает ту, в которой святой Максим Исповедник показал нам образец самоотверженной твердости в вере. Все те же попытки использовать Церковь для решения политических проблем, все то же вмешательство светских правителей в церковные дела, все то же предательство одних и исповедничество других.

Как это было тогда и как это происходит сегодня?

Преподобный Максим родился в 580 г., предположительно в Константинополе. Его родители были благочестивыми христианами и знатными вельможами в Византии. По некоторым данным, он даже приходился родственником императору Ираклию. Во всяком случае, преподобный Максим занимал весьма высокую должность секретаря императора и был на этой должности весьма успешен.

Однако сердце его всегда стремилось к Горнему Иерусалиму, и в 630 г., в возрасте 50 лет, Максим покинул службу при дворе императора и удалился в монастырь города Хрисополя, который сейчас является районом Стамбула в его азиатской части.

Подвижническое житие преподобного, а также его знатное происхождение послужили тому, что его избрали игуменом монастыря.

Через десять лет святой Максим перешел в Карфаген, где началась его многоплодная богословская литературная деятельность. Благодаря ей, а также возвышенному аскетическому житию, он за довольно короткое время снискал уважение и известность. Несмотря на то, что Максим не был не только епископом, но даже и священником, его авторитет в Церкви стал исключительно высоким. С высоты этого авторитета преподобный Максим и вступил в борьбу с монофелитской ересью.

Истоки этой ереси появились во времена IV Вселенского Собора в Халкидоне в 451 г. Тогда соборно осудили ересь монофизитства. Сторонники монофизитства утверждали, что в Иисусе Христе человеческая природа растворилась в Божественной и потеряла свое бытие. Они полагали, что Христос имел только одну природу – Божественную. Святые отцы Халкидонского Собора анафематствовали это лжеучение и всех, кто его придерживался. Они утвердили, что «Христос, Сын, Господь, Единородный, познаваемый в двух природах (εν δύο φύσεσιν) неслиянно, неизменно, нераздельно, неразлучно», что Он «единосущный Отцу по Божеству и тот же единосущный нам по человечеству, подобный нам во всем, кроме греха».

Однако многие не согласились с таким определением. Некоторые увидели в нем возвращение к ереси Константинопольского патриарха Нестория, осужденного III Вселенским Собором в 431 г., который утверждал, что Христос был не Бог, а человек, в котором жил Бог. Пресвятую Богородицу он, соответственно, именовал Христородицей.

А некоторые не могли принять Халкидонское определение, т.к. считали человеческую природу недостойной быть соединенной с природой Божественной. В основном это были ревностные аскеты, но не по разуму. В своем аскетизме они доходили до ненависти к человеческой природе как таковой. Они боролись с этой природой, вместо того чтобы преображать ее. И, конечно, не могли допустить мысли, что эту же самую человеческую природу во всей полноте, кроме греха, воспринял Господь Иисус Христос.

Разделение христиан на халкидонитов, признающих Халкидонский Собор, и монофизитов, их противников, кроме религиозных аспектов имело еще и очень значительные политические и даже военные последствия.

В Палестине, Египте, Сирии, Армении и других странах люди не приняли определений Халкидонского Собора. Даже сейчас существуют так называемые дохалкидонские Церкви: Армянская, Коптская, Эфиопская, Эритрейская, Сирийская. Некоторые из них и сегодня довольно многочисленны. Например, Коптская церковь по количеству верующих примерно в четыре раза больше, чем Александрийский патриархат, который также расположен в странах Африки.

Это разделение христиан на халкидонитов, признающих Халкидонский Собор, и монофизитов, их противников, кроме религиозных аспектов имело еще и очень значительные политические и даже военные последствия. Римская (Византийская) империя оказалась расколотой, кроме всего прочего, еще и по религиозному признаку.

И вот в первой половине VII века, когда император Ираклий вел продолжительные войны с персидской империей Сассанидов, такое разделение признали угрожающим. И император, и Константинопольский патриарх Сергий, и папа римский Гонорий все время думали, как примирить между собою халкидонитов и антихалкидонитов. В результате придумали христологическую формулировку, которая, как казалось ее авторам, могли бы принять как сторонники, так и противники Халкидонского Собора. Ее суть заключалась в том, чтобы признать во Христе две природы, но одну Божественную волю. Это учение впоследствии получило название монофелитства.

И здесь можно провести первую параллель с нашей сегодняшней церковной ситуацией. И тогда, и сейчас светские власти пытаются решать политические проблемы, используя религию как инструмент в своих целях. Цели эти чисто земные.

Императору Ираклию нужно было сплотить империю, и для этого он пытался объединить различные церковные группы. Цель у него, может, была и благая, но ведь Христос создал Церковь, чтобы вести людей в Царство Небесное и ни для чего иного. А Церковь пытались заставить служить земным политическим интересам, в результате чего Она оказывалась заложницей и политической ситуации, и отдельных политических деятелей, моральный облик которых подчас оставлял желать лучшего.

И тогда, и сейчас светские власти пытаются решать политические проблемы, используя религию как инструмент в своих целях. Цели эти чисто земные.

Сегодня таким политическим игроком, который пытается использовать Церковь в своих геополитических интересах, является администрация США. После визита в Украину госсекретаря Майка Помпео 31 января 2020 г., его встречи с главой Православной церкви Украины Епифанием Думенко и соответствующих заявлений уже не остается никаких сомнений, что процесс создания и признания ПЦУ – от начала и до конца американский проект.

Экс-Президент Петр Порошенко был в нем просто ситуативным попутчиком. Он пытался с помощью ПЦУ выиграть президентские выборы, но не смог. Сейчас он не уделяет этому проекту практически никакого внимания, переориентировавшись на сотрудничество с Украинской греко-католической церковью. А проект ПЦУ живет, американцы его продолжают реализовывать и вкладывать в него и политические, и организационные и другие необходимые ресурсы.

Но разве Госдепу США нужно, чтобы ПЦУ вела украинских граждан в Царство Небесное? Отнюдь нет. Им нужно создать как можно более глубокую пропасть между русским и украинским народами. Не будем говорить, плохо это или хорошо. Просто констатируем, что как в VII веке в жертву политике принесли учение о Христе, так в XXI веке в жертву приносят учение о Церкви.

Вернемся к монофелитству. После того как учение об одной воли во Христе сформулировали, на его основе принялись объединять халкидонитов и антихалкидонитов. Поначалу дело пошло.

В 633 году в Александрии состоялся Собор, на котором удалось примирить противоборствующие стороны. Соборное определение, устроившее и одних, и других, гласило: «Один и тот же Христос и Сын совершает Божеское и человеческое единым Богомужним действием».

После Собора состоялась торжественная литургия и общее причастие. Император Ираклий и патриарх Сергий, узнав об этом, были очень довольны. Тем более когда к данному учению под нажимом светских властей начали присоединяться и другие церковные кафедры в разных частях Римской империи.

В 638 г. Константинопольский патриарх Сергий издал документ «Эктесис». В нем говорилось: «Совершенно нечестиво признавать во Христе двух, противоположно волящих. <…> Нужно строго держаться церковного учения и признавать во Христе воплотившемся только единую волю».

Не нужно бояться, не нужно думать, какие беды может власть обрушить на головы непокорных, а нужно думать, что каждый человек, а тем более архиерей, скажет Богу на Страшном Суде.

В скором времени это учение стало доминирующим в империи. Его придерживались император, Константинопольский патриарх и римский папа. Казалось бы, все, Православию конец, на стороне ереси и власть, и сила, и церковная администрация. Кто может противиться всему этому?

Но был в Церкви Максим Исповедник. Он сказал – нет! Только одно важно на земле и только одно имеет силу – стояние в Истине и правде.

Сегодня на дворе 2020 год, и многие уже позабыли, как 15 декабря 2018 г. в Киеве Петр Порошенко организовывал «объединительный Собор». Тогда на стороне раскольников так же были и сила, и власть, и деньги, и прокуратура, и СБУ, и полиция, и националистические группировки. В обществе витала мысль: никто не может противостоять этому.

Но Блаженнейший Онуфрий сказал – нет! 13 ноября 2018 г. он провел Архиерейский Собор УПЦ, который отказался от всякого участия в антиканоническом проекте ПЦУ. Тогда Митрополит Онуфрий своей твердостью и решимостью стоять в Истине до конца укрепил в вере тех архиереев, которые, возможно, колебались и подумывали уступить светским властям. Предстоятель УПЦ сказал тогда, что не нужно бояться, не нужно думать, какие беды может власть обрушить на головы непокорных, а нужно думать, что каждый человек, а тем более архиерей, скажет Богу на Страшном Суде.

Преподобный Максим Исповедник, несмотря на то, что ересь монофелитства захватила умы многих людей и, по-видимому, успешно решала политические задачи для империи, неустанно выступал с обличениями ее пагубности. Он говорил, что признание во Христе одной Божественной воли – это то же самое монофизитство, но несколько завуалированное. Он утверждал, что воля является принадлежностью природы, и поскольку православное учение признает во Христе две природы – Божественную и человеческую, – то необходимо признавать и две воли. В противном случае, если признать только волю Божественную, это означает что человечество Христа было неполным, ущербным. Что он не был совершенным человеком, подобным нам во всем, кроме греха. Что он не разрушил средостение между Богом и человеком и что спасение человека во Христе по-прежнему невозможно.

Под влиянием святого Максима римский папа Мартин, который занял эту кафедру в 649 г., практически сразу после своего восшествия на престол созвал Поместный Собор, получивший название Латеранского, на котором монофелитство признали ересью и анафематствовали. За это и самого папу Мартина, и святого Максима арестовали, объявили еретиками и государственными преступниками.

Папа Мартин отказался признавать монофилитство, его без суда сослали в Херсонес Таврический, где он и умер в 655 г., замученный голодом. Его канонизировали и в Православии, и в католичестве как святого Мартина Исповедника.

Суд над преподобным Максимом был значительно более долгим. Его то вызывали на допросы, то удаляли из Константинополя. Святого обвиняли абсурдных по сути преступлениях: то он якобы виноват в захвате сарацинами Египта и некоторых городов Африки (как будто он был не простым монахом, а правителем или военачальником), то он якобы видел сон, в котором голос ангелов Запада был громче голоса ангелов Востока (как будто сон может быть преступлением).

Вера в Бога, истинная и незамутненная – вот что для преподобного Максима было превыше всего.

И опять приходит на ум сравнение с нашим временем. В чем только ни обвиняют Украинскую Православную Церковь. И в том, что Она укрывает террористов, и в том, что работает на спецслужбы России, и в том, что деньги от продажи свечей идут на оружие, из которого потом убивают украинских солдат, и в том, что Она агитирует против независимости…

«Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем»(Еккл. 1, 9).

Преподобного Максима пытались склонить на сторону монофелитства то угрозами, то обещанием славы и всяких почестей. Но одним из главных искушений для святого была попытка убедить его, что вся Церковь уже приняла монофелитское учение. Неужели Церковь может ошибаться? И неужели он, Максим, полагает по своей гордости, что вся Церковь погибнет (если монофелитство – ересь), а он один спасется? Но святой ответил: «Мне не дай Бог осудить кого-либо, что я один спасусь, но сколько могу, предпочту умереть, чем страх иметь пред совестью за то, что каким-либо образом преступил веру в Бога».

Вера в Бога, истинная и незамутненная – вот что для преподобного Максима было превыше всего. Превыше воли власть имущих, превыше мнения общества, превыше интересов всей Римской империи. А когда его спросили, что он будет делать, если все примут монофелитство и объединятся в этом с Константинопольским патриархом, святой сказал свои ставшие бессмертными слова: «Если вся вселенная начнет причащаться с патриархом, я не причащусь с ним. Дух Святой анафематствовал чрез апостола даже ангелов, вводящих что-либо новое и чуждое проповеди».

Очень многие, особенно в других Поместных Православных Церквах, сегодня задают себе вопрос: что мы будем делать, если все Церкви признают ПЦУ? Мы знаем, как ответил святой Максим Исповедник. А как ответят современные православные?

За твердое исповедание веры святому Максим отрезали язык, отсекли правую руку и отправили в ссылку в Грузию. Где он и скончался в 662 г., 82 лет от роду.

Закончить хотелось бы цитатой из его произведения «Сотницы о любви»: «Любовь есть благое расположение души, по которому она ничего из существующего не предпочитает познанию Бога. Но в такое любительное настроение невозможно придти тому, кто имеет пристрастие к чему-либо земному».

https://spzh.news/ru/istorija-i-kulytrua/68391-gosdep-pcu-i-maksim-ispov...