Голос камня. Игумен Савва (Мажуко)

Говорящие камни — это метафора или реальность? Как быть христианину, когда окаменевает он сам? Когда и как молиться? Размышляет игумен Савва (Мажуко).

Рассказывают, что, когда великий святой и проповедник древней Англии Беда ослеп, к нему приставили мальчика-поводыря, не очень рачительного, который позволял себе врать старцу, чтобы улизнуть с послушания. Вот однажды идут слепец и мальчик по дороге, и пареньку захотелось отдохнуть, он и говорит старцу, что вокруг собралась толпа: люди стоят и ждут его проповеднического слова.

Достопочтенный Беда оживился и начал вдохновенную проповедь, на которую только и способно пылкое сердце боголюбца. Он говорил горячо и долго, и солнце уже зашло, и землю окутал сумеречный холод, и испуганный поводырь со слезами уговаривал святого закончить свое слово, потому что никого уже нет, все ушли. И вот великий старец умолк, и среди ночной тишины камни пропели ему в ответ громогласное «Аминь».

Есть чудесное стихотворение Якова Полонского, написанное на этот сюжет, оно очень нравится детям, и я сам прочел его еще школьником и был впечатлен чудом поющих камней. Бездушный ледяной камень, который хранит в себе холод даже в самый жаркий день, вдруг согревается словом старца, тает при голосе боголюбца, не в состоянии удержать в себе молитвенный ответ.

Проще разговорить камень, чем разбудить сердце. Легче быть камнем, чем человеком. Камни так редко очеловечиваются, но люди часто каменеют. Наши сердца замерзают до самого глубокого «окамененного нечувствия», и вернуть им былое тепло стоит большого труда, если не чуда. Как с нами такое случается — у каждого своя история. Но мы — христиане, пусть даже и с нечувствительными сердцами, с окаменелостями внутри, и как-то с этим надо жить, и как-то с этим надо молиться.

Молитва — самый тяжелый труд. Это известно каждому, кто учился молиться. Люди чаще молятся, когда стряслась беда. В страданиях все наше существо начинает кричать Богу. Горе гонит людей в церковь, бросает на колени перед Богом, все чувства и помыслы собирает в одном молитвенном порыве. Это особый опыт. Крайне редкий, и потому многим людям не понятно: как можно молиться постоянно, с регулярностью и особым правилом? как можно требовать от сердца восторженности по часам и минутам? не лицемерие ли все это? не требует ли церковь от нас невозможного?

Молитва регулярная и правильная — это заповедь апостольская, данная из опыта, и обращенная к опыту, а не теории. Восторги приходят и уходят, а мир, который стонет под бременем зла, требует наших молитв, нашего маленького молитвенного усилия, каждого из нас. Но как можно молиться, когда сердце молчит, безмолвствует, не отвечает этот старый холодный камень, не пробуждается даже от слов пламенных боголюбцев? Это сложный вопрос, и, кажется, ничего с этим не поделаешь. Или же все-таки, что-то можно сделать?

Есть один старинный способ «оживления камней». Это молитва за другого. Нет такого холодного сердца, которое бы хотя бы чуть-чуть не оттаяло, когда молишься за ближнего. Может своё молитвенное правило я и прочитаю сухо и формально, даже скорее вычитаю, как важный, красивый, старинный, но чужой текст, так и не ставший сегодня моим. Это я молился за себя, но мне-то уж что? Но вот вы легли спать, и вам не спится. Обрывки фраз, мыслей и образов блуждают в памяти, бродят в сознании, как бродит молодое вино.

Вспомните по именам ваших близких, родных, друзей, живых и почивших и за каждого из них, не за себя, а за этих чудесных и несчастных людей, воздохните перед Богом. Своими словами, своими просьбами, личным сочувствием помолитесь за них. Поговорите с Богом как с Отцом. Скажите Ему сами, что вы хотите сказать, даже если вы обиделись на Него — ему можно говорить и это. Ведь молитва это не медитация, не измененное состояние сознания или погружение в покой и равновесие.

Ты говоришь с Богом, так стань и препояшься, как муж (Иов 38:2). Это мы и называем молитвой. Такое делание не несет покой. Ведь ты стоишь перед Богом. Ты перед Его очами каждое мгновение своей жизни, потому и заповедовали апостолы молиться всегда, всегда предстоять пред Богом, быть готовым ответить Ему.

И это упражнение постепенно перерастет в навык, станет необходимым правилом, без которого никак нельзя. И когда вы идете по городу, едите в машине, сидите в кафе, смотрите новости — молитесь за тех, кого видите — только так мы и можем смотреть на этот мир — молясь за него. Только так христианину и следует смотреть новости, читать газеты. Сколько вокруг больных людей, несчастных и голодных детей, сколько войн и бедствий! Мы не можем помочь всем средствами, но принести за них молитвенное воздыхание в наших силах.

Идете мимо больницы — помолитесь за тех, кто страдает, видите деток — благословите их молитвенно про себя. Запутавшийся политик или глупенькая девочка, которая поверила, что она звезда — помолитесь о них, им это нужно. Нам всем это нужно. Понуждая себя к такой молитве, мы действительно сможем разбудить свое сердце, освятить каждую мысль.

«Тяжело каждой мысли, которая не выльется, не преобразится в молитву» . Так писал святой Иустин (Попович). Мысль без молитвы тяжела. Она стелется по земле, она задыхается от собственной грузности. Она каменеет и само сердце заражает нечувствительностью даже к собственной жизни.

У Ивана Ильина есть чудесная книга «Поющее сердце». Это велико. Это чудесно. Когда есть сердце, тогда есть и пение. Поющее сердце — это красиво и это нормально. Но подлинное чудо там, где поют камни. Вопреки природе, наперекор всем вердиктам и приговорам — ожившее человеческое сердце начинает петь, потому что Сам Бог Милосердия дает голос этому камню.

Замолк грустно старец, главой поникая.
Но только замолк он — от края до края:
„Аминь!“ — ему грянули камни в ответ.

http://www.sretenie.hram.by/index.php/articles/number2012/number201108/118-2012-11-23-11-33-26