Глобализация как угроза безопасности нации, государству и Церкви

Глобализация XXIвека представляет собой далеко не стихийный процесс, а целенаправленную стратегию, в которой нет места не только нациям с их историей,  многообразной культурой и самобытностью,  но и самим национальным государствам, демонтаж которых идет полным ходом.

На уровне мировой экономики, капитала и финансов уже образован новый универсальный финансово-промышленный синдикат, управление которым осуществляется через систему таких институтов, как ВТО, МВФ      и иных подобных организаций.

На политическом уровне реальные права в решении судьбоносных задач дальнейшего развития мирового сообщества делегируются различным международным экономическим и политическим форумам и саммитам.  Уже избран президент Европы, а президента США Б. Абаму некоторые СМИ уже нарекли ни много ни мало - президентом мира…В связи с этим вполне закономерен и логичен вопрос: если есть президент не только Европы, но и мира - зачем тогда нужны президенты национальных государств   да и сами эти государства?

И для того, чтобы обеспечить психологическую готовность принять глобализацию с её идеей так называемого «всеобщего свободного рынка»    как единственно возможного и безальтернативного пути развития, необходимо все народы еще объединить и на духовном уровне. И здесь речь идет не просто об идейном, а именно религиозном обосновании  «нового мирового порядка», которое должно заставить человечество смириться с его разрушительными для национальных государств и традиционных форм общежития последствиями и наиболее жесткими проявлениями, среди которых ущемление и ограничение индивидуальных      и национальных свобод - далеко не самые страшные[1].

Поэтому сегодня устроителями «нового мирового порядка» объявлена настоящая война Христианству, которое архитекторы глобализации пытаются заменить «глобальным религиозным рынком», на котором есть все - эзотерика, магия, неоязычество, оккультизм и много чего еще, -   но нет Бога! По мнению этих творцов катаклизмов «христианство должно исчезнуть, чтобы уступить место глобальной религии и новому мировому порядку»[2].

Наилучшим подтверждением этому является тот факт, что в процессе подготовки проекта Конституции ЕС разработчики данного документа  не включили в него «религиозный элемент», лишив Европу христианской составляющей её цивилизационной основы.

С чего вдруг такое безпамятство у тех, кто готовил Европейскую Конституцию? Ведь до середины XVIIIстолетия европейские государства    все без исключения признавали Христианство как главное основание своего бытия и общественного благоустройства, а неразрывная связь между государством и Церковью составляла факт, необходимость которого не подвергалась никакому сомнению.

И только после французской революции это отношение государства  к Церкви существенно изменяется - нахлынувшие волны либерализма угрожают ниспровергнуть древние основы христианской государственности. Провозглашается освобождение государства от Церкви - до Церкви ему дела нет. Провозглашается и отрешение Церкви от государства - всякий волен веровать как угодно или - ни во что не веровать.

В конечном счёте это привело к тому, что в современном западном мире в результате крайнего разнообразия мировоззренческих систем утвердился такой нравственный и религиозный плюрализм, который сегодня исключает признанное всеми общее понимание греха, порока                       или справедливости. В результате все больше размываются границы между добром и злом, мораль и нравственность «приватизируются», порок продолжает выдаваться за добродетель, позор - за честь, рушатся привычный образ жизни и устоявшиеся социальные связи, а вместе с ними происходит ломка и самого духовного строя личности.

Как следствие этого, - упадок и серьезная мутация религиозного сознания, когда изменяется сама идея Бога, который для многих европейцев сегодня представляет собой не Святую Троицу, а некую космическую силу[3].

Еще до своего избрания на папский престол Йозеф Ратцингер, будучи главой Конгрегации вероучения Католической церкви, вынужден был констатировать: «Мы отказались от христианской культуры в пользу агрессивного секуляризма с нетерпимыми чертами…Он стал идеологией, которая навязывает себя политически и не оставляет места католическому  и христианскому мировоззрению…Идёт борьба, и мы должны защищать свободу религии от идеологии, навязывающей себя в качестве единственного голоса разума…Упоминание о Боге очень маргинализировано.  В политической сфере кажется почти непристойным говорить о Боге,  как будто это нарушает свободу тех, кто не верует»[4].

Как верно подметил западный исследователь Жан-Клод Эслен, стремительно надвигающаяся эпоха глобализации все более четко приобретает черты «эпохи религий без Бога». Но что самое главное - выхолащивание христианских нравственных ценностей создало духовный вакуум, который стал легко заполняться сатанизмом, сегодня уже открыто предлагающим современному обществу свои «основополагающие ценности» в качестве нового учения. Кстати, в США сатанизм уже давно стал религией[5].

И преградить путь глобальному распространению сатанизма может только Христианство. Именно поэтому многие западные эксперты сегодня едины в том, что настало время кардинальной переоценки и изменения отношения государства к Церкви и возвращения Христианства «не только как защитной мобилизации, но как ценностнообразующей мировоззренческой системы»[6].

Но особое раздражение и ожесточенность тайных вершителей нынешней геополитики и глобализма вызывают величайшая нравственная сила Православия и авторитет Русской Православной Церкви, сумевшей после уничтожения СССР сохранить свою монолитную крепость.

По свидетельству митрополита Одесского и Измаильского Агафангела «сегодня Русская Православная Церковь является единственной структурой, удерживающей в своих материнских объятиях всех разрозненных чад своих на былом геополитическом пространстве бывшей советской Империи (включая Украину, Белоруссию, Среднюю Азию и Прибалтику).

Именно по этому главные идеологи глобализма (Бжезинский, Печчеи, Зангер, Киссинджер и другие) открыто объявили, что после развала СССР врагом №1 для них является Русское Православие. По Бжезинскому, -  «новый мировой порядок будет строиться против России, за счет России и на обломках России». Силы зла, строящие новый мировой порядок антихриста, сознают, что только Россия - могучая Православная держава, правопреемница истинной веры и истинной государственности - может помешать им»[7].

Ведь то, что Христианство является верой в Истинного Бога, засвидетельствовал Сын Божий, Спаситель мира: «Да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин. 17, 3).  И схождение благодатного Божественного огня именно в День Православной Пасхи Христовой - лучшее тому подтверждение.

Для современной России вопрос об отношении государства  к Православной Вере и Церкви имеет жизненно важное значение. Православная Церковь всегда имела такое исключительное влияние на всю историю нашего народа и государства, что потрясение или тем паче уничтожение церковного влияния означало бы подрыв самого фундамента государства.

Выдающийся русский мыслитель, религиозный и политический публицист прошлого века Лев Александрович Тихомиров предупреждал, что «отрешение государства от союза с Церковью, от обязанности служить христианской идее - составляет отречение России от исторического смысла своего существования…Всемирная защита Христианства, и именно Православия, была одною из основных задач государства, созданного русскими...Если же мы покидаем эту миссию, то Русское государство отрекается от всего прошлого, да и вообще от всякого идеального смысла своего существования. Государство русского народа, покидая христианскую миссию, становится столь же не нужным для человечества, как делается незаменимым, необходимым и драгоценным, если блюдет эту миссию.  А блюсти ее нельзя иначе как в связи с Верою и Церковью»[8].

Православие всегда было исторической религией державообразующего русского народа, создавшего Российское государство, а значит и единственной государственной религией. И сегодня в современном демократическом светском российском государстве Русская Православная Церковь, как власть духовная, наряду с властью светской служит одной   из главных опор национальной государственности.

Ведь даже "самое светское" государство, как сила земная, не может долго существовать без духовной нравственной силы, быть "нейтральной"      в нравственных вопросах, так как обратится тогда в общество людей, которые, не имея нравственной опоры, живут простою физическою силою, подобно животным. Не допустить этого и призваны Церковь и государство.   И в этом задачи светской и церковной властей совпадают и в наше время.

Причем «де факто» государство уже признало главенствующее положение Русской Православной Церкви, установив федеральным законом Праздник Рождества Христова как государственный праздник России.   Теперь необходимо это сделать и «де юре» - законодательно закрепить             за Русской Православной Церковью статус государственной Церкви  в Российской Федерации, как это имеет место во многих цивилизованных светских демократических государствах Европы.

Например, в Великобритании существуют целых две национальные христианские церкви - Англиканская церковь в Англии и Пресвитерианская церковь в Шотландии, причем Монарх в Великобритании является «верховным правителем Церкви Англии и защитником её веры»[9].

В Дании и Норвегии статусом государственной церкви обладает Евангелическо-лютеранская церковь.

Причем, хотя в Норвегии и провозглашена свобода совести, официальной религией страны признается евангелическо-лютеранская.         Её исповедует основная часть населения и в ней обязаны исповедаться Король и члены королевской семьи, а также члены Правительства, отвечающие за вопросы церкви.

В Конституции Норвежского Королевства от 17 мая 1814 года, которая является одной из старейших в Европе, записано: «§ 2. Все жители государстваобладают свободой религиозной совести. Евангелическо-лютеранская религия является официальной государственной религией. Исповедующие её жители обязаны воспитывать в ней своих детей.  (в ред. Закона от 4 мая 1964 г.)»[10].

В Швеции государственной религией является лютеранская, во многих странах Латинской Америки - католическая, в Греции - Православие[11]и т.д. Причем никто не возмущается, что в этих странах тем самым ограничиваются или ущемляются права верующих других конфессий.

Здесь уместно будет также привести высказывание директора Кестонского института Лоуренса Юзела, сделанное им в 1999 году: «Я не считаю существование государственной религии нарушением религиозной свободы: государственная религия есть в Норвегии, в Великобритании. Если бы Православная Церковь была государственной       в России, я не считал бы это незаконным по отношению к правам человека»[12].

В Преамбуле Конституции РФ говорится: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле,…чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость, возрождая суверенную государственность России и утверждая незыблемость её демократической основы, стремясь обеспечить благополучие и процветание России, исходя     из ответственности за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями,…принимаем КОНСТИТУЦИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ».

И согласно статье 3 Конституции РФ носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является её многонациональный народ, подавляющее большинство которого составляют православные граждане (и это не только русские). Именно поэтому, если мы чтим память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, и хотим возродить суверенную государственность России, мы обязаны восстановить статус-кво Русской Православной Церкви - вернуть ей прежний статус государственной Церкви России. Это и будет дань памяти нашим великим предкам и восстановление справедливости в отношении Церкви.

Причем данный шаг никоим образом не посягает и не подрывает демократические основы конституционного строя Российской Федерации. Как раз, наоборот, - именно возврат государственного статуса Русской Православной Церкви будет соответствовать духу демократии и самой сущности демократического государства, которое точно и лаконично определил в середине Vвека до н.э. бесспорный вождь афинской демократии Перикл: «Так как у нас городом управляет не меньшинство, а большинство народа, то наш государственный строй называется демократией». (Фукидид. II, 37, 1)[13].

Ведь даже и для современного демократического светского российского государства остаются актуальными слова священномученика Иллариона (Троицкого), который в начале прошлого века писал: «Россию можно представить без парламента, без университетов и президентов, но Россию нельзя представить без Православной Церкви!».

Эту же мысль особо подчеркнулв своем выступлении при посещении Соловецкого монастыря в августе 2001 года В.В. Путин, исполнявший тогда обязанности Президента России, который сказал: «…чтобез Христианства, без Православной Веры, без возникшей на их базе культуры вряд ли состоялась бы Россия. Поэтому сегодня, когда мы вновь обретаем себя,   ищем нравственные основы нашей жизни, очень важно, очень полезно  и своевременно возвратиться к этим первоистокам... Для России   это принципиальный вопрос, и, опираясь на православные принципы, мы в состоянии будем укреплять нашу страну сегодня и в будущем»[14].