Джоан Роулинг стала врагом народа. Сергей Худиев

Новый виток противостояния знаменитой британской писательницы Джоан Роулинг и адептов ЛГБТ-идеологии привлек внимание к известной особенности этого движения – с ним нельзя договориться и его нельзя задобрить.

Писательница сообщает о том, что столкнулась с многочисленными угрозами насилия и убийства – особенно после того, как трансактивисты опубликовали адрес дома, где она живет. По ее словам, «я получила уже столько угроз убийством, что ими можно обклеить весь мой дом, и не перестала высказываться на эту тему. Возможно, я просто предполагаю – лучший способ доказать, что ваше движение не представляет угрозы для женщин, состоит в том, чтобы перестать их преследовать, домогаться и угрожать им».

Конфликт принял такой размах, что Джоан даже не позвали на празднование двадцатилетия «Гарри Поттера» – ее собственного детища, что вызвало в русской Сети мрачные шутки о том, что если надо, Партия найдет «Гарри Поттеру» другого автора.

Многие западные издания – и даже «прогрессивные» наши – разоблачают Роулинг как преисполненную ненависти «трансфобку», тщательно изучая ее книги и высказывания в поисках компромата. Интересно, что при всей суровости столкновения, Роулинг никак нельзя назвать религиозным консерватором – или консерватором вообще. Ее взгляды еще недавно прекрасно вписывались в либеральный мейнстрим – и она ничуть не сдвинулась в сторону консерватизма. Это мейнстрим сильно уехал в сторону дальнейшей радикализации.

Причем сама Роулинг даже пыталась (вероятно, по вполне искреннему убеждению) понравиться и вписаться. Задним числом писательница объявила одного из ключевых положительных персонажей серии, Дамблдора, «геем». Впрочем, это сочли недостаточным, требуя подробных описаний его предполагаемой бурной юности. Писательницу никак нельзя назвать противницей ЛГБТ – в значительной мере она разделяет и словарь, и картину мира этой идеологии. Казалось бы, адептам прогрессивных взглядов стоило всячески поддерживать отношения с этой богатой, знаменитой и вполне дружелюбной женщиной. Но на очередном повороте она не стала колебаться вместе с линией партии – и этим поворотом оказалось грубое и очевидное подавление прав женщин во имя так называемых трансженщин, то есть биологических мужчин, которые требуют, чтобы их считали женщинами и допускали в соответствующие туалеты и раздевалки.

Роулинг выразила свою обеспокоенность в самом сдержанном и мягком тоне: «Я хочу, чтобы трансженщины были в безопасности. В то же время я хочу, чтобы биологические девушки и женщины также были в безопасности.
Когда вы открываете двери ванных комнат и раздевалок любому мужчине, который считает или чувствует, что он женщина (как я уже сказала, свидетельства о подтверждении пола теперь могут выдаваться без необходимости хирургического вмешательства или гормонов) – тогда вы открываете дверь всем, кто хочет войти внутрь. Это простая истина».

В самом деле, когда «борьба с дискриминацией» приводит к тому, что здоровые, физически вполне сохранные мужчины допускаются в женские раздевалки и душевые, это как минимум лишает женщин приватности и, как консерваторы предупреждали с самого начала, создает благоприятные возможности для различных маньяков и извращенцев. Рост числа преступлений, совершенных против реальных биологических женщин и девочек мужчинами, которые проникают в женские пространства под предлогом того, что они «идентифицируют себя как женщины», часто замалчиваются – но полностью замолчать их невозможно.

Дело дошло до того, что мужчин-насильников сажают в женские тюрьмы – если только у негодяев хватает сообразительности объявить себя «трансженщинами». Недавно – в ответ на жалобу заключенной, которая подверглась насилию со стороны такой «сокамерницы» – Верховный суд Англии и Уэльса подтвердил, что запирать женщину в одну камеру с мужчиной-насильником вполне законно. Мрачная ирония ситуации состоит в том, что феминистки, борясь с «патриархатом» в лице сторонников традиционной семьи, в итоге пострадали не от религиозных консерваторов, а от своих прогрессивных соратников. Еще более мрачная ирония в том, что относительно безнаказанно выступать против этого может только миллионерша и всемирная знаменитость.

Но как в одной из самых развитых и цивилизованных стран мира могла сложиться такая дикая ситуация? Этому есть целый ряд причин – и одна из них, это принципиальная неспособность прогрессивного движения остановиться. Оно обречено становиться все более безумно-радикальным. Во-первых, у cancel culture отсутствует авторитетный лидер, который мог бы сказать «достаточно, мы уже добились всего, что хотели» и заключить мир. Вы не можете подписать мирный договор, когда у противной стороны нет руководства, которое хотело бы (и могло бы) обеспечивать его выполнение.

Когда все приводится в движение множеством конкурирующих воль к власти, тот, кто проявляет умеренность и идет на компромиссы, просто выбывает из гонки. Это немного напоминает положение представителей развлекательной культуры – которым обязательно надо напиваться, ругаться, ломать деревца, чтобы оставаться в центре внимания. Обычно тут личные склонности совпадают с профессиональной необходимостью – образ заработка, который требует регулярно учинять скандалы, привлекает скандалистов.

Прогрессивные активисты тоже нуждаются в том, чтобы постоянно привлекать внимание. Это является профессиональной необходимостью, иначе не соберешь поддержку и не прокормишься – и они обязательно должны закатывать регулярные истерики, для которых необходимо изыскивать поводы. Так возникает парадоксальная ситуация: чем больше общество уступает требованиям активистов, тем больше в нем оказывается невыносимой дискриминации и угнетения. Число «преступлений ненависти» против ЛГБТ в западном мире постоянно растет – можно подумать, что чем больше государство защищает «уязвимые меньшинства», тем более уязвимыми они становятся.

В реальности, скорее всего, растет не число преступлений как таковых – растет спрос на преступления, так что ими объявляются происшествия, на которые раньше не обратили бы внимания. Не считая случаев, когда такие «преступления» прямо фабрикуются. Любой активист, который скажет, как в старом анекдоте: «Товарищи! Великая сексуальная революция, о необходимости которой так долго говорили гендерные большевики, завершилась; а теперь – дискотека!», останется без куска хлеба. Его услуги будут больше не востребованы. Хуже того, он лишится смысла жизни, статуса в среде своих сподвижников, упоительного ощущения борьбы за правое дело.

Отсюда эти так часто поражающие внешнего (в частности, российского) наблюдателя докапывания до каких-то, на наш взгляд, незначительных мелочей, до каких-то шуток, отпущенных десятилетия назад, а сейчас сделавшихся предметом суровых разборов на виртуальных партсобраниях, натянутые истолкования текстов, имеющие целью доказать, что их автор преисполнен ненависти к «уязвимым меньшинствам».

Отсюда бессмысленность заигрываний и извинений. Во-первых, у движения не существует какого-то авторитетного руководителя, который мог бы отпустить кающемуся его идеологические грехи, так, чтобы это было принято остальными участниками. Во-вторых, цель травли состоит даже не в том, чтобы привести травимых в покорность, а в том, чтобы приобрести и продемонстрировать власть и влияние: активист может, не вылезая из уютного компьютерного кресла, уничтожать репутации и разрушать карьеры. Движение предлагает людям упоительную возможность безнаказанно причинять вред своим ближним, упиваться властью над чужими судьбами и при этом считать себя заступниками угнетенных. Всегда найдутся люди, которых это привлекает.

Тут следует отметить, что психологическая извращенность, которая делает людей прогрессивными активистами, лежит в несколько другой плоскости, чем, собственно, сексуальные девиации. Далеко не все люди, страдающие расстройствами полового влечения или самоидентификации, становятся активистами – напротив, большинство из них предпочитает жить тихо и не причинять никому вреда. Большинство активистов, поддерживающих ЛГБТ-идеологию – натуралы. Идеология – это не про секс и не про права человека. Это про тоталитарную власть диктовать другим людям, во что они должны верить и как поступать.

То, что Джоан Роулинг, во имя порядочности и здравого смысла, выступила против этой власти – очень хорошо говорит о ней как о человеке. А то, что у нас есть люди, которые, спеша за последними западными модами, желают присягнуть ее гонителям, говорит о них плохо.

Источник: Взгляд